Мезальянс или запретная любовь?

— Нет, ну Тань, так тоже нельзя… Все таки, она не чужой мне человек, я должен ей как-то помочь, — мужчина встал из-за своего рабочего стола и начал собираться. — Ты ей ничем уже не поможешь, сиди дома, у тебя вон ребёнок, а ты по больницам к бывшей бегаешь. — Я не собираюсь с тобой больше спорить, если мне надо, значит так будет. Он оделся, взял сумку и пошёл к двери, но жена стала у порога и преградила путь. — Таня, уйди, дай я пройду. — Я не хочу, чтоб ты шёл к ней. Она хочет тебя вернуть. — Да даже если и так, тебя это волнует? — Жень, ну, как-бы, я твоя жена и мне неприятно, когда ты общаешься с бывшей… — А мне плевать, хочешь, я даже скажу, что до сих пор люблю её? , — мужчина оттащил её за руку от двери и вышел на лестничную площадку. — Что.? В смысле, ты её до сих пор… Любишь… — В прямом, вот иди к своему ребёнку и думай. — А зачем тогда… — Тань, на сегодня мы закрыли эту тему, я приду и поговорим. Он спустился к машине и поехал в больницу. По дороге заехал в магазин, где всегда раньше покупал ей её любимую сирень, и немного лакомств. Все таки, сладкое улучшает настроение, а хорошее настроение — это залог здоровья. К тому же, прожив полжизни вместе, уже был осведомлён что она любит. В больнице мужчину провели к её палате, но предупредили, что женщина сейчас отдыхает после процедур, ей нужен покой, а его визит может её сильно потревожить. — Я пообщаюсь с ней только если у неё будет такое желание, в противном случаи я тут же покину палату. — Хорошо, но будьте аккуратны, не задевайте проблемные для неё темы во избежания срывов, — врач дал ему халат и бахилы, а сам пошёл в ординаторскую. Немного постояв у двери, он все же приоткрыл её и заглянул в палату. Помещение было просторное, цветы на подоконнике, телевизор, светло и уютно. Будто номер гостиницы, но чего не сделают за деньги пациента, лишь бы быстрее шла на поправку. Он вошёл и приблизился к кровати. Большое, почему то тёплое одеяло, было подвернуто с одной стороны, как раньше укутывали деток в постели. Оно равномерно опускалось и поднималось вслед за дыханием женщины. Он немного испугался, что ей может не хватить воздуха, так как она была укрыта с головой, поэтому решился приподнять одеяло в области головы. Сонная женщина лишь натянула его обратно на себя и с трудом перевернулась на бок, все ещё не понимая, кто к ней пришёл. — Леночка…- он тихо шепнул её имя и погладил через одеяло. Женщина затихла… Этот голос она вообще не ожидала услышать, вся надежда уже давным давно пропала… — Ленусь, ты себя как чувствуешь? Она все ещё молчала, не зная, что ответить, да и нужно было ли. Но в паузе между фразами она поняла, что он ждёт ответ. — Хорошо… Немного прохладно, но в остальном… — Прохладно? У тебя же зимнее одеяло, хотя на улице тепло… — Мне холодно… Он тихо улыбнулся, сел рядом и рукой нырнул к ней под одеяло. Рука нежно скользнула по щеке, большим пальцем задевая верхнюю губу. — Жень, что ты делаешь… — Тч… Ленусь, все хорошо, не переживай… Женщина уже сама вынырнула головой из-под одеяла и посмотрела ему в глаза. — Зачем ты пришёл? Снова помучать меня? — В каком смысле? — Из-за тебя я здесь… Это ты приказал меня убить, я все знаю, Женя… Она отвернулась к стене и укуталась обратно с головой в одеяло. Он смотрел на нее, ни капли не понимая того, что она сейчас сказала, ведь он никогда не желал ей смерти, более того, переживал за здоровье. Но это обвинение задело его. — Лен, ты что такое говоришь? Я никому ничего не приказывал… Женщина молчала, ей уже давно рассказали что произошло и почему, но никто не сказал виновника. — Леночка, ну… Ты правда считаешь, что я жду твоей смерти? Ты так думаешь? — Да. — У меня даже мыслей таких нет… Мне очень больно слышать это от тебя… — Что?! Тебе больно?! , — женщина быстро повернулась к нему, — Тебе это больно слышать? А мне, думаешь, не больно было слушать, как ты мне среди ночи о своих похождениях рассказывал, как на следующий день мне приходилось сдерживать слезы на сцене, чтоб не заплакать перед людьми?! Это мне не больно было?! По щекам уже текли слезы, аппарат, подключённый к сердцу бешено пищал, показывая огромную нагрузку. В палату тут же зашёл врач, который услышал звук из коридора. — Что происходит? Зачем вы её трогаете, я же сказал, у нее полный покой. — Все нормально, пожалуйста, можете нас оставить? , — он взял её руку в свою, пока врач был в палате. — Елена Григорьевна, вас оставить, или увести его? Она ткнулась в подушку и выдохнула, — оставьте. Врач ушёл, оставив их снова вдвоём. — Ну тише, что ты так разволновалась… Леночка, тише… Его рука потянулась к её волосам. Он всегда любил гладить их, чувствовать, как они проскальзывают между пальцами, массировать и понимать, что это доставляет ей удовольствие. Сейчас её волосы были уже не рыжими, как раньше, а более светлыми, темнеющими ближе к корням. У самой кожи он заметил седину, и ему стало грустно и радостно одновременно. Он последний раз провёл кончиками пальцев по волосам, затем по шее, плечу и, оставив руку рядом с ней, больше не двигался с места. Через пару мгновений, схватив, его пальцы, женщина вернула их себе обратно. Он тихо засмеялся и вновь запустил их в её волосы. — А тебе все так же это нравится… Она довольно кивнула и сама потерлась о его руку, будто перед этим уже ничего и не было, он смог вспомнить её слабое место. Женщина пыталась что-то сказать, но была сильно расслаблена его манипуляциями в волосах. Поэтому он усмехнулся, коснулся нежно нижней скулы, приподнял её голову и аккуратно прильнул к губам, но теперь в нём горела не страсть. В нём горела любовь, которая хотела каким-нибудь образом выйти и показать себя. Уже много лет эта любовь тлела, будто маленький уголек, которому не хватало пламени, чтоб загореться снова. Она невольно улыбнулась и, когда он хотел отстраниться, зажала его губу между зубами, потянув на себя. Но она всё-таки выскользнула, и мужчина поцеловал ее в лоб, заметив, что она смешно нахмурилась, чтобы скрыть ехидную улыбку. Он обнял её и прижал к себе, нежно уложив прядь волос за ушко. — Женюш… — Ленусь, давай ты хоть сейчас немножечко помолчишь, хватит быть такой сильной… Она молча ткнулась ему в грудь, — ты сейчас уйдёшь? — Если хочешь, не уйду… — Хочу… Но, ведь, у тебя семья… — Тч, все, закрыли об этом тему. Ты моя жена перед богом, понимаешь? — Да… -Ну вот, а с этими проблемами я разберусь… — И как, бросишь ее одну с ребёнком? — А это уже мои проблемы, Леночка, ты должна знать только то, что я очень сильно пожалел, когда ушёл… Прости меня, если сможешь… — Подожди, — она положила руку ему на колено и остановила его, — думаешь, мы делаем все правильно? — А у тебя есть инструкция, как это делать? Он взял ее руку и поцеловал тонкую кожу, — Ленусь, ты сама говорила, что венчание это навсегда. Ты — моя жена, я — твой муж. Мы должны исполнить Божью волю, как клялись в этом перед Ним. Мы должны быть одним целым, мы должны быть вместе всегда, мы должны быть верны друг другу, а не кому-то еще.  — Но ты ведь мне уже не верен…  — Это земной брак, но не забывай про небесный.