Письма в никуда (дневник W. W.)

26 ноября 1978 Дорогой Джек, Я чертов ребенок! Мне семьдесят, и нет, я не впал в маразм. Это последствия войны... Я знаю, что помочь мне можно, но не решаюсь попросить о помощи. Мне не хочется оказаться в сумасшедшем доме. Забавно, верно? Разве не я лет тридцать назад уговорил Грега обратиться к психиатру? Теперь я сам этого боюсь... Кстати, Грег теперь работает санитаром в больнице — недавно он мне об этом рассказал. Это больше похоже на подработку для студента, но мне не хочется его расстраивать. К тому же ему есть чем гордиться: долгое время он вообще не работал. А я вчера всю ночь сидел со свечой в руках, потому что отключилось электричество. Я не писал тебе об этом, но Вилли в детстве тоже боялся темноты... Когда мы сидели без света, он иногда пытался утешить меня или отвлечь — иначе он не задавал бы так много вопросов со сложным и длинным ответом. Он в принципе был любопытен, но подобные вопросы задавал именно в темноте. Каждый раз я отвлекался на эти вопросы и забывал о ситуации, а он был слишком увлечен моим ответом... Я так скучаю по нему! Может, я не был хорошим отцом, но, клянусь, я старался! Я всегда отвечал на его вопросы... Ладно, иногда не было сил на это, но я отвечал почти всегда. Да кого я обманываю?! От хорошего или хотя бы нормального родителя ребенок не сбежал бы! Ребенок... Вилли ведь уже тридцать лет! А я продолжаю говорить и думать о нем как о ребенке... Впрочем, он всегда называет себя сокращенным именем. Может, ему хочется оставаться "маленьким", потому что детства не было? Печально, Уилбур

***

1 декабря 1987 Дорогой Джек, Прошу прощения за десятилетнее отсутствие. Я потерял тетрадь, как бы нелепо это ни звучало... Да и событий не было. Я дописал книгу, но никак не решаюсь опубликовать... Вилли смелее меня, Джек! Он следует за своими желаниями, когда они возникают, а я... Я достаточно смел для войны (ну, был пятьдесят лет назад), но обычная жизнь мне кажется страшнее. Вилли в детстве боялся всего на свете, но теперь... Ах да, кажется, мой сын планирует нечто... безумное. Это такая реклама или у него свои планы? Он собирается провести экскурсию по своей фабрике экскурсию для пятерых детей, которые выиграют некую лотерею... Золотые билеты в упаковках с шоколадками. Обладатели билетов — победители. Их всего пять в мире! Разумеется, люди будут скупать шоколад в промышленных объемах. Кажется, у меня скоро будет намного больше пациентов... Для меня это прибыль, но вот им будет не очень хорошо. А для Вилли эта история с билетами приведет к огромной выгоде. Ход банальнейший, но точно эффективный! Мне уже самому интересно, чем это обернется. Догадываюсь, что четверо из пяти детей будут богатыми и избалованными. Для победы, скорее всего, нужна возможность покупать много шоколада, а он дорогой. Пятый, возможно, будет таким же... Или повезет обычному ребенку. Время делать ставки! Ты вот как думаешь, Джек? Какова вообще вероятность выиграть, купив всего одну шоколадку? Как бы то ни было, смысла в этом больше, чем в классических лотереях. Шоколад хотя бы можно есть, а вот лотерейные билеты — пустая трата бумаги и краски. Ты веришь в лотереи? Я никогда не верил в то, что обычный человек может выиграть. Мне кажется, вероятность получить удар молнией или найти во дворе метеорит (причем такой, как в "Цвете из иных миров") выше вероятности выиграть в лотерее... Но Вилли особенный. Он смог. С любопытством, Уилбур

***

8 февраля 1988 Дорогой Джек, Я даже не знаю, с чего начать... Ладно, по степени важности. Итак... Вилли вернулся! Ненадолго, правда, но он обещал больше не бросать меня. Разве не чудесно? Он не злится на меня, но воспоминания о детстве у него не самые теплые. Он нервный и напряженный... Кажется, у него тоже есть эти яркие воспоминания. (И, кстати, он очень хорошо следит за собой. Он наверняка объедается сладостями, хоть и не признается в этом, но зубы у него идеальные. Бывают же счастливцы! А еще он в свои тридцать девять выглядит на двадцать пять. Я до сорока всегда выглядел чуть старше своих лет, но теперь — намного моложе.) Виноват в этих воспоминаниях я... Да, именно из-за меня он иногда замирает и смотрит сквозь мир, изредка нервно хихикая. Люди, которые заботились о нем после побега, действительно были добрыми, в отличие от меня... Но Вилли ни за что не признается в том, что боялся прийти ко мне. Он пытается казаться смелым. На самом деле он не решился идти без своего ученика — мальчика лет десяти. Его ученик — один из тех самых победителей. Все было ради этого. Вилли нужен был наследник, поэтому он устроил "испытание" для пяти случайных детей. Наследник — наименее испорченный из них. Методы у него, конечно, интересные, особенно если учесть, что другие дети немного пострадали. С другой стороны, они сами лезли куда не просят, несмотря на предупреждения... Этот мальчик оказался порядочным и достаточно разумным. Он по меньшей мере лучший из худших! А вообще этот ребенок умнее некоторых взрослых. Он отказался становиться учеником Вилли, если для этого ему придется оставить семью. Вилли в свою очередь заявил, что семья только мешает... В общем, они расстались ровно на неделю, а потом как бы случайно (разумеется, это был план моего сына!) встретились на улице... Это было сегодня. Думаю, не стоит объяснять, о чем они говорили. В итоге Вилли пришел ко мне — мириться. Я, конечно же, узнал его, но растерялся и не придумал ничего лучше, чем притвориться, что не узнаю... Он дошел так далеко, что позволил себя осмотреть (в детстве либо кусался, либо убегал, и вспоминать об этом забавно) — и только тут я спохватился. Наверное, это смотрелось странно... А Чарли (тот самый ученик Вилли) нашел мой альбом с газетными вырезками. Я думал, что он посчитает меня странным, но он назвал это милым... Вероятно, мой рассказ сумбурный. Прости за это, Джек. Просто впервые за десять лет случилось что-то по-настоящему важное! Я пытался быть как можно ласковее к Вилли. Кажется, он все еще не любит прикосновения — надо это запомнить. Я был невнимательным и равнодушным родителем и причинил ему много страданий... Пора искупить вину. Вряд ли я смогу сейчас сделать его счастливым, но я точно могу не мучить его еще больше. Кстати, Вилли позволил семье своего ученика перебраться на фабрику после нашего разговора. Он признался, что первое время даже скучал по мне... Потом он, наверное, впервые за долгое время заплакал. Впрочем, продолжалось это недолго: он вдруг спросил, как я перенес дом в заснеженное поле. Я со смехом ответил, что район, где он вырос, снесли, и я один отказался уехать, потому что ждал его... Упомянуть пустырь, где стоял сгоревший дом, тоже не забыл. Вилли смеялся и рассказывал свои истории... Он и правда большой ребенок и действительно очень добрый и невинный! Я представлял себе его именно таким, но столько всего о нем не знал... К примеру, я не замечал его чувствительности. Это помогает ему в работе, но жизнь часто усложняет — именно поэтому он так любит темные очки и перчатки. Ладно, я заболтался. Всего за раз я все равно не смогу пересказать. Джек, я расскажу тебе все, что смогу узнать! Надеюсь, Вилли простит меня, и мы сможем по-настоящему стать семьей... Безумно радостно, Уилбур