first and last choice

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Хосок во время обеденного перерыва. Чон являлся менеджером отдела продаж компании, в которой работал Чимин. У Пака не было ни с кем коллег тёплых и доверительных отношений, однако с Хосоком он часто общался во время перерывов на отвлечённые темы. От Чона исходила аура комфорта и спокойствия, Чимину нравилось вести непринуждённые беседы со своим коллегой. — Да, всё в порядке, — отвечает Пак, поднимая взгляд с тарелки с обедом. Сейчас ему абсолютно не хотелось есть. Аппетита не было уже который день. В голове только лишь звучало: Чонгук. Чимин надеялся, что звонок в прошлое поможет ему избавиться от навязчивых мыслей, снова войти в повседневную спокойную колею. Боль и вина Пака стали ещё более сильными, отравляющими его жизнь. Чимин совершенно не мог избавиться от навязчивых мыслей и желаний, ему снова хотелось позвонить Чонгуку. Пак понимает, что это ненормально. Чону уже давным-давно всё равно на своего бывшего бойфренда, который семь лет назад наплевал ему в душу. Чимин помешанный. Чимину нужно лечиться. Пак хорошо осознаёт, что ему нужно как можно скорее записаться на приём к психологу. Он больше не может помочь себе самостоятельно. Всего лишь одна встреча переворачивает его жизнь с ног на голову, распарывая все душевные раны, а навязчивые мысли, словно соль, постоянно витают в его голове, мешая сконцентрироваться на более важных вещах, например, на работе. — Ты совсем бледный в последнее время, ничего не ешь, и… ты максимально раздражённый, — выдыхает Хосок, делая глоток ароматного кофе. — Прости, что лезу не в своё дело, но, Чиминна, ты выглядишь хреново. «Я знаю», — мысленно отвечает Пак. Чимину, на самом деле, поучиться бы скрывать свои эмоции и чувства. Раньше, семь лет назад, никто из коллег не задавал ему подобных вопросов. Пак уже и не помнит, как он стойко пережил расставание с Чонгуком, как смог контролировать свои эмоции и поведение. Потому что сейчас Чимин абсолютно ничего не контролировал. Пак совершенно не понимает, почему именно сейчас у него обострилась такая помешанность на младшем. Это ненормально. Это самая настоящая болезнь, которую нужно лечить. — Дома неприятности, мама сильно болеет, — выдыхает Пак. Самым главным плюсом никогда не сближаться со своими коллегами, это то, что они ничего не знают о тебе важного. Потому что мать Чимина уже давным-давно умерла. — Ох, какая напасть, — лицо Хосока тут же грустнеет. — Надеюсь, что она поправиться. — Я тоже надеюсь. «Что я поправлюсь», — остаётся не озвученным. Чимин болеет болезнью, имя которой — Чон Чонгук.

***

Теперь самое любимое, мучительное занятие Чимина вечерами после рабочего дня — просматривать профиль Чонгука в инстаграме. Пак своего рода мазохист. Ему нравится смотреть на счастливые лица Чонгука и его жены, представлять на месте девушки себя, а после корить себя за то, что так феерично потерял счастливое будущее с младшим. Чимину так хочется ставить отметки «нравится» на публикациях Чонгука, напоминать младшему о своём тщетном существовании. Паку хочется писать комментарии, пусть даже и в виду имиджи, потому что совершенно не знает, что более логичное отправить. Чимин хочет напоминать Чонгуку о себе. Он так сильно хочет. Это ненормально. Это грёбанная болезнь. Сезонное обострение. Быть может, это когда-то всё-таки закончится. Чимин хочет, чтобы Чонгук видел каждый грёбанный прожитый день уведомления, напоминающие о нём. Возможно, это поможет хоть как-то Паку унять свои навязчивые мысли, в которых только лишь… Чонгук. Но Пак ничего не делает. Он не ставит отметки «мне нравится», не пишет комментарии. Он только лишь до дыр просматривает каждую фотографию, изучая каждую черту лица младшего. Чонгук повзрослел, стал мужественнее, но остался таким же красивым, как и раньше. Чонгук научился улыбаться. Чимин хорошо помнит, что рядом с ним Чон редко улыбался. Чонгук постоянно был погружён в свои мысли, часто многое недоговаривал или вообще не хотел идти на контакт. Чонгук теперь улыбается, и причина его улыбки вовсе не Чимин. Чонгук сияет. По-настоящему. Искренне. В голове Пака лишь мысли о том, что он был ужасным партнёром, раз уж в отношениях с ним Чонгук практически постоянно ходил с хмурым выражением лица. Чимин в глубине души завидует девушке, которая смогла сделать Чона счастливым. В чём её секрет? Как она это сделала? Чимин так хочет узнать это, но эта тайна никогда не откроется для него. Неужели Чонгук и вправду влюблён в эту девушку? Неужели Чонгук разлюбил Чимина? Этого не может быть. Чимин запускает ладонь в русые крашенные волосы, крепко сжимает пряди между пальцами, и тянет, чувствуя боль. Ему хочется вырвать свои волосы, только чтобы не думать о Чонгуке. Чон разлюбил Пака. Это логично. Прошло уже так много времени, тем более Чимин наплевал в душу младшего. Как можно любить человека, который сделал тебе больно по сей день? Конечно, Чонгук любит свою жену. Также сильно, как он любил Чимина? Или меньше? Или сильнее? Чимин, ты сходишь с ума. Перестань об этом думать. Перестань. Чимин своего рода мазохист. Ему нравится думать о Чонгуке, нравится испытывать боль от раздирающего чувства вины. Чимин получает истинный кайф от того, что воспоминания о прошлом вспарывают снова и снова его душу. Чимин подсел на самую настоящую иглу. Имя его зависимости — Чон Чонгук. Пак сильнее тянет за пряди своих волос. Ему так сильно хочется причинить себе боль. Но он останавливается только лишь потому, что не хочет больше слышать вопроса от Хосока: «С тобой точно всё в порядке?» Чимин не в порядке.

***

Чимин понимает, что его состояние — настоящее безумство. В каждом прохожем он ищет Чонгука. Пак окликает всех парней, которые хоть как-то похожи на младшего. Он надеется, что когда-то обернувшийся на его зов прохожий, будет Чонгуком. Чимин постоянно извиняется перед незнакомцами, виновато опускает взгляд, говорит, что обознался. Каждый раз внутри Пака снова и снова умирает надежда. Любимым местом для прогулок Чимина становится тот самый злополучный супермаркет, в котором он встретил Чонгука. Каждый раз Пак в магазине сталкивается только лишь с толпой вечно куда-то спешащими людьми, но не встречает Чона. Чимину так сильно хочет увидеть Чонгука вживую, рассмотреть младшего с ног до головы, снова заглянуть в его глаза, и, быть может, увидеть в них отголоски прошлых забытых чувств. Теперь Пак точно не отвернётся. Он будет смотреть на Чона столько, сколько тот позволит. Чимин мог бы снова попытаться позвонить Чонгуку, но он решается, потому что в глубине душу остатками разумного мышления, ещё не отравленными болезненной зависимостью, он понимает, что младшему это абсолютно не нужно. Чимин болен Чон Чонгуком, и у него совершенно нет желания лечиться о своей зависимости.

***

Очередная рюмка соджу опустошается. С недавнего времени Чимин вспоминает о своём давно забытом любимом занятии — попытках забыться с помощью алкоголя. Алкоголь снова не помогает, как и семь лет назад. Чимину становится только лишь хуже. Он плачет, горячие слезы безысходности стекают по его щекам. В глазах плывёт, фотография Чонгука, открытая в приложении инстаграм, становится размытой. В пьяном разуме Чимина рисуется такой чёткий образ двадцатилетнего Чона. В его глазах совершенно нет огонька счастья, его руки постоянно измазаны в краске, а с его губ лишь слышаться фразы о желании умереть. Чимин никогда на это не обращал внимания. Для Пака семь лет главной проблемой являлось лишь то, что Чонгук не хочет знакомить его со своими родителями. Чимин думал, что Чон скрывает его лишь потому, что у самого младшего кто-то есть на стороне. Эта навязчивая мысль застелила разум Пака семь лет назад, и он, сам того не заметив, упустил основную проблему их отношений — постоянное молчание, которое прерывалось только лишь сексом. Чимину понадобилось целых семь лет, чтобы осознать истинную причину гибели его отношений с Чонгуком. Безысходность. Только лишь это сейчас чувствовал Чимин. Он ничего уже не сможет изменить. Как жаль, что человечество ещё не изобрело машину времени. Если бы у Пака была возможность отправиться в прошлое, он непременно начал бы больше говорить с Чонгуком, пытаться понять, что творилось в голове младшего. Чимин ни за что не забылся бы в объятиях Сокджина, наплевав на чувства Чона. Слезы не прекращаю литься из глаз старшего, совершенно не принося облегчения. Бутылка соджу с каждым глотком пустеет. Чимин не становится лучше. Пак сидит на кухне в темноте, которую освещают лишь маленькие огни уличных вывесок, которые видно из окна, и экран телефона, на котором до сих фотография Чонгука. Чимин вытирает пальцами горячие слёзы. Он ловит себя на мысли, что может переломать себе фаланги. Возможно, физическая боль перебьёт моральную. Пак думает, что если ударить со всей силы по пальцам стеклянной бутылкой, то кости, вероятно, раздробятся в крошку. Станет легче. Очередная грёбанная навязчивая мысль. Чимин берёт в руки бутылку, кладёт на стол ладонь, прижимая пальцы друг к другу, чтобы нанести урон сразу по всем. Так будет явно больнее. Быть может, этого хватит, чтобы мысли о Чонгуке наконец-то перестали кричать в его голове, хотя бы ненадолго. Пак нервно сглатывает слюну, зажмуривается, замахивается рукой… Но… Телефон в эту же секунду начинает звонить. На дисплее высвечивается имя контакта: Чонгукки. Пак не знает, зачем он снова вбил в записную книжку телефона номер младшего. Чимин не верит своим глазам, ему кажется, что это мерещиться. Он слишком много выпил. Он слишком много думает о Чонгуке. Его мозг играет с ним злую шутку. Чонгук сам позвонит Чимину только лишь в сказке. Пак ставит бутылку на стол, берёт в руку телефон и отвечает на вызов. — Если ты хочешь поговорить, можем завтра встретиться в лесу, — в трубке слышится отстранённый голос Чонгука. — Возле речки, раньше… мы там часто бывали. Чимину кажется, что это всё очередная игра его воспалённого разума. Чонгук не мог ему позвонить. Зачем Чону это вообще нужно? — Ты помнишь это место? — раздаётся вопрос. Чимин помнит. Именно лес снится Паку каждую ночь. Именно в лесу Чонгук много лет назад впервые сказал, что хочет умереть. — Я помню, — наконец-то произносит Чимин. Он надеется, что по его голосу не слышно, что он сильно пьян. — Я приду, спасибо. — Завтра в пять вечера, — коротко произносит Чонгук. Разговор завершается. Сердце Чимина пропускает удар, начинает биться ещё сильнее. Пак понимает, что завтра будет последний шанс, чтобы объясниться с Чонгуком. Чимин ни на что не надеяться, он только лишь хочет, чтобы навязчивые кричащие мысли наконец-то замолчали. Единственное желание Пака — вернуться к спокойной одинокой жизни.