Color me alive

[You don't mind that I'm dark] You say it's easier to see the spark Just kiss me one more time Nostalghia — Color Me Alive

У Лань Чжаня было много вопросов, они словно мешали друг другу, так и теснились в груди, вот только задать не получалось ни одного. Всякий раз, когда он ловил взгляд Вэй Ина, его предавал голос, и оставалось только отводить глаза или опускать голову. Они поужинали, едва обменявшись парой фраз, потом Вэй Ин предложил ему руку и увёл в гостиную. — Отчего же такой замечательный и благородный человек, как ты, Лань Чжань, настолько одинок? — спросил он с игривыми нотками в голосе, вот только глаза оставались серьёзными и внимательными. — Не умею… сходиться с людьми, — вздохнул в ответ Лань Чжань. Его неумение проистекало из нежелания, а не из-за отсутствия навыков, и он был уверен, что Вэй Ин понял это без дополнительных объяснений. — Удивительно, — Вэй Ин усадил его на диван, а сам устроился рядом. Так близко, что их колени слегка соприкасались. — Потому ты так привязался к простому зверьку? Лань Чжань распахнул глаза. «Это так очевидно, — билась мысль у него внутри. — И так…» Он не подобрал подходящего слова. Жалко? Был ли он жалким в глазах Вэй Ина? — Разве ты — простой? — сказал он и почувствовал, как к лицу приливает жар. Вэй Ин чуть наклонил голову, рассматривая его так придирчиво, точно пытался прочесть мысли. — А как ты думаешь? — увильнул лисий дух от ответа. — Простой я? — Нет… — теперь у Лань Чжаня получился только шёпот. Вэй Ин, словно довольный расспросом, откинулся на спинку дивана, и алая лента внезапно выскользнула из его волос, отчего те рассыпались, растеклись, как тёмный поток удивительной красоты. — Знаешь, Лань Чжань… — протянул он, — лисьи духи — несносные существа. Вспомни, что говорится о нас в легендах, — улыбка, возникшая у него на губах, была одновременно расслабленной и хищной. Лань Чжань замер, осознав, что желает впиться губами, выпить до дна эту улыбку. Он сжал ладонь в кулак, намереваясь вдавить ногти как можно глубже, чтобы боль отрезвила разум, но не успел — его руку перехватили нежные пальцы. — Лань Чжань, — чарующий голос зазвучал мелодией, — ты не хочешь меня отпускать только из-за своего одиночества?.. Звякнул гуцинь. Недовольный тяжёлый звук отозвался неприятными мурашками. Вэй Ин сощурил глаза, но не отпустил его руки. — Не мешай, Ванцзи, — вырвалось у Лань Чжаня прежде, чем он успел осознать, что именно сказал. И звон — а оказалось, он заполнил собой уже всю комнату — в единый момент стих. Гуцинь послушался его, как надлежит магическому артефакту подчиняться приказам хозяина. — В другое время ты стал бы сильным заклинателем, — с непонятной тоской сказал Вэй Ин. — Но лучше ответь мне… Лань Чжань не знал ответа прежде. Он не понимал, отчего не желает отпустить на волю лиса. Он не мог сформулировать подходящий ответ и теперь, но то, что заставило его отдать приказ гуциню, продолжало полыхать внутри, продолжало расти, поглощая тревоги, стыд, осторожность, страх. Вместо ответа Лань Чжань поймал свободной рукой полу ханьфу и потянул на себя, вынуждая Вэй Ина приблизить лицо. И когда тот поддался, Лань Чжань поцеловал его в губы. *** Ещё раскладывая еду на тарелки, Вэй Ин размышлял, как можно обойти запрет гуциня. Наверняка сил древнего инструмента достаточно, чтобы удерживать его в ловушке, даже если Лань Чжань вынесет прочь сам цинь. Это означало только одно — освободить его может лично Лань Чжань — вынести за порог лисом, приказать гуциню напрямую или… Пока они ели, Вэй Ин рассматривал его губы, очерчивал взглядом кисти рук, всматривался в черты лица. Способ, которым он не хотел воспользоваться, предполагал не только получение свободы, но и… немало приятных минут. «Если я всё-таки соблазню его — не затем, чтобы пить его жизнь, как могу, а только лишь… только лишь чтобы получить ключ от своей клетки, ему, быть может, даже это понравится, — уговаривал он себя. — Не хочу вредить ему… Но значит, и не стану вредить? Отчего же тогда не позволить себе каплю удовольствия?» Он примерялся и так и этак и всё же решился — добавил в голос лисьих чар, позволил волосам рассыпаться свободно. И задал вопрос, который как будто бы ничего для него не значил. Отчего только сердце неприятно заболело?.. — Лань Чжань, ты не хочешь меня отпускать только из-за своего одиночества?.. Ощутив, как сгустились лисьи чары, гуцинь зазвенел. Негромкий, но нарастающий звук почти напугал Вэй Ина. Ванцзи мог упрямо не позволить ему реализовать новый план, он мог ударить его, лишить чувств, даже убить, если решил, что владельцу что-то угрожает. «Отчего же я не предусмотрел, что гуцинь захочет препятствовать? — разозлился Вэй Ин на себя. — Оставаться мне тут, пока не наскучу…» — Не мешай, Ванцзи, — прозвучал голос Лань Чжаня. Строгий, повелевающий — именно такой, которым следует говорить с осознавшими себя магическими артефактами. — В другое время ты стал бы сильным заклинателем, — сказал на это Вэй Ин, а сердце сжалось от тоски по былым дням, оставшимся только в сказках и мифах. Тогда они могли бы столкнуться на стыке магии и реальности, играть вместе, фехтовать вместе, вместе охотиться! Им было бы позволено разделить мир, а теперь… — Лучше ответь мне… — добавил он, и чары совершенно рассеялись. Теперь гуциню не в чем было бы его упрекнуть. Вместо ответа Лань Чжань потянул его на себя, коснулся неловкими губами губ, и когда Вэй Ин от изумления ответил на поцелуй, со страстью углубил его, а чуть позднее — и притянул к себе за талию. — Так я тебе нравлюсь, — прошептал Вэй Ин ему в шею, когда почувствовал, как язык коснулся мочки его уха. — Безо всяких чар… И это было удивительно, но не имело значения. Он позволил Лань Чжаню поцеловать в шею, прикусить кожу и сразу чуть отстранился, насмешливо глядя на него. — Молодой господин, — прошептал он, опустив ресницы, — вы так пылки… Позвольте мне о вас позаботиться?.. — Вэй Ин! — и в этом голосе строгости и требовательности было не меньше, чем когда Лань Чжань приказывал гуциню. — Не… не дурачь меня. Сердце Вэй Ина опалило изумлением, разве когда-нибудь ему предлагали хоть что-то подобное? Разве когда-нибудь желали, чтобы он отбросил маску?.. Нет! Лисьи духи прекрасны, когда играют, могут стать тем, кем пожелаешь, превратиться в то, о чём грезишь. Никто не отказывался от подобного — осознанно или нет. Вэн Ин не уследил за хвостами — настолько сильным было его собственное возбуждение, разгоревшееся от одной только мысли — Лань Чжань пожелал его настоящим. Он потянулся к Лань Чжаню, желая узнать его, почувствовать и понять, поцеловал так страстно, что задел клыками губу и почувствовал вкус крови. Слизнул каплю, не осознав до конца, что сделал. — Вэй Ин, — прозвучало мягче, но так, будто это Лань Чжань был искушающим демоном, будто это он соблазнял. И тело Вэй Ина откликнулось в каждой клетке, но больше того — откликнулось сердце. — Лань Чжань, — отозвался он, вложив в то, как нежно произнёс имя, собственную жажду. Ключ уже был у него в руках… но что за радость воспользоваться им, отказавшись от всего, что ему так щедро и совершенно добровольно предложили?.. Вэй Ин удержал ладони Лань Чжаня в своих, поднял его с дивана и толкнул к ближайшей стене. То ли слишком удивлённый, то ли слишком покорный, Лань Чжань не сопротивлялся, лишь судорожно вздохнул, когда Вэй Ин опустился перед ним на колени, потянув с него домашние брюки вместе с бельём. Хотел ли он возразить или в нём проснулся запоздалый стыд? Вэй Ин не собирался угадывать и решительно отмёл возможность вмешать чары, которые стёрли бы и возражение, и стыд, и чувство вины, возникни те хоть на мгновение. Он лишь встретился взглядом с Лань Чжанем и прочитал в нём робкое желание, и потому коснулся губами головки, потому провёл языком по стволу, чувствуя, как набухают венки, потому чуть сжал основание пальцами, наслаждаясь тем, как нарастает возбуждение. — Лисьи духи — всё равно что демоны, Лань Чжань, — напомнил он, как будто хотел остановиться сейчас. — Темноту из нас не выгнать… — они замерли на последнем рубеже, между нет и да. Вэй Ин замер, как перед ударом. — Тогда я шагну во тьму за тобой следом, — выдохнул Лань Чжань. И Вэй Ин прикрыл глаза, чтобы осознать произнесённое. Время застыло, время понеслось вперёд, рухнули последние оковы, запреты и правила. Больше не нужны были никакие слова. *** Язык был горячим, пальцы умелыми, и когда первая волна возбуждения окрепла, когда она поднялась выше, Лань Чжаня на миг кольнула ревность… Лисьи духи разве бывали верны? С кем уже был Вэй Ин за свою долгую жизнь? Кого он ласкал с той же страстью?.. Но опаляющий жар желания невозможно было сдержать подобными размышлениями, и когда Вэй Ин позволил ему вплести пальцы в распущенные волосы, когда позволил ему податься вперёд, едва не коснувшись свода чужого горла, Лань Чжань уже не задумывался, с кем ему пришлось это ненароком разделить. Не было прошлого, не стало будущего, и только в настоящем звёзды кружились вокруг них, горячая волна разбегалась по телу, воздух принимал его стоны, всё более громкие. Он не чувствовал ничего подобного никогда за свою жизнь. Воспоминания о собственных прошлых попытках растаяли, как туман не выдерживает солнца, и он даже не осознал, когда кончил в первый раз, потому что почти сразу оказался готов ко второму. Вэй Ин посмотрел ему в глаза, Вэй Ин дразняще облизнул губы. Он проглотил его семя до последней капли. И это бесконечно смущало, бесконечно заводило, заставляло забывать слова и желать продолжения. — Вот почему ты не собирался отпускать меня, да? — прошептал Вэй Ин. Все девять хвостов колыхались вокруг, он насторожил уши, и Лань Чжань не удержался, рывком развязал пояс его ханьфу, потянул с плеч, наслаждаясь тем, что ткань так послушно течёт вниз, открывая светлую, почти засеребрившуюся кожу. Вэй Ин смотрел на него не отрываясь, позволял ему раздевать себя, а оставшись обнажённым, повёл в спальню, словно жаждал едва ли не в каждой комнате оставить воспоминание о себе. Тайный образ, от которого Лань Чжань чувствовал бы жар в каждой клетке тела. Он не мог ответить на прозвучавший вопрос иначе, чем поцелуями, прикосновениями, проникновением… Но Вэй Ину, казалось, и нужен был именно такой ответ.