Ничтожные роли

Поздняя осень, октябрь.

Насчитывался месяц, как Цепеш ответила взаимностью на чувства Батори, осознавая, на что идёт и что может ожидать. Предполагала, что его чувства наполнены ложью и лишь очередным желанием власти, случаем, чтобы быть с самым главным вампиром Японии, который заведует всем. Чтобы выдался шанс, чтобы с легкостью отобрать власть. Поскольку её вампирской жизни стало очень скучно, она решилась на такой смелый и одновременно идиотский шаг, но посчитала, что так будет интереснее и она будет придерживаться своей роли до последнего. Вот только с ветвью отношений ничего не изменилась, эта новая ступень не убавила омерзительных качеств Батори и гордости, непорочности Крул.

Прошлое

Пятое октября 2015 года. Цепеш, как обычно, раздавала всем свои обязанности по выполнению миссии. Желание избавиться от противных и настырных Демонических отрядов, с каждым днём все усиливалось и усиливалось. Планом, в котором было много цифр и положенных жизней на кон. Доверить своим вампирам, прародителям и дворянинам их важную миссию, по убийству Гурэна Ичиносэ она не могла. Поэтому, секретно разрабатывала план в заброшенной, как она думала, библиотеке. В которую перестали ходить дети, которые перечитали все книги оттуда. Крул не волновало, чья эта библиотека и она позабыла, что ей много раз уточняли, что есть место в Подземном городе Сангвинеме, что создал сам Ферид Батори. Она бы и в жизни не догадалась, что его добавкой в городе по просьбе была постройка библиотеки. При сочинении своего плана на пожелтевших от старости времён листах, как в древности продолжала писать пером и чернилами о своих планах. Мне предстоит истребить Гурэна Ичиносэ. Он слишком много себе позволяет и ставит под угрозу многие мои планы. Мне нужно пробраться в их штабы без особых приглашений и предупреждений, сделать это резко и неожиданно. Мне нужно убить того, кто создал Катастрофу..Хоть я и помогла её осуществлению, но всё ради брата.... Ферид давно наслаждался подглядыванием в щель двери, которая из-за его легкого, тихого взмаха руки приоткрылась сильнее обычного. Его ранга было достаточно, чтобы суметь приглядеться к написанному от руки Королевы. И хоть некоторые буквы были смазаны чернилами, он всё прекрасно видел. Он разузнал от её бестактности и очередных порывов ошибок важную миссию. Желание помочь достигло первее, чем обдуманно решить и снова чем-то отомстить, вроде того же, чтобы снова угрозить доложением в Совет Прародителей о самостоятельной деятельности. Он слишком много знал об этой вампирше: знал о её принадлежанию к Катастрофе, о мотивах поступков, да и за стечением тысяч лет узнал ещё лучше. Теперь разузнал о самостоятельных планах. Ухмылка невольно налезла на его лицо, хоть и была привычным выражением эмоции, да и чуть ли его губы сами по себе, от таких частых использованиях этой эмоции стали ею без особого труда. Её наивное желание найти брата, было поразительным. Даже когда он стал монстром, заботливая вампирша не отдалилась от него, а желание найти Ашеру Цепеш и вовсе начало приближаться к завершению и эта цель становилась реальной. Такие мысли Батори его самого же брали в ревность, что последние, теплые чувства, что скрываются под серьезной натурой и самом обличии жестокости достаются лишь демону, какому-то жалкому демону, а не вампиру, что ходит по земле и знает её свыше тысяч лет. В знак мести и начала интересных событий, Батори взмахнул рукой настолько сильно, что старинная деревянная дверь с хлопком ударилась об стену, вылетев из петель. Крул вздрогнула, и почувствовала, что завлеклась в писании планов: она осознавала, что нет желания оборачиваться. Она чувствовала, что сзади неё стоит Седьмой прародитель и будто бы ожидала это.       — Повернись ко мне же, Крул Цепеш. — С усмешкой выдал свою натуру, кто стоит за спиной. В ответ на просьбу, то ли приказ послышалось молчание. Цепеш не испытывала страха того, что он все увидел и влез и задержался не в тех делах. Её мало интересовала эта информация, можно утверждать, что интереса к подобному и вовсе не было, как и желания начинать новую игру и новый ход для Батори. Помогать ему воплощать его идеи с самого начала не хотелось. — Знаешь ли, я тоже не люблю повторять. — Послышалось два шага вперёд по каменному полу и прародитель был на некоторую дистанцию ближе. Игнорирование со стороны "любимой" продолжалось, вырисовывался монолог с самим собой. — Понятно..Делать вид, что вампир стал резко глухим и что-то не расслышал своим слухом, особенно Третий прародитель, очень глупо. — Косвенно назвав Крул глупой, решил увидеть дальнейшую реакцию, которой и то не последовало. Немое молчание и монолог с самим собой наскучивали, и он наконец-то подошёл за стул и положил руки на её плечи. Не реагировать было уже невозможным. — Убери свои лапы, зверь! Опять лезешь не в своё дело?! — Спросила слишком очевидное и подскочила со стула, невольно сразу же облокотившись спиной об стол. — Ну-ну, не злись. Да и не лапы у меня: звери ногти не красят. — Ферид оценил своим взглядом обычно накрашенные, однотонным фиолетовым цветом. Простенько, но ему и такое нравилось. Послышалось вновь минута молчания, а Цепеш даже не подумала о такой вежливости, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. — Когда Королева стала такой молчаливой? Неужто что-то случилось?! — Со смехом спросил Седьмой прародитель. Естественно, даже если у неё и были проблемы, это его не волновало: запросто создаст новые и испортит всё настроение, настрой и атмосферу одним лишь своим поведением. Как же ему нравилось ломать планы при их создании. — Тебе то какое дело?! — С обычной злобой осеклась Цепеш. — Да такое дело, снова появилось что доложить в Совет Прародителей. — Вампир поставил руки на стол, тем самым образом буквально прижав Крул к столу. Близости чувства тел друг-друга было достаточно для подобного действия, чтобы ощутить себя зажатой. — ...И что же? — Ели как сделав фальшивый робкий голосок, пропитанный наивностью, спросила очевидное. — Уничтожение Гурэна Ичиносэ. Ничего не напоминает, Королева? — Вампирам это лишь на руку. Вам ничего нельзя доверить, до сих пор ни одного армейского из Лунных Демонов не убили. А остальные жалкие пешки меня не интересуют, ты — высокопоставленный прародитель не можешь убить человека. — С усмешкой сказала, обнажив своё лицо наивного вопроса. — А я могу. Посему и сделаю это, и заявлю это смелое решение раньше твоего голоса в Совет. — Ох ты, все заранее продумала, будто бы приготовилась к этому! Но не прерывай моей игры. — Не пытайся унизить меня, и будешь сам унижен, и оставлен без игр. На этот раз, все будет иначе. Нынешнее время, 17 декабря 2015 года. На этот раз, все будет иначе... — Подло врезалась в память при новых ночных раздумиях Батори эта фраза, после которой Крул пнула между ног, чтобы освободиться от "стен" и мигом покинула библиотеку, не забрав даже старинного, пожелтевшего листа с начириканным от руки об пожеланиях самой себе. — Крул Цепеш, что же это значило? Мне надоело ломать третью ночь подряд голову над этим..как загадка какая-то стала, а была такой легкой к прочтению, словно открытая книга. Почему же ты была не так слаба и жалка, когда я упомянул о твоем участии в эксперименте.. — Появился повод задуматься. Все это время, до 17 декабря, Крул давала легкие и непонятные намёки, начиная свою игру и прячась с отвращением в слоях масок. Смотрела на Ферида, прожигая его глаза и спину взглядом, быстро отводя взгляд и уходя, оставляя за собой необычайное, проскальзывающее непонятное ощущение у Батори, которое запомнится ему её странным поведением. Вспоминая эти повадки, легкая ухмылка снова поприсутствовала на его губах, Крул вызвала своим поведением человеческую любопытность и недопустимое вампирам чувство недопонимания. Терпеть сил не было: разум окутывало внезапное чувство вины, что его любовь может устроить таким образом бойкот, давя своим превосходством на чувства. Седьмой прародитель усмехнулся, что игра приняла новый оборот, новые пути и развязки. Его же игра стала запутываться, словно нить, по которой он будет идти, несмотря на то, какие препятствия может давать игра. Ему уже интересно, до боли нетерпимый интерес и нелепые догадки: "Быть может, влюбилась?" — Эта догадка была желанием, которое было должно воплатится для него. С заставлением, принуждением или же наоборот. Несмотря ни на что, насколько будут запретны и сложны эти отношения, насколько несчастны и абьюзивны, взаимовыгодны для обоих. Они будут брать нужную выгоду у друг-друга. В этот день, 17 декабря, ничто не будет достаточно Лидеру Сангвинема. Одних взглядов, чтобы утолить зверскую жажду любви будет недостаточно. Он заполучит её, верно. Несмотря на горькие усмешки невзаимности и того, что это нереально, крепко зажав кулак, ударил себя хорошенько по голове, чтобы забыть об этих мыслях и ощущениях. Но ничто не освободит от них, пока он не увидит сейчас Крул. Ему все равно на часовой пояс, ночью вампиры бодрствуют. И смотря на этот факт, он с легкостью посетит её сейчас, чтобы то, что не должно бушевать в вампире, как эмоции, заснуло надолго. Он не уйдёт из её покой с ничем. Мысли затупились и думать не хотелось, нужно было действовать. Несмотря на то, насколько эти действия абсурдны. Она запутала его разум ещё сотни веков назад, пробудила в нем лишь одним своим видом легкую человечность в плане эмоций. То, что усмирялось и утихало годами..Возобновила лишь одна она! Это было унизительно, эту тайну требовалось сокрыть, вместе с незаметной игрой..Неужели, Цепеш прочувствовала до всех костей главаря игры, через насилие, прожигающие взгляды и моменты позора всю его затею? Интерес не должен теряться. Это его игра. Мгновенная, первая в его вампирской жизнь злость, и такая краткая. Желание сделать невозможное: подчинить её себе и убить свою возлюбленную, закопав вместе с ней все чувства, что вызывает лишь она, никто иной. Микаэла — далеко не тот интерес. Насколько он не поддавался своему "хобби" вуайеристу, подглядывая за дворянином и многими солдатами. Он никогда не смог найти путей к своему "хобби" с Крул. Это сводило с ума, эта жрущая несправедливость со стороны Её Высочества..Так его еще никто не унижал. Хотелось мести, крови, воплощения жадных желаний и изуродования чужого, но родного хладнокровия, поменять чувства местами и показать её место, не смотря на свой статус. Никто не смеет сводить Ферида Батори с ума, чувствовать любовь, которую невозможно без стыда признать, испытывать людские чувства и проигрывать. — Как тебе все это удалось, Крул Цепеш? Я в своей спальне с ума схожу от чувств к тебе..потрясающая ты девушка однако! — С грозной ухмылкой озвучил своё безумное положение роскошным стенам, что слабым эхом отразили его мысли. — И почему же..твои человеческие оставшиеся качества, скрываясь за велечием холода отдаются твоему брату...Я хочу большего, чем он. Если разозлить меня, будет плохо. Ты за всё ответишь, Крул! Немедленно ответишь! — Безумным криком отразился это душевное положение эмоций, что брали над собой контроль. Стены и этот громкий, безумный крик скрыли очень быстро. Лишь они сейчас слышали все..но нужны другие уши прослушивания монолога души, чуткий слух Королевы, что прослышит всю интонацию, тон и характер голоса. В очередной раз подскочив с постели, на отступление мыслей и не зарождалось. Он не может так унижаться перед самим же собой, он заполучит её любыми способами и изуродует её так же, как и она его игру, что взяла под свой контроль. И не важно какими способами, ему интересно узнать результат своих игр, что поменяли основателя. Ферид поспешно вышел из комнаты и направился тихой походкой по замечательным красным коврам к двери покоев Цепеш: дверь была сразу же броской, отличалась своим темным дизайном среди всех остальных светлых, чтобы никто точно не спутал её дверь с другими, и даже в темени, низшим вампирам, что проходили в свои комнаты была незаметна эта дверь. Она хорошо подумала над своей обеспеченностью, но что, если дверь, защищавшая её от посторонних, вылетит сейчас из петель? Защищать ничто не будет, кроме бытия Седьмого прародителя в комнате. Но даже он сделает атмосферу в воздухе совершенно иной: что чувства безопасности не зародиться. Появится легкая тревога, которую Крул, словно новой маской прикроет безразличием и холодом, одновременно с чувствуемым превосходством, чувством гордости. Отодвинув в очередной раз свои мысли, дошёл до двери и вовсе перестал думать о том, что ждет за ними. С некой "решимостью", открыл дверь её покоев и незамедлительно прошел внутрь. Но вот незадача: той, кому принадлежала комната, не было. Свет, освещавший аккуратно заправленную кровать без единой вмятинки в одеяле, без вмятин в перьевых подушках, идеально убранная и чистая среда, в которой было не только приятно ожидать, но и находится в ней, хоть и временно. А может быть, он выйдет из этой комнаты победителем, со своими целями и будет заглядывать в неё чаще? Без лишних, не присущих ему стеснений сел на кровать, от чего на мягком одеяле сразу же образовались складки. Не особо обратив на это внимание, посмотрел на потолок. Люстра, освещающая комнату отдавала прямо в алые глаза, которые от нелюбимого яркого света начали слезиться, заставляя отводить взгляд. Со своими мыслями и оценкой обстановки, он не заметил могущественного присутствия - присутствия Третьей прародительнице, которая буквально только что подошла к двери, пока он оценивал обстановку с видимым удовольствием в алых, вампирских глазах. — ....Ты..Что ты тут делаешь, черт возьми?! Кто тебе вообще разрешал сюда заходить?! — Легким недоумением, перешедшим на крик, нарушила тишину и спокойствие Крул. — Ой, не заметил тебя. — Ехидно усмехнулся прародитель. — Удобная кроватка, жду не дождусь, как мы полежим в ней вместе.~ — Пошикарнее уж твоей будет. Так ты глухой, или что? Ты не услышал вопрос? — С слышимым разочарованным вздохом в голосе, без особого интереса и со своим пришедшим спокойствием, спросила Третья, осознавая, что слегка приспустила свою маску, накричав на Батори, когда мог бы выдаться шанс её обманов. Она не глупа: догадывалась, что это тревожило его. Его небольшая рассеянность была заметна ей, интерес к игре увеличивался. После своей ошибки, она снова плотно натянула бесящую Ферида маску, который даже не догадывался, что она не остыла к нему, а лишь наоборот — всего лишь игралась. — М?~ Какой вопрос?~ Наверное, я его пропустил мимо ушей. — Натянул глупую и хитрую лыбу Батори. — Конечно же, тебе важнее было сделать комментарии насчет моей кровати. Повторюсь в последний раз, что ты забыл тут? — Да так..решил, что пора бы нам поговорить о наших отношениях. — Потёр затылок Седьмой, с интересом оглядывая Королеву и эмоции на её лице. — Ох, вот это да! Ты наконец-то понял, что наша вражда ни к чему не приведёт? Осознал свои поступки и подлые попытки мести? Не тяни, мне интересно услышать раскаянье и сожаление от тебя. — Впервые улыбнулась, но фальшиво ему Крул. — Ух ты, аж воссияла улыбка на твоем лице. Ты очаровательна. — Такое заставляло радоваться. Он никогда не видел улыбки на лице вампирши, от чего не понимал, что это всего лишь фальш, а может быть частично и любезничество. Однако, никаким эмоциям он не поддался и его выражение лица сменилось на более серьезное. — Не спеши радоваться, Крул, я пришёл не извинятся. — Что? Ты пришёл за чем-то другим? Тогда- Ферид не дал договорить Королеве, ведь знал, что сейчас моментально вылетит из её спальни. Этого сейчас хотелось меньше всего, как и заканчивать разговор именно сейчас. — Не спеши. И за этим тоже. — Хихикнул, не вызывая никакого доверия. Цепеш знала, что извинения изначально не будут искренними, но и отпускать его не собиралась, ведь упустила бы свой шанс и более долгий срок "мести". — Хорошо, я выслушаю тебя. Начинай как можно быстрее, у меня нет времени, чтобы уделять его тебе. — Пойдя на риск, прародительница села на кровать рядом с Феридом, смотря в пол и не подавая никаких признаков интереса больше, чтобы вновь спровоцировать и увидеть бушующие эмоции в вампире, так ещё и в прародителе. — Крул Цепеш, я не понимаю, чего ты добиваешься и какое чувство хочешь вызвать у меня. Не понимаю ни целей, ни мотивов. Как и решение скрыть от всех свою одиночную миссию о Гурэнэ Ичиносэ. Ведь ты решилась рассказать лишь тогда, когда в очередной раз я, узнал о твоих планах! Да как ты смеешь смотреть на меня и сразу же избегать, вызывая непонятное чувство? Твой статус был так трудно восстановлен..ты думаешь, капли сомнения народа не хватит, чтобы оно воплотилось в нечто большее! Да ты загадкой стала! Что же задумала наша Королева, которой слепо доверяют все, а если потеряют это доверие — то будут казнены, а прародителям достанется выговор от всех на совете и унижение итак слабых статусов, по сравнению с твоим..Сколько же в тебе стыда скопилось, а, милая? Даже посмотреть в глаза мне не можешь..Я вижу, как дрожат твои зрачки от правды, от злости. От того, что не скрыть ничем. Самый настоящий страх, не правда ли?! — Безумно заявил последнее вампир. Он открыл крепко запертую книгу с новым началом и снова взял правление этой игры, хоть и ненадолго. Правдивых фактов достаточно, чтобы чувство паники и страха стало видимым. Теперь никакая маска не сдерживала эмоций вампирши, которая злобно оскалилась, скрипя зубами. — А разве тебе не понятно, что испытывают вампиры, когда слабы? Чувства...к тому, на ком взгляд задерживается дольше остальных. И не признают свою слабость, не осмеливаясь взглянуть в глаза любимого человека, который унижает и ранит. — Цепеш быстро заглянула в глаза Ферида, одевая маску робкости и слабости перед правдой. На самом деле, таких бы слов она в жизни не сказала, если бы не план развлечения. Хотя, эти слова и правда выводили её из себя. Она и слово не дала вставить Батори, как продолжила говорить. — Не ставь себя выше меня, я, вообще-то, собиралась изначально доложить о одиночной миссии и унизить вас вновь..однако, чем же мои слова были бы не правдой? Ты, ничем не способный, просто так носишь титул Лидера Сангвинема и титул Седьмого Прародителя. В ком же должен быть стыд из нас? Однако, ты берешь за главное командование собственного отряда. А с ним то что? Не распался ещё? Никакого чувства ответственности и гордости у тебя нет, раз позволяешь думать о себе подобное. Теперь униженной пешкой казался Ферид, и злился и скалился он. Ему было плевать, что перед ним сидит та, к кому он чувствует любовные чувства. Даже эти чувства исчезли в порыве гнева и он впервые поднял руку на Её Величество, чтобы привести в чувства и дал звонкую, сильную пощечину, не жалея сил. Её голова моментально повернулась, а удивленный взгляд в этот момент, рвя все маски, запомнится ему надолго. Не терпя отношение к задетому статусу, он схватил её за бант на воротнике, схватывая попутно и ткань воротника, приподняв с кровати, с злостью мня и сжимая ткань. — Но не смотря на то, какой ты жалкий, я буду любить тебя. — Чтобы усмирить его пыл и свое удивление, положила руку на его лицо, успокаивающе гладя по щеке. Эти слова могли бы прозвучать лишь для него искренно, а для самой Цепеш вся комната была в атмосфере двуличия, от которого собственную себя тошнило. — Давай попробуем поладить, ладно? Мы станем встречаться..будет и выгодная часть, тебе может достаться власть. Предложение о власти и нежных, холодных рук вампирши было достаточно, чтобы он невольно согласился, кивнув и отпустив её обратно, прибывающим в шоке. — Это правда, Крул? — Конечно же правда. Мне нет смысла врать тебе, мои намёки тому доказательство. Я хочу..понять, какой ты на самом деле. И днём обмана

зовётся 17 декабря.