HEADS OR TAILS

***

Фруктовый салат в тёмных глиняных пиалах с голубыми разводами, в качестве основного блюда — уже нарезанный шницель с мягким картофельным пюре без единого комочка. В высоком тёмном стакане обычная вода с лимоном, а возле Натана стоит привычный виски, что лишь ждёт своего часа. Стол кажется длинным, наверное из-за того, что Натан сидит во главе стола, а Натаниэль сбоку на другой стороне. Прислуга так накрыла, потому что это привычное положение дел, но впервые Натаниэль абсолютно не рад такому раскладу карт. — Не мучай шницель, поешь что-нибудь другое. Натаниэль снова смотрит на кусок мяса в манящей панировке и всё же накалывает кусочек, поднося его ко рту. Наедаться с одного кусочка организм не привык, но нервы берут верх, а потому даже само пережёвывание пищи тратит столько сил и требует почти титанических усилий, чтобы не вытащить пережёванные части прямо в это яркое пюре. — Я.. Слова пытаются вырваться, следуя не столько выпавшему с неизвестно какого раза решению монеты, сколько наставлениям Артура. — Натаниэль, — Постарался, как можно спокойнее, произнести слова Натан, чтобы ничего не спровоцировать, всё же атмосфера стояла напряжённая, — Скажи, когда закончишь есть. Мы переместимся в гостиную и там поговорим. Натаниэль слегка поджал губы, пялясь в тарелку и сжимая приборы в руках. — Порчу аппетит? Кремень выбил искру и Артур с Патриком, что засели в засаде за дверьми столовой, почти за головы взялись. Всё, пошёл огонь по фитилю. Натан медленно опустил приборы на стол, поднимая глаза на сына, что смотрел в ответ с нескрываемым напряжением и частичным раздражением. — Иди в гостиную, я сейчас пойду. Натаниэль разжал руки, с грохотом роняя приборы на стол. Стул с ярким скрипом отодвинулся и младший, под пристольным взглядом отца, прошёлся до самой его тарелки, выхватил бутылку и тяжело направился по направлению. — Для храбрости? — Фыркнул Натан в спину. — Я тебя жду. — Зло обернулся Натаниэль, распахивая двери и замечая лишь ветер и шум от явных подслушивателей. — А папу охрана слушается.. Натан вздрогнул, сменяя возвращённое спокойствие новой порцией динамита в кучу взрывчатки. Он конечно предполагал, что у Стюарта есть какое-то прозвище при общении с Натаниэлем наедине, но.. Папа? Веснински встал со стула, начиная быстрый и грозный шаг за сыном. На губах играет оскал, что будто по кнопке разошёлся по лицу, вспыхивая всего от одного только упоминания Стюарта в качестве «папы». — Не смей его так называть. — Распахнул двери гостиной на втором этаже Натан. Младший устало покрутил округлый стакан с виски и вылил в него колу из бутылки. Благо мини-бар в гостиной в лёгкой доступности. — Когда сыночков мадам Добсон будешь причислять к своим детям, я так же скажу. Вот только.. мне ведь нельзя будет высказать своё мнение.. — Голубые глаза метнулись в похожие и обнаружили вспухшие вены на больших руках, почти огненно-красное лицо и чуть ли не вставшие пламенем волосы. — Что сказал? — Прорычал Натан, сжимая кулаки, но не двигаясь с места. — Запомни очень и очень хорошо. — Медленные шаги вторили грозному голосу, что надвигался к дивану, — Ни одна женщина не встанет возле меня! И ни одного другого, чужого ребёнка я не назову своим. Натан стоял прямо перед Натаниэлем, разграничивая себя и сына небольшим мраморным столиком. Ладони с грохотом упали на столешницу и Натаниэль вздрогнул, исподлобья смотря на отца. — Ну да.. — Буркнул в стакан Натаниэль, — Опыт не понравился? Патрик и Артур чуть ли не завыли в голос, слушая, как Натаниэль будто специально пытается сделать больно. Задеть, да так, чтобы его вышвырнули. Натан шумно втянул воздух, хватая бутылку виски, что примостилась с его стороны у столика. Молчание затягивалось, пока оба потягивали алкоголь, будто надеясь, что он поможет. — Значит Добсон? Натаниэль поставил стакан на стол, складывая руки на груди. — Я не хочу, чтобы дома был кто-то ещё. Натан откинулся на спинку дивана, слегка качая бутылку. — Говори конкретнее. Я устал угадывать, что именно ты хочешь сказать. Младший фыркнул, но алкоголь делал своё дело, тем более, такой дорогой и отцовский. — Если у тебя кто-то появится, то я ведь точно стану позором семьи. Тем, кого терпят и кого проще будет в итоге даже не видеть, чем выяснять, что не так.. — С чего ты так решил? — Искренне не понимал Натан, то и дело делая глотки дорогущего поила. — Почему ты отдал меня Стюарту? Почему я должен был сидеть у дяди и ждать, пока мой отец соизволит показаться?! Почему-то в голове вспыхнул разговор в Восточной башне во время приезда Троянцев. Тогда, Натаниэль снова не видел отца пару месяцев и предвещал беду. Боялся и слова сказать, ведь никто не послушает. Тогда за него заступился Жан, пришёл тренер и даже Кенго, как-никак, помог. Сейчас же, на этот разговор Натаниэля вынудила монета. И пусть он специально подбрасывал ее снова и снова, нарушая правила игры, но мозг будто видел лишь последнее подкидывание, последний стоп-кадр, где на кулаке лежит «ворон», знаменуя разговор «по душам». Может просто голова и разум уже устали. Решили, что хватит? Будь, что будет, а там посмотрим. Будем решать проблемы по мере их поступления. — Когда твоя мама умерла.. — Вздохнул Натан, чуть зачёсывая свободной рукой волосы, — Первое, что я услышал от Лолы: «Почему она не дала ему и шанса?». Натан скользнул зрачками по столу и поднялся выше к чуть красным глазам сына. — Все видели, что она подойти к тебе не могла. Она смотрела на тебя с таким каменным лицом, будто ты просто появился и занял чьё-то место. Натаниэль чуть отпил из стакана, бесцеремонно опираясь на диван вместе с чёрными невысокими кроссовками. — В Нью-Йорке то и дело проходят банкеты и бизнес встречи, а в 80х моя позиция была не настолько стабильной, чтобы не находились те, кто закопать был готов за неявку на какой-нибудь раут. Мужчина тяжело выдохнул. — Мне не было сильно важно, как скоро появится ребёнок или будет ли он вообще. В целом, я представлял и частично представляю, одну из сфер бизнеса Кенго. Я заседаю в совете генеральных директоров, но.. одно дело, когда при всей своей власти у тебя нет жены, а лишь развлечения, и совершенно другое, когда жена есть. Ты укрепляешь свои позиции, давая понять, что растишь хорошую замену или же выгодную партию. Натаниэль примерно начал обводить в голове черновые наработки с дневников матери. — У Кенго родился Рико и Гас.. неважно, тебе имя ничего не даст, — Выдохнул Натан, — Один из бывших управленцев Северной частью штата Нью-Йорк, на первом и единственном рауте, куда я взял Мэри, не постыдился сообщить ей, что если я не фертилен, то она всегда может найти кого-то интереснее. Натаниэлю в секунду стало так омерзительно. Под кожей закопошились странные насекомые, что лишь отдалённо напоминали те же копошения, что и при ломке. Натан сделал крупный глоток. — Его же супруга не постеснялась порекомендовать пару девок из коллекции любовниц своего мужа.. Натаниэль сделал крупный глоток, медленно теряя напускное спокойствие. — Мама писала про поездку к твоему отцу. — Отчиму. — Буркнул Натан. — Мой отец служил в польской разведке, а мама была третьей дочерью генерала. Отец умер, когда мне было 8, а мама вышла замуж за влиятельного бизнесмена из Швеции, что в итоге переехал в особняк в Польше. — Рыжие волосы чуть выпали из общей зализанной массы, — По сути, благодаря связям отчима я и попал на это место, так что в некоторой мере, приходилось считаться с его.. порой весьма сомнительными или нетерпеливыми указами. — Указами? — Нахмурил брови Натаниэль. — Он пригласил нас с Мэри к нему и почти сразу забрал её в свой кабинет, а мне даже на этаж подняться не дал. Натаниэль поджал губы. — Он там.. — Натаниэль судорожно забегал глазами по лицу отца, но тот покачал головой, бодро глотая пару десятком миллилитров жидкости, что уже даже не обжигала глотку. — Нет, кончено нет, но.. Вскоре она сама изъявила желание родить наследника. Натаниэль восстанавливал в памяти то, что писала Мэри. — Мама.. мама писала, что она была рада твоей компании. Натан поднял уголки губ, вспоминая лицо Мэри и видя его слишком отчётливо. Чуть пухлая нижняя губа, маленький аккуратный нос и тёмные волосы, словно шёлк. Тонкие пальчики, что скользят по плечам, снова заставая его в кабинете. По лицу сама собой расходиться улыбка, а на ухо несётся аккуратный шёпот, что венчается коротким и аккуратным поцелуем в висок. — Папа. — Строго тараторит Натаниэль, исподлобья смотря в глаза отца, что прокашлялся в кулак, отгоняя воспоминания. — Прошу прощения. — Чуть поправил одежду Натан, слегка сглатывая чуть вязкую слюну. — В общем, мы все весьма ждали твоего появления. Мэри и Лола часто прогуливались в саду и в целом, никто не замечал, что что-то не так. — Взгляд омрачился, — На последних неделях она почти не ходила на улицу, часто падала в обморок и Кенго выделил своего доктора, чтобы тот следил за её самочувствием. Натаниэль слегка кивнул, снова отпивая из стакана. — Роды были сложные. — Глубоко вздохнул Натан, снова оживляя воспоминания. — Мэри ездила с Лолой по магазинам и всё началось в дороге. Натаниэль нахмурился. — Она изначально настаивала на кесарево и мы собственно к нему и готовились. Вот только.. — Натан дёрнул губами, явно закипая от злости, — Врач, что должен был делать операцию, в этот день был под алкоголем и когда твою маму привезли в роддом, медсестра увезла её не в ту палату, пришли какие-то другие врачи и в результате, сказали рожать самой. К тому моменту, когда я приехал, Лола уже крутилась вокруг Мэри, а мне вынесли тебя. Натан поджал губы. — У Мэри были показания к кесарево, но эти ублюдки сказали ей самой рожать, не пустили Лолу, чуть в полицию её не отправили за попытку прорваться в палату, а когда поняли, что просто невозможно тебя вытащить спустя почти 7 часов, всё же решили резать.. Натаниэль почти всем корпусом опустился, бегая зрачками по ногам, что уже разогнулись и стояли на полу. Руки задрожали. — Они.. они резали ей живот, когда уже сказали, чтобы рожала сама? Ответа не последовало и Натаниэль поднял глаза, натыкаясь на бледное и хмурое лицо отца. — Они резали не живот. По лицу Натана заходили желваки. Вся комната наполнилась негодованием и омерзением к людям в белых халатах. — Сволочи.. — Прошептал Натаниэль, чувствуя где-то внизу живота странные фантомные колющие вспышки, пока живот почти сворачивало в узел. — Как она жива осталась.. — Я боялся к ней прикоснуться. — Прошептал Натан, — Она лежала под присмотром наших врачей, проходила реабилитации, мы нашли психолога.. — Старший снова откинулся, — Я пытался быть рядом, спрашивал её о самочувствии, но каждый раз, мне отвечали мягкой улыбкой и словами: «Я в порядке». — Она хотела твоего внимания. — Куда-то в воздух, подал голос Натаниэль. — Я вернулся домой, поднялся на второй этаж и зашёл в нашу спальню. — Губы намертво присосались к бутылке, делая недолгую паузу, — Она лежала поперёк кровати, будто заснула. На тумбочке стояла банка с таблетками и раскрытый дневник, который я раньше не видел, волосы скрывали лицо. Натаниэль кажется перестал дышать. — Я медленно подошёл и откинул волосы. — Голова чуть задралась, а грудь сделала пару быстрых рывков в потугах втянуть воздух, — Я помню эту застывшую картину и всё. Дальше туман. Натаниэль не перестал дышать, а просто боялся это сделать. — Я слышал твой голос, крик из детской и мне хотелось накричать на тебя. Все вокруг ходили в молчании, трауре, а ты кричал.. — Натан медленно опустил голову, встречаясь с глазами сына. — Я ушёл в работу, занимал вечера делами, поездками. Я просто не мог находиться дома. Для тебя это было плохо и Стюарт сам вмешался. — Голубые глаза чуть охладели, — Я со скрежетом смотрел, как мой сын смеётся в руках другого человека, как то и дело проскакивает «папа» в обращении к нему. И каждый, божий, раз, когда мне хотелось тебя забрать, я снова видел свою Мэри, что лежит в соседней комнате и не дышит. Натаниэль сделал пару последних глотков. — А что ты хотел? — На глазах проступили слёзы. — Что ты хотел от меня? Чтобы спустя несколько лет мы встретились и я сразу же побежал к тебе? — Я знаю, как это звучит. — Выдохнул Натан. — Нет. — Со стуком поставил стакан на столик Натаниэль, — Я понимаю, что ты потерял дорогого себе человека, я понимаю, что прочитав её дневники, ты понял, что просто не до конца давил на ответы. Вот только вместо того, чтобы оставить меня рядом, ты позволил Стюарту забрать меня. Это ты сделал всё, чтобы я назвал тебя «отец», а Стюарта — «папа». — Не.. — Я буду называть его папой. — Встал с дивана Натаниэль, — Это он поехал со мной к Стиву! — Повысил тон Натаниэль, — Он даже не спрашивал! Даже когда Дорис накопал мне досье на Стива и Шона, Стюарт не стал пытаться давить! Натан поставил почти пустую бутылку на столик. — А, значит Стюарт у нас такой хороший, а я ужасный? Только потому что я пытаюсь не сделать из тебя высокомерного и лицемерного мальчишку, что будет всегда с прикрытой задницей? Ты понимаешь, что за наркотики сажают?! Я не хочу, чтобы мой сын пошёл по наклонной только потому, что почувствовал невероятную вседозволенность из-за чересчур влиятельных родственников! — Ты решил меня утопить! — Крикнул Натаниэль, тут же смахивая слёзы, — Да если бы тётя Кейли была жива, она бы узнала обо всём в тот же день! А ты, лишь усилил это желание пропасть! — Куда? С чего вдруг тебе куда-то пропадать?! Как вообще ты можешь быть причастен к этим парням?! Или из-за очередной ссоры ты просто решил согласиться на дозу?! — Вспыхнул Натан, поднимаясь с дивана. Артур поджал губы и Димаччо нахмурил брови, смотря на парня, что вместе с ним сидел на нижних ступенях главной лестницы пустого дома. — Ты что-то знаешь? Артур качнул головой в отрицании, решая, что не станет говорить за владельца правды. Натаниэль посмотрел на отца, так будто бы тот проиграл в морской бой, расставив по обычаю однопалубник на А1, а четырёхпалубник вытянув по дальним границам. — Я согласился на дозу, — Слова ушли. Не выходит, просто не получается сказать. Эти льдисто-голубые глаза ведь не захотят слышать. Не услышат. —… — Почему? — Настаивал Натан, не сводя взгляда с сына, чьё лицо явно выдавало простую нерешительность. — … — Натаниэль, — Натан сглотнул, вспоминая, что именно упоминалось в досье и будто только сейчас думая, что даже если замечен ты был с девушкой, никто не гарантирует, что под прицел может попасть и парень. — Кто и что с тобой сделал? Что могло заставить тебя лишиться трезвой головы? Натаниэль поджал губу. Голос просто исчез. Не было его. Не было, нет и вряд ли будет. Ну не выходит и слова сказать, признаться, ответить, подать знаками. — Ты сказал, что оказался не в то время, не в том месте. Это про принятие дозы или же про причину? Руки предательски затряслись, а глаза упёрлись в распахнутые двери. Тело ломит. Сидеть нормально не выходит. Прошло меньше суток, но боль такая, что даже идти больно. Подросток доезжает до дома на втором такси, вечно дёргаясь и проклиная водителя, что подскакивал на каждой кочке, видимо решая собрать какое-то дорожное бинго. Как только ворота дома открываются, глаза находят отца, что стоит спиной к окнам в своём кабинете и с кем-то говорит по телефону. Рыжик идёт, стискивая зубы, сжимая челюсти до скрежета и стараясь не делать резких движений. Экономка забирает пальто, а парень медленно идёт к лестнице, предвещая боль. Из груди рвутся крики, стоит лишний раз приподнять ногу или перенести вес тела как-то не так. Гостиная на втором этаже открыта. Тут сидят Лола с Патриком и быстро метают глаза на подростка. — И где ты был? — Мы тебя обыскались, проныра. — Фыркнула Лола. Мозг моментально входит в состояние обороны. Нужно отвязаться, нельзя разговаривать с ними долго. Нельзя. Нельзя. Нельзя. — Идите нахуй. Рот выдаёт лишь это, прежде чем ноги, будто теряя боль, помогают ретироваться в комнату. Никто не ломится, никто не стучит в дверь. Парень заходит в ванную и рывками, причиняя ещё больше боли своими движениями, срывает одежду. Включает горячий душ и берёт мочалку. Отвращение описывается на лице. Мочалка будто сдирает кожу, пытается смыть не только следы и руки, но и всё: кожу, тонкие волоски, следы от порезов, синяки, засосы на ключицах, пожелтевшие пятна на бёдрах. Слёзы льются по щекам, а зубы скалятся, пытаясь не выть от боли. Сколько бы раз мочалка не проходилась по телу, оно будто становилось грязнее. Глаза то и дело натыкались на точку в сгибе локтя и только тут, в глазах появлялись искры какого-то спокойствия. Какой-то мнимой радости. Являлись образы Стива, что мягко обнимает, улыбается и растворяется в спокойной улыбке. — Эль? Младший моргает, находя себя сидящем на полу. Отец держит его за плечи, беспокойно бегая глазами по лицу сына. Бледному и испуганному. — Артур? — На периферии стоят двое и Натан метает глаза, на того, кто выглядит максимально напряжённым. Выдаёт всё, начиная от линии губ, заканчивая потугами открыть рот и что-то сказать. — Он сказал.. — Артур бросил взгляд на Натаниэля, будто надеясь, что тот скажет сам, словно сейчас он наконец-то всё скажет и потом не будет унижен чужими словами. — Сказал.. — 3 года назад меня изнасиловал Шон Гарнер, сказав, что на большее я не гожусь..