Color me alive

I've been searching quite some time For answers from this lonely universe Nostalghia — Color Me Alive

Едва темнота сменилась приглушённым светом, обозначив, что они переместились из одного места в другое, Вэй Ин отпустил запястье Лань Чжаня, а ладонь Лань И выскользнула из его пальцев. Они стояли в главном зале, освещённом магией, и Вэй Ин подумал было, что ни Баошань, и Цансэ не заметили их возвращения, однако голос старейшины прозвучал освежающе резко. Оказывается, она была рядом: — Вэй Усянь! — И Вэй Ин тут же поклонился, не смея поднять взгляд. От волнения у него пересохло во рту, а мысли разбежались, и теперь он никак не мог представить, что же сказать. — Ты привёл чужака?.. Почему… — в этот миг Баошань словно засомневалась. — Лань И?.. Вэй Ин скосил глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Лань И выходит вперёд, точно желает загородить их с Лань Чжанем от гнева старейшины. В воцарившейся тишине раздавался только шорох её ханьфу. — Заняла Дворец усмирения демона, Баошань? — мягкий голос прозвучал печально. — Стены помогли тебе справиться с собой, с теми демонами, что живут у тебя внутри? — Лань И, — голос Баошань дрогнул. — Ты жива. — И ты — жива, — отозвалась Лань И. — И мы снова смотрим друг на друга. Вэй Ин почувствовал себя лишним, тут же схватил Лань Чжаня за руку и потащил прочь. Краем глаза ему удалось заметить только, что Баошань и Лань И замерли друг напротив друга слишком близко для чужих и чересчур далеко для близких одновременно. Вместе с Лань Чжанем они вывалились в боковой коридор, больше напоминающий вырубленный в скале узкий проход, но, к несчастью, наткнулись на Цансэ. На объяснения у них не было ни одного лишнего мгновения. — Вэй Ин, — голос матушки не предвещал ничего хорошего. — Зачем ты притащил его сюда? На этот раз Лань Чжань не промолчал и не дал Вэй Ину самостоятельно придумать объяснение: — Мы привели Лань И, — сказал он спокойно, словно не к нему здесь отнеслись с открытой враждебностью. — Лань И? Лань И, старшую клана Лань?! — удивилась Цансэ. — Разве она жива? — Да, — поспешил подтвердить Вэй Ин. — Она жива. И тёмное железо тоже здесь. Я… — Не думай, что моё отношение к твоим поступкам изменится, — качнула головой Цансэ. Взгляд её не предвещал ничего хорошего. — В былые времена за такое самовольство назначали десяток ударов дисциплинарного кнута. — Разве не вы учили меня свободе? — возмутился Вэй Ин. — Мы нашли и пещеры, и осколок, и саму Лань И, что же в этом плохого?.. — Ты привёл чужака в наш дом, — парировала Цансэ. — Лань Чжань — не чужак! — вырвалось у Вэй Ина прежде, чем он сообразил, как это расценит матушка. — Не чужак, говоришь? — она недобро сощурила глаза, росчерком нарисовала знак, и магия в одно мгновение перенесла Лань Чжаня прочь. — Не чужак?! Вэй Усянь, я говорила тебе, я предупреждала — он разобьёт тебе сердце. Он всего лишь человек, и тебе не следует открываться ему! Вэй Ин выдержал её взгляд. — Если он всего лишь человек, то и я сам стану всего лишь человеком, — разозлился он. — Забери мои хвосты! Цансэ побледнела, ярость схлынула, и Вэй Ин увидел страх в её глазах. — Нет, Вэй Ин, — качнула она головой. — Если ты отдашь хвосты, не сможешь уже вернуть их себе, отдашь бессмертие — не станешь бессмертным вновь. Став человеком, обречёшь себя на короткую человечью долю. — И пусть! — отозвался Вэй Ин, хоть ему было страшно такое представить. — Пускай! Но я останусь с ним! — Вэй Ин, Вэй Ин! Одумайся! — Цансэ подошла ближе и провела кончиками пальцев по его щеке, словно желала успокоить. — Люди легко влюбляются в лис, очарованные нашей магией. Но стоит ей исчезнуть, и их сердца отвергают нас. Ты потеряешь самого себя, останешься в одиночестве, не сумеешь пережить боль… — Лань Чжань другой! — отклонился от ласки Вэй Ин. — Он… он не оставит меня. А если… если и оставит, без него жизнь кажется мне пустой и никчёмной. — Он признался в этом не Цансэ, не матери, что смотрела на него с печалью и тоской. Он обозначил для самого себя, что чувствует, и теперь страх ушёл. — Забери мои хвосты. Ради него я откажусь от лисьих чар. *** Лань Чжань прислонился спиной к двери, пережидая головокружение. Во рту разливалась горечь, сердце никак не могло успокоиться, и в этом была повинна не только магия, которая оказалась реальней реальности. Он огляделся — квартира виделась ему пустой, недружелюбной, наполненной воспоминаниями, которые теперь причиняли боль. Лань Чжань не хотел размышлять, но мысли вспыхивали одна за другой, возникали вопросами: «Так Вэй Ин лишь хотел убежать от магии гуциня?», «Он вернулся не к тебе, а только из-за Вэней?», «То, что происходило, не имело ничего общего с чувствами?» Закрыв на мгновение лицо руками, Лань Чжань внезапно ощутил плотный шёлк клановой ленты, расшитой облаками. Прикосновение неожиданно успокоило его. Ткань мягко покалывала пальцы, точно была наполнена энергией, и теперь всё, что в ней таилось, мягко устремилось к нему, обнимая и успокаивая. — Он лисий дух, — произнёс Лань Чжань. — Он… прожил слишком долго, чтобы ты мог заинтересовать его хоть чем-то… Утешения это не принесло. Лань Чжань бездумно прошёл на кухню, сел к столу, так и не решив, хочет ли сделать чай, и, возможно, продолжил бы тонуть в расстройстве, испытывая острый приступ одиночества, если бы не звонок. Вытащив смартфон, Лань Чжань увидел номер брата, и первое мгновение ему хотелось тут же сбросить. Он провёл по экрану и ответил: — Да?.. — Дядя собирается приехать в город, — сказал Сичэнь. — Из-за Вэней, насколько я понимаю. — Хорошо, — безразлично отозвался Лань Чжань. — Ванцзи? — в голосе Сичэня скользнула обеспокоенность. — Что-то случилось? — Нет… не знаю, — Лань Чжань снова коснулся ленты, словно она могла прояснить его мысли. — Не знаю, случилось ли. — Приехать к тебе? — Не нужно, — Лань Чжань представил, как брат будет смотреть на него, и тут же понял, что не сможет сдержаться и расскажет ему всё. — Не нужно, всё в порядке. — Совсем не в порядке, — возразил Сичэнь. — Я заеду вечером. Только теперь Лань Чжань осознал, что день ещё не подошёл к концу, пусть и был сумрачным. Совсем недавно Вэй Ин учил его прыгать по камням, несколько часов назад они смотрели друг на друга, и Лань Чжань мог бы поклясться, что видит отголоски взаимного чувства в чужих глазах. «Это, конечно, обман, но иначе я не сумел бы выйти из твоей квартиры, помнишь?» — услужливо подсказала память. В боли и горечи тонули другие впечатления — яркие эмоции от возможностей, что открывала магия, удивление, которое он испытал, увидев Лань И — больше легенду, чем реального человека. Он соприкоснулся с тайной стороной мира, но восторг растворился, словно был всего лишь дымом. «Разве не сам ты считал, что любовь к нему обречена? — напомнил себе Лань Чжань. — Что же теперь печалишься, узнав, что она не была взаимной?» Глупому сердцу было всё равно. *** Раздосадованный разговором с Цансэ Вэй Ин вбежал в главный зал, совсем забыв, что оставил там Баошань вместе с Лань И. Они обе развернулись к нему, словно застигнутые врасплох, но и это нисколько его не насторожило. — Забери мои хвосты! — бросился он вперёд и рухнул на колени перед старейшиной. — Обреки меня на долю человека. — Что случилось, Вэй Ин? — голос Баошань больше не казался строгим, лишь встревоженным. Она приблизилась и опустила тёплую ладонь ему на голову, высвобождая его магию. Вэй Ин осознал, что заявился сюда в человеческом обличье, только когда снова оказался в ханьфу, а за спиной затрепетали девять хвостов. — Кто же станет сражаться с Вэнь Чао, если я лишу тебя магии? — Не позволяй ему, — вошла Цансэ, голос её дрожал от волнения и едва сдерживаемых чувств. — Он помешался! Не слушай его! — Он влюблён, — спокойно сказала Лань И, и Вэй Ин поразился тому, что она разобралась во всём так быстро и легко. — Цансэ-санжэнь? — и она поклонилась, приветствуя. — Лань И, — церемонно отозвалась Цансэ, но тут же тревога вернулась к ней. — Вэй Ин влюблён и хочет совершить ошибку. Непростительную для лиса ошибку. — И пусть! Забери мои хвосты, — зло повторил Вэй Ин, прожигая Баошань взглядом. — Я уйду отсюда, и вы сможете забыть о недостойном лисе. — Если он отвергнет тебя, хвосты не вернутся, — напомнила Баошань, пропустив мимо ушей его последнюю фразу. Она продолжала ласково ерошить Вэй Ину волосы. — Одумайся. Ты потеряешь всё и ничего не обретёшь. Или ты уже говорил ему, что любишь, и это — его идея? — Не говорил, — сглотнул Вэй Ин, на миг прикрывая глаза. — Но… и всё равно! Забери их! Баошань посмотрела куда-то мимо него, возможно, на Лань И, взгляд её был задумчивым и странным. В ней словно произошла перемена, и это сразу почувствовала Цансэ. — Нет! Не делай этого, он… он — единственное, что у меня есть, — взмолилась она. — Прошу тебя, не делай этого! Я помогу ему пережить потерю любви, но… оставь ему бессмертие. Не забирай… — Мне не нужно никакого бессмертия, — шёпотом сказал Вэй Ин, хотя слова дались нелегко. — Я… — он закрыл глаза и сразу увидел образ Лань Чжаня, — люблю его и хочу быть с ним, — он судорожно вздохнул. Прежде таким мыслям не позволялось оформляться в слова. — Если это угрожает вам, то я откажусь от магии, покину эти места, никогда больше не потревожу. — Будь по-твоему, — голос Баошань был холоден. — Я заберу твои хвосты.