What do you want from me?! II

POV Иккинг  - Привет, - её голос негромко звучит в трубке, а меня охватывает одновременно волнение и восторг, а затем что-то такое невыносимо тяжелое ложится на грудь.  Теперь мне все сложнее дышать, всё плывёт, теряет чёткость и ясность. Как и обычно в такие моменты, я прикрываю глаза, а ладонью начинаю гладить первое, что попадается под руку - одеяло, ощущаю его прохладу, концентрируюсь на текстуре текстиля.  В это время на том конце провода слышно, как она давит тяжелый вздох, глаза распахиваются сами собой. Мои тревоги отступают, мозг автоматически игнорирует все беспокойства, переключая всё внимание на неё. - Всё в порядке? - мне не по себе, и я не в состоянии этого скрыть.  - Да, я ведь написала - всё нормально, - теперь она звучит уже тверже, и я даже слегка улыбаюсь, узнавая в этой интонации старую Астрид. Вновь откидываюсь на подушку и пялюсь в потолок. Она молчит после и только сдавленно дышит в трубку.  «Нам обоим непросто» - от этого понимая мне, честно говоря, легче. Очевидно, мы оба переживает, теряемся и не знаем что сказать, не смотря на то, что были очень близки в прошлом.  - Непростая выдалась ночка, да? - спрашиваю, надеясь разрядить атмосферу и тайно желая скорее услышать её голос. - Ага, - бормочет, и я улыбаюсь ещё шире. - Много выпила? - расспрашиваю аккуратно, желая узнать хоть что-то о прошлом вечере и о том, почему она вдруг набрала мой номер среди ночи. - Достаточно, чтобы начать названивать своему бывшему, - хмыкает, но звучит так простодушно, без раздражения и зла. «Как раньше.» - Черт, да ты была просто в стельку, - подыгрываю, укладывая ладонь на грудь, и улыбаюсь, радуясь, что ни она, ни кто-либо еще не видит эту дурацкую улыбку.  Сердце теперь стучит, как сумасшедшее, с усилием разгоняя кровь по всему телу.  От взволнованности, охватившей меня, мысли путаются, щеки горят. И всё вдруг становится намного лучше, цвета насыщенней, а существование приятней.  Я наполняюсь теплом, какой-то жизнеутверждающей энергией.  Ощущение, что, наконец, находятся силы и причины не только, чтобы существовать и справляться, но и чтобы этим существованием наслаждаться. - Ты помнишь, что именно говорила мне ночью? - покусываю нижнюю губы в ожидании ответа. - Нет, но догадываюсь, - бурчит, после добавляя - Моё либидо сходит с ума, как только капля алкоголя попадает в организм. - Да, я помню, - напоминаю ей, и она цокает на том конце провода, но не раздраженно, а как-то шуточно. На душе у меня хорошо.  - Будем честны, ты не особо и сопротивлялся… - Значит, ты всё помнишь? - подначиваю её, и она цокает вновь, а я вспоминаю, как любил бесить её ещё в те времена, когда мы были буквально незнакомцами. Кажется, это было настолько давно, словно в другой жизни.  - Иккинг! - я уверен, будь мы рядом, она стукнула бы меня, заставляя умолкнуть - Ты что, флиртуешь со мной? - Не знаю, я давно этого не делал, - признаюсь.  Астрид молчит, а меня внутри разрывает от желания добавить что-то этакое - может, что я скучаю, что считаю её самой невероятной женщиной на свете, или что до сих пор люблю. Но вместо этого с силой смыкаю губы, заточив слова внутри, чтобы не испортить момент.  - Тогда не начинай, нам не положено. Мы - бывшие! - твердит нарочито серьезно, и я соглашаюсь ей в тон, улыбаясь. - Не верю, что мы говорим, что слышу твой голос, - признаюсь через мгновение, а она помолчав, соглашается.  - Я тоже. Повисает тишина, и мы так и сидим молча некоторое время, я слышу голоса парней из общей комнаты, но больше концентрируюсь на звуках на том конце провода.  «Только не вешай трубку» - крутится в голове. Я судорожно перебираю темы, чтобы разговорить её, узнать о её новой жизни, послушать этот голос подольше, но в голове всё спутанно, мутно.  - У тебя появился кто-то? - выпаливаю вдруг, не совладав со свои любопытством, хотя понимаю, что не особенно хочу слышать ответ.  - Ээ… трудно сказать, - лепечет, а я ничего не могу с собой поделать, ощущая, как начинаю закипать - Я вчера, кажется, поцеловалась. - Кажется? С кем? - не могу удержаться от вопросов и тут же присаживаюсь, не в состоянии больше умиротворенно лежать в постели. - С двумя людьми… - её голос звучит даже как-то нерешительно, словно она правда заботится о моих чувствах и боится обидеть, но уже поздно.  - Вот как, - хмыкаю.  Язык тяжелеет, еле двигаясь во рту, норовит выдать какую-нибудь грубость, пока осознание того, что именно она сказала, проваливается в меня.  Мне делается дурно и гадко, и я беспомощно хватаю ртом воздух, отодвигая телефон от лица, не желая завершать разговор, но нестерпимо нуждаясь в паузе. Я просто пялюсь в стену, водя рукой по волосам вновь и вновь, глубоко вдыхая - Мне не надо было говорить об этом, извини… Хотя ты не имеешь права злиться, ты целовал другую ещё когда мы были вместе! Теперь у каждого своя жизнь! - Астрид звучит жестко, в голосе рождаются какие-то судебно-исполнительные нотки, присущие её разгневанной версии. - Да, мы не вместе, но только потому что ты молча уехала, вместо того, чтобы решить наши разногласия! - я даже не пытаюсь скрыть своё раздражение.  - Если ты не прекратишь, то я отключаюсь! Я не в состоянии обсуждать это, - голос Астрид звучит притворно спокойно, я чувствую, как она сдерживает себя.  - Ты никогда не в состоянии обсуждать это. У тебя ведь одна тактика - скрываться и игнорировать, - как только слова покидают меня, на том конце провода становится так тихо, что на миг я в панике быстро гляжу на экран, надеясь, что она не закончила звонок. - Это было грубо, - констатирует, помолчав. - Извини, - пожимаю плечами, будто она сможет увидеть - Но ты же знаешь, у меня есть право злиться.  - У нас обоих есть право злиться, поэтому давай не будем об этом!  - Ладно, - соглашаюсь, вдруг понимая - «Мы не говорили столько времени и вот теперь, когда появилась возможность, первое, что я делаю - срываюсь на неё. Просто выкатываю претензию и порчу всё, что осталось у нас». Чувствуя себя полным придурком, облокачиваюсь об изголовье кровати и накрываю лицо ладонью, мягко давлю на веки, стараясь подобрать слова.  - Мне не стоило всё это говорить. Прости, - бормочу - Я очень хорошо к тебе отношусь и всегда буду, просто мне всё ещё непросто справляться со всем этим. Мне до сих пор кажется, что всё, что касается тебя, касается и меня тоже. И мне действительно было непросто пережить твой переезд, эта тема щепетильная для меня… всё ещё. Даже не могу объяснить - каково мне было тогда и какого сейчас. Выдаю всё, что крутится в голове и замолкаю, стараясь справится с дыханием. Я давно не говорил с кем-либо по-настоящему. Обычно я перекидываюсь парой фраз со знакомыми на лекциях, минимально поддерживаю разговоры о ерунде с ребятами на тренировках или просто больше слушаю, чем говорю в компании с Зедом. Я отвык делиться своими чувствами, мыслями и состояниями, и возможно мама права в том, что следует пойти к психологу и начать терапию, потому что иногда ощущение, что молчание уничтожает меня изнутри.  - Знаю. Я там бывала, - я слышу в её голосе и сожаление, и поддержку. В горле образовывается ком, и я скорее сглатываю, избавляясь от него.  Мы снова молчим и я с какой-то странной, даже приятной грустью смакую мысль о том, что время постаралось усерднее над ней и практически излечило.  - Тебе, кажется, пора спать, - смотрю на часы на столе, прикидывая который час в Лондоне.  - Я проспала целый день, мама сварила куриный бульон, надо поесть… - Поешь!  - Не хочу, и без того тошно, - улыбаюсь в ответ, узнавая капризную Астрид.  - Расскажи, как тебе колледж, - просит, удивляя меня. Мне казалось ей хочется скорее закончить разговор после того, как я нагрубил.  На ум тут же приходит то, как мы планировали поступить сюда вместе, жить по соседству, быть рядом, поддерживать друг друга.  Воспоминания и греют, и отравляют.  Поэтому я не напоминаю ей об этом, просто рассказываю про учебу, про кампус, про то, что мне досталось лучшее общежитие и комната, и, что Зед по этому поводу ужасно мне завидует. Астрид на это даже посмеивается. Упоминаю и про баскетбол. - Это здорово. Я рада, что ты вернулся к этому. Правда! У тебя большой потенциал! - Астрид хвалит, так просто и искренне. А я благодарю её, ощущая некое смущение. Внутри у меня теплеет.  В этот момент ужасно хочу сказать, как скучаю по ней, но понимаю, что это слишком.  - Как тебе Лондон? - перевожу тему.  - Сносно, - говорит, и я слышу что она улыбается - Сначала он вызывал у меня только мигрень, но мы спелись.  - А как твоя мама?  - Она много работает, - Астрид говорит только это и замолкает, атмосфера меняется. И почувствовав это, я начинаю жалеть, что спросил.  - Знаешь, мама очень похожа на отца, она, наверное, этого и сама не замечает… И точно никогда этого не признает, - продолжает, а я стараюсь подобрать нужные слова, но Астрид перебивает мои мысли. - Знаешь, я ведь завидовала тебе, когда впервые очутилась у вас дома и поняла, что твои родители не эмоционально отстранённые роботы-карьеристы, а нормальные люди, - она как-то смущённо посмеивается - Потом перестала, конечно. Как глупо… Боже!  - Ты стала частью нашего дома тоже. - Поэтому и перестала завидовать, - после её слов внутри у меня что-то трескается.  Мы не говорили об этом никогда раньше, но я видел, как комфортно ей было в наших стенах, чувствовал, что она находит успокоение, укрывается от всего, что тяготит её в собственном доме. И теперь слушая это только убеждаюсь, что это действительно было её безопасным местом.  Повисшая тишина не давит, она даёт нам время обдумать всё, действует терапевтически, подводит нас к черте.  Мне вдруг хочется сказать что-то приятное, чтобы мы не распрощались на такой ноте, но внутри всё сбивается и путается. Я словно распался на части во время этого разговора и вот теперь, под конец, собрал себя обратно.  - Я рад, что мы поговорили, - выдаю только это. - Скажи спасибо алкоголю, - Астрид отшучивается, но я знаю - она так переводит тему, чтобы не говорить, что рада тоже. И она точно хотела поговорить, иначе бы ничего этого не было. У Астрид всегда было больше власти надо мной, и она это прекрасно понимает.  - Только не блокируй меня, хорошо? Обещаю, что не буду насаждать тебе, писать или звонить, но если что-то произойдёт, хочу, чтобы у нас была возможность связаться друг с другом, - прошу.  - Это довольно рационально, почему бы и нет, - хмыкает на том конце провода и молчит ещё пару секунд, прежде чем проститься. Я убираю телефон и клада одну ладонь на свою грудь, фокусируясь на сердцебиении. Внутри пусто и печально. Но не так как раньше. Летом тоска беспощадно разрывала меня на части, часто было физически тошно от тревоги, я не спал и не ел. Сейчас эта грусть почти нейтральная, спокойная, отступающая.   Пусть мы и не обсуждали всё, что случилось с нами, и как к этому пришло, но услышав её голос, узнав, что всё хорошо, что где-то там далеко у неё своя полноценная жизнь, поняв, что она вроде как и не ненавидит меня, мне правда стало легче. Разговор словно подтвердил - жизнь вовсе не закончилась тем летом, она только начинается.