Серебряное сердце

      Где-то под веками нестерпимо болело. Боль отдавала в виски и наливала голову свинцовой тяжестью. Едва придя в сознание, девушка уже успела пожалеть, что вынырнула из спасительного забытья. Пошевелиться ей тоже не удалось. Предплечья рук как-то странно ныли. Но больше всего ныла грудная клетка. Казалась, что каждое рёбрышко разлетелось на маленькие осколки и теперь нестерпимо впивается в ткани её тела.       Девушка пытается открыть глаза, но и этого не удаётся. К тому же из под плотно сомкнутых век пробивается яркий искусственный свет, заставляя, и без того ноющие глаза, болеть ещё больше. Кто-то садится рядом с ней на кровать и берёт её ладошку в свою. Писк прибора ровно отсчитывает ритм сердца.       — Саш, ты очнулась? — такой знакомый, такой родной голос. Девушка слегка размыкает пересохшие губы - пить хотелось нестерпимо. Она сжимает своей ледяной ладонью руку мужчины. Такую большую и тёплую ладонь. В это пожатие девушка вложила все силы.       Саша слышала удаляющиеся шаги, короткий вскрик и хлопок двери. Она опять осталась одна. Только сейчас, оставшись наедине со своей болью в полной темноте девушка осознала - болели далеко не рёбра. Боль шла от спины, от позвоночника. Саша в ужасе вспоминала последние минуты, которые она была в сознании.       Каким чутьём она почуяла, что не все взрыватели были деактивированы Бизоном, она бы никогда не ответила. Просто какое-то шестое чувство заставило её заглянуть за угол. Буквально склад тротила с таймером, отсчитывающий последние несколько минут. Она не узнала собственный голос, когда кричала в переговорное устройство об обнаружении взрывчатого вещества. Ребята кинулись на улицу. Звуки выстрелов послышались откуда-то сзади. Кошка успела последними остатками сознания ощутить, что упала в чьи то сильные и надёжные руки...       Она словно спала… Не чувствуя ни боли, ни страха… Ей что-то даже снилось… Невольно, Саша вспомнила из университетского прошлого, что мозг, пытаясь успокоится, проецирует приятные воспоминания. Но она далеко не была уверена, что это были приятные воспоминания.       Её размышления были прерваны хлопком двери и очень знакомым голосом. Девушка разомкнула пересохшие губы, и решилась попробовать попросить воды. Горло жгло от жажды. Но вместо привычного звонкого голоска с губ сорвался скорее змеиный шип, в котором едва ли можно было различить просьбу девушки.       — Нельзя тебе пить, знаешь же, — заботливый тон врача немного успокоил девушку, — Ты молодец. Я позову Варю, она даст губы обмочить, больше пока нельзя, — Саша в ответ чуть дёрнула ресницами, не пытаясь уже открыть глаза. Знала, она всё прекрасно знала. Мысли постепенно возвращались в её прекрасную головку, хотя головная боль продолжала наводить хаос. После прихода медсестры к её кровати снова вернулся парень и крепко сжал её ладонь. Саша не могла не узнать такие родные руки, по которым она скучала 5 лет. Серёжа…

***

      После того, как Физик переполошил всю больницу известием, что Саша очнулась, всё как будто ожило. В палате, несмотря на слабость хозяйки и её необходимости в отдыхе и покое, постоянно слышались весёлые разговоры. Ребята не оставляли Сашу одну ни на секунду.       Но Саше это не помогало. Ребята отвлекали её от ноющей боли в спине, но осознание того, что происходит в её теле, не давала Саше до конца забыться. Риф вообще не отходил от Кошки ни на шаг, а Кота еле как Мура утаскивала домой на ночь. Мишка почти сразу облюбовал подоконник в Сашиной палате и засиживался с ней до поздней ночи. В первый же день он отдал ей серебряное сердечко на цепочке, которое Саша, с разрешения врача, попросила накрутить ей на запястье. Риф не требовал никаких объяснений и не обязывал её рассказывать историю появления этого кулона в её жизни. Он просто знал, что эта вещь ей безумно дорога, и просто вернул её законной владелице, не позволив ей затеряться в общей суматохе.       Но самый удивительный гость появился в её палате спустя неделю, после пробуждения. Риф как раз только что выписался, но пообещал прийти вечером. На её памяти это был первый раз, когда друг с такой неохотой выписывается из больницы.       Саша сидела на кровати и смотрела в окно. Любое движение в спине по прежнему отзывалось невыносимой болью. Уверенный стук в дверь палаты заставил девушку вздрогнуть - она никого не ждала в такое время. На пороге появился давний знакомый Саши - Денис Ремизов, влюблённый в неё по уши. Мужчина держал в руках букет красных роз и пакет с какими то вкусностями.       — Саша, как ты? — мужчина порывисто сел на кровать, слегка придавив ноги девушки, — Я так переживал. Вырвался как только мог, — Саша неловко улыбнулась, но решила не грубить. Вырвался только спустя неделю?       — Ты что-то хотел? — холодный вопрос точно подчёркивал её намерения. Они никогда не общались слишком близко и с чего бы начинать?       — Ну вообще только что заходил к твоему врачу. И знаешь, он не внушает мне доверия… — парень подмигнул Саше, на что бровь девушки уверено поползла вверх.       — Продолжай… — Саша - хороший стратег и предугадать действия Дениса, тем более зная его как прекрасного хирурга, имеющего свою частную клинику, для неё не проблема. Но всё-таки очень хотелось услышать его предложение конкретно. Но конкретное предложение Ремизова повергло Ионову в полный шок.       — Я предлагаю тебе переехать ко мне, — Денис поднял глаза, встретившись с Сашей взглядом, — Моя клиника проведёт обследование, и если нужна будет операция, я заплачу, но…       — Никаких но! — Кошка никогда не отличалась терпением, — Я отказываюсь!       — Ты даже не дослушала…       — И не собираюсь, — в глазах Ионовой загорелось безумие. Она слишком любила свою свободу.       — Я видел твой диагноз. Если всё не так радужно, как все думают, то ты можешь остаться инвалидом, навечно прикованная к инвалидной коляске, — гнев в её глазах сменялся неуверенностью.       — Не думаю, что Маслов не осознаёт риски, — голос предательски дрогнул.       — У государственных клиник просто нет денег на такие операции, — Ремизов видел как с каждым его словом в Сашиных глазах рушится надежда, — Да и твои родители вряд ли смогут оплатить такое лечение, — он бил точно. Ни на секунду не задумываясь он бил в самые больные места.       — Мне нужно подумать, — Саша в неуверенности теребила цепочку на запястье.       — Хорошо, у тебя неделя. Номер у тебя есть, — он ушёл, оставив за собой привкус горечи и разрушенной надежды. Тоненький ободок кулона врезался в ладонь. Неужели она опять должна была исчезнуть… После стольких лет… Лучше бы тогда она осталась там. Девушка быстро пресекла все ненужные мысли. Был лишь один человек, кто никогда не осудит её ни при каком решении. Пальцы запрыгали по экрану мобильника, тыкая на фотографию Саши, крепко обнимающего лучшего друга.       — Алло, Миш…