Сердце у меня только одно

      » Стань ради меня героем номер один, а я буду тебя защищать... «       Кажется громкие, но такие тихие для блондина сейчас слова, пронеслись и исчезли вслед за их обладателем куда-то вниз. Бакуго встал в ступор, совсем не понимая что сейчас произошло. Подсознание работало едва ли, что уж говорить об основном и совсем не хотело выдавать мысли, действительно важные сейчас. Он не мог поверить. Не мог поверить, что его маленький мальчик в самом деле решился на этот отчаянный поступок. При чем из-за него самого, из-за самого взрывного Кацуки, который теперь стоял столбом и смотрел в пустоту. Не верил.       Отрезвляющие, пусть и не до конца крики где-то позади, доходили до ушных перепонок Каччана и топот. "Тараканы, блять, честное слово" - говорило чувство язвительности в парне, что даже в такой момент не затихало, который сам собственно, на дружков внимание почти что не обращал, уже и забыть про них успел. Для Бакуго словно время остановилось. Не на долго конечно, говоря по человеческим меркам, но для Бакуго, что характером походил на вредную псину, а после такого происшествие и вообще мог клеймиться чудовищем, казалось, что на вечность.       Чуть покачнувшись, красноглазый медленно ступил вперед и едва держа равновесие, потрусил загнанной овечкой к краю крыши в тишине: крики его компании стихли и теперь, они все до единого, в оба глаза глядели на плохо соображающего главаря. И тряслись, как последние шавки, уже подмываясь делать ноги с этой чертовой крыши.        Когда показался вид на тротуар, да и в целом улицу, Кацуки растерялся еще больше, хотя кажется, куда там? А он нашел куда, вновь неверящими глазами глядя вниз, на красное пятно и труп его, когда-то лучшего, друга детства. Тело лежало спиной вверх и от осознания, что лицо Мидории могло, мягко говоря, превратиться всмятку, блондина прошибло током, он осел на твердую крышу.       Где-то позади вновь засуетились и его ненаглядная шайка, взвесив все за против и поразмыслив (удивительно, что они это умеют, казалось бы), решила для себя, что все: пора линять, да вождя бы прихватить. Пока большая часть уже бежала к выходу, один из самых смелых решился подойти к невдупляющему Бакуго и потормошил того за плечо, на что парень дернулся, а на более серьезные попытки и вовсе отмахнулся, чуть не зарядив, успешно увернувшемуся пареньку, в лицо. Попытки были тщетны и в последний раз покосившись на главу, мальчишка убежал вслед товарищам, так и оставив Каччана сидеть на этой крыше. Своя ведь шкура дороже.       А Каччан сидел и плакал. Не рыдая, не истеря и не давясь всем, чем только можно, как девочка-малолетка, ведь ему всегда казалось, что эти сопли - именно их удел. Просто плакал. Просто соленые слезинки скатывались по светлым щекам, а губы, как и повисшие по бокам руки, подрагивали, пока на них оставался солоноватый привкус.       Просидел взрывной так пару минут, позволяя внутренним морям вскипать и разливаться за просторы нижних век, от которых намокало покрытие крыши, да брюки парня. Было больно, жутко больно и страшно. Все таки, не каждый день ты становишься причиной чей-то смерти, так еще и суицида. Сам довел ведь, а это еще жестче... и жутко.       Но разлив соленых вод закончился, оставляя мокрые дорожки подсыхать, а Бакуго заставляя встать, буквально на ватных и ослабевших от стресса ногах.       Наконец, разум вернулся на свое место, а школьник смог овладеть собой. Первым делом оглянувшись, мальчик хмыкнул на отсутствие банды. Только понял, что трусов этих уже и в помине тут нет. До этого не до них ведь было. Следом, он почесал затылок, как бы раздумывая, что делать дальше и тяжело, судорожно вздохнув, потер свободной рукой ноющие глаза.       Странный порыв, промелькнувший одинокой мыслью в голове, заставил Бакуго еще раз заглянуть за край крыши, всматриваясь в... пустой тротуар? Сказать, что Каччан ошалел, значит промолчать. Юноша совсем не мог понять, почему еще несколько минут назад там, внизу, был окоченевший труп, а теперь лишь красная лужа. Вариант, что тело забрали его непутевые дружки, отпал сразу - не из того теста сделаны, чтобы к трупам соваться, а к этому тем более. И тут его озарило: пора и ему валить, что-то тут не чисто. Бакуго стало жутко находиться здесь и больше он не хотел проводить тут и минуты. С мыслью, что он разберется с этим позже, красноглазый рванул к двери, ведущей с крыше. К черту, мать вашу.