Ghostly

Зима отступает несмело и робко. Засыпает город трехдневным снегом, подготавливая жителей к долгой и затяжной весне. Пахнет теплыми ветрами, но они еще застревают где-то на границах времен года. Не спешат радовать. Хана ступает по чистому снегу, оставляет позади себя глубокие следы. Проходит дальше, кутаясь в шарф, заодно кутая в него и розовые цветы. Они так красиво смотрятся на идеально-белом снеге, глаз не оторвать. Хана расчищает надгробный камень, но не смахивает с имени Хвана Хенджина снежинки. Ему бы понравилось. Камелии быстро мерзнут на снегу, погибают неслышно, красиво. Хана предпочитает смотреть на них, а не на имя. То выбито глубоко у нее в груди. — Я знал, что встречу тебя здесь. Хана улыбается. Не оборачивается, лишь смахивает теперь с ярко-синих волос снежинки, накидывая капюшон. Рядом с розовыми камелиями ставят аккуратно фотографию. Там прекрасный теплый день и восемь парней радостно улыбаются на камеру. Там цвета всех оттенков парят в воздухе, окрашивают жизнью и смехом. Там они все, молодые и беззаботные, только-только ступают во взрослую жизнь. — Не знала, что у тебя осталась эта фотография, — тихо откликается Хана, поворачивая лицо в сторону. — Я забрал ее у фотографа в тот день. Часто смотрел и думал, почему такой дурак уродился, — хмыкает Джисон, поджимая губы. — Перестань, — обрывает его строго Ли, хмурясь. — Он любил тебя. Всех вас. Снег поднимается в воздух и осыпается на две живые фигуры. Джисон улыбается снежинкам, чихает от одной, попавшей в нос, заставляя Хану смеяться. — Я слышал, ты уезжаешь, — все-таки поднимает тему Хан, пряча руки глубоко в карманы пальто. — Да, обратно в Новый Орлеан, — кивает Хана, сдерживая легкую улыбку на губах. Джисон на это молчит долго. Ли даже думает, что парень игнорирует, но Хан смотрит внимательно прямо ей в лицо, будто ищет что-то. — Ты меня пугаешь, — немного отклоняется в сторону Хана, наблюдая за парнем краем глаза. — Тебе идет новый цвет, — весело отзывается Хан, быстро сбивая с чужого капюшона снег. Ли на это фыркает, но благодарно улыбается. Взгляд ее снова на могиле напротив застревает, не сдвинуть. Хана оттаскивает себя от этого чувства, моргает быстро-быстро, пряча слезы перед Джисоном. Тот понимающе молчит и не спешит говорить. Лишь спустя бесконечно долгое время он задает вопрос, который разрушает саму Хану долгие месяцы. — Я не могу, — выдыхает Ли, поворачиваясь лицом к Хану. — Я не могу и слова ему сказать, Джисон. Феликс должен ненавидеть меня… — Он ничего никому не должен, как и ты, — обрывает девушку Джисон. — Вам просто нужно встретиться и посмотреть друг на друга. Хана улыбается. Нет, это не нужно ни ей, ни ему. Феликс понимающий, нужный, важный. Ее половинка, и будет им всегда. А разговор разрушит то светлое, что до сих бьется в груди Ханы при упоминании его имени. — Как обустроишься, напиши мне, — вырывает звонкий голос Хана, и Ли тут же кивает китайским болванчиком. — Всегда хотел поехать в Америку. — Жду тебя в гости, Хан Джисон, — Хана обнимает его первой крепко-крепко, получая такие же объятия в ответ. Хан теплый, как солнце, и продолжает сыпать шутками даже тогда, когда Хана его не слышит. Она лишь слышит последнее предложение, отчего невольно вздрагивает. — Мне больше не снятся кошмары. Джисон отстраняется первым, целует девушку в щеку и отпускает руку. Хана улыбается ему весело, свободно и, разворачиваясь на пятках, в последний раз касается могильного камня. Снежинки с имени Хвана Хенджина не падают. Хана идет вперед по вытоптанной тропе, провожаемая взглядом Хана Джисона. Идет гордо, расправив плечи, и встречает только пустое кладбище, где никого не видит. Холодный ветер бьет ей в спину, призывает уйти как можно дальше, и Хана Ли его слушает. Смахивает с синих волос остатки снега и быстро перешагивает границу кладбища, не оборачиваясь и не останавливаясь. В ее планах есть только счастливое будущее и яркая жизнь. О прошлом она будет скучать ночью, когда усталость наложит на нее свои руки, а сон будет приходить медленно. Тогда она вспомнит годы в университете Сеула. Вспомнит раменую, в которой впервые влюбилась в мальчишку, похожего на сказочного принца. Вспомнит переплетения улиц, по которым они гуляли, лавку маминых пряностей, в которой всегда пахло свежими травами и морозом. Вспомнит фестиваль красок, которого у нее не было, но зато было у другого, который показал. Она будет вспоминать их всех. Каждого. И это будет греть вечерами и заставлять идти дальше, жить дальше. Без них. Без него. И иметь хотя бы призрачную надежду на то, что однажды, много лет спустя, Хана Ли снова вернется в эти края. Ведь у нее есть одно незаконченное дело.

***

На этой ноте история заканчивается. Есть два варианта развития событий. Первый, где Хана Ли уезжает далеко в Америку и больше никогда не приезжает в Сеул, продолжает дело своей матери, пусть и дар у нее сильно поугас. Спустя шесть лет госпожа Ли умирает, оставляя Хане лавку пряностей и наказ не сдаваться. Хана открывает несколько таких магазинчиков, развивает сеть и обучает медиума, который случайно встретился ей на жизненном пути. Хана упорно трудится, занимается любимым делом и старается не вспоминать о несостоявшемся разговоре. Медиум уходит в возрасте тридцати шести лет к своей семье, где в свете ее встречает Хван Хенджин. Феликс узнает об этом от Джисона, поддерживающего связь с Ханой, и приезжает на ее могилу, чтобы в первый и последний раз подарить ей розовую камелию. Ученик Ханы, узнав Феликса, передает ему короткое письмо от Ханы, в котором написано всего четыре слова. Ты моя часть души. Второй, где спустя шесть лет Хана приезжает в Сеул на свадьбу Бан Чана. Они снова видятся с Феликсом, и Хан, будучи той еще свахой, сталкивает Хану и Феликса, закрывая их на крыше небольшого ресторанчика, где проводится торжество. Разговора толком не получается, Феликс просит забыть и никогда больше не говорить ни о чем, что связано с Хваном Хенджином. А еще он просит остаться с ним, вернуться, потому что Хана часть его души. Они счастливы вместе долгие годы, у них рождается дочь с таким же даром, как и у мамы. Спустя пятнадцать лет из жизни первым уходит Феликс и Хане приходится еще раз пережить потерю близкого человека. Ее дочь, обладая редким и сильным даром, уверяет, что папу ждали только самые близкие люди, а еще, в свете, она видела красивого юношу, который встретил отца и обнял крепко-крепко, как старого друга. Хана умирает в глубокой старости, окруженная любовью и заботой семьи. В свете ее ждут папа и мама, они долго-долго обнимают свою маленькую дочку. А затем к ней приходит девочка, которую Хана вспоминала каждый день и в честь которой назвала свою дочь. Лиса ведет ее по красочным улицам, усыпанным белыми цветами прямо к знакомым дверям сеульского университета. Там, на каменных ступенях, Хана видит всех: Бан Чана и Чонина, Минхо и Дохи, Сынмина и Лиен, Чанбина и Хана, Феликса. Они о чем-то разговаривают, шутят и смеются, и Хана, наконец, улыбается, когда видит на ступенях спускающегося к ней Хвана Хенджина. Он переплетает их пальцы и ведет Хану Ли в вечность, к которой они так долго стремились. P.S также, если Вы видите свой финал иначе, просьба поделиться в комментариях, возможно, я напишу продолжение именно по Вашему финалу (то же касается и небольшой истории по другим персонажам, вдруг будет интересно узнать о них)