Моменты

Могильные курганы были старым местом. Еще при её жизни они были старыми, изрытыми и похожими на сожженные кости Левиафана из старых сказок. Но у них были картины. Такие же старые и немного сожженные о том, какой были эта горная долина до сражения семи воинств. Иногда ей интересно, почему эти семь кланов сошлись в долине и уничтожили друг друга, но потом она оглядывается вокруг. Их причины похоронены в прошлом, как и их тела. А им, живым потомкам тех, кто никогда не видел того боя, осталось убирать за безумцами. Клан Илин начинался как двадцать подростков, которые чудом выбрались из Могильных курганов до того, как сошлись несколько Офицеров. Они встали перед лагерем маркитантов, начертили своей кровью самые мощные из печатей сдерживания и выстояли против скверны, льющейся с гор. Позднее на месте лагеря выросло поселение, появились другие мудрецы и жизнь продолжилась, но имена двадцати подростков сохранились в названии улиц. Е принимает амулет главы клана посреди Могильных курганов. Её отец падает где-то, умирает и отдает свою жизнь, её друзья, товарищи и учителя прекращают дышать в один миг. На Е зеленый костюм, с вышитым символом клана, и она стоит, единственная живая перед лицом мертвого Генерала. Последний из семи, в грязных, порванных одеждах, с поломанным клинком и слепыми глазами. Она не знает его имени, его воинства или историю. Но её клан отдал свои жизни ради того, чтобы упокоить Последнего из Семи и это то, что она делает. Струны юэциня рвутся от выпущенной силы, её тело насажено на проклятый, поломанный меч, верный Бинг поломан и заперт в скалах, но вместе с ней исчезает из мира живых и старый Генерал. Но, конечно, на этом история не заканчивается. Следующие несколько столетий она остается одним из многих духов, преследующих курганы. Больше нет клана Илин, чтобы регулярно очищать скверну и вычерпывать море, поэтому она разрастается, разливается по округе и близлежащим землям. Только город остается не тронутым, благодаря печатям основателей клана. А потом, повинуясь невидимому притяжению неизвестных тел, скверна собирается вновь. Водоворот тьмы захватывает слабых и сильных призраков, умертвий, молодых костяных драконов и тех живых, что рискуют выйти за пределы города в эти дни. Её Бинг, древко которого давно сгнило, а острие заржавело и стало частью скалы, становится оком бури. А потом раздается тихий хлопок и старое копье чернеет, вылетает из скалы и падает около её белых костей. Это очень похожий на острие её копья клинок, вот только вместо инистого серебра - чернота безлунной ночи. В ту ночь каждый оставшийся в Могильных курганах слышит безутешный крик, вороны взлетают в небо, а городские стены дрожат под натиском скверны. * Мертвые любят разговаривать больше, чем живые. Они говорят о тех, кому хотят отомстить, кого хотят защитить, о том, что хотят сохранить и прочих, держащих их на земле вещах. Но не в Могильных курганах. Е остается одним из не многих разумных духов, затронутых скверной и сопротивляющиеся ей. Таких на всю бывшую долину едва ли четверо и каждый из них сделал выбор в пользу защиты живых от порождений. Так что они не разговаривают, кроме как о последних угрозах. И тем удивительней детский плач, разносящийся над Могильными курганами. Е не находит мальчика первым, вместо неё это делает Кайге. - Я знал его родителей, - его шея свернута, торс изрублен и не хватает запястья, - Цансэ саньжэнь и Вэй Чанцзэ очищали окраины курганов, устанавливали талисманы на дорогах и полях. Ребенок прижимается к мертвым телам и засыпает, уставший от крика и плача. Мертвые смотрят на это, а потом поворачиваются к другим трупам, которые пожирает нежить курганов. - Люди не меняются веками, - качает головой Е, - воры и убийцы. - Мы не можем оставить его в курганах, - Кайге говорит очевидное. - Я могу направить животных, чтобы увести ребенка в Илин, - замечает Цай, чье тело изгрызено до костей, а в глазницах пылает зеленый огонь. - Делай это, - Чуньмей складывает сломанные руки на груди, закрывая сквозную дыру, - курганы уже отметили его, но это не лишает его выбора. Все они знают, что Могильные курганы теперь больше, чем просто изрытая скверной долина. Они разумны в той степени, что приписывают животным, любопытны и наблюдательны. Курганы выбрали его новой игрушкой. Этот ребенок вернется сюда рано или поздно. * Он пуст, так болезненно пуст внутри, что любая другая боль просто не существует. Его ноги не отвечают на его приказы, ногти на руках обломаны, волосы спутаны и тяжело оттягивают голову, а всё о чем он может думать - это Цзян Чэн, Шицзе и Лань Чжань и Вэнь Чао. Голод раздирает его изнутри, желание заполнить пустоту настолько сильно, что ему невозможно сопротивляться. Хотя он пытается, в те редкие моменты ясности, что мимолетны, быстротечны и теряются в мареве боли, страдания и тьмы. А потом он оказывается в остатках старого поселения. Его кто-то кормит, обтирает и лечит. Кто-то накладывает на него повязки и компрессы с незнакомыми мазями. Кто-то напевает ему странные песни, заставляющие утихнуть пустоту в его душе. Кто-то держит его, когда накатывают кошмары забытья, кто-то просто там, как устойчивое присутствие. Это дух, понимает он позднее. Молодая женщина, с рваными ранами от мертвых, с длинным разрезом от меча на спине и раздутой ключицей. Он не может сказать, что стало последней раной, но это едва ли важно. - Что ты такое? Она не проявление боли и гнева, которых так много в этих местах. Она не воплощение ярости, злобы и бессилия, которые сплетаются в бордовую реку. - Что-то старое, что-то новое и что-то забытое, я полагаю. Её одежды стали зелеными и парадными, наручи сверкали, а волосы были заплетены в косу. - А что ты такое? Она села перед ним и в её руках возник юэцин. Она медленно перебирала струны, наигрывая незнакомую мелодию, успокаивающую его душу. - Живой человек, - Вэй Ин выдыхает сквозь внезапную боль и снова проваливается в забытье. * - Он добровольно отдал свой огонь, - Кайге смотрит на юношу в забытьи, вертит в руках свою ди и чуть раскачивается. - Курганы съедят его заживо, - морщится Чуньмей. - Он отмечен старым оружием, - Цай касается призрачными пальцами живой ладони, - может, просто сведут с ума. - Или я могу передать ему мантию главы клана, - Е смотрит на юношу с тихой печалью, - тогда курганы отступят. - Его мать спустилась с горы Баошань саньжэнь, - Кайге продолжает крутить ди в руках, не отводя взгляда, - его отец был моим потомком. - Ты устал, - Чуньмей озвучивает то, что все они понимают. - Я не хочу быть следующим Генералом или Офицером, - он кивает головой. Е поджимает губы, а потом выпрямляется, забрасывая призрачное копье за спину и позволяя юэцзинь растворится в воздухе. - Забери его в свою пещеру. Обучи всему, что знаешь и объяснись. Кайге кивает и наблюдает как трое духов растворяются в тенях. Скверна ласкает его, словно любимая жена, и ему так трудно говорить ей нет. * Вэй Ин выходит из Могильных курганов с самодельным ди, растекающейся по коже скверной и холодной яростью в глубине души. В его списке три имени и одна точка на карте. Он проходит сквозь заставы Вень как могильный ветер, оставляя за собой разруху и мертвые тела. А потом Вень Жохань мертв, Безночный город захвачен и ди вибрирует в его руках. Он делает шаг назад, смотрит на трупы перед собой и глубоко вдыхает запах пожаров, горелой плоти и мертвецов. Скверна здесь молода, не так опасна как та, что царит в Могильных курганах. И он может быть молод, неопытен и глуп - как не раз повторял Кайге, - но это не делает его идиотом. "Вечный покой" у каждого свой. Е-лаоши играет что-то лиричное, напоминающее игру ветерков и шелест ткани. Чуньмей-лаоши отбивает навязчивый ритм, который сотрясает землю. Цай-лаоши поет самую пронизывающую песню, которую он когда-либо слышал, и пристань Лотоса была известна своей труппой. А Кайге-шицзунь играл на своем ди перестук дождевых капель. Вэй Усянь начинает с тихих нот ветра, шелестящего листьями лотоса на побережье, потом вплетается стук лодок о пирс, перекат мелких камней и крики речных птиц. Он играет, пока не пересыхает его рот, пока кровь не наполняет легкие и стоять получается лишь благодаря силе воли. Скверна выцветает. Трупы распадаются на пепел и пыль, огонь затухает и город перестает нависать над непрошеными гостями. Ему нужно будет сыграть еще пару раз, чтобы полностью очистить каждую тень, но это не важно.