Все псы попадают в рай

В тот день Рид даже не опоздал. К его облегчению, Коннор отсутствовал: может, вёл допрос или был на расследовании. Коннор вечно приезжал раньше и успевал больше. Однако за девять месяцев совместной работы Гэвина практически перестало это бесить. Он понемногу начинал ценить то, что Коннор всегда мог перехватить часть задач, снизить нагрузку на коллег-людей, а под вечер рассуждать так же ясно, как утром, находить ошибки и восполнять пробелы, которые были неизбежны из-за человеческого фактора. Иногда их с Коннором сотрудничество напоминало симбиоз, хотя Гэвин не мог поручиться за то, что Коннор считал так же. По правде говоря, они не уравновешивали друг друга на сто процентов: Коннор умел проявлять жестокость и даже прикидываться пацаном с района, если необходимо. Это случалось редко, но Гэвин в такие моменты мысленно ликовал. Ведь причина крылась не в социальной программе, нет; Коннор давно вышел за её рамки. Теперь это был его характер, который сформировался за время работы в полиции и, в частности, бок о бок с Ридом. Конечно, Гэвин не спешил признаваться в том, что его отношение к одному андроиду как-то изменилось. Он по-прежнему старался демонстрировать превосходство, используя свой основной и, пожалуй, единственный козырь. У Коннора был мгновенный доступ ко всем знаниям на Земле, была нечеловеческая скорость реакции и сила, но не было опыта. Да, в 2039 году технологии машинного обучения втаптывали в грязь тех голосовых помощников, с которыми Гэвин игрался в подростковом возрасте. Но этого было недостаточно, чтобы андроид мог быстро выработать чутьё и понимание, которое приходит только со временем. Этим Рид и пользовался. Он не упускал шанса указать Коннору на его наивность, хотя временами находил её потешной. И порой казалось, Коннор был благодарен за то, чему поучал его Гэвин. Когда он опускал глаза, обдумывая новую информацию, а потом чуть кивал и смотрел так по-доброму. Как, например, сейчас. – Спасибо. Погружённый в новые материалы дела, Гэвин не заметил, как Коннор подошёл к столу. Сосредоточенность быстро смыло желанием провалиться сквозь землю. – …За что? – Вчера мне было не очень хорошо, – объяснил Коннор. – Ты помог мне отвлечься. “Да уж, нехуёвый отвлекающий манёвр получился”, – подумал Рид. Он не знал, что ответить. “Всегда пожалуйста, я ещё много где потрогать могу, обращайся в любое время?” – Я вернусь из больницы в девять. Заедешь? Гэвин постарался изобразить покерфейс и ответить как можно более сдержанно. – Если хочешь. Не вопрос. Коннор едва заметно улыбнулся и направился к своему рабочему месту. До конца смены оставалось четыре часа, а Рид понятия не имел, как снова собраться с мыслями. Такое развитие событий он не предвидел. Коннор должен был подкалывать его, в лучшем случае – избегать. Не приглашать обратно к себе домой. То есть к Андерсону домой. Хотя какая теперь разница. “Иерихон” предоставил Коннору бесплатное жильё, но тот всё равно постоянно оставался у Хэнка. Конечно, сейчас он обитал в той конуре не просто так: кормил и выгуливал Сумо, следил за имуществом и оплачивал счета. Однако дом Хэнка также подходил для того, чтобы давать волю своим демонам. Гэвин не сомневался, что Коннор придумал изощрённый план мести и собирался привести его в действие сразу, как только Рид переступит порог. Ожидание подвоха не покидало ни в участке, ни когда Гэвин уже подъезжал к месту назначения. Что ж, он был готов ко всему. Кроме вида Коннора, который нарезал на кухонном столе что-то, похожее на еду. – Ты вовремя, – Коннор поднял голову. – Я почти закончил. Рида немного отпустило. По крайней мере, нож где-то там, а не у его горла. – Ты вроде пока не собирался осваивать готовку, – он рухнул на тот же диван, с которого поднялся утром, и включил телевизор, чтобы тишина не давила на уши. – Мне стало интересно. Сзади раздались шаги босых ног, и Коннор сел рядом с тарелкой в руке. – Уверен, Хэнк скоро вернётся. И мне будет, чем его удивить. – На твоём месте я бы не рассчит… Гэвин запнулся на полуслове, когда диод мигнул жёлтым. Хотя в лице Коннор не изменился. – Впрочем, забей. Тарелка опустилась Коннору на колени. Он обратил внимание на экран и несколько секунд молча смотрел жизнерадостную рекламу. “Ну ты и еблан”, – похвалил себя Рид, тоже отворачиваясь. Вчерашнего позора хватило бы на год вперёд, но нет – он продолжал падать в глазах Коннора всё ниже. И одновременно начинал задумываться о том, почему его вообще это заботило. – Каждый раз я сканирую его, – заговорил Коннор, – но не вижу никакого прогноза. Шанс выживания просто не появляется. Может, лучше так, чем видеть какие-нибудь три процента. Гэвин тоже думал однажды навестить Хэнка. Надеялся застать его в сознании и предъявить за моральный ущерб от времяпровождения с Коннором. А заодно сказать, чтоб не прохлаждался слишком долго. Побыстрее вставал на ноги. – Хэнк крепкий мужик. Выкарабкается. Покосившись на Коннора, Гэвин добавил: – Не накручивай, лады? Нужно было срочно сменить тему. – Это же мне, да? – не дожидаясь приглашения, он выудил с тарелки кусок нарезанного рулета. Коннор оживился: – Спринг-роллы со свининой. Он забрался на диван с ногами и, подперев голову свободной рукой, стал внимательно смотреть на Гэвина в ожидании вердикта. Ролл был суховат, но более чем съедобен. Это приятно удивляло, как, собственно, и выбор блюда. Для начала Коннор мог бы приготовить чего попроще, но нет же, сразу начал изощряться. – Неплохо, – констатировал Гэвин и жадно потянулся за добавкой. Когда он взглянул на Коннора, тот сиял. – Рад, что тебе понравилось. Гэвин чуть не подавился, когда увидел морщинки у карих глаз – признак искренней улыбки. Почему он не замечал, какая у Коннора живая мимика? Почему он не замечал… что Коннор живой? – Не знал, что ты быстро пьянеешь, – вдруг сказал Коннор. “Твою мать”. – Откуда тебе было знать, умник? – Рид сердито прожевал ещё один кусок. – Давай не будем об этом. – Ты помнишь, что пытался поцеловать меня? – Гляди, дружка твоего показывают. Гэвин проигнорировал вопрос, схватился за пульт, словно от него зависела жизнь, и прибавил громкость. По телевизору шла документалка со съемками “Иерихона”. Это был огромный комплекс, возведённый на месте бывшего загородного клуба, с офисом Маркуса, сервисными помещениями и общежитиями. Временная мера до тех пор, пока не будут полностью обновлены законы и созданы условия, комфортные для всех представителей нового вида. Базы, подобные “Иерихону”, появлялись по всей стране. Оператор не сдерживался и выбирал для лидера андроидов такие ракурсы, что тот выглядел очень эпично. Да, была у этого парня своя аура. Коннор поставил тарелку на кофейный столик, проследил за взглядом Гэвина и улыбнулся. – Что ты думаешь о Маркусе? – Да ничего, – Рид опешил, но решил подобрать хоть какие-то слова, чтобы уйти подальше от предыдущего вопроса. – Ну, он не промах. Всё успевает. И мир перевернуть с ног на голову, и подружку завести, и в телик попасть. – Он не любит съёмки. Просто понимает, что это необходимо, – Коннор выдержал паузу и продолжил. – Ты бы хотел с ним познакомиться? – Чт… За каким он мне сдался? – Гэвин упорно не понимал, к чему клонит Коннор. – Я много думал об этом. Сейчас я единственное связующее звено между Центральным и “Иерихоном”. Мне кажется, это не совсем безопасно. Мысль была здравой. До изменения законодательства андроиды не особенно стремились работать вместе с людьми и главным образом держались особняком. Коннор был первым и пока единственным, кто добровольно продолжил службу в полиции Детройта – уже в качестве настоящего детектива, пусть и с чёрной зарплатой, но со своим оружием и значком. Однако если он искал посла доброй воли среди людей, то мог бы выбрать кандидата получше. – По-твоему, я подхожу на роль дипломата? – скривился Рид. – Не подходишь. Но более близкое знакомство полицейских с андроидами пойдёт на пользу всем. А раз тебе нравится Маркус… – Да не нравится он мне. Какого хрена?! Коннор внезапно потянулся к оцепеневшему Риду, запустил руку в карман куртки и достал телефон. Он был запаролен, но прежде чем Гэвин успел позлорадствовать, Коннор уже набрал номер в приложении и включил громкую связь. – Ты как его разблокировал?! Загадочно улыбаясь, Коннор приложил палец к губам, чтобы Гэвин умолк. – Маркус, это я. – Коннор! – приветливо отозвался голос из трубки. – Я так рад тебя слышать. Почему ты звонишь с телефона? – Это номер детектива Рида. Мы работаем вместе, – Коннор стрельнул глазами в сторону Гэвина, от которого почти шёл пар, настолько он охуевал от происходящего. – Поздоровайся, Гэвин. Гэвин почувствовал себя пятилетним пацанёнком в шортах, которого знакомят с дальними родственниками. – Привет, – кое-как выдавил он, прожигая Коннора взглядом. – Рад знакомству, детектив Рид. – Детектив очень хочет тур по “Иерихону”, но стесняется приходить без приглашения, – передал Коннор, разглядывая ногти на руке. Рид окончательно потерял дар речи. Где этот засранец такому научился? – Вы друг Коннора, детектив. Приходите, мы примем вас в любое время. “Друг?!” – Ты тоже заглядывай, Коннор. Мы давно не виделись. – Сейчас сложно выделить день, – в голосе Коннора послышались грустные нотки. – Но я постараюсь. Они попрощались, и Коннор протянул телефон владельцу. – Какого хера ты только что сделал? – прошипел Гэвин, злобно выхватывая мобильник. – Расширил круг твоих деловых контактов, – спокойно ответил Коннор. – Да похуй. Больше чтоб такого не повторялось, понял? Чтобы отойти, Гэвину понадобилось несколько минут. В течение которых он с ужасом вспоминал, как ёкнуло в груди, когда рука Коннора оказалась в кармане. Тарелка уже давно пустовала, Коннор явно веселился, а значит, причин оставаться совершенно точно не было. – Я сваливаю отсюда, – Рид поднялся, стряхивая крошки. – Знаешь, я приезжаю, чтобы у Хэнка потом не было лишних поводов ко мне приебаться. А не ради… всего вот этого, – он неопределённо вскинул руками. – Ещё скажешь мне спасибо, – пожал плечами Коннор. – Мечтай больше. Гэвин приблизился к двери, но прежде чем открыть, немного помялся. – И это… спасибо. За ужин, только за ужин. Коннор расплылся в улыбке – в который раз за вечер. Рид моментально отвёл взгляд и вылетел ко всем чертям на улицу. Это место плохо на него влияло.

***

Уже пару месяцев Гэвин копал под группировку, которая воровала и перевозила тириум для варщиков красного льда. Всего в городе у них было три точки: две Рид нашёл, а расположение третьей ещё предстояло выяснить. Возрождение Детройта продолжалось, и заброшенных мест, которые могли облюбовать ОПГ, становилось всё меньше. Конечно, это никого не останавливало. Банды находили частников в тяжёлом финансовом положении – магазины, заведения общепита, клиники – за регулярную плату многие были готовы предоставить крышу и выделить место. Два известных Гэвину склада с тириумом находились в пивоварне и ночном клубе на отшибе. Для Рида расследование тянулось мучительно долго. Он ненавидел медлить, но в этом случае спешка могла только навредить. Фаулер велел собрать как можно больше информации и вести наблюдение до тех пор, пока не станет известно местоположение третьей базы. План был такой: направить на облаву три опергруппы и провести одновременный захват. Пока же Гэвин продолжал вести поиски, анализировать записи с дронов, задавать вопросы и выбивать ответы. Последнее случалось особенно часто. Иногда вместо ответов удавалось выбить только зубы, а затем в одиночку (или с помощью Криса) расправляться с подкреплением – если след приводил в неблагополучный район. Каждый раз после таких полевых работ Гэвин возвращался домой разбитым в прямом и переносном смыслах. Иногда он заходил, не зажигая свет, и просто сидел в тёмной пустой комнате. Давал себе почувствовать, как ноют ссадины на костяшках пальцев и кровоподтёки по всему телу, – помогало сохранить рассудок. Когда на душе бывало особенно паршиво, он доставал телефон и переписывался с Тиной, но из солидарности никогда не говорил ей то, что хотел рассказать на самом деле. Например, как один парень приставил пистолет к виску малолетней сестры, только чтобы копы дали ему скрыться. Или как другие ублюдки набирали “мёртвых душ” из наркопритона и накачивали их красным льдом, чтобы использовать как пушечное мясо на перестрелках. Всё это и многое другое Гэвин хотел стереть из памяти или хотя бы перекрыть чем-то хорошим. Оказаться рядом с тем, кто разгонит мрак в голове. Кто напомнит, что значит быть человеком, а не зверем, которого натравили на таких же, как он. Вероятно, именно поэтому Гэвин теперь всё чаще сворачивал не к дому, а в противоположную сторону. На дорогу, которая вела к Коннору. Рид говорил себе, что таким образом пытается расплатиться с Хэнком, но в то же время понимал: это было правдой только отчасти. Гэвин хотел видеть Коннора. Наблюдать за тем, как меняется выражение его лица, как он двигается и жестикулирует. Слушать, как он говорит своим шепчущим голосом, даже если несёт что-то заумное или пиздит так, что доводит до белого каления. Но хотя досуг с Коннором привлекал Рида всё больше, в доме Андерсона ему по-прежнему было не по себе. Поэтому однажды он приехал с заранее приготовленным вопросом: – Слушай, а нам обязательно здесь торчать? Коннор заинтересованно склонил голову набок. – Собираешься куда-то? – Нет, просто я подумал, – Рид неловко почесал шею. – Что можно сменить обстановку. Развеяться. И они сменили. Конечно, не забыв прихватить Сумо. Сначала парк, потом набережная. В следующий раз зашли дальше – до яхт-клуба. А как-то даже сели в машину (уже без пса – Коннор долго извинялся перед уходом, пока Рид закатывал глаза), доехали до площади “Харт Плаза” и застали ежегодный джазовый фестиваль. Ну как застали. Гэвин прекрасно знал, что концерт проходит в тот день. Как знал, что Хэнк любит джаз, а Коннор любит Хэнка. Формула была очень простой. – Хэнку бы здесь понравилось, – с восхищением произнёс Коннор, не отрывая взгляда от сцены. – Он любит джаз. – Да что ты, – без тени изумления усмехнулся Рид. – Он часто включает такую музыку дома. Но вживую она звучит совершенно иначе. Коннор явно получал удовольствие, и немудрено. В конце концов, что он видел в жизни, кроме работы? Да, общение с Хэнком и другими людьми успело в какой-то степени его очеловечить. Например, он давно отказался от дурацкой униформы “Киберлайф” и обзавёлся собственным гардеробом. Стал более эмоциональным. Но как он отдыхает? И отдыхает ли вообще? – Ты первый раз на концерте? – Да. Это что-то невероятное. Мне кажется… что каждый инструмент резонирует со мной, – Коннор дотронулся до того места, где работал регулятор тириумного насоса. Гэвин наблюдал за восторженным Коннором и не верил самому себе. Почему так сложно перестать смотреть? Почему так хорошо? Вокруг пестрела толпа, но Рид видел только Коннора в его приталенном пальто, которое андроид носил нараспашку с длинным узким шарфом, строгими брюками и тёмно-синей рубашкой. Ничего особенного, но сердце не соглашалось, колотилось в горле. В свете вечерних огней, на фоне джазового ансамбля Коннор казался родом из нуара 1950-х. Наверное, в этот момент Рид впервые подумал о том, что рядом с Коннором становилось намного лучше. До такой степени, что пора было задаться вопросом, кто кому помогает. Да, присутствие Коннора давало двоякий эффект. Гэвин кипятился, бесился, насмехался и стыдился. Но также удивлялся, смирялся, заглядывался и… И больше ничего – так он себе говорил. До тех пор, пока всё, как обычно, не пошло наперекосяк.