26
Поняв, что как сторонний наблюдатель, я мало что смогу сделать, я пошла на хитрость и упросила брата устроить меня туда. Сослалась на то, что хочу заработать, а женщине без опыта так трудно где-то пробиться. К тому же, сыграло и то, что я приняла его в нашем доме, а не выгнала, как это сделали родители. Он пошел мне навстречу и меня устроили работать уборщицей на эту базу. Наниматель не заморачивался с такой мелочью, как обслуживающий персонал, требуя лишь чистоты и своевременной уборки. Весьма легкомысленно с его стороны, но именно это пренебрежение к уборщикам, помогало мне на протяжении нескольких месяцев избегать проверок и добывать информацию в невероятных объемах.
На базе, когда я пришла туда, тоже работали девочки моего возраста, может, чуть младше. Платили достойно, а потому они молчали о том, что видели. Благодаря тому, что мне удалось подружиться с некоторыми из них, я могла знать наверняка, что происходит в помещениях, пока недоступных для меня.
Здесь творился форменный ужас. Людей доставляли со всех концов страны и испытывали на них газ, превращавших их мозги в кашу. Кто-то умирал, и это было милостью. Потому как выжившие подвергались бесчеловечным экспериментам - их натравливали друг на друга, им приказывали отрубать себе пальцы, и они слушались, не выказывая сопротивления!
Большую часть я смогла задокументировать. Но спокойно спать по ночам я уже не могла. Там меня держала лишь одна мысль - чем дольше я находилась на базе, тем больше неопровержимого компромата я соберу на этих упырей. Но мой брат тоже в этом участвовал, и как помочь ему теперь я не имела ни малейшего понятия. Его все устраивало, и людские страдания не находили отклика в его сердце. Через несколько месяцев, когда они начали целенаправленно экспериментировать на детях, я поняла, что потеряла брата навсегда. Он умер для меня, ибо не было для него большей радости на свете, чем мучить и истязать невинных. Мое положение стало крайне шатким. Несмотря на то, что мы были братом и сестрой, он все чаще говорил, что я жена полицейского, а значит, угрожаю их "дельцу". Поначалу, он ограничивался простыми угрозами и я старательно делала вид, что я здесь только из-за него. Но со временем это стало все труднее, родственные узы, и без того хлипкие, начали рваться. Поэтому, я не удивилась бы, если желая выслужиться перед нанимателем, он выложил обо мне всю правду. Нужно было уходить. Но я была соучастницей всего этого ужаса, пусть даже не контактировала с подопытными людьми. А поэтому, я приняла решение, раньше казавшееся мне невозможным. Я предала брата, анонимно спихнув на него ответственность за утечку информации.
Чудовищно. И невообразимо, но я была обязана обезопасить себя. И этот поступок дал мне еще немного времени. Его же подвергли тем же экспериментам, что и этих несчастных людей. Вина за это будет мучать меня до конца дней, и возможно, был иной выход, но тогда я не видела его.
Храм Ясукуни был выбран ими почти случайно, но именно он оказался самым подходящим для их миссии. Главным его отличием от большинства храмов являлось поклонение не божествам, а душам воинов, погибших за Японию и императора. Токио это подходило. Эта хрупкая женщина в одиночку добыла то, что помогло бы им в дальнейшем доказать вину и арестовать остатки группировки Кинга и его нанимателя, который однако еще находился в тени. Она погибла за эту информацию. Они шли молча, по левой стороне дороги, держась поодаль от шумных туристов. Кеншин не посещал храмов, и едва ли знал о тонкостях поведения внутри них, поэтому Хаджимэ кратко рассказал ему о том, как правильно зайти и помолиться в синтоистском храме. - Все же, японцы удивительные люди. Кеншин после омовения был похож на мокрую птицу, немного взъерошенный и любопытный, он наблюдал за тем, как тоже самое делает Сайто. Правда более аккуратно, и чинно. - Ты ведь и сам японец, забыл? - Я скорее гражданин мира. - Хм. Сайто положил ковшик обратно и пошел вглубь территории храма. - И ты не привержен к какой-то религии... Тогда, почему ты решился вдруг приехать сюда? - Независимо друг от друга мы пытались остановить Кинга и его безумного подельника. Я должен сказать ей спасибо. К тому же, для тебя это тоже важно. Зеленые глаза горели упрямой решимостью. Сайто согласно кивнул, обдумывая все, что им было известно. Это было очень важное дело, и его уже невозможно было скрывать от Мацудайры, тем более, что связь с недавним нападением была очевидна. Он предвосхищал его крики и недовольство, а возможное увольнение стало ближе, чем когда-либо. С другой стороны, рассказав ему о том, что они затевают, можно смело поставить крест на мести, а на это Сайто был не согласен. - Сперва мы должны найти ее убийцу. - Ты не передумал? - Нет. Теперь я еще больше хочу этого. - А если это сделал Кинг, что тогда будем делать? - Навестим твоих знакомых из ФБР и добьемся свидания. А дальше... По обстоятельствам. Мрачное выражение лица инспектора красноречиво доказывало, что Сайто не шутил. - Ты пустишь свою жизнь под откос, только и всего. Слишком много свидетелей. - И что ты предлагаешь тогда? Сайто раздраженно сощурился, резко обернувшись на Кеншина. - Если это его рук дело... Оставь это мне. Взгляд Химуры стал немного грустным, но упрямство никуда не делось. Сайто ухватил его за руку, намереваясь что-то возразить, но Кеншин прервал его. - Мне нечего терять и некуда возвращаться. Я думаю, так будет правильно. А тебе еще Сейджи делать мастером. И мягко улыбнулся, легким движением высвобождая руку из хватки Сайто. - Так, а сюда, я полагаю, надо опустить монетку, да? Он отвернулся, порывшись в кармане и бросил прохладный кусок металла в прорезь ящика для податей. Для Сайто это значило только то, что тема с местью закрыта. Хаджимэ глухо вздохнул, бросив монетку и сложив ладони вместе, закрыл глаза. Он молился молча, вспоминая прошлое, когда они с Токио были счастливы и молоды. Ему хотелось верить, что там, где Токио находилась сейчас, она так же счастлива и поможет им закончить то, что она начала так давно. Приоткрыв один глаз, он покосился на Химуру. Склонив голову, он тихо шептал что-то, прикрыв глаза. В конце он звонко рассмеялся и хлопнул в ладоши. - Обещаю, Токио сан. На недоумевающий взгляд Сайто он лишь пожал плечами, подняв глаза в безоблачное небо. - Мы закончим то, что она не сумела. И теперь... Все будет хорошо.