Любовь

      Хмуро и мокро, грустно и ветрено. Совсем скоро начнется дождливая осенняя пора. До неё осталось всего каких-то семь дней. Небо уже давно начало плакать, скорбя о многих жертвах, которые теперь мирно покоятся в его владениях. Плакали не только небеса, но и люди. Они испытывают чувства страха за свою семью, близких, друзей и даже знакомых. - Mind, use your power, spirit, use your wings… Freedom… Freedom… (Мысли — дай волю силам своим, воодушевись — расправь крылья… Свобода… Свобода) – Пела в одиночестве Микаса.       Девушка сидела в умиротворенном поле, слушая, как дождь медленно приземлялся на листочки деревьев. Она не хотела ни с кем разговаривать и никого видеть. Ей просто было нужно отдохнуть. Еще вчера брюнетка потеряла почти весь свой отряд новобранцев. Естественно, маленькое, ещё совсем детское сердце винило в этом только себя. Аккерман с самого начала знала, что не сможет быть Капитаном и нести ответственность за жизнь таких же детей.       Она пошла в разведку ради брата. Каждый поступок был совершен ради того кто теперь вовсе не думает о спасении человечества. Он стал таким же бесчувственным чудовищем, как и титаны. Его сердце отвергло сводную сестру. Оно больше не будет добрым и наивным как раньше. Всё меняется: люди, мир, мнения, поступки. Лишь безумцы до конца остаются при своем. - Почему ты не пришла на обед? – Спросил Леви, наконец-то найдя свою подчиненную.       Ответа не последовало, хотя он и не был нужен. Они понимают друг без слов и каких-либо других намеков.       Ривай присел рядом с Аккерман, также всматриваясь куда-то вдаль. - Hold on to me, don't let me go. Who cares what they see? Who cares what they know? ( Держи меня, не дай уйти. Какая разница, что они видят? Какая разница, что они знают?) – Продолжала свою песню девушка.       Её голос предательски дрожал. Эта особа никогда не стремилась раскрывать свои чувства перед людьми. Она считала, что слезы – непозволительная слабость. Единственный кто знал её настоящую – это Леви. Только он смог разрушить прочные стены, мертво стоящие между ними. Конечно, для этого потребовался не месяц и не год, однако у него вышло. Теперь хоть иногда, но Микаса может понадеяться на того единственного в трудные минуты. Его слова имеют некий наркотик, который помогает избавиться от воспоминаний. Жаль, что срок действия довольно таки мал. - We are from heat, the electric wonder. Does it shock you to see, he left us the sun? (Мы сделаны из жара, электрическое чудо. Не странно ли тебе видеть, он, что оставил нам Солнце?) – Вдруг начал подпевать коротышка, практически незаметно обнимая «немую» собеседницу.       От таких нежных слов на лице брюнетки промелькнула слабая улыбка. Девушка уткнулась носом в грудь Леви, вдохнув такой приятный и знакомый запах дорого ей мужчины. - Atoms in the air, organisms in the sea, the sun and, yes, man - are made of the same things. Freedom! Freedom! Freedom! (Атомы парят в воздухе, живые существа в воде, солнце, и, о да, человек — сделаны из одного теста. Свобода! Свобода! Свобода!) – Допели молодые люди в один голос.       Микаса медленно повернулась к Капитану. Её глаза сверкали от выступивших слез, а на лице красовалась живая улыбка.       Секунду спустя два сильнейших воина человечества слились в таком страстном, но в то же время невинном поцелуе.       Кто знает, может быть, любовь – это и есть своеобразный путь к чему-то великому.