Adagio

       Вечер обещал быть замечательным. Солнце катилось к закату, в сторону моря, окрашивая небо в насыщенный оранжевый оттенок. Яркие жёлтые лучи его били сквозь окна, превращая пылинки, танцевавшие в их свете, в бриллиантовую крошку. Через приоткрытые двери балкона дул лёгкий, прохладный бриз. На балкончике в обнимку стояли двое мужчин, что наслаждались зрелищем. Их сердца ровно бились в унисон, как бьются сердца всех, кто связан между собой узами трепетного чувства, именуемого любовью. Откуда-то снизу, издалека слышалась медленная, но наполненная чувством музыка. Уловив её, Тициано улыбнулся, наклоняясь к уху партнёра, завороженно наблюдавшего закат. Руки его легли на талию Сквало, заставляя последнего тоже расплыться в улыбке. - Музыка и вправду чудесна, - прошептал щербатый в ответ, возлагая руки на плечи Тициано и прижимаясь к нему вплотную, - Медленная, но очень приятная для уха.        Они начали медленно кружиться, шепча что-то нежное, ласковое друг другу, постепенно покидая балкон и начиная уже вальсировать по спальне и любуюясь прекрасными лицами друг друга. Сквало протягивает руку в бархатной иссиня-чёрной перчатке и касается щеки любимого. Кожа его ухоженная, гладкая, приятная на ощупь. Подойдя вплотную и чуть задрав лицо вверх, рыжекудрый целует Тициано в щёку, сладко вздохнув, и вот уже теряя контроль над происходящим, Тициано валит на кровать рыжего, нависая над ним, оглаживая щёки, бёдра, плечи. Прижав его руки к ложу, светловолосый наклоняется к лицу, цепляя губы Сквало, затягивая в сухой, очень медленный поцелуй. Нетерпеливый рыжеволосый высовывает кончик языка, получая неодобрительное мычание в ответ. Нет, по задумке Тица всё должно быть иначе. И сопротивляться здесь было бы себе дороже, Тициано мог обидеться, а этого щербатый точно не хотел бы, поэтому стоило позволить партнёру двигаться в его темпе. Они разрывают поцелуй, чтобы лишь вздохнуть и пробормотать друг другу очередной комплимент. И снова, и снова сухие губы соприкасаются, и светловолосый закусывает нижнюю губу партнёра, перемещая руки на шею и круговыми движениями массируя её. Приятное тепло разлилось по телу Сквало, заставляя вздрогнуть. Тиц лишь хмыкнул, позволяя себе зайти чуть глубже, кончиком языка проводя по губам возлюбленного и хитро улыбаясь. Послышался хрипящий выдох, после него короткое: "Ох, Тицци..."        И всё-таки, Сквало был ужасно тороплив, из тех самых людей, которые сначала делают, потом думают, эдаким сорванцом. Но он был горячо любим Тициано, со всеми тараканами и вытекающими последствиями. Мужчины были не похожи меж собой, однако именно эта разница притягивала их друг к другу, словно магнитом. И они оба не желали большего, ибо нашли свой идеал друг в друге.        Ловкий, горячий язык светловолосого проникает в рот Сквало, проводя по зубам и нёбу, подразнивая того. Рыжий безвольно улыбался в поцелуй, играясь с языком Тица, что не мог сдержать смешок от происходящего. Щёки обоих заалели, с опаской сделать что-то не так, щербатый проводит рукой по длинным шелковистым песчано-белым волосам, наслаждаясь каждым квадратным миллиметром. Даже чувствуя потребность в воздухе, они не прерывают поцелуя, пока голова не начинает идти кругом. Даже ниточка вязкой слюны обрывается медленно, так, как запланировано. Не переставая массировать шею, Тициано проводит языком по кадыку, засасывает его, покусывает нежно-нежно, ведь даже будучи убийцей, не терпел он все эти грубости и холод. Сквало шумно вздыхает, дрожащими руками гладя возлюбленного по голове. Веселье Тициано только начинается, а конопатый уже не может терпеть. Чувствуя это, светловолосый усмехается, оставляя небольшой засос прямо под подбородком. Тихая музыка с улицы продолжалась, всё такая же тягучая и медленная...        У смуглого мужчины как будто стоял жёсткий ограничитель по скорости, или же ему очень нравилось наслаждаться телом любимого под его томные вздохи. Сквало всячески давал понять, что пора бы избавиться от одежды, и сам осознавал, что его сигналы приняты, однако хитрый Тиц хочет идти своим, изощрённым путём в попытках доставить как можно больше удовольствия им обоим. Лямки комбинезона спущены и оголена грудь, светловолосый переходит к следующему участку, который собирается нарочно медленно ласкать. Он стягивает перчатки с рук, отбрасывает их куда-то далеко, касаясь голыми руками коричневато-розовых сосков, что сразу же твердеют и покрываются пупырышками. Скрутив их пальцами, Тициано смотрит на своего избранника, что прикрыв глаза, сладко постанывает. Продолжая сжимать сосцы, желтоглазый приникает к губам партнёра, язычком раздвигает их и снова начинает их приятную игру. Сквало нежно прикусывает язык партнёра, лишь фиксирует, давая возможность себе обласкать его. Язык у белокурого горячий и скользкий. Рыжеволосый наслаждается каждым моментом. Щербатый нехотя отпускает, тут же стонет оттого, что Тиц одним ловким движением перемещается, целуя сосок, касаясь его влажным языком, засасывая. Рыжеволосый задирает голову, закусывает губы. Медленно и нежно покусывает Тиц набухшие от возбуждения розоватые сосочки, что-то невнятно урча себе под нос. Прикрыв глаза, Тициано оглаживает бока любимого, хитрющими жёлтыми глазами пожирая его. Сквало улыбается в ответ, кладя свою руку поверх Тициано и сжимая. Облизнув губы, белокурый вновь целует своего партнёра. Рыжий ёрзает, пытаясь стянуть с себя надоевший полосатый комбинезон. За это он тут же получает несильный шлепок по бедру. Тициано усмехнулся, стягивая комбинезон до пояса, оглаживая живот и спускаясь чуть ниже, пока не натыкается на небольшой бугорок. "Ох-х, Сквало..." - протягивает он и лыбится, слегка надавливая и вызывая таким действием протяжный сладкий стон. Белокурый стягивает ещё немного, оголяя лобок, что был гладко выбрит, и приникает к нему. С губ рыжеволосого срывается протяжный стон, всё происходило слишком медленно для него, поэтому он уже не мог терпеть. Ему хотелось, чтобы Тициано имел его скоро, жёстко. Хотелось так и закричать ему. Внизу живота тянуло, подтверждая дикое желание. - Тиц-ци... - простонал тот, - Быстрее, Тицци! - заверещал Сквало, как только белокурый сжал его член - Тише, Сквало. Наберись терпения. Расслабься... - промурлыкал желтоглазый и стянув с любимого комбинезон, отбросил его куда-то в сторону. Облизнув руку, он стиснул орган партнёра в кольцо, начиная очень медленные движения.        Сжав простыни, Сквало задрожал от приятного чувства. Наружу показался кончик розового языка. Тициано был прекрасным человеком. Почти всегда спокоен, сообразителен и чертовски привлекателен. О лучшем партнёре и мечтать нельзя. Тем более, что и в сфере плотских утех он был тем ещё проказником. Делал всё аккуратно, мастерски. Каждое движение его было наполнено безграничной любовью к Сквало. Из раздумий вывело его приятное ощущение влажности на собственном члене. Тициано, удобно устроившись меж его ног, ласкал истекающий смазкой орган, причмокивая и мурлыча от удовольствия. Поцеловав головку и чуть прикусив её, желтоглазый заглотил член до основания и промычал. Щербатый заскулил сначала от боли, затем от наслаждения. Тициано продолжал медленно двигать головой, хлюпая и сжимая бёдра партнёра. Вынув орган изо рта, Тиц сглатывает слюну, опускается ниже, лаская яички Сквало, беря их в рот, целуя. Рыжий же начинает сам ублажать себя, неприлично быстро двигая рукой по скользкому члену, выстанывает лишь "Тицци... Ох, чёрт, Тицци!" , пока не вздрагивает, кончая и забрызгивая спермой лицо возлюбленного, что недовольными глазами сверлил его. - Ты можешь быть хоть капельку терпеливее... - раздражительно прошептал тот, стирая с лица жидкость и слизывая, - Мне не очень приятно, Сквало, будешь торопить меня, мне придётся использовать стенд на тебе - Тициано ухмыльнулся, снимая капли с щеки и протягивая руку партнёру, - Будь хорошим мальчиком и оближи... - И-извини, Тиц... - Сквало присел, медленно с упованием начиная облизывать руку, обсасывать пальцы.        Белокурый довольно промычал, снова приводя член Сквало в боевую готовность медленными движениями. Тот застонал от вновь накатившего возбуждения. Вынув руку изо рта партнёра, Тиц ухмыльнулся, вставляя один палец на фалангу и медленно продавливая дальше. Щербатый лишь протяжно заскулил, расставляя ноги шире и глазами умоляя возлюбленного хотя бы чуточку ускориться. Тициано же шикнул на него и продолжил растягивать, шепча приятные слова, пожирая глазами родное тело.        Тициано и сам хотел отыметь партнёра, как следует. Его сексуальный, невообразимо красивый Сквало заставлял сердце белокурого биться чаще. Его энергия и податливость умиляли, притягивали мужчину. Его наглые синие глаза, постоянно сияющие решимостью, веснушчатое лицо. Каждое в нём было совершенно. Тициано даже завидовал сам себе, что уцепил такое сокровище. Конечно, со своими недостатками, но никто не идеален... Из мыслей вырвало приятные тепло и тяжесть внизу живота. Желтоглазый совсем забыл об этом и чуть поёрзал, стараясь успокоиться. Рыжий, заметив это, облизнулся и простонал: - Тицци, хватит тянуть, трахни меня уже! - для Сквало эти прелюдии превратились в настоящую экзекуцию, он не мог больше выносить этого, умоляя Тициано. - Ты забавный, - хихикнул Тиц, вытаскивая руку из щербатого и снимая комбинезон. Затем, забросив ноги партнёра на плечи, он, назло, стал медленно входить, выбивая протяжный визг, - Видишь, что происходит, когда торопишься, - белокурый шлёпнул возлюбленного по ноге и прикрыл глаза, входя на полную длину. - Ах-х... - прохрипел Сквало, сминая простыни и раскрывая рот, - Тиц-ци...        Первый толчок. Тициано задевает простату партнёра, отчего тот вскрикнул, прогнувшись. Последующие движения были также медленны, но очень приятны. Сквало стонал, улыбаясь от удовольствия. Тиц чуть ускоряет темп, хрипя и бурча себе под нос что-то неразборчивое, сжимая бёдра его пассии до красных следов и с нежностью целуя стопы. Как бы он не старался сдерживать темп, двигаться медленнее, животная похоть овладевала им, заставляя забыться. Громкие стоны Сквало, его благодарный вид, распущенность, взлохмаченные рыжие волосы возбуждали его, как в их первый раз, что вспоминали с особой нежностью. Забыв о каких-то своих глупых помыслах, белокурый вдалбливается в тело возлюбленного. Не-ет, такому черту сложно противостоять, пусть поорёт, раз так желает.        Сквало кричит, засунув чувство стыда и скромность куда подальше. Незаметно для себя, он кончает во второй раз, пачкая постель, себя и его дорогого Тициано, что продолжает совершать резкие фрикции, задрав голову и выстанывая одно-единственное: "Сквало-о, ох, дорогой..." пока с громким полухрипом не изливается внутрь, удовлетворенно улыбаясь. Выйдя из заднего прохода Сквало, что поскуливал от усталости и счастья, Тициано рухнул рядом с ним. Прижавшись друг к другу, они тяжело дышали, измотанные такими дикими игрищами.        Солнце медленно клонилось к закату. Его последние, жёлто-оранжевые лучи проникали в светлую спальню, где на смятой, неопрятной постели лежали двое мужчин, шепча слова искренней любви. Две никак не похожих личности, которых связывала одна любовь. Лежали, разговаривали и слушали тихую музыку с улицы. Музыку, что исполнялась в темпе Adagio.