Волшебные свойства горячего чая

       — Ками всемогущий, да прекрати ты уже эти свои ужимки! Не делает он так!        Генма со вздохом приложился пятерней к своему лбу, уже десять минут беспросветно наблюдая за Котецу и Изумо, которые, очевидно, решили на скучной смене поиграть в «угадай, кто?». Приспичило же сдавать ему отчёт о миссии именно сегодня, на четырнадцатое число? Ну, подумаешь, задержал он бумажку эту на денёк-другой, от третьего не переломится… А ведь мог бы вместо этого сейчас сидеть в баре и активно искать себе парочку на сей чудесный день! Ну, чтоб нескучно.       К сожалению, спец-джонину не повезло вдвойне, и в комнате миссий был обеденный перерыв, а это значит, что единственное компетентное лицо в виде молодого чунина с высоким хвостом уже улизнуло в столовую. Новичок по имени Ирука Умино в целом почему-то был самым добропорядочным служителем штаба, и тем не менее два дебила, известные, как Котзумы, тут все ещё работали. Загадка вселенной, не иначе…        Так вот, сейчас Изумо с заметным упорством прижал сложённые в буквы «о» пальцы рук к глазам и скорчил упёртую рожу. В этом странном жесте угадывался Эбису, но вот Котецу с ним был по какой-то причине не согласен. В любом случае, Ширануи устал наблюдать эту картину, а отчёт в руке был читан и перечитан. Кстати, Котзумы оба наотрез отказались принимать бумагу до конца перерыва, ведь «мы тоже отдыхаем, Генма-сан, ай как нехорошо пользоваться высоким положением!», поэтому молодой человек кинул на парочку уничтожающий взгляд, затем сходил за кружкой чая вниз, к куллеру, радуясь, что пакетиковый ещё остался, а потом со страдальческим скрипом опустился на диван и уставился в собственный отчёт, перечитанный вдоль и поперёк.       Кажется, скоро он начнёт эти бумажки ненавидеть точно так же, как Хатаке.       — Сколько вообще ваш перерыв длится? — Наигранно спокойно поинтересовался Генма, прищурив глаза в гримасе «я-вас-сейчас-детишкам-из-академии-скормлю», и Котецу соизволил отвлечься, пробурчав сквозь ворот водолазки (пародировал Копию):       — Полчаса, а чё?       — А ничё, — Передразнил его джонин и со вздохом принялся разглядывать окружение в виде бежевых стен, высоких окон и деревянных столов. Ну ни черта интересного, даже картины на стенках скучные. А вот за соседним диваном, развёрнутым к нему спинкой, виднелась ранее острым глазом не замеченная чёрная макушка, лохматая до ужаса.       «— Это кто такой везучий? Тоже что-ли прям в обеденную паузу попал?» — Удивляется про себя Генма и покидает насест, прихватив с собой дымящуюся чашку нетронутого чая, полушагом подкрадываясь к чёрным патлам, а потом остановился на полпути. Даже Котзумы притихли, переглядываясь. А все потому, что макушка начала оглушительно хрипло кашлять. Такие звуки мог издавать только один спец-джонин во всей части.       — Эй-йо, Гекко, ты чёй-то тут забыл? Обеденный перерыв же, с нашими потусить не охота? — Облокотился об спинку жестковатого дивана Ширануи и подпер щеку кулаком, наблюдая, как молодой джонин вздрагивает от неожиданности и морщится, сдерживая очередной приступ кашля. Вообще, этот парень был немного странным. Пока остальные перезнакомились и вместе ходили на гулянки в пабы или забегаловки, чтобы промочить горло саке и обменяться новыми байками или слухами, ведя себя, как компания приятелей, Хаяте вообще вливаться в тусовку не спешил, держался особняком, почти как знаменитый Копирующий. Правда, даже у Копии нашлась слабость в виде того самого новенького штабного чунина… Ну и выполз короче пугало на свет божий, а этот вот в сторонке вечно, как Анко его вытащить не пыталась — все бестолку! Бубнил правда про подружку свою, фото в кармане жилета носил…       — И вам здрасьте, Генма-сан, — Прокашлялся наконец джонин и почесал нос пальцем, похлопав глазами, под которыми залегли вековые тени:       — Уже обед?       Генма хмыкнул, прикусив сенбон зубами, и прикинул в голове, как долго этот парень тут торчит, чтобы уже даже во времени не ориентируется? Да и видок у Гекко был неоченьский, похуже, чем раньше — глаза красные, мешки под ними стали ещё больше и чётче, так что теперь линия века сливалась с тенью протектора, бледный, как черт, и такой же уставший, а в мутно-карих зрачках померк любой намёк на жизнь. Как-будто случилось что?..       — Да, браток, и почти весь штаб ушёл обедать, — На последнем слове спец-джонин скосил глаза в сторону хихикающих Котзум, которые глядели на происходящее со странным огоньком на мордах, будто задумали что-то. А, пофиг — отмахнутся парень, — эти ребята всегда что-то задумывают, а потом получают по башке от Ируки, ничего нового.       — Не заметил, — Хрипло хмыкнул Хаяте, качая головой:       — Нет, Генма-сан, не хотелось бы вообще пересекаться, настроение паршивое…       — Да ну? — Нет, не то, чтобы Ширануи был удивлён, с таким внешним видом о другом настроении и задумываться было сложно, но все-таки что-то в джонине заставило его фыркнуть и наклониться чуть ближе, смахивая непослушную прядь волос с лица:       — Есть желание поделиться, там… Психолог из меня хреновый, но может полегчает?       Хаяте снова качнул головой, теребя пальцами свисающую аккурат по центру лба прядку сальных на взгляд чёрных волос, и чуть тише проворчал:       — Спасибо, но я в порядке.       Что-то в этой ссутулившейся позе и больших уставших глазах Генму тронуло, а извилины нехотя подкинули напоминание о том, что все — даже Райдо и Какаши, два последних придурка — сегодня нашли, с кем провести время, а он этот шанс проворонил. Джонин вздохнул, потёр переносицу и поморщился, когда вспомнил, что у Хаяте была девушка. И не просто девушка, ещё и анбу. Это, мягко говоря, ничем хорошим не пророчило, а становиться фаршем раньше времени он не планировал, поэтому подойти решил чутка по-другому.       — А, кстати, ты чего тут торчишь-то? Сегодня ж праздник, где твоя подружка?       А дальше Генма с удивлением наблюдал, как Гекко скуксился, пряча голову в ладонях, и покрутил сенбон в зубах, чуя неладное:       — Тюю… Поссорились что-ли? Сочувствую, брат, а она ничё-так была.       — Мы не ссорились, Генма-сан… — Все тише и тише бурчит Хаяте, и у Ширануи возникает другая мысль, ещё хуже.       — Чё, неужели померла, Ками упаси? А я говорил, эти ваши анбу капе-ец живут быстро! Ну, ты ж знаешь, строжайшая секретность, бла-бла…       Гекко поморщился так, словно его ударили, и выплюнул под аккомпанемент смачному сухому и хриплому кашлю (звучит ай, как больно, неужели ему все ещё для горла ничего не прописали?):       — Вам-то что, Генма-сан? Настолько делать нечего?       Спец-джонин хмыкнул, вынул сенбон из зубов, покрутил его чутка пальцами и произнёс, как ни в чем не бывало:       — Так может все таки-…       — Бросила она меня, доволен? — Зло, но все ещё тихо и хрипло выдохнул разом Хаяте, и Генма слегка отодвинулся от такого напора: в чужих карих глазах промелькнула жуткая горечь. Эх, любил ее пацан, любил…       — А чегой-то? Ты ж хороший парень, добрый, милый, а… — На такое утверждение черноволосый отвернулся и, может быть, Генме и показалось, смутился. Ой, да ну, быть не может! Пустяк же сказал! Неужели он настолько к чужому вниманию не привык? Или…       — Недостаточно часто видимся. Ей выгоднее с парнями из отряда, чем со мной. «А вдруг», говорит, «я вернусь, а ты мне за два месяца изменил? А партнёр по спаррингу ты хороший, будем иногда видеться». Смешно, да? Меня ж на улице шарахаются, — Невесело усмехнулся Гекко, демонстративно оттягивая пальцем чёрные тени под глазом, а потом снова согнулся в кашле, сквозь хрипы выдавив:       — Мол, заразный, поди, или личность темная. Выгляжу же, как труп ходячий…       У Ширануи на такое заявление чуть-ли слёзы на глаза не навернулись. Несправедливо-то как! Бедняга пацан, а ведь он про неё как-то так рассказывать начал, что аж не поверилось сперва — а это ли наш нелюдимый Хаяте? Глаза сверкают, улыбается, помолодел года на два! А сейчас зачах, ей Богу, сам едва-ли не плачет. Обидно до жути, ведь парень он неплохой, умный и умелый. Вон, чего в свои двадцать с хвостиком добился! Кто-кто, а настоящий элитный Шиноби… Ну, и как теперь прикажешь утешать? Сам-то Ширануи в отношениях никогда не был (одна ночь и из сердца вон - оно и не считается), и что уж тут говорить, загадка для него была величайшая.       — Э, н-да… Не завидую, — Протянул с философским лицом Генма, почёсывая подбородок и задумчиво крутя сенбоном в зубах, а потом медленно посветлел глазами - никак, мыслишка пришла шальная - и аккуратненько так промурчал:       — Гекко, а других видов у тебя не было? Ну, может, кто из штаба нравится…?       — Ками-сама, что ж вас это так интересует? — Хаяте прикрыл рот кулаком и громко кашлянул. Бледные острые скулы тронул мягкий оттенок розового, от чего убитое лицо показалось чуть-чуть поживее:       — Если и да, то что было - то прошло, а я человек простой, мне многого не надо…       — Ну, знаешь, Хаяте-кун, тут я с тобой не соглашусь, — Фыркает спец-джонин, перекатывая сенбон меж зубами, и усмехается:       — Душу бы продал за ночку с кем-то, а то все миссии да мисси, продыху нет! Веришь? А так хочется простого человеческого - чтоб даже черт с любовью, обнять кого… А ты б вон поторопился, сегодня ж день всех влюблённых, авось повезёт, мм?       — Не принципиально мне, да и не к месту ка-… — Не договорил Шиноби и снова закашлялся, глотнув воздуха так, словно его минут десять под водой держали. Отдышался и просипел:       — Я, Генма-сан, сейчас за кружку горячего чего душу б продал. Горло режет, кошмар…       — О… — На секунду застопорился Генма, а потом его глаза хитро блеснули:       — О! Как тебе повезло, приятель - у меня есть то, что тебе нужно, — Он улыбнулся, перелезая через спинку дивана и с абсолютно довольным собой видом ставя на стол под тихий стук донца чёрную чашку с еще пускающим пар чаем. И, честно говоря, это стоило минут ожидания и напряженного диалога - он себе и новый заварить может, - потому что безжизненные омуты глаз Гекко загорелись такой вселенской благодарностью, на которую, казалось, были не способны от слова «вообще», из мутно-серых превращаясь в абсолютно живые темно-карие.       — Черт… Спасибо, Генма-сан! — Улыбнулся шиноби, хватая кружку в руки и, даже не посмотрев на то, что содержимое все ещё дымится, выпил половину почти-что залпом.       — Да уж, хорошо, что хотя бы не это твоё жуткое месиво, которое ты постоянно пьёшь…       — Не месиво, а целебные настойки, — Аккуратно поправил Хаяте, на что заработал скептический хмык.       — Ну-ну, настойки твои хоть и целебные, а шевелятся, как-будто час назад ещё бегали…       — Генма-сан!…

***

      Ирука на подходе к главному помещению штаба остановился. Встал в коридоре возле двери, прислушался. Что-то не так, уж больно тихо… Вообще там, где находились ничем не занятые Котзумы, абсолютной тишины не было никогда. Все знали, что если ты штабист - ты с прибабахом, и он, Умино, исключением не был. Правда, прибабах его был странным и себя решил не выдавать, сердечно сенсея попросив, чтобы и он пока ничего не рассказывал, но на свидании настаивал, как будто если не согласится, умрет тут же!…       Веселая история.       Осторожно приоткрыл Чунин жалостно скрипнувшую дверь, приготовив кунай в свободной руке, и столкнулся с осуждающим взглядом Котецу и Изумо из-за стола. Протиснулся внутрь и вопросительно вскинул руки, пряча оружие назад в чехол, на что штабные неразлучники многозначительно скосили глаза в сторону диванов с кофейным столиком, стоявших поодаль.       Ирука удивлённо приподнял брови и подкрался к ближнему дивану, из-за спинки которого виднелись две макушки, и был чутка выбит из колеи: Закинув ноги на стол, вальяжно развалился посередине сидения Генма Ширануи, покусывая свой сенбон и бегая глазами по потрепанному листку, который, видно, был его отчетом о недавней миссии, а рядом, у него на плече, свернувшись в клубок и вцепившись рукой в фирменную водолазку, прикорнул Хаяте Гекко, которого спящим не видели, наверное, со времён Академии.       Последний выглядел миролюбиво и немного беззащитно, почти беззвучно посапывая, наконец заставив в чужой думалке проскользнуть мысли о том, какой же парень ещё молодой, а вот Генма, приобняв приятеля за плечи, бросил на Ируку недовольный взгляд, в котором ясно читалось «разбудишь, и тебе каюк». Спец-джонин, кстати, поразмышляв, все-таки убивать никого не стал и, зыркнув на свой листок, протянул его штабному.       — И что тут произошло…? — Осторожно поинтересовался чунин у Котзум, пробежавшись глазами по документу. Они втроём наблюдали, как Генма, оглянувшись, осторожно поднимает с дивана сонного друга, открывает окно и выпрыгивает наружу, даже не попрощавшись, бережно прижимая к себе легкую на вид ношу.       — Чай, — Пожимает плечами Изумо, загадочно ухмыляясь.       — И День Святого Валентина, — Кивает Хагане, сжав руку Камизуки в своей.       Ирука хмыкает - информативно, ничего не скажешь, - и садится за свой стол. Офис после обеденного перерыва быстро заполняется штабными и вернувшимися с миссий, да за новыми заданиями, джонинами, а через часик-другой снова возникнет здесь Ширануи, помятый немного и заспанный, но довольный.       Что ни говори, а здесь, в Конохе, иногда творятся странные вещи, особенно на праздники. Там потеряешь - здесь найдёшь.       Умино только головой качал, улыбался и Генму наставлял, как правильно чай травяной заваривать, а то опять притащит какую-то бурду свою сборную, и никакие медики не помогут…