Неподконтрольно

      Рано или поздно их совместная миссия была неизбежна, и через пару месяцев их спешно отправили на помощь на гору Натагумо. –Меня не ненавидят       Чуткий Танджиро понял, что тут замешаны какие-то личные дела.       Атмосфера накалялась, и, когда Танджиро бежал с Незуко, Томиоке пришлось усугубить ситуацию, снова обездвижив Кочо. – Почему вы не пытаетесь хоть что-то сказать? Контекст ее вопроса был неясен, и он решил прояснить для начала текущую ситуацию: – Это произошло около двух лет назад... Она перебила его, снова дав понять свое недовольство: – Это может стать проблемой – вы начали слишком издалека. Это может помешать. И не постеснялась добавить: – Вы обиделись из-за того, что я сказала, что вас все ненавидят?       Он собирался ответить ей что-нибудь, но пришлось реагировать на внезапный клинок, возникший из ее подошвы. Сказывался полученный горький опыт.       В целом, он понимал ее недоумение. Так же около двух лет назад, на миссии в серверной горной деревеньке, он сам убеждал ее в необходимой охотнику холодной решимости и подкрепил свои слова делом, когда непоколебимо рассек обратившегося в демона отца девушки на ее же глазах.       Сам твердо стоял на том, что мир с демоном невозможен. И что он делал сейчас? В итоге, Кочо смогла это принять проще всех.

***

– Томиока, вы что-то хотели? Вы же уже проведали Танджиро и его товарищей?       Кочо неожиданно оказалась за спиной Гию, в нерешительности стоящего перед дверью ее кабинета. – Мне нужно поговорить с тобой. – Странно такое слышать от вас. – Она открыла дверь. – Не думаю, что это на самом деле необходимо. Томиока прошел в ее кабинет первым. – ...вы всегда вторгаетесь без разрешения?.. Гию подтекст ожидаемо не уловил. – Кочо... – У вас проблемы без меня, Томиока?       Ей вспомнилось, как однажды его чуть не увела полиция, приняв за преступника. Она понимала, почему их часто ставили вместе: она была физически слаба так же, как слаб был навык коммуникации у Томиоки. Со всех сторон это было мудрое решение.       Еще с тех времен, когда она только лишилась сестры, Убуяшики понял, что это самый продуманный вариант. Много воды утекло. Тогда даже некоторые какуши и юнцы ранга мизуното смотрели на нее с пренебрежением – охотник, неспособный отсечь голову демону. Но только не Томиока.       Каким бы странным не было их общение, они понимали друг друга. – Я... должен поблагодарить тебя за то, что помогла Камадо. Я вижу, как он и его друзья изменились благодаря тебе. – Ох, теперь тебе вряд ли придется делать из-за них сэппуку.       Она впервые за долгое время по-настоящему ему улыбнулась, очень легко и естественно. Он готов был мысленно выдохнуть, но она открыла дверь и с ожиданием смотрела на него, очевидно намекая на необходимость оставить ее одну. – Почему ты ведешь себя так? – Вы же знаете почему. – Нет, не знаю. Ты сказала, что понимаешь, что это была не моя воля. – Если говорить откровенно, я все же виню вас. – Из-за того, что не смог контролировать себя? Из-за того, что хотел тебя, и поэтому это случилось? – Мне горько, что все произошло именно так. Он размышлял недолго: – Я могу сделать иначе. Она опешила. – О чем это вы говорите?! – Я могу показать тебе, что это не просто случайность, не одно демоническое влияние. – Чем это должно мне помочь? – она разозлилась. – Ты же сама сказала, что тебя не устроило как это произошло. – Что... – начала говорить Шинобу, но Томиока перебил ее. – Я чувствовал, что и ты могла быть согласна при других обстоятельствах. – Не с вами, Томиока-сан. – Ты лжешь себе. – От вас такое не желаю слышать. – Я могу доказать тебе. Прямо сейчас. – Зачем мне что-то доказывать? – Это мешает жить нам обоим. Он поймал ее пальцы и чуть сжал их своими. – Дай мне показать тебе, что все могло быть по-другому. – Вы не красноречивы. – Ты позволишь? – Вы вообще понимаете, о чем просите?       Он прижал ее к себе. Теплая рука легла на ее шею сзади. Шинобу почувствовала, как тяжело и быстро бьется его сердце.       Томиока не знал, как объяснить Кочо, что ему не хватает даже ее навязчивых тычков пальцем в его плечо, задиристого, но нежного голоса, повторяющего его имя. По сути, она была единственным человеком, кого он мог по-настоящему назвать товарищем. Он не умел, да и не очень хотел общаться с людьми, но с ней все было иначе. С ней было странно, но с ней было легко. Она дразнила его за его характер, но при этом понимала и принимала таким, какой он есть. – Я хочу, чтобы это случилось по-другому.       Кочо была удивлена тем, как просто, прямо и откровенно Томиока говорил о своих желаниях. С другой стороны, после произошедшего она об этом и так знала. Прямой, как тот же злополучный столп, он мог решить, что теперь это не табуированная тема. Рука Томиоки мягко удерживала ее талию. Она чувствовала тепло даже сквозь слой ткани. – Предлагаю забыть о произошедшем, Томиока. Она ладонями уперлась в его грудь, пытаясь отстраниться. – А ты сможешь, Кочо? – Повторение ситуации этому не поспособствует.       Он все же был красив. Может, даже слишком. Что, кроме чувства собственного достоинства, она могла противопоставить его рукам, его теплу? – Отпу... – Нет. Рука поднялась выше, к лопаткам, второй рукой, оказавшейся на пояснице, он прижал ее к себе. – Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Снова так... – Не так. Теперь это делаю я. На его лице было выражение нерушимого спокойствия. – Что от этого поменяется? Я не хочу этого. – Хочешь. – Как-то обидно буднично заявил Гию. – Я много думал об этом, прокручивал в голове. Ты ведь плакала не только потому, что тебе было больно. Мне кажется, ко мне вернулся контроль потому… – НЕТ!       Меньше всего она хотела слышать об этом. Она дернулась из его слишком смелых, слишком подчиняющих ее волю объятий. Он позволил ей освободиться. Кочо чувствовала на себе его взгляд даже спиной. – Ты не хотела, чтобы я отпускал тебя. – Я не девчонка из подворотни, чтобы такое на мне работало, Томиока.       Она столько времени тратит на оттачивание самоконтроля, почему же он сыпется с пары прикосновений? Почему снова возвращается к тому эпизоду? Вспоминает, как сладко ей было, как удовлетворенно пела плоть, пока он жестко вталкивался в нее раз за разом? Как бы это было сейчас? Он был бы так же груб? Или...       Этот поток мыслей прервался легким, почти невесомым касанием к пальцам. Ее руку осторожно сжали и потянули к двери. Что она теряет?       Последние лучи еще расцвечивали квадрат окна в ее комнате. Томиока не отпускал ее руку и ждал. Шинобу продолжала молчать и смотреть ему в глаза. Он, похоже, все уже решил для себя: – Одно твое слово, и я остановлюсь.       Неловко он прижался к ней, пытаясь поцеловать. Рукой зарылся в ее распущенные на ночь, еще чуть сырые, волосы. Чувствовалось, что он нервничал, хоть и пытался казаться спокойным и опытным. От пытливого взгляда Шинобу он ушел за ее спину, мягко погладил плечи, талию, и явно был смущен и не совсем понимал, что ему делать дальше. Лучшим путем было не думать и расслабиться.       Горячие неумолимые ладони начали гладить тело Кочо настырнее и смелее. И, наконец, он почувствовал, как из жесткой стойки она расслабляется в его руках. Наклонившись к беззащитной светлой шее, он провел по ней губами. Запах ее тела придавал смелости. От продолжившихся поцелуев в шею по рукам и груди Шинобу побежали мурашки.       Она прислушивалась к себе. Томиока очень старался быть нежным, насколько мог, но она все равно чувствовала ту же неотвратимость происходящего. Это было так странно – понимать, что кто-то желает тебя прямо сейчас, явственно это ощущать в движениях, горячем дыхании у своего уха, в очевидной твердости, прижимающейся к ней. Это... возбуждало ее?       Она развернулась к нему лицом. Странный, потемневший, немного дикий и потерявшийся взгляд Томиоки заставил ее замереть. Все мышцы словно стали слабнуть, и она сама потянула его на постель.       Он чему-то едва заметно полуубнулся, разглядывая ее лицо. Гию продолжил ее нежить, медленно и неторопливо, но неуклонно. Незаметно для нее ночное кимоно оказалось развязано, и теперь его ласки ощущались еще ярче. Пальцы, скользящие по низу ее живота, опустились ещё ниже, обнаруживая влажное скользкое пятнышко.       Гию почувствовал новую волну горячего возбуждения, прошедшую через все его тело.       Его действия стали более смелыми. Он мягко сжал ее груди, поцеловал ключицу, шею, становясь все более жадным, осторожно прикусил чуть набухшую покрасневшую мочку уха, рукой избавил ее от белья. Чуть сжал мягкий лобок, завел пальцы чуть ниже. Она уже набухла тут и была очень влажной. Он гладил ее нежные половые губы, внутренне уже дрожа от нетерпения и чувствовал эту же дрожь в ней.       Маленькую горошинку между он осторожно огладил пальцем по кругу.Девушка рвано вдохнула. Чуть двигая тазом, она подстраивала его движения под свои нужды. Он заметил, что она приподнимается, пытаясь направить его руку ко входу.       Он уже расслабился и был податливый, палец легко проскользнул внутрь, он чувствовал, какая она мокрая, смазка начала уже вытекать из входа. – …хватит... – Мне прекратить? – он от досады прикусил губу. Кочо замотала головой, не глядя на него. Он снял хакама и белье, обнажая член. Шинобу с любопытством смотрела. Коснулась рукой головки. Между ее пальцев протянулась тоненькая ниточка из его смазки. – Ты готова?       Она кивнула. Томиока медленно начал вторгаться в нее. Лицо Шинобу сильно изменилось, она приоткрыла рот, тихонечко простонала. Член ощущался не так, как в прошлый раз: чувствовалась распирающая жесткость, но вместе с ним он казался мягче и более плавным. Кочо несколько раз сжала его, усиливая свои ощущения.       Гию это почувствовал. Она была чертовски горячей внутри и тугой. Следующие движения он старался сделать максимально плавными и аккуратными, но она страстно выгнулась и начала сама ускорять темп. – Ты очень узкая. Я не смогу терпеть это долго, если ты будешь так торопиться.       Он прижал ее к постели, не позволяя двигаться. Шинобу всхлипнула. Томиока продолжил медленно, но с силой входить в нее. Она вилась под ним, тихо и мягко стонала. – ты... мучаешь меня... – она едва не хныкала от досады – быстрее...       Томиока ощутил, как ее вход начал плотнее стягиваться, она начала сокращаться внутри. Становилось слишком хорошо.       Он ускорился. Шинобу закусила губу. Теперь она могла двигаться вместе с ним. Девушка чувствовала, как ее бросает в горячий пот, вспотели даже ее бедра. По телу пошли усиливающиеся волны дрожи. Она больше не могла сдерживать рвущиеся из нее стоны. Ее словно выбросило из собственного сознания, Томиока почувствовал, как она особенно сильно сжалась и запульсировала. Ее короткие стоны превратились в один, протяжный и словно плачущий.       Она была невообразимо прекрасна, и мысль, что именно он доставляет ей удовольствие заставила его кончить. Едва он вышел из нее, излился в свою ладонь. Шинобу еще некоторое время приходила в себя.       Томиока ушел вымыть руки, а она пыталась понять, что заставило ее на это согласится. Она не могла пока понять, сожалеет она или нет. Гию принес ей воды и лег рядом, внимательно наблюдая за ней. Шинобу смотрела на него в ответ.       Он нащупал ее пальцы своими и чего-то ждал. Солнце окончательно скрылось, и теперь она почти не разбирала его лица.       Кочо не знала, о чем он думал и не хотела спрашивать, просто наслаждалась его близостью, пока могла. Любой вариант имел бы смысл в каком-нибудь другом мире, но не в этом, где всё уже решено, где ничего больше ей неподконтрольно.