HEADS OR TAILS

***

Натаниэль беззаботно лежал в коконе одеяла, дожидаясь Эндрю, пока тот наконец-то не открыл дверь. Со стуком конечно, но это не столь важно, как его лёгкая нервозность, проникшая в комнату вместе с ним. Натаниэль улыбнулся и похлопал возле себя, Миньярд скинул домашние тапочки и залез в чёрной пижаме из длинных штанов и футболки с повязками. Почти сразу голкипер вертикально подставил к изголовью подушку и подпёр её спиной, моментально получая груз на грудь с рыжей копной волос. От Ната пахло этой вездесущей свежестью. Нос не воротило, но покалывало. В Гнезде от него пахло не так. Да в целом, в Гнезде он был не таким.. домашним? Миньярд не мог сосредоточиться на сериале, иногда слишком тяжело выдыхая. Натаниэль тоже не мог поймать полное погружение из-за хорошей слышимости дыхания блондина. Губы покусывались, а одна из рук тихо шелудила подвеску. Натаниэль пытался понять, что могло случиться за полчаса, направленно ли это в его сторону и имеет ли какие-то предпосылки, но ничего в голову не приходило. Стоило начаться титрам, как Веснински не выдержал, хватая другой рукой мышку в кармане и моментально ставя на паузу. — Ты чего? — Слегка нахмурился Эндрю, смотря на Рыжика, что сел на колени рядом и поджал губы. — Я что-то сделал? Вопрос выбил из колеи. Эндрю сколько угодно мог строить из себя гору или статую из железа, что вообще не отражает мыслей, но как-то же Натаниэль дошёл до вопроса.. — Нет.. не думаю что.. — Что? — Перебил Веснински, — Говори, как есть. Что не так? Голубые глаза смотрели насквозь, в них плескалось что-то неизведанное что-то, что было готово уйти или разрыдаться, но не погрешило бы и одновременным действием. Такое лицо во мраке ночи казалось ещё более грустным, совсем невяжущимся с характером, что всегда был показан в свете. — Я не знаю как это спросить, чтобы не выглядело наглостью или ложным ожиданием. Вытащил из себя Эндрю, снова вспоминая фразу за ужином. Натаниэль же думал. Сидел с пару минут в молчании, пока лёгкая усмешка не прорезала тишину. — Гнёздышко не для общего доступа. Я не хотел поднимать тему за ужином возле Аарона и Ники, потому что не смог бы мягко отказать, захоти кто-то из них.. я не готов брать их с собой, но я не отказываюсь от того, чтобы брать тебя. Рико, Кевин и Жан не имеют ничего против тебя, они позволили тебе слушать наши разговоры, позволили тебе знать больше, а значит не считают тебя угрозой достойной лишений. Я просто не хотел говорить при них о том, что ты приглашён.. тебя.. это гложило? Миньярд чуть кивнул, выдыхая с облегчением от колющей ранее нервозности. — Боже, ты правда так распереживался? — Улыбнулся Натаниэль, — Эндрю.. Миньярд притворно закатил глаза, садясь прямо и налаживая идеальный зрительный контакт с расстоянием в десяток сантиметров от лица Рыжика. — Возьмёшь за причину шуток, ни разу в ворота не забьёшь. Угроза могла бы удасться, если бы напротив сидел кто-нибудь другой, а не четвёртый номер Воронов. — Так пока я не разрешу, ты точно не забьёшь. Пара секунд молчания и напряжённый зрительный контакт, прежде чем обоих пробивает на какие-то похрипывания, что парни сами расценили как смех. — Да или нет? — Стараясь не улыбаться больше необходимого, тобишь в целом держать лицо кирпичом, спросил Эндрю. — Да. — Улыбнулся Натаниэль, сразу погружаясь с головой в горячее дыхание голкипера. Влажный, совсем не мимолётный поцелуй, что уводил мысли, здравые мысли, в пучину черепной коробки, оставляя только похотливых чертей у руля рыжей макушки. Сериал так и стоит на паузе, пока на кровати слышно спёртое дыхание и непомерное желание. Щёки горят. Грудная клетка ходит в нескончаемых потугах заглотить воздух и тут же вытолкнуть его. Эндрю спускается от губ к линии подбородка, прикусывает за мочку уха, слыша тяжёлые вздохи и жгучее дыхание. Руки Рыжика сжимают плечи блондина, пока сам Миньярд стискивает натруженную талию. Снова и снова парни возвращаются к губам друг друга, жадно впиваясь, показывая друг другу свои пределы и зоны довольства. Жар расходиться по телу, пока не сменяется жгучими и далеко не приятно полыхающими чувствами. — Постой. Натаниэль старается держать улыбку, хоть какую-то, пока всё тело противиться любому касанию. Внутри то и дело вспыхивает Шон Гарнер, то и дело на ухо слышится его дыхание. — Я не могу.. Нат быстро исчезает в ванной, запирая дверь и приваливаясь к ней спиной. Ноги дрожат, а голова борется с мыслями внутри. Всё тело подрагивает, дыхание нервно проходиться по небольшому помещению, пока за спиной раздаётся тихий голос. — Всё хорошо? Натаниэль не уверен. Он не может, не может не думать о том, как сильны фантомные боли. Поясница пылает, будто только что была сложена в три погибели. Во рту уже не жаркий похотливый шёпот, а мерзкая слизь, что берётся из самого желудка. Руки дрожат и почти сразу в унитаз выливается вся подноготная. Глаза слезятся, пока по горлу то и дело проносятся кусочки пищи. Мозг понимает, что это дела прошлых лет, минувшие ужасы, что кардинально отличаются от настоящего. Мозг знает, что за дверью Эндрю. Эндрю, что спокойно позволит остановиться, спросит и поговорит, но мысли навязчивым роем жужжат. Кожа будто чешется, чувствуя на теле ладони Шона, что будто жаждет хруста костей, красных пятен и боли. Вода жадно глотается из под крана, пока сердце стучит и пытается не выпрыгнуть от страха. Громкий хлопок и треск дерева заставляют отшатнуться и упасть прямо под выступ рукомойника, разливая жидкость из ладоней. Глаза видят отца, а вот сознание видит Шона, парня, что надвигается на него. — Дыши, слышишь? Глаза закрыты от первородного страха за жизнь, но чем больше знакомый голос говорит, а кожа не опаляется чужим теплом, тем быстрее дыхание приходит в норму. Хоть какую-то. — Абрам, ты дома. Папа тут, Лола, Патрик, Стефан.. Эндрю твой здесь. — Почти в лицо шепчет отец, всё ещё не смея прикоснуться. — Ребёнок мой.. что случилось? Натаниэль впивается ногтями в предплечье отца, сразу утыкаясь головой в его свитер. Дрожь продолжает идти по телу. Страх за увиденные сюжеты в голове не даёт дышать ровно, отдаваясь рваными вдохами и быстрыми выдохами. Щёки мокрые от слёз, а кисти рук дрожат, стискивая руки отца. — Ты в своей комнате, тебя никто не тронет. Отец говорит куда-то мимо, медленно наполняя голос сталью. Это должно пугать, но впервые, Натаниэль не чувствует от отца угрозы. — Я.. — Натаниэль тут же сделал в уме две вещи. Две кардинально разные вещи. Первая, заключалась в мысленном проникновении в бачок туалета и высовывании запаса наркотиков, что помогли бы унять эту дрожь гораздо быстрее. Вторая, позвонить Стиву и услышать его голос, пообщаться с ним и унять эту панику. Но вот что роднит эти мысли. Ни одного, ни другого, у Натаниэля нет. Наркотики он отдал добровольно, а Стивен явно сдох от своей же химии. Вот и выходит, что вариантов нет. — Что мне сделать? Натаниэль? Эли? Натан наклонился, чуть закапываясь подбородком в рыжих кудрях. Мозг не подумал, сознание не отфиксировало, а голос не остановился. — Дай пакет. Стефан побледнел, стоя возле Эндрю у ванной. Это Миньярд позвал на помощь, слыша звуки явного выблёвывания желудка, но сейчас.. — Вон. — Прошептал Стефан, разворачивая голкипера за плечи, — Уходим. Миньярд обернулся, хоть и начал идти. Глаза ужаснулись от вида вспухших вен на руках мистера Веснински. Его открытый участок шеи, что был доступен глазу, будто побогровел. Страх за Натаниэля, что сидел в безвыходной точке между стеной и дьяволом, заставлял вырваться, но подоспевший Патрик почти поднял голкипера, в итоге вставая на охрану двери. — Он его убьёт.. — Прошептал Эндрю, смотря куда-то сквозь тело Патрика, что скрывал дверь. Димаччо стиснул губы, бросая глаза на Бетси, подоспевшую вместе с Лолой. — Мадам Добсон.. возможно понадобиться ваша помощь. — Что ты сказал? — Стараясь унять рвущийся гнев, прошептал Натан. Натаниэль содрогнулся всем телом. Новая порция страха села на шею. — Я.. я.. — Слова не вымолвить. Глаза бегают по вязаному узору перед глазами. Лицо покрывается холодным потом. Перевод темы, вот что нужно. — Меня сейчас стошнит.. Натан либо дал себя обмануть, либо правда поверил, что покет для содержимого желудка, но всё же осторожно отцепил сына, нажимая на слив унитаза и присаживаясь на край ванной, давая Натаниэлю насладиться запахом освежителя унитаза. Одни только мысли о том, что только что была отсрочена смерть, заставляли разум создавать рвотный ком, что тут же вырвался наружу вместе с аккуратным раскрытием двери. — Дорогой, тебе что-нибудь нужно? Натаниэль ловил воздух, сплёвывая остатки желчи, мотая головой. — Что произошло? Что он сделал? — Прогремел голос Натана. Натаниэль поджал губы, вытирая их рукавом длинной ночной кофты. — Ничего.. — Прохрипел Младший, — Ничего он не сделал, — Уже сквозь зубы, бросил Натаниэль, — Не смей его трогать! Натан завёлся с полуоборота, не давая Бетси и слова вставить. — Да? Ничего? Ты заперся в ванной! Ты наркотики у меня просил! Издеваешься?! Натаниэль пошатнулся, но удержался на ногах, смотря на отца сверху вниз. — Ну поцеловались мы! Ясно? — Вскинул руки парень, — Целовались, пап! А потом.. — Губы дрогнули, снова сдерживая появившиеся картинки в голове. — Что? Что потом? — Смотря в голубые глаза напротив, не унимался Натан. — Натан, могу ли я поговорить с ним? — Мягко спросила Би, получая хождение желваков и добро на диалог, путём простого выхода Натана из ванной. Бетси осторожно подошла ближе к парню, закрывая стульчак и дожидаясь, когда Натаниэль сможет найти удобное для себя положение. Слов нет, это неозвученная просьба, которую Натаниэль понял. Парень снова опустился на пол, приваливаясь затылком к холодному кафелю. Бетси села точно также напротив, подгибая ноги в брюках к себе. — Что-то плохое случилось? Натаниэль резко поднял глаза на женщину, недоверчиво кривя нос и верхнюю губу. — Натаниэль, почему ты считаешь, что Эндрю не виноват? Парень удивился постановке вопроса, но так было.. будто даже легче ответить. — Потому что.. — Парень замялся, — Потому что проблема не в нём. Би видела, что Натан сидит на кровати, выставив локти на колени и слушая, но не заостряла на этом внимания. Важно выяснить больше до того, как кто-то наступит на очередные невидимые грабли и улетит спиной на колья. — У проблемы есть название, кличка, имя? Натаниэль чувствовал некоторую анонимность, которой, по правде говоря, даже не пахло. — Шон Гарнер.. долбаный Шон Гарнер.. — Прошипел Натаниэль, хватаясь за собственные предплечья. Внутри горел пожар, что рвался наружу и Натаниэль уже не знал, чего ожидать. Будут ли у него слёзы, а может крик, но в итоге, всё вылилось в ярость, полыхающий гнев. — Почему я не могу выдержать простых поцелуев, сразу чувствуя его?! — Лицо покраснело от гнева, а вены вспухли, слёз не было, — Что со мной не так?! Хотелось выплеснуть гнев, злость, открыть ящик Пандоры, который не выйдет закрыть, пока все таящиеся демоны не покинут пристанище. — Как я могу к тебе обращаться? Натаниэль хотел съязвить, ооо как же он хотел это сделать, но стоило увидеть эту спокойную ауру всего в полуметре перед ним, фигуру с которой они почти соприкасались носками, как гнев будто выстраивал границу, полыхая лишь вокруг Натаниэля и не смея покинуть территорию его пространства. — Нат, Натаниэль.. Как угодно.. — Хорошо. — Выдохнула Би, — В таком случае меня ты можешь называть по своему усмотрению, хорошо? Нат кивнул, сжимая плечи до боли. Внутри горело желание контролировать самого себя, а потому, лучше будет реальная боль от своих рук, чем фантомная от Гарнера. — Натаниэль, можешь ли ты попробовать назвать схожие черты между Эндрю и Шоном? Вопрос в очередной раз застал врасплох, вот умеет же эта дама.. Мысли не соглашались хоть как-то сравнивать их. Кричали друг на друга, начинали посматривать на Би с потугами о крике. Как вообще их можно как-то сравнивать в чём-то одинаковом?! — Я понимаю, что это странный вопрос и предложение, но попробуй. Я обещаю, что это не сделает ничего плохого. Почему ей хочется верить? Почему? Руки сжимают плечи сильнее, а гнев накатывает вновь, но парень не готов его выливать на неё. Не может, а потому упирает взгляд в пол, почти закрывает глаза, жмуриться, открывая рот. — Блондины, оба высокие, красивые.. знают.. что.. что мне может понравится.. — Голова проносит параллели, вспоминает отрывки. Стив с его долбанным Солтберном больше не кажется придурью. Эти параллели, что он пытался провести, подтолкнуть на них.. Боже..

«Что ты делал со мной?»

— Оба появились в нужное время.. Конечно, «нужное время» это общее название для двух противоположностей, но всё же.. Би тихо, будто пробираясь сквозь туман ярко-красного гнева, вкрадчиво подала голос вновь. — А можешь мне сказать, что в них различно? Чем один отличается от другого? Этот вопрос куда проще, но стоит его услышать и в гневе начинаются танцы странной дымки, другой. Такой же красной, но.. эмоция другая, иная, отличная. — У Эндрю глаза часто янтарём отливают, а у Шона они белые, будто слепые. У Эндрю волосы светлые, но будто из белого золота, а у Гарнера они выцветшие, как будто сухие и мёртвые.. Эндрю может отпустить и прийти тогда, когда мне тяжело, а этот.. — Уже даже одно лишь имя вызывает гнев и отвращение, — Ему нет дела, он сделает так, чтобы мне было больно, Эндрю так не сделает. Эндрю не сделает мне больно.. — Гнев рассеивается вместе с остатками ярости, — Он не вызывает у меня отвращения, он тёплый, но не обжигающий, он.. он.. — Слова снова закончились, а вся рвота ушла, оставляя лишь лёгкое наваждение стыда от откровения, — Может я тороплюсь? Может.. может я не до конца его узнал, чтобы судить? Может.. может и он меня.. — Натаниэль, — Подала голос Бетси, призывая посмотреть себе в глаза, — Я прожила с Эндрю большую часть его сознательной жизни. Это человек, что может привязаться, но не сможет отпустить. Он не играет с чужими чувствами, если только не хочет насолить, а для этого он никогда не будет втираться в доверие. Он знает, какого иметь дело с теми, кто влезает в твою жизнь намеренно с плохой целью. — Чуть наклонила голову на бок женщина, — На самом деле, пообщавшись с твоим отцом, я могу сделать некоторые заключения. Хочешь услышать? Натаниэль неосознанно чуть повернул голову в сторону двери рядом, что так и осталась нараспашку, с лежащими частями замка на кафеле, но всё же кивнул, возвращаясь к глазам Би. — Что вы заключили? — Эндрю может и хорошо понимает язык жестов, тела, дыхания.. но не всегда может быть уверен на сто процентов в правдивости суждения, если не имеет представления о человеке в целом. Твой отец, как и Эндрю, не смогут помочь тебе, если ты им не сможешь говорить о своих переживаниях, не сможешь показывать им, какого тебе в тех или иных обстоятельствах, чтобы они могли хоть как-то оценить твой язык тела и жестов. Они оба эмпаты, хоть ты можешь не сразу с этим согласиться. — Почему сразу согласиться? Вы лишаете меня права выбора. — Беззлобно улыбнулся Нат, обнимая уже свои колени. — Эмпаты чувствуют эмоции, но вы сказали, что Эндрю, например, не может быть уверен наверняка. — Верно. — Улыбнулась Би, — Но.. Ники эмпат? Натаниэль задумался. — Он весьма эмоционален и.. возможно в целом, не нужно много общаться с ним, чтобы понять его эмоции? Би слегка кивнула, будто соглашаясь на половину. — Эмпаты считывают все внешние признаки, которые могут стать маркерами для понимания чужих эмоций, но.. что делать, если признаки не отличаются друг от друга, а ситуации явно разняться? — Так если они явно разнятся, то это и эмоции разные. — Натаниэль перестал улавливать смысл. — Несколько минут назад, когда мы только начали разговор, ты сидел с таким лицом и мимикой всего тела, что у меня было два варианта, что должно произойти, а в итоге, ты выдал то, чего я не ожидала. Нат слегка наклонил голову в бок, не совсем понимая, о чём речь. — Ты был зол, а я думала, что будешь плакать. Это лишь пример с моей стороны, дорогой, ничего более. Я говорю о том, что у меня нет представления о твоём отношении к тому человеку из прошлого и я не могу знать, что именно ты сделаешь. Нат кивнул, снова выпрямляя голову. — Имеете ввиду, что даже с высокой эмпатией нельзя распознать чувства, если не знаешь человека? Би слегка улыбнулась, кивая легко, но будто бы решительно. — Не имея точных представлений о ситуации и отношения человека к ней, никто из нас не мог знать, какую именно эмоцию ожидать, подходить ли к тебе или же отойти подальше, обнять или оставить одного. Я говорю о том, что как только ты решаешь закрыть все эмоции в ограниченом пространстве своего тела, все кто находятся вокруг, становятся пушечным мясом, теми, кто может пострадать или же выдохнуть с облегчением в любую секунду. — Как будто уже пошла тема моей опасности для общества. — Отвёл глаза Нат, переходя на полушёпот. — Эндрю ненавидит сардины. Натаниэль резко повернул на женщину голову. — От одного вида тошнит. Стоит даже банку увидеть, как он ретируется из отдела к сладостям или газировке. Потом по всему магазину ищем. Веснински усмехнулся, принимая такой пример. — А что делать если.. я не готов доверять мысли? — Кому-то конкретно? — Би заметила заминку и решила перефразировать, — Если бы тебе нужно было бы выбрать очерёдность. Три человека, один знает всё, другой чуть меньше, третий ещё меньше, но больше остальных, то кого бы ты выбрал? Вопрос непростой, но не в плане, кого поставить на первое место, а скорее.. кого поставить ниже.. Молчание затягивалось, пока голос вновь не зазвучал в пространстве. — Жан, Жасмин, Рико. Бетси улыбнулась, видя краем глаза, как Натан смотрит в дверь спальни и просто слушает. — Почему такой порядок? Почему эти люди? Пожалуй, пора бы избавиться от секретов. — Рико — капитан. Он обязан знать о своих игроках многое, чтобы не допускать на поле ругани, а в Гнезде прецедентов. К тому же мы росли вместе и я готов доверить ему некоторые мысли. Би слегка кивнула, не прерывая речь. — Жасмин.. она всегда рядом, она тот самый человек, что появится в нужный момент и просто выслушает, может даст совет или же просто посидит рядом. Мы можем не общаться на свои темы пару недель или месяцев, но стоит только открыть рот и мы делимся всем.. хоть и не самым сокровенным. Точнее.. — Нат поджал губы, — Она готова делиться самым сокровенным, а я нет. Поэтому на втором месте. Бетси медленно мотала на ус взаимоотношения в Гнезде, немного поражаясь словам Натаниэля. — Жан.. мы напарники. От него в целом трудно что-то скрыть. Он единственный, кто без зазрения совести может зайти ко мне в душ и начать серьёзный разговор. — Усмешка на губах контрастировала с лёгким шоком Би, который женщина поспешила скрыть, — Он знал, что я употреблял. Он прикрывал меня, каждый раз выдерживал, тянул ложь, хоть постоянно слышал от меня: «Это в последний раз». Я не знаю, я не был готов рассказать ему причину, но он знал больше всех. Если бы что-то случилось, он бы не знал где меня искать, но мог бы дать целую библиотеку моей подноготной. Это единственный человек в мире, кто познакомился со мной и сразу вошёл в доверие. Я знаю, до сих пор знаю, что чтобы я ему не рассказал, он не расскажет никому. Он не сделает ничего, что причинило бы мне боль, потому что.. я готов делать всё для него. Наверное, я даже Рико и Кевина не настолько близко воспринимаю, как Жана. Я не могу представить, какого это просыпаться и не слышать его голос, что зовёт на завтрак. Наверное, это можно назвать любовью, но это не та любовь, не то чувство, когда ты хочешь.. не знаю.. слить души? — Чуть поджал губы Нат, — Я просто люблю его, потому что он есть и он будет на моей стороне, а я на его. Он вытаскивал меня из дерьма, когда началась заварушка с Теей, он знал, что я обдолбался с ней, он дал денег, он не рассказал, пока нас обоих не прижали. Он не будет геройствовать, но будет героем, пока ситуация не вынудит поступить так, как будет лучше всем.. Бетси потрясённо смотрела на парня перед собой, что будто рассказывал о семье. Единственной и неповторимой, о той, что может быть плохой, но для души останется хорошей. Той, по которой скучают и той, которую бояться потерять. — Если спросить у тебя, кому бы ты рассказал свою историю, Жану, что стал братом, или Эндрю, который тебе нравится взаимно, кого бы ты выбрал? Натаниэль снова смолк. С одной стороны Жану. Однозначно Жану. Человеку, что знает слишком много, но не знает всего. Хотя.. явно уже знает. Кто надо, все знают. С другой стороны, Эндрю.. пока что это может быть вариантом лишь при условии, что близость сохраниться, переписки, смс, общение и встречи. Эта близость. — Я не уверен.. Возможно, я не готов рассказать Эндрю, потому что.. не знаю его так же как Жана или.. Папу.. Не могу быть уверен, что это не станет проблемой. Это другое. Би кивнула, осторожно поднимая руку и невесомо зачёсывая прядь рыжих волос за ухо. — Натаниэль, это лишь вопросы. Никто не требует выполнения, никто не приказывает открывать рта. Ты в праве решать сам, но чем больше ты позволишь дорогим тебе людям узнать себя, тем неожиданнее станут факты из жизни этих людей. Натаниэль втянул воздуха, медленно поднимаясь на ноги и делая разворот к проёму. — Вы не работаете с беременными и наркоманами.. по какой причине? Би улыбнулась так горько, что создалось впечатление, будто она сейчас расплачется. — Существует врачебная этика, одно из правил, не пересекаться с клиентами в свободное время для встреч ради обсуждения сторонних тем. Не дружить семьями и в целом, не становиться близким другом. Поскольку тогда мнение может быть предвзятое, а не стороннее, а отследить, когда твоё мнение становиться предвзятым, очень сложно.. — Бетси втянула воздух, тяжело выдыхая, — Мэри была первой моей пациенткой с которой я проводила огромное количество времени. Я делила с ней её переживания и я давала ей обещания. Я посоветовала ей продолжать вести дневники, я сказала, что ей не стоит держать всё в себе, что это может душить её, пока она будет это отрицать.. когда подвижек в терапии не случилось через большой промежуток времени, я предложила ей сменить специалиста и попробовать нового человека в роли психотерапевта.. но всё закончилось на следующий день. Сутки с разговора и больше специалист не понадобился. Натаниэль стоял спиной, лишь задавая новый вопрос. — А наркоманы? По этой же причине? Би закрыла глаза. — Второй весьма долгосрочной пациенткой стала Тильда Миньярд.. Я не смогла помочь, не смогла сделать то, что от меня требовалось, потому что боялась повторения.. — Женщина открыла глаза, смотря в чистый кафель стены, — Я благодарна, что она сообщила мне имя, сказала, как можно найти Эндрю и спасти если не её душу, то душу её сыновей. Тогда я и решила, что я готова разговаривать, готова слушать, но не готова решать глубокие травмы. В основном тогда поступали беременные или родившие мамы, а так же люди в зависимости или на грани её. Я ушла из психиатрии и решила работать простым психологом, помогающим подросткам у которых мир ещё не сформирован по понятиям групп вокруг. Помочь взрослому сложнее, потому что у него есть крепкие устои в голове, которые он не готов нарушить, а учитывая состояние того общества и отношения к профессии «мозгоправа», это был лучший вариант. Вот и всё.. Натаниэль кивнул и сделал шаг, поднимая покрасневшие глаза на отца, что отнял голову от замка рук. — Я хочу быть уверен, что могу тебе доверять. Натан медленно моргнул, смотря точно в глаза сына. — А для этого, я хочу чтобы и ты доверял мне. Эти обоюдные условия прозвучали так, как никогда бы не отозвались раньше. Будто стена странных баррикад обрушилась. — Будет ли доверием, обеспечение твоей защиты? Натаниэль посмотрел в аквамариновые глаза схожие с глубинным ледником. — Но я бы хотел знать, что у меня есть свобода действий, а не рамки дозволенного. Глаза смотрят в такие же напротив. Что-то ищут, находят, закрываются и вновь открываются. — Делай всё, что пожелаешь, но помни о последствиях. Натаниэль кивнул, оборачиваясь на ванную, где уже вертикально стояла Би. — Я был не прав. — Не отрывая глаз от Бетси, сглотнул Натаниэль, — Она хорошая.. раз мы не смогли поссориться. Натан не смог сдержать горькой усмешки, вставая с края кровати. — Парни вряд ли спать пошли, но не барагозьте всю ночь. Натаниэль впервые не вздрогнул, когда рука отца оказалось в близости от тела. Большая ладонь потрепала по голове, задерживаясь возле уха и плавно отпуская вьющиеся концы волос. — У меня может не быть времени на кого угодно, но я найду всё время мира для тебя. Так что не думай, что можешь отвлекать или мешать. — На грани шёпота подал голос отец, видя искрящиеся рвущимися эмоциями глаза, — Я не ставлю рамок в твоей свободе, но не могу контролировать рамки общества. Хорошо? — Хорошо..