May we meet again | Второй шанс на жизнь

      — Ты готова? — подошла ко мне и положила руку на плечо Тая.              — Что? — непонимающе уставилась на неё я. — Ах да, да, готова. Хотя нет…нет, не готова.              — Я понимаю.              Тая села рядом со мной и взяла меня за руку. Я положила ей голову на плечо.              — Поттеры знают? — Тая отрицательно покачала головой, — Хорошо. Джеймс им не сказал?              — Он посчитал, что они должны узнать от тебя. — Я кивнула.              Паршивое чувство разъедает изнутри. Я посмотрела на себя в зеркало. Ничего необычного, но только не для друзей, которые провели со мной последние несколько дней. Ужасные синяки под глазами были замазаны магловской тоналкой, отекшее от слез лицо скрыто чарами очарования, а раны на костяшках пальцев залечены зельями. Я одета в черный наглухо закрытый брючный костюм и высокие сапоги — единственное, что помогает мне держаться на ногах.              — Дор, пора. — В комнату зашел Алекс. — Ты уверена, что нужно идти туда? Может без тебя…              — Нет, — я пресекла его речь, — уверена. Я обязана почтить их память. Пойдемте.              С трудом поднявшись, я направилась в главный зал. Зал, где стоят гробы самых дорогих мне людей. Не хочется идти туда, но надо.              — Почтить память родителей пришла, — услышала я голос нотариуса семьи из-за двери, — дочь Дореи и Чарльза — Элианор Поттер.              Тая распахнула перед нами двери, и мы вошли. Они направились к своим местам, а я к импровизированной сцене. Некоторые смотрели на меня с огромной долей удивления: МакГонагалл, Флимонт, Юфимия, Фредерика.              — Грязнокровка вернула свой титул, — прозвучал достаточно громкий голос Беллатрисы. Она сидела в самом углу комнаты вместе со своим мужем и деверем, поодаль от неё сидели Вальбурга, Орион и Регулус. В другом конце зала с ненавистью и страхом на них смотрели Тонксы.              — Кто пустил их? — спросила громко я.              — Уже нельзя почтить память своих родственников? — мерзко улыбнулась Белла.              — Нет. Не почтить память ты пришла, а посмеяться и поглумиться. Из-за таких, как ты, они погибли, вы испортили нам жизнь. Всё ваше племя Пожирателей, носителей позорного клейма. Пшла вон с похорон!              Беллатриса не стала ухмыляться меньше. Меня начинало трясти. Стресс и действия этой…стервы дали о себе знать. Я схватилась за палочку.              — Ууу, кошечка выпустила коготочки, — Лестрейнджи рассмеялись. Мои руки сжались в кулаки.              — Нет, Дорея, нет, пожалуйста… — ко мне подошла Тая.              Во мне проснулись звериные инстинкты, желание убивать и причинять боль увеличились в геометрической прогрессии. Руки трансформировались в лапы, а из горла вырвался рык.              — Если сейчас же ты не покинешь это мероприятие, то, поверь мне, тебе не поздоровится. Это не пустые угрозы, — Беллатрисе было всё равно, она хотела уже кинуться на меня, но в последний момент её остановил крик Вальбурги.              — Нет, Беллатриса, уходите. Похороны не место для драк.              Удивительно, но Беллатриса повиновалась и ушла вместе со своими родственничками, злобно ухмыляясь, будто она знала то, что недоступно мне. Все, кто находился в зале, проводили её тяжелым взглядом.              — Думаю надо продолжить, — меж тем заговорил нотариус. Кажется, Марк Сваровски, так его зовут. — Надо…начинать…предоставим сло-ло-во дочери…              Я стиснула зубы от раздражения.              — Не мямли, — приказала я, — моя мать ненавидела, когда люди не могут выражать свои мысли достойно.              Нотариус тут же поправился и уже более четко продолжил.              — Да-да, конечно. Не будем затягивать с церемонией. Я зачту завещание, а потом мисс Поттер скажет свою речь. — Я села на стул. — Мисс Поттер, не подсобите? — Марк указал на склянку с воспоминаниями. Я ухмыльнулась. У маминого рода было только одно секретное заклинание, это заклинание проекции.              — Vicissim meo in imaginibus, — прошептала я над склянкой. Передо мной появились образы мамы и папы.              — Меня зовут Дорея Лукреция Элизабет Блэк, это мой муж Чарльз Ричард Поттер, мы авроры, оба рождены в 1920 году. Участники войны против Грин-де-вальда. А это наше посмертное завещание, которое написано двадцать второго января 1975 года. Завещание, написанное в пользу нашей дочери, Элианор Дореи Поттер-Блэк. Всё наше имущество, включая домовиков, достается ей. Исключение составят двадцать тысяч галеонов, которые я завещаю Андромеде Тонкс. Ну, вроде всё. Имуществом распорядились, теперь можно и поговорить.       Я надеюсь, что наши похороны не превратятся в побоище, что маловероятно, поэтому берегите себя. Война близка, — мама грустно улыбнулась. — Как же я не хотела, чтобы и моя дочь застала военное время, но, видимо, не судьба. Я знаю, куда ты пойдешь после школы, потому что всегда это знала. Слишком боевая, слишком умная, слишком взрослая… Держись своих друзей, они замечательные, просто прекрасные, я рада, что моя крестница выросла таким прекрасным человеков. Тая Гринн…ты так похожа на своих родителей, они воспитали в тебе всё самое лучшее. Алекс тоже прекрасный человек, он очень своеобразен, как и его бабушка, ведь так, Фредерика?              Мы с отцом надеемся, что ты не забыла про своего непутевого, но милого братца. Из него вырастит что-то дельное, как и из Сириуса Блэка, который сбежал из семьи. Помоги ему, даже если так не кажется, ему очень плохо. Дорогая, будь сильной, живи, люби, покажи остальным, что значит быть Поттер-Блэк-Уайт. Я горжусь тобой!              Из глаз текли непрерывным ручьем слезы, в горле пересохло, конечности свело, а голос пропал. Осталась пустота внутри, больше ничего.              — Думаю, что стоит дать слово мисс Поттер, — заговорил спустя минуту молчания Марк. — Я сожалею о вашей потере, мисс Поттер.              Тая сжимала всё это время мою руку, Алекс приобнял меня. Я аккуратно высвободилась, незаметно стерла слёзы и пошла к месту, где ещё минуту назад была мама. Повернув голову, я увидела ободряющую улыбку Дамблдора и слезы на глазах у МакГонагалл.              — Здравствуйте, — я вышла на сцену поздоровалась и замолчала, — что, вообще, в таких случаях говорят… — я запрокинула голову и глубоко вдохнула. — Каждый день…каждый день этих гребаных восьми лет я ждала письма о их смерти…письмо приходило от них, и я выдыхала, но лишь на секунду, потом всё начиналось сначала. Последний раз мы виделись два года назад. Два чертовых года назад. Их тела были покрыты шрамами от сражений, их голоса охрипли, а волосы поседели…видеть их такими было невероятно больно, сердце разрывалось на части, но…но они ни разу не пожаловались мне, ни сказала, что им надоело, что они устали. Они знали, за что боролись. Они боролись за свою жизнь, за жизнь своей дочери, за жизни близких и друзей. Вся их жизнь прошла в сражениях, этим они и останутся известными, но я хочу, чтобы все знали и другие стороны этих людей.              Папа очень любил готовить, а страстью мамы были старинные книги, они обожали проводить время вместе. Я помню, как мама закусывала губу, когда задумывалась, а папа любил подходить к ней со спины в этот момент и обнимать. Она обычно очень сильно пугалась этого, а он лишь смеялся и запрокидывал голову назад. Я помню, как папа учил меня летать на метле, как мама впервые дала мне палочку в руки, как впервые я училась защищать себя, как все эти моменты стали пропадать из нашей жизни, потому что, когда ты бежишь от смерти не, остается времени на полеты на метле, на прогулки всей семьей, на готовку и посиделки в задумчивости. В жизнь приходит серость и страх. Страх, который окутывал каждую клеточку тела, не желая отпускать, — я замолчала, чтобы передохнуть. — Я больше не буду скрывать своё имя. Я Элианор Дорея Поттер. И я обещаю, что люди, виновные в смерти родителей, погибнут в муках, смерть не настигнет меня, пока…пока эти твари не передохнут до единого!              Я спустилась и направилась к своему месту, сопровождаемая молчанием. Дальше кто-то говорил ещё, и как я не старалась слушать — у меня не получалось. Слова проходили сквозь меня, не было желания находится здесь.              На сцене стоял Дамблдор, его речь была проникновенная, он рассказывал о своих друзьях, который неоднократно помогали ему. Он закончил и стал спускаться, но тут нас прервали.              — Извините, что припозднились.              — Да вы издеваетесь, — процедила я сквозь зубы.              На пороге зала МОЕГО дома стояли Малфои. Старший, младший и Нарцисса.              — Как они прошли? — прошептала Тая.              — Чары защиты только против тех, кто не относится к близкой крови. — Тая хотела что-то ещё спросить, но я прервала. — Мама проходила обряд по вхождению в род. Они родственники по магии.              — Кажется, церемония в самом разгаре, — громко проговорил Малфой-старший, а именно Абракас.              — Уходите! — твердо сказала я.              — Но мы пришли почтить память уважаемых Дореи и Чарльза, — проговорил с усмешкой Люциус.              — Сдается мне, что вы пришли не память почтить, — встала мисс Терн. Она пришла, чтобы поддержать меня, да и с родителями она была хорошо знакома. — Хозяйка дома ясно выразилась: уходите!              — Мы с Дореей были хорошо знакомы, думаю, что имею право остаться здесь, — терпеливо сказал Абракас.              — Нет! Я сказала: нет!              — Да что может говорить такая как ты. Притворявшаяся грязнокровкой, убегавшая…       — Нет, Эли, нет, — Тая схватила мою руку.              — Компания отбросов, — плюнул Люциус, не замечая намеков отца. Тая резко отпустила меня.       — Блэк, Фокс, Гринн, прикройте, — предвкушающе улыбнулась я.              Я бросилась на Малфоя. Бросилась, как зверь, выпуская весь негатив, что был во мне.              — Всегда мечтала это сделать, — выдохнула я и вмазала кулаком по смазливой морде павлина.              Позади Алекс, Сириус и Тая не давали другим остановить нашу драку (скорее, избивание).              Я била по нему из всех имеющихся у меня сил, не желая останавливаться. Он пытался сопротивляться, но слишком слабо, палочку я отобрала у него ещё до того. Руку саднило, но я не обращала на это внимание.              — Грязнокровка? — удар. — Отброс? — удар. — Изгой? — удар. — Безродная? — удар. — Ничтожная сиротка? — удар.              Поняв, что я не могу остановиться, ко мне подскочили Алекс и Тая. К Люциусу кинулись Абракас, Нарцисса и Вальбурга, остальные наблюдали со стороны.              — Ты пожалеешь об этом, — отдышавшись, произнес Люциус, лицо которого было все в крови, а заодно и его беленькая рубашка.              Я тяжело дыша, сплюнула. Вырвала руки из хватки друзей и молча указала Малфоям на дверь. Они также молча удалились.              — Элианор… — закрыла рот рукой и прошептала Юфимия. — Бедный мальчик…              — Бедный мальчик? — вскрикнула МакГонагалл. — Да он два года терроризировал мисс Уа… Поттер и мисс Гринн. Бедный?              Я благодарна кивнула профессору и направилась на свое прежнее место. Мне стало определенно легче, будто скинула груз с плеч. Ко мне подсели Тая и Алекс. Я опустила голову на плечо Алексу, а мне на плечо легла Тая. Не знаю, сколько мы так просидели, но нас прервали.              — Смотрите! — крикнул Блэк, показывая на окно.              Я подошла к окну и ужаснулась. Защиту, которую устанавливали ещё родители, пытались прорвать. В разных местах вспыхивали светящиеся точки.              — Так вот зачем Лестрейндж и Малфой приходили, — подходя, сказал Алекс.              — Беллатриса проверяла, сколько здесь боеспособных людей, а Малфои, по всей видимости, должны были дать сигнал к наступлению, — закончила я за него. — Уходите.              — Не получается, — сказала Юфимия.              — Антиаппарационный…              Я подбежала к шкафу и достала аварийный порт-ключ. У мамы всегда были пути отхода.              — Меда, лови, — я кинула статуэтку, — бери Теда, Нимфадору и уходите.              — Нет! Я не могу бросить тебя…              — Ты сошла с ума? У тебя маленький ребенок, уходите. Я сказала: уходите, немедленно! — Тонксы собрались вместе и схватились за статуэтку. — Есть те, кто хочет уйти? — Все промолчали. — Крестная?              — Меня не тронут, — ухмыльнулась Вальбурга, — А если будет нужно, то мы уйдем с домовиком.              — Мисс Терн? Вы должны уйти, у вас нет сил.              — Ты думаешь, что я брошу дочь своих друзей в опасности, — с ухмылкой произнесла мисс Терн и достала Катану из ножен.              — Уверены, что больше никого? — В ответ опять тишина. — Ну хорошо. Меда, уходите. А мы будем готовиться к обороне.              Я отошла в сторону и достала сквозное зеркало, которое мне дали, когда я оформляла регистрацию анимага.              — Мисс Уайт? — произнес голов по ту сторону зеркала.              — Мистер МакКафин? Ваше предложение в силе? — Человек в зеркале кивнул. — На дом Дореи и Чарльза Поттеров совершено нападение. Мне нужно разрешение на…              — Но что мне за это будет?              — Я обещаю, что буду у вас работать, — я вспомнила странное предложение в Отделе Тайн — стать аврором, — раз вам так нужна школьница.              — Нужна, — ухмыльнулся мистер МакКафин, — вы можете делать всё, что вам угодно.              Я убрала зеркало и направилась обратно, где пытались сохранить защиту.              — Отпускайте, — скомандовала я. — У нас есть разрешение Министерства — делать всё, что мы считаем нужным.              Я, Тая и Алекс встали кругом, спина к спине. Достали палочки и стали ожидать атаки. Нас не заставили долго ждать, защита была прорвана, а к нам ворвались Пожиратели.              — Уайт, давай, — крикнула мне Тая, и мы обратились. Алекс лишь выругался и стал сражаться палочкой.              На клыках я почувствовала вкус крови, как только кинулась в бой. Мощные лапы разрывали людей, как бумагу. Все чувства обострились. Я чувствовала всё и всех вокруг. Вон, волчица сражается с парнем в белой маске, вон МакГонагалл и Дамблдор рука об руку сбивают Пожирателей. Впереди меня Блэк и Поттер кинулись в бой. В углу зала на скамейке под защитой домовика и с ухмылкой на лице сидит Вальбурга, а рядом с ней стоит Регулус. Передо мной появляется острие Катаны мисс Терн, она разрубила руку какому-то бедняги. Я переключила внимание на нападавших на меня людей и вновь кинулась на них. Один за другим, у каждого свой неповторимо мерзкий вкус. Хочется сплюнуть и прополоскать рот.              Пожирателей было не сказать, что много. Справились мы достаточно быстро. Но повсюду были разбросаны тела и разбрызгана кровь. Я вернула себе человеческий облик. Пиджак бесповоротно испорчен, впрочем, как и вся остальная одежда.              — Это все? — спросила мисс Терн, у которой не получалось отдышаться.              — Думаю да, эти, — я пнула ногой одно из тел, — просто шавки. Кто по-крупнее — сбежал.              Я чувствовала опустошение, ни разу я так много не была в своей анимагической форме. Но я не одна устала, люди вокруг меня устали не меньше. Вон, МакГонагалл присела на скамейку, Юфимия села рядом. Блэк и Поттер сели, облокотившись на стены, и разговаривают. Алекс поддерживает Таю, у которой разодрано бедро, но несильно, она справится.              — Они думали, что справятся? — выплюнул Флимонт.              — Нет, — помотала я головой, — их послали, чтобы припугнуть меня. Мои родители слишком многим навредили, мне теперь будут мстить. Это было первое предупреждение.              Я подошла к гробам родителей. Погладила их. Взяла кожаную куртку мамы, которая лежала на столе, сняла пиджак, надела мамину. Развернулась и молча ушла. Меня пытались остановить, но я ушла. Мне было всё-равно на то, что они говорят. Похороны моих родителей превратили в балаган, моя жизнь сейчас превратится в ад.       

***

Я открыла глаза в полном непонимании. Я не знала, где я нахожусь, что со мной произошло. Единственное, что я поняла, так это то, что я лежу под деревом в каком-то лесу. Я встала, тело ломило от усталости, вся одежда порвана и в крови. Вся, кроме кожаной куртки, принадлежавшей маме. На улице ночь…луна светит, скорее всего, сейчас где-то три часа ночи.              — Докс! — сипло крикнула я в темноту.              Передо мной появилась подаренная родителями домовуха.              — Хозяйка? Вы живы! Я так волновалась, — начала щебетать Докс.              — Тише, успокойся, — приказала я.              Я встала и направилась в сторону домовухи, но не тут-то было. Пошатнувшись, я чуть не упала, меня подхватила Докс.              — Спасибо, — сказала я, прокашлявшись. — Докс, какой сегодня день?              — Первое сентября, хозяйка.              — Что?! — я вновь чуть не упала. Прошло два месяца? Но что произошло.              Я помню, что злая и уставшая вышла из дома, где были похороны родителей и пошла в сторону леса. Потом почувствовала, что хочу обратиться в анимага, внутри что-то скрежетало и просило. Я перекинулась, вокруг меня сгустилась тьма, такая приятная и убаюкивающая. Мне захотелось отпустить сознание, и я это сделала. Небытие и пробуждение здесь, в лесу.              — Отнеси меня в Блэк-холл.              Докс поспешила исполнить приказ хозяйки, не прошло и секунды, как мы появились в Блэк-холле. Это старый особняк Блэков в Америке, в нем до смерти её родителей жила мама. В нем я бывала несколько раз, с родителями. Это достаточно мрачное здание, чем-то похоже на дом на Гриммо, но, как по мне, более веселый. Четыре этажа, много спален и длинные коридоры, а ещё огромное семейное древо на всю стену в специальной комнате. Да, это настоящий замок чистокровных волшебников. Удивительно, что мама не стала такой же, как Вальбурга.              С помощью Докс я добралась до гостиной, где легла на диван, громко простонав от боли. Тело невыносимо болело, а голова раскалывалась. Черт, мне же еще и в школу сегодня. Похоже, придется опоздать.              — Докс, можешь собрать мои вещи для Хогвартса, половина из них в приюте, половина в доме, в Британии.              — Да, хозяйка, сейчас всё будет сделано, — домовуха уже хотела исчезнуть, но я остановила её.              — Мне писали?              — Да, ваши друзья и ещё кто-то. Все письма на столике.              Я глянула на столик и поняла, что там ничего нет, но Докс щелкнула пальцами и внушительная стопка писем появилась из воздуха.              Докс исчезла собирать мои вещи, а я направилась в душ. Письма, школа, дела — всё подождет. Я хочу помыться.              Теплая вода попала на мое тело, и я испытала высшую степень блаженства. Не знаю, где шлялась моя вторая версия, но о душе она и не задумывалась. Вода, утекающая в слив, была наполовину розовая от крови. Я закрыла глаза и вспомнила день похорон родителей. Фактически прошло два месяца, но для моего сознания прошло лишь несколько часов, будто я только вышла из дома, где на импровизированной сцене была проекция мамы, которая оглашала свое завещание.              Выйдя из душа, я закуталась в теплый халат и направилась в гостиную, чтобы прочесть письма. Вальяжно развалившись на мягком диване, я принялась за чтение. Несколько писем от Таи и Алекса, думаю, что они просто волновались, поэтому читать не имеет смысла, сегодня мы увидимся. Письма от Флимонта и Юфимии, письма от Мисс Терн. Ну-ка, прочитать надо, скорее всего, заскочить я не успею к ней.              Девочка моя, я надеюсь, что с тобой всё хорошо. Ты не появилась в приюте. Я понимаю, что тебе сейчас очень плохо и нужно побыть одной, но если тебе не сложно, то напиши мне ответ, я очень о тебе волнуюсь.        Твоя Агата Терн.              Я смахнула предательскую слезу и принялась за ответ. Всего две строчки, что со мной всё хорошо, но это хватит, чтобы она не волновалась. Как я уже говорила, она не заменила мне мать, но стала близким человеков. Очень близким.              Письмо от Вальбурги, от Регулуса. Потом. Их потом прочту. А это что такое? Письмо от… С. МакКафина. Это же тот невыразимец, что дал мне сквозное зеркало.              Мисс Уайт, надеюсь, что вы не забыли о нашем уговоре. Как только вам станет лучше, то свяжитесь со мной. У меня есть для вас очень важное предложение.        Глава Отдела Тайн Серж МакКафин.              О, это уже поинтересней. МакКафин сделал мне необычное предложении, когда я оформляла регистрацию анимага, тогда я думала, что его предложение имеет долгосрочный характер, но лишь некоторое время спустя поняла, что это не так.              Встав с дивана, я отложила конверты с письмами в сторону и направилась к себе в комнату.              — Хозяйка, ваши вещи собраны и ожидают вас, — слегка напугав меня, из воздуха появилась Докс.              — Да, спасибо. Принеси мне перо, бумагу и кофе в мою комнату.              Моя комната… В этом доме я бывала редко, поэтому моей является комната, в которой я жила всего несколько раз. Она отделана в серо-голубых тонах. Окна перекрывают серебристые шторы, посередине комнаты стоит огромная кровать с очень мягкой постелью. Я помню, как мы с мамой любили лежать на ней вместе, как она рассказывала мне о своей семье, потом нас прерывал отец, звавший нас на ужин, а я не хотела вставать… Тогда мама несла меня на кухню на руках, а я весело смеялась… Я открыла дверь и меня обдало новой волной воспоминаний о моем прошлом.              — Ваше перо…              — Прошу, не появляйся так неожиданно, — раздраженно сказала я Докс, которая вновь появилась за моей спиной. — У меня не железные нервы.              — Да-да, хозяйка, конечно. Надеюсь, что хозяйка не сильно зла…              — Нет. Я не зла, просто не делай так больше. Где мой кофе?              Домовуха мигом принесла поднос с кофе и поставила его на стол. Рядом лежали пишущие принадлежности. Так, сначала нужно одеться, а потом заняться делами. Я подошла к шкафу и раскрыла его дверцы.              — Какого…?              В шкафу оказалось очень много одежды, которая не принадлежала мне.              — Докс, откуда это? — ошарашенно спросила я.              — Это хозяйка Дорея приказала принести в вашу комнату, там еще на тумбочке письмо, — показала маленькой ручонкой на тумбочку возле кровати.              — Да, спасибо. Можешь идти, дальше я справлюсь одна.              Я подошла к тумбочке, взяла конверт, раскрыла его и увидела в нем несколько листков. Видимо, письма от мамы и папы. Легла на кровать и принялась за чтение.              Привет, дочка, как у тебя дела? Надеюсь, что всё хорошо. Ты только не волнуйся о нас с мамой, ладно? Мы в лучшем мире, с нами все хорошо. Я в тебя верю, верю, что ты справишься. Думаю, что уже все знают о твоей тайне. Я представляю, что ты испытываешь, поэтому прошу, не замыкайся в себе. У тебя есть друзья, у тебя есть родственники, дай им помочь тебе. Ты всегда была воином, как мы с мамой тебя учили, оставайся им. Не теряй себя. Я горжусь тобой, горжусь тем, что ты моя дочь, горжусь тем, кем ты стала. Береги друзей и брата, они помогут тебе, я уверен. Я очень сильно люблю тебя, дочка.        Твой папа…       п.с: Передай Флимонту, что я простил его.       п.с.с: Не нужно мстить за нас, ты выше этого, прошу, не надо.                            Я отложила листок в сторону и уткнулось головой в колени, зарываясь руками в волосах.              — Прости, пап, я не могу исполнить твою просьбу, не могу не мстить.              Предательские слезы по-прежнему текли из глаз. Почему так больно? Почему?! Я вытерла рукавом халата слезу и взяла мамино письмо. Оно оказалось маленьким и лаконичным, прямо, как мама. Ничего удивительного.              Не плачь. Слышишь? Не плачь. Никто не стоит твоих слез, никто… На нас с отцом свет клином не сошелся, ты должна идти дальше, должна. Поднимай Блэк-холл с колен, восстанавливай наш род, будь тем, кого я растила. Будь воительницей. Упорной, сильной, смелой. Я горжусь тобой, люблю тебя. Живи. Живи из чистого упрямства…        Твоя мама.                     — Обещаю, мам, обещаю. Никогда не предам тебя или отца.              Я тупо уставилась в потолок, чтобы слезы вновь не полились из глаз. Нужно быть сильной, этого бы хотела мама.              Встала со стола и позвала Докс, подошла к зеркалу и сделала то, на что не могла решиться вот уже несколько лет. Клоки волос полетели на пол. Я выстригла налысо виски и затылок, оставила короткие волосы, которые можно собрать в хвости на макушке.              — Ну что, Докс, мне идет? — Из зеркала на меня смотрела обезумевшая девушка с улыбкой на лице.              — Очень, хозяйка, вам очень идет.              — Хорошо, иди.              Я направилась к шкафу, чтобы одеться. Через несколько минут я уже была одета. Белая рубашка с закатанными рукавами, узкие черные брюки, мамина кожанка и сапоги, на манер берц. Я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Будто, подменили. Странно, очень странно. Но взглянув на часы, я отметила, что уже десять часов утра. Написав ответ мистеру Глава Отдела Тайн, я принялась за свой кофе.       

***

      Я сидела на диване в гостиной, перекрестив руки и непонимающе смотрела на человека, сидящего напротив меня, на кресле.              — Я не могу понять, зачем вам шестнадцатилетняя недоучка, не окончившая школу, ничего из себя не представляющая? Вы что-то не договаривать, мистер МакКафин, я это чувствую. — Мужчина напротив усмехнулся и подался вперед, на меня.              — Мисс Поттер или мисс Уайт, как вам больше нравится?              — Не имеет смысла, — коротко ответила я.              — Мисс Уайт, понимаете ли, ваши родители очень лестно отзывались о ваших талантах, о ваших умениях и успехах…              — Мои родители работали в Америке, — прервала я его.              — Да, совершенно верно. На американский Отдел Тайн. Я сотрудничал с вашими родителями и был одним из немногих, кто знал их настоящие личности. Мне жаль, что они погибли. Но их смерть дала нам понять, что в министерстве завелась «крыса», а это очень и очень плохо, особенно сейчас, в такое неспокойное время. Поэтому я решил создать собственный секретный отдел в Отделе Тайн, в который будут входить только те, кому можно доверять. Это люди, которые негласно будут защищать министра, искать предателей и…              — И бла-бла-бла, — вновь прервала я мужчину, — прошу прощения, но лить воду в уши я тоже могу, вот только суть до меня не дошла. Причем здесь я? Не нужно мне говорить о моих родителях, о умениях и анимагической форме, я знаю, что там что-то более глубокое.              — Дорея говорила, что вас обучала Вальбурга. Отдаю дань уважения миссис Блэк, вы действительно очень проницательны. Да, это правда. Я не просто так к вам обратился. Мне нужен шпион в Хогвартсе, — я поперхнулась от его слов, — и на данный момент, вы единственная, кому я могу доверять. Да, это из-за ваших родителей. Мне нужно знать о детях Пожирателей и тех, кто поддерживает идеи чистокровности. — Голос МакКафина стал более жестким.              — Так понимаю, что все объяснения я не получу сразу, ведь так? — Усмехнувшись, мужчина кивнул. — Мне можно подумать?              — Думаю да. Времени у вас немного, мисс Уайт, — он сильно выделил моё имя, от чего я слегка съежилась.              Кивнув и больше не обращая на меня внимания покинул мой дом.              — Странный он…от него мурашки по коже, так, Докс?              — Докс мистер тоже не понравился, но он не врал вам и не желал зла.              В голове я сделала отметку и направилась прочь из дома. На Хогвартс-экспресс я уже опоздала, поэтому нужно заглянуть ещё кое-куда.       

***

      Я сидела на холодной земле, положив руку на колено и подобрав другую ногу под себя.              — Да уж. Никогда я не представляла себе этого, — пробормотала я, отпивая из горлышка бутылки. Нет, не алкоголя, лишь сока, но горечь на языке была, как от самого противного алкоголя. Подозреваю, что не сок виноват в этом. — Прости, мам, я обещала, что больше не буду плакать. Это последний раз. Правда, обещание отцу сдержать не могу. Я буду мстить и не отступлюсь, пока ваши убийцы не будут мертвы, обещаю.              Оперевшись на скамейку, которую поставили рядом с могилами родителей, я встала. Трансфигурировала письма родителей в белые лилии и положила их на могилки моих самых близких людей.              — Обещаю, — прошептала я и пошла по направлению к выходу.              По дороге я достала записку из кармана.              — Докс, отдай это нашему новому знакомому.              Домовуха забрала у меня записку и исчезла, а я продолжила свой путь, стараясь не оглядываться на два бугорка земли, под которыми лежат мои родители.