Вернуть все.

– Как дела? – спросила я, оглядываясь через плечо Иккинга, который взбирался по лестнице позади. Хоть он и кивнул, все его тело казалось скованным. Было ли это из-за ослабевшего действия обезболивающего или из-за страха перед встречей с остальными парнями, я точно сказать не могла. Я попыталась подбодрить его взглядом, однако он уставился на дверь. Сделав глубокий вздох, я начала трясущимися пальцами возиться с замком. А когда все же справилась с дверью, подвинулась в сторону, чтобы Иккинг мог войти первым. Не успел он сделать и двух шагов по коридору, как я услышала голос Майка. – Вот ты где, наконец-то! – воскликнул тот и бросился в прихожую. – А мы уже гадаем, где ты был все это время. Я… – Он замолчал на середине предложения. Потом опустил взгляд на колено Иккинга, которое снова находилось в ортезе, а после заметил костыли в руках. – Что, черт возьми, случилось? – Давай, может, я сначала войду, Майк? – Иккинг невозмутимо продолжил свой путь в гостиную, где уже ждали брат и Кэм. Они оба стояли в напряжении. – Ты где, твою мать, был? Мы много раз тебе звонили. – В тоне Кэма отчетливо слышался упрек. Я наблюдала за Иккингом, пока он шел к дивану и аккуратно усаживался на него. Потом он положил костыли на пол и потер двумя ладонями лицо, вытянув правую ногу. По нему явно читалась усталость. Кроме того, сейчас ему, похоже, совсем не хотелось терпеть расспросы. У него между бровей опять образовалась складочка, и он скрестил руки на груди. От неловкости я начала поигрывать связкой ключей Иккинга, которую до сих пор сжимала в руке. В любой момент он взорвется, как бомба, я ясно это чувствовала. – Я был в больнице, – в конце концов медленно произнес он. На несколько мгновений воцарилась абсолютная тишина. Затем все заговорили одновременно. – Что-что? – Ты же несерьезно. – Что стряслось? Иккинг успокаивающе вскинул руки: – Все в порядке. Вчера я от злости пнул мусорное ведро. Колено опухло, и в результате я не смог им нормально двигать. – Какого хрена ты рассказываешь нам об этом только сейчас? – налетел на него Кэм. Иккинг поднял голову: – Мне дали обезболивающие и запретили сильно нагружать ногу в ближайшие пару дней. Все хорошо. Нет причин устраивать из-за этого драму. Майк лишь покачал головой и громко вздохнул. Затем сел рядом с Иккинг на диван и внимательно посмотрел на него. – Серьезно, чувак. Мы бы сразу отвезли тебя. – Я знаю. Я просто не хотел… – Иккинг пожал плечами. Видимо, ему эта ситуация казалась жутко неприятной, и после нашего разговора мне было немного проще понять, почему он так считал. – Ты упрямый осел. Не знаю ни одного человека, который даже при таких обстоятельствах вел бы себя так, блин, гордо, – пробормотал брат и скрестил руки за головой. Иккинг молча буравил взглядом журнальный столик. – Он только маме позволяет себя опекать, – заметил Кэм. – Помните, когда она приехала сюда и прогнала нас на тренировку? Господи, иногда мне хочется, чтобы миссис Хеддок до сих пор была здесь. Не говоря уже о том, что я бы правую руку отдал за ее легендарную лазанью, Иккингу бы сейчас пошли на пользу материнские объятия. Но так как ее тут нет, я к твоим услугам. – С раскинутыми руками он сделал шаг по направлению к Иккингу, однако тот отреагировал быстро – схватил с журнального столика пульт и кинул его Кэму в голову. Он застонал от боли и потер лоб. – Я собирался подарить тебе свою любовь, а ты вытворяешь такое. Это вообще не круто, мужик. К тому же у меня были планы на сегодня. Как мне общаться с людьми, если я выгляжу как избитый единорог? Впервые с тех пор как мы вошли, я больше не смогла прикидываться невидимкой. Из горла вырвался тихий смешок. Кэм, прищурившись, бросил взгляд на меня: – Я запомню. Я уставилась на красное пятно у него на лбу, которое к тому моменту разрослось до размеров грецкого ореха: – Выглядит… не так уж плохо. – Своей заминкой ты лучше не сделала, Ас. Скорее наоборот. Я изобразила, что застегиваю рот на молнию. – Кэм, по-моему, нам в любом случае надо отменить вечеринку, – заметил Майк. Он посмотрел на распухшую коленку и потянулся рукой за спину, чтобы вытащить одну из диванных подушек и подсунуть Иккингу под ногу. В то время как мое сердце немного растаяло от этого зрелища, выражение лица Иккингу становилось все более напряженным. Он горько скривил уголки губ и сжал их в тонкую линию. – Можете идти. Я сам справлюсь! – прорычал он. Его слова никак не вязались с искренностью, которую он показал в ресторане днем. Скорее, они напоминали парня, которым он был в нашу первую встречу . – Даже не обсуждается, – отрезал брат и направился на кухню. Там он достал из холодильника пару бутылок пива, захватил стаканы и вернулся обратно к ребятам. Майку и Кэму он вручил одну бутылку, Иккингу дал стакан воды. Тот, однако, игнорировал вытянутую руку брата и вместо этого упрямо сверлил взглядом какое-то пятно на полу. Брат нахмурил лоб, но через несколько секунд молча поставил стакан на журнальный стол. – Тогда устроим вечер в домашней компании, – заявил Кэм. – А я думал, ты планировал помаячить перед кем-нибудь своей физиономией, – буркнул Иккинг. – Вот только не надо хамить. Если у тебя выдался дерьмовый день, это еще не значит, что я не могу дать тебе под зад. – Кэм, – предостерегающе сказал Майк. – Конечно же, я имел в виду вербально. Я решила, что мне пора. Осторожно сделала шажок назад, затем еще один. Положив ключи Иккинга на обеденный стол, я уже хотела развернуться, чтобы спрятаться у себя в комнате, как вдруг у меня за спиной кашлянул Кэм. Я оглянулась через плечо. – И куда ты, по-твоему, собралась? – К себе в комнату. Netflix зовет, – ответила я. Это ложь только наполовину. Да, я хотела этим вечером побыть наедине с собой. Но не из-за сериалов, а прежде всего потому, что должна подумать обо всем, о чем говорила с Иккингом. Мне срочно требовалось время, чтобы расставить мысли по полочкам, так как в голове до сих пор гудело его ясное «никогда больше». Впрочем, Кэм явно был иного мнения. – Ку-ку! У нас вечеринка в домашней компании. А насколько я помню, ты ее часть. – Он указал на кресло возле дивана, а затем выдвинул себе стул из-за обеденного стола и тоже поставил его рядом. Я нерешительно покосилась на Иккинга, но тот был слишком занят, поправляя подушку под коленом. Потом я перевела взгляд на брата, который лишь пожал плечами. Я глубоко вздохнула. Видимо, придется расставлять мысли по полочкам в другое время. – О’кей, – сказала я и пошла к креслу. – Думаю, это очень даже неплохая идея, – неожиданно заметил Майк. Остальные подняли головы. – После вчерашнего нам всем не помешает расслабиться, вы так не считаете? Я лучше останусь тут, чем пойду на какую-нибудь вечеринку. Коллин хмыкнул: – Если не будешь так переигрывать, в следующий раз Иккинг, возможно, тебе поверит. Майк пробурчал что-то нечленораздельное и откинулся на подушки. – Кстати, раз уж мы заговорили про «переигрывание», как насчет игры в «Две правды и одну ложь»? – предложил Кэм, который между тем возился с колонками около комода. Чуть погодя гостиную наполнил чудесный голос Сэма Смита. Кэм вернулся к нам и сел верхом на стул, непринужденно облокотившись руками на спинку. – Это обязательно? – спросил Иккинг. – Да, обязательно. И чем раньше ты с этим смиришься, тем лучше для тебя. Вместо ответа Иккинг взял стакан с водой и отпил большой глоток. – Майк начинает, – решил Кэм. – Окей. – Отис потер ладони. Ненадолго задумался. – Первое: раньше у меня была ящерица по кличке Мик. Второе: я до смерти боюсь лифтов. И третье: я занимался балетом. – Ты не можешь удержать равновесие даже на три секунды. Черта с два ты ходил на балет, – заявил брат. Майк вопросительно посмотрел на меня и Кэма. – Мне кажется, ящерица по кличке Мик звучит слишком надуманно, – высказался Кэм, но на Майк покосился скептически. – А я скорее поставлю на боязнь лифтов, – сказала я. – В отличие от двух других пунктов он кажется довольно нормальным, и это подозрительно. Майк все еще ни одним проявлением эмоций не выдавал, что было ложью. Потом сделал жест рукой: – Барабанную дробь, пожалуйста. Все, кроме Иккинга, начали отбивать на коленках мини-дробь. А когда мы одновременно вскинули руки… Майк указал на меня: – Астрид права. – Ты ходил на балет и ни слова нам не сказал?! – воскликнул Коллин. Кэм покачал головой: – Мне больше интересно, что стало с ящерицей Миком. Майк перекрестился: – Мик пал жертвой соседской кошки. Но до тех пор он был моим самым дорогим и верным другом. Брат искоса взглянул на Майка: – Ты сейчас серьезно? Ящерица? Майк энергично закивал: – А ты знал, что ящерицы могут терять свои хвосты? Я тогда нашел только эту извивающуюся штучку, а все остальное бесследно исчезло. Коллин наморщил нос: – История приняла какой-то печальный оборот… – Как хорошо, что теперь очередь Астрид. – Майк отсалютовал мне пивом. Я взяла со стола один из стаканов и налила в него воды. Пока пила, я судорожно соображала, что можно рассказать. Что-то, что неизвестно ни Иккингу, ни брату. На заднем плане голос Сэма Смита сменился пением Lauv. И тут у меня появилась идея. – О’кей, есть кое-что, – сказала я и села ровнее. – Первое: я никогда не играла в мюзиклах. Второе: в Starbucks я всегда пользуюсь чужим именем. И третье: моим первым звездным крашем был Джастин Бибер. Майк с сосредоточенным взглядом подался вперед на диване и устремил на меня пристальный взгляд, как будто мог по лицу прочесть, что из этого вранье. Я максимально невыразительно смотрела на него. – Я за первое. Актриса, которая ни разу не появлялась в мюзикле? Я на это не куплюсь, – заявил он наконец и снова откинулся назад. Я молчала. – На самом деле то, что сказал Майк, звучит весьма убедительно. Остальные два пункта слишком логичные. Брат изумленно уставился на Кэма: – Думаешь? Я ни разу не называл чужое имя в Starbucks. – Я тоже постоянно так делаю. – Зачем? – Потому что мое все коверкают, как только могут. Майк поскреб в затылке: – Никогда бы не подумал. Кэм лишь пожал плечами, пока Коллин вновь повернулся ко мне и смерил внимательным взглядом. – Ты никогда мне не рассказывала, кто твой первый звездный краш. – Как будто тебя это когда-то интересовало, – парировала я, но почувствовала, как к щекам приливает волна тепла. – Вы видели? Она краснеет! – закричал Майк. – Ничего подобного. Кэм возле меня потер ладошки: – Значит, это должно быть что-то по-настоящему постыдное. Надо было догадаться, что Джастин Бибер слишком выделяется. – Потому что ее первый звездный краш – Элвин из «Бурундуков». Все вытаращились на Иккинга, который пальцем поглаживал кромку стакана. Он поднял взгляд. В его глазах что-то вспыхнуло, когда он посмотрел на меня. У меня не получалось точно нащупать эту эмоцию, но в то же время я ощущала, что она отражает мои собственные чувства. Смесь неуверенности и облегчения из-за всего, о чем мы с ним поговорили. Я прочистила горло: – Сто очков Иккингу. Ненадолго повисла тишина. Затем брат, Майк и Кэм разразились хохотом, а Иккинг снова от меня отвернулся. – Ты же не всерьез? Элвин? Бурундук Элвин с писклявым голосом? – выдавил из себя Кэм. – Просто с ума сойти. Даже для тебя,Астрид, – мотая головой, выговорил Эзра. Я лишь пожала плечами, однако не могла оторвать взгляд от Иккинга. – Откуда ты знал? Я на сто процентов уверена, что никогда тебе об этом не рассказывала. Он опять повернулся ко мне и медленно приподнял бровь: – А я, в свою очередь, прекрасно помню день, когда посмотрел на тебя совершенно другими глазами. В ответ я только фыркнула, но вместе с тем изо всех сил боролась с улыбкой. Тем временем Майк уставился на Иккинга. Затем внезапно схватил его за плечо и сжал. – Ты что… сейчас пошутил? Выражение лицо Иккинга тотчас снова помрачнело. – Точно, – подтвердил брат. – Причем после такого отвратного дня. – Да еще и когда выглядит настоящей развалиной, – вставил Кэм. – Да пошли вы все, – чуть слышно проворчал Иккинг. Тем не менее я заметила у него на губах намек на улыбку. И всем сердцем надеялась, что с этого момента такое между нами будет случаться чаще.