Отчаяние — экспресс-доставка!

Это снова произошло. Дань Хэн едва находил в себе силы, чтобы устоять на ногах после случившегося пожара и обнаружения двух убитых жертв. Трагедия повторилась. Как бы класс не пытался еë предотвратить, всë привело к одному исходу: убийству. Броня, абсолютная командующая… Не смогла выбраться из огня и оставила свою жизнь в том же театре, где хотела сплотить ребят. Еë смерть была так внезапна и так потрясла, что Клара долго не могла успокоиться. Если остальные ещё как-то держали себя в руках, то Клара не могла спрятать слëз. На Зеле не было лица. Настолько убитым взглядом не обладал никто. В нём даже желания мести не было, настолько всë казалось безнадëжным. Но дело не обошлось лишь одной жертвой. Искорка, абсолютный пиротехник… Тоже лишилась жизни. Она была повешена на цепи за руки и за ноги к софитной ферме, на которой крепились прожекторы, в актовом зале. Еë смерть была более зверской и явно была ни чем иным, как убийством. Искорку некому было оплакивать. Никто не смог понять её, как и найти с ней общий язык. Единственный человек, который мог бы стать ей другом, умер после первого суда. И всë, что осталось в сердцах одноклассников после смерти Искорки — шок, неверие и попытка отрицать случившееся. Убийца явно ненавидел еë, если расправился с ней с такой… Оригинальностью. Дань Хэну аж противно стало, когда он подобрал такое слово в попытке охарактеризовать дело. Надо было срочно начинать расследование. Пока на эшафоте не оказался весь класс. Вынужденный снова взять на себя роль детектива, Дань Хэн старался думать о том, что за такую жестокость убийцу нужно наказать, кто бы им не оказался. Парень сунул руку в карман и ощутил подушечками пальцев холодный камень с серëжки, которую отдал Авантюрин. Сомнений не осталось. Если урок первого классного суда ничему не научил потенциального убийцу, значит, надо подать второй. Дань Хэн снова взошëл на сцену. И посмотрел вверх. Через софитную ферму были перекинуты две цепи. К концам одной из них, покороче, привязаны запястья, а к концам другой, подлиннее, — лодыжки. Искорка повисла в воздухе на цепях в позе полулодочки, с подогнутыми ногами и полностью выпрямленными руками. Глаза, блестящие и мëртвые, как у рыбы, выброшенной на берег. Несмотря на то, что огонь поглотил часть занавеса и добрался до сцены, он не зацепил жертву. Нужно было позвать Лочу и Юичи, чтобы они осмотрели тела. Говорить что-то о причине смерти, наверное, ещё рано. А ещё надо найти способ снять тело с балок… Дань Хэн осмотрел сцену. И сразу ему в глаза бросились пластиковые, немного потерявшие форму из-за высоких температур осколки, плата и часть корпуса с кнопками, будто от пульта. Они лежали на сцене аккурат под убитой, смешанные с пеплом. Архивист попробовал собрать их в одну кучу. — Я принесу тебе совок, — Келус, едва оклемавшись, убежал из актового зала. А Дань Хэн остался размышлять: Никто не видел, что было за занавесом. Трудно точно представить, за что должно было отвечать это подобие пульта. Прожекторы? Дополнительное освещение? Занавес? Декорации на штанкетах? Управление звуком из колонок?.. Из-за огня был повреждён и деформирован корпус, а также стëрта краска, так что даже если там были какие-то пометки, прочитать их было невозможно. Нужно было продолжать расследование. — Трудитесь во всю, да? Из-за занавеса выскочил Монокума. Всë в той же ущербной шляпе, в которой его видели в прошлый раз. — Приятно видеть ваши старания, — засиял Монокума. — Так что хотелось бы поощрить вас. Проверьте свои электронные дневники. Я приготовил для вас небольшой бонус. Речь шла о файлах Монокумы. Дань Хэн скептически к ним относился, не упуская из виду факт, что в прошлый раз этот файл не помог, а пришлось опираться на показания медработников. Складывалось ощущение, что Монокума намеренно не упоминал информацию, которая могла бы указать на преступника. Дань Хэн решил в первую очередь провести непредвзятый поиск улик. То, как ситуацию видит он. А потом посмотреть на то, как преподносит еë Монокума. В процессе осмотра сцены Дань Хэн заметил кое-что интересное: металлическую выдвижную лестницу, что лежала на полу недалеко от софитной фермы. Он поднял лестницу, пытаясь дотянуться ею до балок, на которых была повешена Искорка, и дотянулся без труда. Вот только взобраться наверх… Дань Хэн не смог. Высоко. Лестница немного шатается. Страшно свалиться. — Хэн! — Келус ворвался в актовый зал. А следом за ним пришли и Лоча с Юичи. Врач, надышавшийся какой-то дрянью в пожаре, оклемался и держался так уверенно, мол, нет, что вы, не его недавно вытащили из самого адища. — Совочка я пока не нашёл, но привёл тебе помощь. — Мне бы как-то снять тело, — Дань Хэн указал наверх и на лестницу. — Хм… — Келус потëр макушку. — Давай я попробую. — А может лучше предоставим это нашим гимнасткам? — тихо возразил Лоча, стараясь не закашляться. — Мало ли кто-нибудь упадëт оттуда и шею свернëт. Там высоко. — Да ладно тебе. Я справлюсь, — уверенно заявил Келус и уже потянулся к лестнице. Юичи с сомнением поджал губы и спешно развернулся. — Я, пожалуй, пойду и позову Ри с Зеле, — он вышел из зала и направился на третий этаж. Как раз туда, где сейчас были большинство ребят. Все столпились в тесной женской уборной. Юичи протиснулся сквозь толпу и позвал: — Зеле! Ри! Помогите Дань Хэну, он в актовом зале. — А? — Юмико подняла голову. Она и не была в этой реальности. — Что.? — Помогите Дань Хэну, он в актовом зале, — терпеливо повторил Юичи. — Ладно, — бесцветно отозвалась Зеле. — Чего у него там?.. — она вышла вместе с Ри, а вопрос вылетел в пустоту. Юичи подошёл чуть ближе. Тишина хоть и давила на уши, но у юноши будто все нервы на улице остались после того, как Лоча чуть не умер. Было ощущение, что сердце просто позабыло, что такое быстрый тревожный темп. И при виде умершей Брони Юичи остался пугающе спокоен, пускай без сожалений не обошлось… Он наклонился, стараясь отмахнуться от посторонних мыслей, и принялся изучать тело. Броня лежала на плитке лицом вниз рядом с раковиной, а из разбитого лба тонкой струëй вытекала кровь. Никаких видимых повреждений больше не было: ни порезов, ни гематом, ни следов асфиксии. Раненная в бою с ауруматоном рука была по-прежнему забинтована, положение повязки никак не изменилось. Пол был испачкан в крови только там, где лоб соприкасался с полом. Раковина и стены были чисты. Огонь не затронул уборную, ведь та была отделана плиткой, но избежать задымления было невозможно. Минусом шло ещë и отсутствие окна. Юичи не мог точно сказать, что именно стало причиной смерти. Для этого нужно делать вскрытие. Причины минимум две: черепно-мозговая травма и отравление продуктами горения/удушье. Что стало первостепенным — ещë предстояло узнать. Больше в уборной не было никаких зацепок. Юичи, полностью игнорируя присутствие Блэйда и Клары с Хохо поблизости, поспешил вернуться обратно в актовый зал. Там одноклассники во всю пахали… Зеле с Ри сидели на широкой софитной ферме и пытались найти способ снять Искорку с цепей. Не самая простая задача, потому что девушки не могли сразу синхронизироваться друг с другом. Но они обе уверенно держались на ногах, а высота не могла заставить их испугаться даже на секунду. Чувство равновесия было идеальным. — Давай я за цепь на руке, я за цепь на ноге. — А не лучше будет за обе руки…? — Ммм… Давай так. — Девчонки! — Келус взволнованно крикнул. — Вы не заметили там ничего подозрительного? — Ммм, нет? — Ри склонила голову набок. — Так, я знаю, что нужно ещё… — внезапно заявил Дань Хэн. — Посмотрите, есть ли на балках в местах контакта с цепью царапины или потëртости? — … Вроде нет, — Зеле осмотрела балку, на которой висела Искорка, и даже повисла вниз головой, пытаясь проверить со всех сторон. — Точно? — Балка как балка, чего ты хочешь от нас, — раздражённо ответила она. — Иди и сам посмотри. — А они не упадут оттуда? Юичи не ожидал услышать кого-то сзади и резко обернулся. Клара встревоженно смотрела на подруг, что взобрались на такую высоту. Было трудно оторвать взгляд и от тела, что висело на железных цепях. — Не упадут, — спокойно сказал Юичи. — Они лучшие в своëм деле. — Клара, — Дань Хэн махнул рукой и в два шага оказался рядом. — Ты не можешь определить, от чего этот пульт? — Пульт? … — недоуменно переспросила Клара. Дань Хэн показал на жалкое деформированное подобие пульта, что было разбито под телом Искорки. Клара подбежала к этой кучке хлама, стараясь не смотреть вверх, и неразборчиво протянула: — Эм… Ну… Как бы сказать… — она потеребила юбку. — Ты сам видишь, в каком он состоянии. Я, конечно, постараюсь, но ничего не гарантирую. — Хорошо. Кстати, Лоча, с тобой же точно всë хорошо? — на всякий случай поинтересовался Дань Хэн, скорее чисто символически. — Только горло саднит, — едва слышно сказал Лоча. — Мне уже намного лучше. Юичи с подозрением прищурился, мол, кому угодно можешь врать, но не мне. Тем не менее предпочëл промолчать. — Ещё бы. Угроза нашего второго врача была весьма убедительна, — присвистнул Келус. — Я не врач, — напомнил Акифуми. — Да какая разница. — Юичи, к тебе вопрос, надо поговорить наедине, — Дань Хэн красноречиво показал жестом в сторону. Юичи без проблем отошёл, причём так, что товарищ в белом халате не смог бы услышать ничего, и архивист спросил: — Где ты был, когда Лоча обнаружил пожар? И чем ты занимался. — Лучше начну сначала, — Юичи скрестил руки. — Мы с Лочей вышли из актового зала, чтобы проверить Броню и Искорку: они не возвращались немало времени, и мы посчитали это подозрительным. — Вот прям вы? То есть у вас одновременно возникла одна мысль на двоих? — строго спросил Дань Хэн. — Ну, не совсем. Это была идея Лочи. Я вышел за ним, хоть и не особо понимал, куда он собирался. Я просто поддержал. Но шли мы всë равно вместе и не разделялись. Проверяли уборные в таком порядке: сначала на втором этаже, потом на первом, а затем пошли на третий. И вот тут-то мы обнаружили дым и пламя. Не знаю, что стало очагом возгорания, но пожар явно взял начало с третьего этажа. Лоча побежал в актовый зал, а меня развернул и сказал, чтобы я выбирался на улицу. Что я и сделал. — То есть вы были по отдельности в этот промежуток времени… Понятно. — А вы сами-то? — Юичи скрестил руки и посмотрел на Блэйда, что медленно подходил со спины. — Вы вообще ничего не чуяли, пока Лоча не сказал? — На самом деле, Зеле почувствовала странный запах. Но сначала не придали этому большого значения. А огонь так быстро распространился, что мы понять ничего не успели. Ушли до того, как он затронул актовый зал. А что дальше — не знаю. — Надо кое-что отметить, — Блэйд указал пальцем на занавес. — Здание старое, стандарты устаревшие. Пожар итак опасен не только самим огнём, но и продуктами горения. А материалы, которые использовались при постройке такого здания, могли усугубить ситуацию. Например, нитролаки. Сейчас их не используют: при горении они выделяют ядовитые соединения с азотом, и одно из самых страшных — цианистый водород. Ещë опасны синтетические смолы и пластмасса… Это всë не шутки. Не от угарного газа и не от огня, так от этой хрени откинуться можно, — он с сожалением взглянул на тело, которое пытались снять с цепей. — Если Искорка умерла не от рук убийцы и пламени, то она бы просто отравилась или задохнулась. — А что с тяговыми канатами, что держат софитную ферму? — Их делают из негорючего материала. Шлейфы тоже. Так что балки с прожекторами если и обрушились бы, то только из-за повреждений самой опоры. Но как вижу, всë целое. — Вижу, ты неплохо разбираешься в этом, — серьëзно отметил Дань Хэн: вот он, талант кузнеца. — Угу. — Надо проверить места, откуда мог начаться пожар. В первую очередь — третий этаж. Юичи проводил взглядом Дань Хэна с Блэйдом и вернулся к Лоче. Искорку скоро сняли с цепей и теперь спускали по лестнице. А когда она наконец-то была уложена на сцене, Лоча глубоко вздохнул: — Похоже, наша очередь. Мы займём свободный актовый зал по соседству для проведения вскрытия. Перенесëте туда же, пожалуйста, тело Брони? — Я же говорила. Без лишней вежливости и формальностей, — Зеле еле сдерживала себя. И процедила сквозь зубы: — Надо найти убийцу. Только это имеет значение. Вам какие инструменты нужны? Я принесу.

***

Дань Хэн осмотрел почти все помещения на третьем этаже, хоть это и не имело особого смысла: там не было ничего подозрительного. А если и было, то всë сгорело к чертям. Дань Хэн проверял и щитки, предположив, что проблемы с проводкой могли вызвать возгорание. Но определить очаг не удалось. В числе последних оказался склад с реквизитом. На него пали все подозрения. Дань Хэн осторожно зашëл внутрь и поморщился: пахло здесь ужаснее, чем где-либо. Все стены чëрные, кругом пепел, угли, отвалившиеся железки, какие-то банки и инструменты… Мусора целая куча. Даже автоматону пауку досталось: у него кое-где металл поплавился. Обогреватель на геосущности тоже был выведен из строя. Беспроводное устройство, работающее на особом топливе, выглядело целее, чем что-либо ещё на складе. От вентилятора же практически ничего не осталось: будучи сделанным по большей части из пластика, он не пережил пожара. Дань Хэн решил осмотреть автоматона-паука в надежде что-то найти. Однако ребром встала проблема: архивист не умел обращаться с такими сложными технологиями. Дань Хэн даже не знал, как корпус автоматону вскрыть. Всë, что можно сказать с первого взгляда, — автоматон сильно пострадал, раз у него поплавился металл. Если попытаться заглянуть, то можно было заметить, как внутри у механизма какие-то детали дали трещину. Одним словом, нужно было звать Клару. Больше ничего интересного на складе не было. И Дань Хэн вместе с Блэйдом, что бродил за ним, как тень, побежал к домикам. Они были далековато от Белобога, но Дань Хэн мчался так быстро, как только мог: мысль об ограниченном времени не давала покоя. Надо осмотреть домики жертв. Дань Хэн замер у двери домика Искорки. И крикнул: — Монокума! В ответ тишина. — Монокума!!! — Директор Монокума, — важно поправил медведь, выскочив из-за клумб с цветами. — На крайний случай — профессор, пу-ху-ху. — С чего вдруг такая… озабоченность? — Блэйд выгнул брови. — Да надоело, что я просто Монокума. С вашей стороны хочется немного больше уважения. А то ишь, молодëжь пошла. Дань Хэн еле сдержался, чтобы не закрыть лицо руками. — Директор Монокума, — выдавил из себя детектив. — Откройте домики Искорки и Брони. Нам нужно для расследования дела. — Во, так-то лучше, — Монокума встал в важную позу. — Я прям чувствую, что становлюсь для других всë важнее и важнее. А то вы про меня забываете, мне прям обидно. Блэйд скосил непередаваемое выражение лица, мол, приëм, на просьбу кто-то реагировать собирается? — Ну, так и быть. Кхм… Абра-а-кадабра, — директор подпрыгнул и всплеснул лапами. — Пуф! Готово! — дверь в домик отворилась. — Не стоит апплодисментов великому и неповторимому мне. Дань Хэн вошёл внутрь. В домике Искорки, как это ни странно, царил беспредел: та понатаскала барахла из супермаркета, что приглянулось еë чуткому глазу, и благополучно раскидала по разным углам. Разноцветные бутылки с лимонадом и сладким холодным чаем, гирлянда, наборы карандашей и фломастеров, пляжная одежда… Всë пестрило яркостью. А посреди комнаты на полу стоял горшок с цветком и с каким-то чëрным, воткнутым в землю пакетиком. Видимо, с названием растения. Никак не укладывалось в голове, как такая озорная творческая девочка могла стать жертвой. Да, она была не самым приятным человеком, но еë позитив мог быть психологической защитой. Ведь Искорка единственная, на чьём лице была улыбка даже в самые паршивые моменты. Теперь же… Нет больше её. Дань Хэн отчего-то был уверен, что Искорка хранила нечто важное в домике. Архивист осматривал еë вещи. Всë барахло. Будучи внимательным и дотошным, он был готов перевернуть весь домик верх дном. Дань Хэн смотрел везде: за дверью, под шкафом, на балконе. И довольно быстро нашëл под кроватью смятых птичек, сложенных из бумаги. Это были те самые салатовые птицы, которых раскидал по островам Монокума. Выходит, Искорка всë же ослушалась Броню. Ожидаемо? Нет. Закономерно. Искорка и Броня слишком разные, как и их взгляды на мир. И уступать друг другу они бы не стали. А если бы и уступили, то одновременно, и это превратилось бы в полный издевательства или же шуток цикл. Дань Хэн сгрëб всех птиц в одну кучу. И осмотрел каждую. Искать долго не пришлось: У одной птицы на лапке была царапина. — Чирик! — создание из цветной бумаги возмущённо подняло крылышки, пытаясь вылететь из рук. — Поаккуратнее обращайся со мной. Я всë-таки дама. А не мешок с дровами, чирик. — Так вот значит как… — Дань Хэн прищурился. — Искорка долго тебя искала, не так ли? — Невежда, — возмущённая пташка постучала лапками. — Какое тебе дело. — Где ты пряталась? — Я с незнакомцами не разговариваю, — она нахохлилась и отвернулась. — Предлагаю не париться и на гриль еë пустить, — раздражённо фыркнул Блэйд. — Уж больно много выебывается для фигурки из бумаги. — Не надо на гриль, чирик, — птичка прижала крылышки к телу. — Во-первых, у тебя совсем нет вкуса. Во-вторых, я в любом случае не буду с вами разговаривать. Мне-то какое дело, что у вас стряслось. — Как хочешь. Дань Хэн не стал распинаться. Пустая трата времени. Птица всë равно неживая, а если у неё установка «молчать», то ничего не поможет. Но Дань Хэн всë равно под полный недовольства соловьиный протяжный визг забрал фигурку с собой. — Эй, ты что творишь, чирик! Поставь меня на место! Караул, убивают! — Если не завалишься, я тебя в костëр кину, — Блэйд показал кулак. Прямо и наглядно. — Не надо в костëр. Добрый человек, спаси меня от этого сумасшедшего маньяка-пиротехника, чирик, — птица перестала вопить и спряталась от Блэйда в руках Дань Хэна, а тот лишь покачал головой. Что ж. Секрет домика Искорки был найден. Но… Почему так быстро? Так… Должно быть? Дань Хэн не мог отвязаться от навязчивой тревоги. Он уже всë обыскал. Перелопатил всë, что можно и нельзя: все полки, одежду, стеллаж, кровать, даже пол проверил на наличие тайных отделений. — Эй. А это что? Блэйд окликнул друга и кивнул на горшок с цветком. В землю был воткнут всë тот же чëрный пакетик с названием растения. Правда? Дань Хэн наклонился. Прочесть, что именно написано на упаковке, было трудно: она вся испачкана во влажной земле. Пришлось вытащить еë полностью. Дань Хэн отряхнул и протëр пальцами плотную упаковку. А на ней золотыми по чëрному буквами было написано: Окклюзионный пластырь. Упаковка была вскрыта и пуста. Имеет ли это отношение к делу — неясно. Выглядело как мусор. Но почему-то этот мусор был в горшке. Если хочешь что-то спрятать, спрячь на виду. А ведь горшок стоял прям посреди домика… Дань Хэн решил забрать упаковку на всякий случай, потому что не мог придумать причины, по которой она могла тут оказаться, да ещё и пустая, без самого пластыря. Что ж. Домик Искорки посмотрели, теперь надо было наведаться к Броне. Но улик там… Не оказалось вообще. В домике Брони был идеальный порядок. На полках не было и пылинки. Казалось, что жилище с момента заселения так и осталось без изменений. Единственное, что Дань Хэн нашëл интересное, был… Неиспользованный особый звëздный пропуск со времён до первого суда. И использовать его мог только владелец. Так что от него теперь не было никакого толка. Он не имел никакого отношения к делу. Чистота и порядок Брони полная противоположность бардаку у Искорки. Что и требовалось доказать. Дань Хэну было неприятно осознавать, что из четырнадцати учеников осталось десять. Возможно, после суда останется девять. Или же вовсе… Восемь. Никто ведь ещё не знает точно, совершил ли эти два убийства один человек и связаны ли они. И была ли смерть Брони убийством на самом деле? — Монокума! Молчание. Дань Хэн устало вздохнул. — Директор Монокума! — Да-да, — Монокума радостно выпрыгнул. — Если убийц двое, то как мы голосуем? — Как обычно. Голосуем два раза, — он упëр лапки в бока. — Но если ошибëтесь хотя бы один раз, то наказаны будут все. Если убийца один, голосуете дважды за одного человека. — Значит, возможен исход, в котором победителей будет двое? — Вообще, мне подобное не нравится. Два победителя… Да это даже звучит странно, — протянул Монокума. — Но правила есть правила: если убийца попался, он должен быть наказан. Если он сделал всë шито-крыто и его никто не поймал, он должен быть вознаграждён. — А если мы в первый раз проголосуем за убийцу верно, а второй раз ошибëмся, убийца из первого случая тоже будет казнён? — Разумеется. — А если ошибëмся в первый же раз? — Вы будете наказаны. Но все равно голосование проводится второй раз. Надо же знать, достоин ли второй убийца жизни, пу-ху-ху. И захотите ли вы его сдать и забрать с собой на тот свет, как собаки на сене: ни себе, ни людям. Интересная дилемма, не находишь? — То есть технически… Если бы в самом начале семь человек совершили по убийству, а потом договорились о том, чтобы проголосовать каждый раз неверно, они бы все выжили? — … Мне не нравятся твои вопросы, — поморщился директор. — Половина участников победители? Что же это за игра такая? Не игра, а стремительная резня какая-то. — То есть это возможно. — Да твою медвежью мать. Ещё один гений. Я спидранеров ненавижу, — он вскинул лапы с когтями. — Попробуете что-то похожее учудить — получите по морде все. Я понятным языком выразился? Дань Хэн прищурился. Не то, чтобы договориться с другими об исполнении такого плана было вообще возможно с точки зрения психологии и с учëтом того, что они едва знают друг друга. Только если подстроить по отдельности все убийства независимо от других и благополучно подставить… — Ещё один? Значит, кто-то уже задавал тебе этот вопрос? Монокума фыркнул. — К словам цепляешься, а, мистер детектив? Да. Ты третий, кто задаёт мне этот вопрос. Но не торопитесь корить свои языки: даже если бы никто не спросил и вы втихушку всë провернули, я бы в последний момент вписал новое правило и вы бы все поплатились. — Ах ты ж жулик… — Блэйд сдержанно оскалился. — Ну допустим. Минусы, хах? Увидев это уебищную насмешку, Блэйд вспомнил снова это отвратительное ощущение: вот оно каково на привкус, отчаяние. Как бы ты не старался, диктатор всë равно пишет правила. — Вписал? — Дань Хэн скрестил руки. — Но ведь изменить уже готовое было бы проще. Как легче скорректировать скорость у спортивного велосипеда, чем с нуля сделать новый, такой же, просто с другой настройкой. Как легче изменить значение переменной, но не трогать основную формулу. — А я хочу вписать. Что хочу, то и ворочу. Я же директор, пу-ху-ху. — А может быть ты не можешь их менять? Монокума замолчал. И в ту же секунду ловко увернулся: — Может быть могу. Может быть и нет. Не позволено ученикам знать все тонкости работы высших учебных заведений. — Судя по всему… Лгать ты тоже не способен по какой-то причине или делаешь это с трудом, — Дань Хэн хмыкнул. — Забавное сочетание. Или у кукловода такой странный «моральный» кодекс? — … Вы уже потеряли достаточно времени на бесполезную болтовню, — Монокума отвернулся. — Время расследования невечно. Ради вашего же блага советую вернуться к делу, — он завëл лапы за спину и на прощание сказал: — И да. Дань Хэн. Не торопись пилить сук, на котором сидишь.

***

Лоча и Юичи вместе проводили вскрытие, как в прошлый раз. И Лоча чувствовал себя в процессе, мягко говоря, отвратительно: голова шла кругом, ноги предательски подкашивались, тошнота подкатыватывала к горлу. Отравление давало о себе знать, но почти не повлияло на саму работу. Закончить еë было необходимо. Первой на очереди была Броня. Юичи долго гадал, от чего она могла умереть. До вскрытия тщательный осмотр тела показал, что на ярко-красных слизистых рта и глотки не было следов копоти. Горло… Тоже чистое. Имел смысл проверить дыхательную систему полностью. Юичи не был удивлён, когда обнаружил, что лёгкие были чистыми, но ярко-розовыми. Выраженного отëка лёгких не наблюдалось, но имело место полнокровие сосудов собственных пластинок слизистых. В процессе Лоча заметил мелкие, едва заметные кровоизлияния по всему телу (но вместе с немалым количеством тромбов) и характерный ярко-красный цвет крови, что подтверждало догадку без всяких сомнений: Броня отравилась угарным газом. И всë же, кое-что не укладывалось: Если она бы надышалась им в пожаре, то должны были остаться какие-никакие частицы копоти. К тому же, не было следов повреждения тканей из-за горячего воздуха. Юичи был в замешательстве. Он итак не патологоанатом, а такая картина ввела его в секундный ступор. — Одно ясно точно… — Юичи нахмурился. — Когда театр загорелся, Броня уже не дышала. Она умерла до пожара. — Но на лицо все признаки отравления угарным газом, — подметил Лоча. — Такой исход возможен, если поблизости в условиях недостатка кислорода работал бы двигатель, горел газ. И всë же, когда человек умирает из-за того, что надышался угарным газом, его лëгкие выглядят… похожим образом, но всë-таки иначе. Ты и сам это знаешь. Юичи призадумался. Что-то они упустили из виду… — Я бы на твоëм месте обратил внимание на кое-что другое, — Лоча указал ладонью. — Смотри. Лоб разбит. Понятное дело, что Броня упала лицом вниз. Вопрос: сама или же нет — иной. На лице я кое-что заметил. — М? — На лбу следы крови и пыли или грязи. Понятное дело, что пол в уборной может быть не самый чистый. Грязь налипла, и этому поспособствовала не только кровь и пот, но и секрет сальных желез. Однако я не вижу подобного явления на остальной части лица. Носогубный треугольник идеально чист, как и щëки. Кожа тут сухая. — И-и… отчего так могло получиться? — с некоторой неуверенностью спросил Юичи. — Не знаю, — честно признался Лоча. — Но стоит иметь ввиду. Юичи устало вздохнул. Что же за напасть такая… — Ладно. Что дальше. Осмотр тела Искорки куда очевиднее указал на причину смерти. В лёгких были выражены следы копоти, серо-красный цвет слизистых, отëк, на коже ожоги… В еë случае сразу видно, что она надышалась дымом и погибла в пожаре. На еë шее были синяки, следы асфиксии, но Искорка скончалась явно не из-за этого. Первое, что предположил Лоча, — перед тем, как подвесить еë, живую, на цепи в актовом зале, надо было как-то вырубить её. И не нашлось решения лучше… Этого. Чем еë душили — расследование ещё не показало. На тонких запястьях Искорки тоже остались синяки, но они были от цепей. На лодыжках были только следы сдавления, ведь основной вес тела пришëлся именно на хрупкие руки. Более того, ладони были сильно выгнуты назад из-за неудачного положения цепи. Жуткое растяжение и травма запястий, затëкшие руки. Юичи не хотелось даже представлять, в какой боли и страхе Искорка рассталась с жизнью. Довольно иронично: умереть из-за стихии, покорение которой было талантом… Произошедшее выбивало из колеи. Просто не верилось, что Броня и Искорка погибли. Так же не верилось, что собственными руками их пришлось вскрыть. Причëм без каких-либо эмоций. Ни злости. Ни тоски. Одна лишь пугающая пустота. Будто в такие моменты забываешь, что такое «волноваться». Юичи обернулся. И отстранëнно позвал: — Не уверен, кто прячется за порогом. Но если тебе интересно, ты можешь подойти и посмотреть. К удивлению, из-за двери опасливо выглянула Хохо. — Эм, простите. Я… — она робко постучала пальцами. — Не надо лишних объяснений. Я почувствовал твой взгляд спиной с самого начала, — Юичи склонил голову. Хохо встала на пороге, не зная, куда себя ткнуть и что делать. Вроде как подойти и посмотреть боязно, а просто уйти… Неудобно. — А вам… Как так удаётся? Лоча вскинул брови. — Что? — Как вы так спокойно обсуждаете такие жуткие вещи? — выпалила Хохо и прикрыла руки накидкой. — Неужели вам не страшно? — она съëжилась, стараясь не смотреть на кровь. — У меня голова… к-кругом от одной лишь мысли. — Я привык, — Лоча равнодушно вздохнул. — Для меня нечто подобное является обыденным. Предпочту волноваться за живых, нежели из-за тех, кого уже нет с нами. Для Хохо запах металла и гари ощущался тяжело. Но ещë хуже было осознавать, что она лично стала свидетельницей событий, что привели к такому ужасному и печальному исходу. Хотелось хотя бы на секунды такого же спокойствия, что Хохо видела во взгляде Лочи. Она покосилась на Юичи. А тот отвернулся, будто занятый важными делами. Правда, он внезапно развернулся и вышел за дверь, пройдя мимо Хохо и даже не взглянув на неё. — Я… Что-то не то сказала? — Хохо, сразу всë принявшая на свой счëт, растерянно сжала пальцами рубашку. — Вряд ли. Не обращай внимания, — заверил Лоча. — Понимаешь… Мы все немного не в себе. И это мягко сказано… Бах! Хохо подскочила из-за резкого звука, раздавшегося из коридора, и испуганно зажала уши. — Ну ч-что опять происходит? — уголки глаз заблестели. Хохо, конечно, надеялась на лучшее, но всегда рассчитывала на худшее. Лоча пулей метнулся из зала. И, пройдя чуть по коридору на источник грохота, остановился. Его одноклассники столпились возле лестницы. — … То есть вы мне хотите сказать, что никто из вас не видел этот ебанный пожарный шкаф? — Зеле взвилась ястребом. — Во-первых, я никогда не пользовался таким, я бы пока разбирался, задохнулся раз двадцать, — зашипел Келус. — Во-вторых, что ты предлагала увидеть в этом дыму? — Шкаф красный, как его можно было не увидеть, а? — А нам что, надо было играть в героев? Почему ты его не увидела тогда? — Что у вас происходит? — осторожно поинтересовался Лоча, опасаясь, как бы стрелки на него не перевели. — Почему никто из вас не видел пожарный шкаф с чертовым пожарным рукавом? — Зеле грозно посмотрела на врача. — У тебя тоже где глаза были? Лоча посмотрел на шкафчик: на его дверце красовалась симпатичная вмятина от удара кулаком. Стало не по себе. — Кхм… Дым был чёрный и густой. Я не заметил. Мой просчëт. — Вот только не надо на него гнать, — Келус тут же пошëл в обратную. — Растеряться мог любой из нас. — Если бы мы вовремя скоординировали свои действия, кого-то из них можно было бы спасти!.. — бессильно воскликнула Зеле. — Нет. Не смогли бы. Лоча звучал резко и жёстко. В его голосе не было и намëка на сомнения. — Броня умерла до пожара. Этот шланг ничего бы не решил. Зеле раздражённо нахмурилась. Было непохоже, что еë хоть чуть-чуть удалось убедить. — А откуда тебе знать? — Я только что делал вскрытие. Вот откуда «мне знать», — Лоча старался звучать собранно. Но давление сказывалось и на нëм. — Так что хватит уже повышать голос. Соберитесь. Хохо наблюдала за перепалкой из-за угла, боясь даже подойти. И, увидев на шкафчике вмятину, зажала пол-лица ладонями, не смея издать и звука. В голове металась одна навязчивая мысль: как бы не дошло до рукоприкладства… Вдруг она услышала сзади стук. И резко развернулась. — Пойдём. Пусть они сами разберутся. Окликнувший еë был Юичи. Недалеко он успел уйти: подошёл обратно и встал возле дверного косяка, по которому секунды назад постучал, пытаясь ненавязчиво привлечь к себе внимание Хохо. — А у них все будет хорошо? — Хохо обеспокоенно поджала губы. — А почему нет? Просто вспылили чуть-чуть, — безэмоционально ответил тот. — Давай. Поможешь мне? Я пытаюсь понять, отчего система пожаротушения сработала не вовремя, а с задержкой. Вот только я ничего не понимаю ни в электронике, ни в… Во всей этой хрени не разбираюсь короче. — Ну так я тоже. Не лучше ли спросить Клару? — Давай. А где она? — В последний раз она была в актовом зале на втором этаже. — Я уже смотрел там. — Ну, как-то она упомянула, что хотела пойти на первый этаж. Может быть, она для сих пор там? Юичи пожал плечами и сразу же направился к лестнице в другом конце коридора. Хохо засеменила следом, не отставая ни на шаг. И скоро ученики добрались до уборных на первом этаже. Место, которое проверяли ещë до того, как случился пожар. Ни в женском, ни в мужском туалете ничего не изменилось. И следов не видно. Похоже, сюда никто не заходил. — Клара! На звонкий голос из какого-то кабинета выскочила Ри. А потом выглянула и Клара. — Юичи! — Юмико взволнованно подбежала к парню. — Что случилось? — Да… Ничего, — Юичи похлопал глазами. — Мне просто хотелось поговорить с Кларой. Ты можешь что-то сказать по поводу пожарной системы в этом театре? — Я уже озаботилась этим вопросом, — призналась Клара. — Тут есть дренчерные и спринклерные установки и пара пожарных шкафов, пока что нашла по одному на этаж. Ничего особенного. Система установок работает автоматически. — Не понимаю. А что ж она не сработала? Кто-то испортил датчики? — Не знаю, не могу сказать. Но смотри, — Клара указала в полутьму помещения. — Из этого кабинета можно управлять пожарной системой. Даже если автоматика по какой-то причине не сработает, через этот узел можно вручную запустить систему. Соответственно, тут возможно перевести с автоматики на ручное или дистанционное управление, чтобы избежать ложного срабатывания или обеспечить контроль с помощью персонала. — Ясно. А кнопки пожарные? — Кстати, да. Их тоже нужно проверить. — Одну секунду… Ри вышла из помещения и добралась до первого попавшегося ручного извещателя. — Эм, а мы не напугаем никого, если эта штука сработает? — с сомнением спросила Хохо. Спрашивать было поздно. Юмико нажала. Но… Ничего не произошло. Ри нажала несколько раз и посильнее — система осталась равнодушна. Для убедительности и кулаком постучала. Никакой реакции. — Понятно, — Клара призадумалась. — Надо будет сказать Дань Хэну. Вдруг зазвенел звонок. — Чего, уже?! Так быстро? — Юмико растерянно оглянулась. Из динамиков прозвучало объявление: — Итак, дорогие учащиеся! Пришло время собраться для долгожданного классного суда.