The story about pain

      Маленькие ножки шагали по тёмному, длинному коридору. Запыхавшись, девушка с каштановыми волосами, оттягивала бинты на шее. Её чёрный галстук висел как попало, что довольно-таки странно смотрелось вместе с её идеально выглаженным костюмом. Пройдя половину коридора спокойным шагом, она восстановила дыхание, и вдруг резко побежала.       Вверх, все выше и выше — на самую крышу здания, в свое укромное местечко. Но сейчас зима! — недоумеваете вы. Но ей было там тепло и очень спокойно. Ода Киоко Нэоко Чию Дазай всегда была одна. Почти всегда, если быть точнее. Когда она была еще ребёнком, внутри неё был запечатан кое-кто… — Все было бы прекрасно, если бы ты мне не мешал! — резко рявкнула девушка. «— Я? Да я же тебе помогаю, дура! Оставил же Осаму эту мелкую на меня! Тьху!» — отозвался хриплый мужской голос где-то глубоко в сознании. — Сакуноске Ода… Ода Сакуноске… И на что ты сдался мне? — шептала она свисая с перил на крыше здания Портовой Мафии. «— Сколько раз тебе объяснять К1326? Твой отец — Дазай Осаму, запечатал меня в тебе для того, чтобы я помог тебе развить твою силу и смог вырастить из тебя подобающее оружие!» — отчеканил заученную речь 37-летний Ода. — Да помню я, помню. Да только вот одна проблема. Еак ты это сделаешь, если просто сидишь во мне, и нихуя не делаешь? Пробуй выбраться из меня, бака! — Дазай-младшая злилась не на шутку. Рана на плече, полученная на прошлой миссии, все ещё болела. Да и не говоря уже об её больном и забинтованном левом глазе. — Аргх, даже злиться нет сил! «— А нечего орать, тренировка с Дазаем начнется через 3 минуты и 13 секунд.» — Я помню. Можешь мне не напоминать, — последние слова Ода сказала тихо, и с плохо скрываемой болью.       Она мысленно досчитала до десяти, а затем сделала два глубоких вдоха. В конце концов, вероятность того, что её убьют была очень мала. Но вот сильно покалечить её могли. И эта участь совершенно не радовала девушку. — Ну что же, Одасаку, — каштановые волосы развивал ледяной ветер. Его порывы пробирали насквозь душу и тело. Высокий мужчина с ухмылкой двинулся к Оде, которая застыла подобно статуе. — Ну и чего ты так пугаешься, дорогая? Это всего лишь наша обычная тренировка! — он попробовал мило улыбнуться, но эта улыбка походила на оскал голодного хищника. — Все наши тренировки, Осаму-сенсей, заканчиваются не очень хорошо, — процедила сквозь зубы девушка и опомнившись, прикрыла рот рукой. — Оу… а это уже не совсем хорошо, дорогая моя, — его взгляд снова стал ожесточённым. Отец и дочь глядели друг на друга, не моргая. Каждый хотел выиграть эту игру в гляделки. Его глаза стали темнее. Так часто бывало когда он сильно злился. — Я уже слышал о том, что говорят работники в офисе. Какого хрена ты хамишь Огаю? — звенящий звук пощёчины резал слух. «— А я говорил? Тц…тебе очень больно? — обеспокоенно шептал голос в голове Оды. — Прости меня… я ещё слишком слаб, чтобы тебя защищать, госпожа.»       Она удивлённо вскинула бровь, но тут же закрыла правый глаз, стараясь не выдавать искреннее удивление. Осаму, как назло, был очень внимательным, и от его цепкого взгляда не ускользает изменение в поведении дочери. — Чего так обрадовалась? Нравится, когда я тебя наказываю? Ода, это не смешно. Ты мой инструмент, моё оружие. И ты должна совершенствоваться. Ты должна быть идеальной, черт возьми! А ты что делаешь?! — когда-то бархатный, манящий голос сорвался на крик. Но лицо все ещё не выражало никаких эмоций. Словно это была маска. Маска, которая не имела даже намёка на наличие человеческих чувств. — П-простите, Дазай-сан… — страх сковал тело, а взгляд девушки метался по крыше. Когда она волновалась или боялась — это сказывалось на её речи и она начинала картавить. Ода Киоко Нэоко Чию Дазай боялась его. Она боялась Дазая. Боялась человека, которого должна называть отцом. — Так-то. На сегодня мы закончили. Я зол на тебя, — уже более сдержано сказал Осаму и развернулся, чтобы уйти, но маленькая ручка, почти пятнадцатилетней, девушки ухватила его за рукав плаща. Он был выше дочери ровно на тридцать один сантиметр и знал, как сильно её задевают разговоры о росте, но всё же сказал: — Чего тебе, гном? — подняв одну бровь, он взглянул на неё свысока. — П-папа… — с трудом она смогла себе позволить назвать его так. — Ч-что вы… хотите на ужин..?       Осаму отвернулся, смотря на зимнее, негреющее солнце. Он начинал медленно закипать. И злился он отнюдь не на Оду. Нет. Он злился на самого себя. Как можно бить свою единственную дочь? Как можно называть её оружием, и просто его собственностью? Как можно на протяжении почти десяти лет тренировать ребенка, и каждую тренировку избивать почти до полусмерти?       Он не знал, что вселялось в него и почему он так ненавидел её. Но обоснованных причин для ненависти к этому ребёнку не было. Хотя способность у неё была необычной. У всех эсперов способность только одна, но вот у неё смешались несколько.       Ода могла аннулировать способности других, прекрасно владела оружием и ещё не знала, что её оружие сидит внутри неё самой. А самое главное — она владела Порчей. И никто не знает как такое возможно. На протяжении почти пятнадцати лет, Дазай искал ответ на этот вопрос, но так ничего не нашел.       Порча пожирала её, также, как и его одного очень хорошего знакомого. Когда Ода использовала Порчу, а это было достаточно редко, то она сама не понимала что делает, а утром просыпалась ничего не помня. Зато Дазай все помнил. Помнил, как её длинные каштановые волосы рыжели, а в тёмных, почти чёрных глазах светился синий огонёк. Это было удивительное зрелище.       Немного склонившись над ней, он произнёс: — Я, пожалуй, останусь сегодня на работе… Так что на меня можешь не готовить… кхм… — Нет, так не пойдёт! Вы совсем не едите! Это плохо! Я занесу вам ужин на работу, папа!       Внутри Осаму что-то рухнуло. Окончательно. То, что должно было сломаться раньше, еще много лет назад. Ода не впервые о нём заботилась, но все же… Только сейчас он что-то понял… — А… ну если тебе не сложно, то… кхэм… спасибо, Ода… я буду ждать, хэх… — он неловко улыбнулся, на что девушка одобрительно кивнула. — Тогда удачного рабочего дня, Дазай-сан! — поклонившись сенсею, она поспешила уйти. «— Странная ты. Ещё и уважаешь его. Тьху.» — отозвался Сакуноске внутри своей хозяйки. На что она только улыбнулась.

***

      Солнце опускалось за горизонт, а холодный ветер трепал рыжие волосы, заставляя их обладателя недовольно фыркать. Накахара Чуя сидел на подоконнике в своем кабинете и курил. — Задолбали. С какой стати я должен помогать всяким новичкам? Четырёх лет службы мало, чтобы понять структуру нашей организации. Да и брать таких «птенцов», которые не знают ровным счётом нихуя, себе под опеку я не желаю! У меня и без того дел хуева туча, — бубнил он себе под нос. Переведя взгляд на часы, он усмехнулся. — До пяти часов ещё целая минута. И не дай Арахабаки этот мусор опоздает хоть на секунду — я откажусь от опеки над ним, даже не посмотрев на то, какой он сотрудник.       Но к удивлению Накахары, в дверь тут же постучали. — Простите, Накахара-сан. Надеюсь, я не опоздала. Простите, что так бесцеремонно ворвалась в ваш кабинет, — пробормотала Ода Дазай, склонив голову перед членом Исполкома. — Ода, Дазай Ода. Честь быть знакомой с вами! — все также быстро тараторила Дазай глядя проницательным взглядом прямо в глаза рыжего и осторожно опустила на стол внушительную стопку отчётов. — Это от Босса. — Ода Дазай, говоришь… — Чуя внимательно осмотрел её. Каштановые волосы, карий глаз, полностью замотана в бинты. Очень похожа на своего отца. Накахара сделал очередную затяжку и потушил сигарету. Слез с подоконника и подошёл ближе к Оде. Немного наклонившись, выдохнув почти у её уха. — А Босс знал кого ко мне отправить. Миленькая, но ужасно наглая. Видно, что Дазай, — хриплым голосом продолжал мужчина, медленно выпрямляясь.       Он все также медленно развернулся и прошёлся до своего рабочего места. Эти пару шагов показались ему вечностью. Чуя успел погрузиться в раздумья об этой девчонке. Усевшись на свое кресло, он снова взглянул на Оду из-под рыжих прядей. — Понятно, Чууу-сан! Так я могу идти? «Что…? Чууу-сан…? Она бессмертная что ли? Какого… хрена...?» — подумалось Накахаре. — Слышь, Одди-тян, ты должна вести себя подобающе рядом со мной. Отныне — ты моя подчинённая, и я не собираюсь с тобой нянчиться. Ясно? Для тебя я только На… — не успел договорить он, как вдруг она лучезарно улыбнулась и сказала: — Хорошо, Чу-сан! До встречи! — она мило склонила голову в бок, и резко развернувшись, убежала из кабинета. — Вот чёрт… сумасшедшая… — сказал голубоглазый и снова закурил.

***

*чат Оды Дазай и Рампо Эдогавы*

Любимое солнышко Одди:

«Рампооооооо! Он взял меня! Теперь я его подчинённаяяяяяя!»

Рампо:

«ЧЁ ПРАВДАААА? ПОЗДРАВЛЯЮ, МАЛЫШНЯ! ТАК ЧТО? КОГДА ПРАЗДНУЕМ?»

Любимое солнышко Одди:

«Сегодня я как раз приду в Агенство! Принесу чего-то вкусненького вам!»

Рампо:

«ОКККК, будем ждать!»

      Рампо отложил телефон и довольно откинулся на кресле. Он был доволен младшей Дазай и гордился ею. — Директор! — крикнул он через весь офис. Он хотел, чтобы услышали все. — Рампо, ты чего кричишь? Что-то срочное случилось? — Фукудзава Юкичи, директор Вооруженного детективного агентства, выглядел не на шутку обеспокоенным. — Я скажу вам новость! — воскликнул Рампо ещё громче. Даже Куникида от нетерпения услышать новость, повернулся с немым вопросом: «Да что там такое, Рампо-сан?!» — Так вот, — ехидно улыбнувшись, детектив замолчал и вальяжно начал проходиться по офису. Весь офис затаил дыхание, и Рампо продолжил. — Сегодня к нам придёт очень важный гость. Представитель Мафии и подчинённый члена Исполкома Чуи Накахары — Ода Дазай!       Директор выдохнул с облегчением: — Я знал, что моя Одди справится с этим… — Ну и напугали же вы нас, Рампо-сан! — воскликнул Ацуши. — И почему Акутагава мне ничего не сказал..? — Так вы все же встречаетесь с ним? — хищно улыбнувшись, спросила Наоми — Да н-нет же! Мы п-просто друзья! Даже не так! Мы коллеги или просто т-товарищи! Но ничего такого, о чём говоришь ты, Наоми-тян!       Агентство было очень дружным и шумным, как и всегда. Все с нетерпением ждали, когда же появится Дазай-младшая и делали свою работу. Как только Осаму краем уха услышал это, то снова вернулся к чтению книги.