Белый Цветок: История одного солдата

      В копилку боли от войны и её последствий пришёл и болезненный неудачный опыт в любви. Верт был подавлен, и очень сильно, отчего ушёл в запой, особенно после того, как мать девушки в лицо сказала, что Ная не хочет иметь с ним никаких дел.       Его мать жутко переживала, пытаясь вырвать сына из этого состояния, но не могла. Сил не было. А когда тот чуть не утопился в бочке с вином в таверне, у женщины от переживания отказали ноги. Когда Верт пришёл в себя, то расплакался, осознав, что сделал с матерью. — Матушка…        Он упал на колени у её кровати. — Мама… — Верт, всё хорошо… — Но ведь это из-за меня! — Верт… — тихо позвала его мать. И, дождавшись, когда тот утихнет, продолжила: — У меня ещё осталось то чудодейственное зелье.       Эти слова дали Верту надежду, и он нашёл пузырёк, что обменял он у таинственного юного мага. Зелья оказалось на глоток, он с дрожью дал ей выпить, и… через три месяца мать встала. После этого он в рот больше ни капли алкоголя не брал.

***

      Возвращаясь домой с мешочком в сто двадцать медных, Верт подумывал, что крышу дома стоит посмотреть, а то как только начинался дождь, то всё лилось у матери в комнате.       По пути он столкнулся с авантюристами. — О, парень, у вас в деревне есть таверна? — спросил мужчина за тридцать с мечом. На его переносице красовался крестообразный шрам. — Да… Вон там. — Хе, спасибо. — Ух, наконец-то, как же я устал, — произнёс второй мужчина, на вид чуть младше напарника; он выглядел, как маг, о чём говорили мантия, деревянный посох и треугольная шляпа. Такие ещё называли ведьмины. — Между прочим, ты только светил. — И что? Использовать магию, между прочим, даже так — выматывает.       Верт озадаченно и с каким-то тянувшим чувством сожаления внутри смотрел им вслед. Уже дома он задал матери вопрос: — Матушка, а в каком возрасте отец стал авантюристом?       Женщина на секунду замерла с ложкой супа у рта. Моргнув, она опустила ложку в тарелку и грустно улыбнулась. — Он был очень молод. Ему было… ах, около семнадцати. Тогда многие смеялись над ним. Он заявился в гильдию с ржавым топором и без доспехов. Но вскоре получил железный ранг, и тогда им заинтересовались… — отдалась воспоминаниям женщина, пока, ойкнув, смущённо не улыбнулась сыну. — Вот значит как… — Верт… Ты хочешь податься в авантюристы? — Э? — Я предполагала, что так и будет… — с сожалением произнесла она. — М-матушка, нет, я… — попытался доказать обратное, но женщина покачала головой и перебила его: — Я вижу это. Вы с отцом одинаковы. Для вас нужна свобода. И хоть быть авантюристом опасно. Я… — её руки задрожали, — знаю, что ты со всем справишься. Поэтому если хочешь, то иди. Не нужно себя сдерживать. — Мама, а как же ты? — Ну, ты же будешь ко мне приезжать? — Ох… Конечно.       Верт не мог понять, как этот разговор перетёк в его отправку в гильдию авантюристов, но… когда он покидал дом, чувствовал прилив сил.       Мать же его надеялась, что в своих путешествиях он найдёт свою любовь, может, сможет поговорить с Наей или же встретит другую, что заглушит жгучий ожог первой любви.       Регистрироваться Верту пришлось в ближайшем городе, там было небольшое здание гильдии. В Мелромарке центральная гильдия авантюристов была именно в столице, но по некоторым городам были забросаны их мелкие конторы, дабы авантюристы могли работать не только от столицы, но и в отдалённых уголках страны.       И ранг он получил самый низший: медный. Однако в целом их всего восемь: медный, железный, стальной, серебряный, золотой, платиновый, мифриловый и адамантовый. Пластины, доказывающие ранг аванюриста, были видны и сделаны из соответствующего металла. — Надеюсь, вы сможете показать нам свои таланты, — произнесла напутственные слова регистраторша.