Агх

-Идиот, какого хрена ты приперся? -Когда я стал обязанным докладывать тебе свои планы? Если что-то не нравится, проваливай. -Блять, а какого хуя это я должен уходить? Тебя никто не звал. -Тебя тоже никто не звал, — язвит юноша, закатывая глаза. — Уши вянут. Завались.       У Фэн Синя явные проблемы с головой. Му Цин убеждается в этом каждый раз, когда безмозглый генерал делает все точно так же — под копирку — как он. Они никогда не договариваются — бесполезно, потому что в следующее мгновение происходит толчок и ни один из них не может сдержаться, срываясь, ломая кости, оставляя ушибы, не пытаясь договориться. Боги перестали пытаться еще в самом начале знакомства. Слишком разные.       Му Цина бесит почти все. В особенности то, что касается Фэн Синя. Когда перед глазами мелькает Наньян со своими ахуительно прекрасными руками, тупым выражением лица, у божества перехватывает дыхание. Он не пялится, точно не пялится, но…выходит паршиво. Пару раз такие зависания на то как на лбу взбухает венка, приоткрываются чужие губы, вдыхая знойную жару, а пальцы отпускают в полет меткую стрелу, стоили ему вспышкой привычной боли и опплеванным лицом чужой бранью. Му Цин даже не понял, из-за чего они тогда поссорились. Все произошло моментально, огонь безумия вспыхнул и не собирался угасать, если бы не подоспевшие небесные чины, оттащившие генералов по своим дворцам. -Он только что закатил глаза? — робко спрашивает Се Лянь, прерывая словестную перепалкую. -Да, поэтому отправь его обратно на небеса. Этот недоумок..... -Нань Фэн, — Фу Яо резко вскакивает, хватая служащего Наньяна за шиворот. — Пойдем обговорим кое-что, — вскидывает тонкие брови и, не дожидаясь ответа, утаскивает на улицу, подальше от Се Ляня — лишние глаза не нужны. Тот попытался было возникнуть, поднявшись со своего места, но за ними не пошел, решив оставить проблемы служащих на них же. -Чего тебе? — запястье Сюаньчжэня сжимают. -Ты меня достал. Что ты здесь забыл? — процеживает сквозь зубы, откидывая чужую руку. Отходит на шаг назад, а в крови привычная ярость закипает, словно произошло что-то действительное серьезное. -У меня такой же вопрос к тебе. Какого хуя? Кто жаловался, что у него болит рука, после вознесения Его Высочества?       Фэн Синь щетинится и диалог дальше не идет. Бог позволяет злости выплеснуться. Опять хватает, заезжает кулаком по челюсти, чтобы придурок немного помолчал. Перед глазами взрывается звездное небо, когда чужая рука ударяет по носу и следом между глаз летит чертова перчатка. Цепкие пальцы хватают за волосы, Сюаньчжэню хочется вцепиться руками и продолжить бессмысленную драку, а ему как назло не дают, прижимая к стволу дерева, хрустнувшего под напором богов. -Му Цин. Не сейчас, — Наньян говорит сипло, шумно дышит. По нему видно, что сам с трудом сдерживает желание сцепиться на земле, пройтись костяшками по ребрам. -Катись к черту, идиот.       Вдоль позвоночника пробегаются мурашки. Му Цин ненавидит себя за такое простое отступление, но приходится переступить через свою гордость, отталкивая генерала в сторону и возвращаясь к размеренной людской жизни. Жители ожидали сцены, развернувшейся возле чайной, но ничего не произошло и пришлось вернуться к своим делам, разочарованно выдыхая. Незаметно подхватывает перчатку, прячет ее в рукав и уходит первый. Они обязательно закончат начатое, как только пересекутся в небесной столице.       У Се Ляня, кажется, появилась просто невероятная тяга к неудачам. Му Цин спешит скрыться у себя во дворце, подальше от снующих по улочкам небожителям средних небес, отмахивается от Линвэнь, посылая все небеса куда подальше. Хочет отдохнуть, разгрузить голову от ненужных мыслей, собираясь окунуться в происходящее магической сети, но, к радости или печали, замечает машинально подхваченную перчатку. Признаться честно, Му Цин не особо понимал зачем она ему вообще нужна, но тем не менее выпавшая из рукава часть гардероба Нань Фэна не полетела к ненужному мусору. Генерал долго ее крутил, изучал взглядом и невольно вспоминал как она элегантно сидела на шероховатой ладони.       В паху потянуло. Тупой Фэн Синь со своими перчатками. Зачем они ему вообще сдались в этот раз? Никогда не носил, а тут решил притвориться слугой, при чем весьма приятным глазу.       Разум рисует развратную картину, на рёбрах ощущаются, почти по-настоящему, грубые пальцы. Му Цин кусает тонкие губы, обречённо вздыхая.       Ему это не нравится, по крайней мере он так говорит себе каждый день, встречаясь взглядом с чужими глазами, увлекающими куда-то далеко и надолго. Понимает, что это — бессмыслица, которая затянулась на долгие восемьсот лет, не сдвинется с места. Не в этой жизни, ставшей бесконечным мучением.       Тонкая ткань летит на кровать, Сюаньчжэнь аккуратно складывает одежды, натягивает на пальцы чужую вещь. Откидывается на подушки, сжимает волосы, слегка оттягивая хвост на манер Фэн Синя.       Богу приходится довольствоваться тонким ощущением чужого присутствия, погружаясь в ненормальные фантазии.       Рука, ставшая на время не его, оглаживает затекшие плечи, оглаживает наиболее чувствительные участки. Тело подрагивает, Му Цин спешит приступить к желаемому, запрокинув голову.       Чем быстрее, тем лучше. Пора прекращать думать о тупом генерале, мыслями о котором захламлена вся голова.       Слегка сжимает член, ведёт рукой вверх, нажимает на головку. Тонкий шелк скользит вдоль. Двигает рукой рвано, сводя тонкие ноги в коленях. Хочет большего, но не позволяет желаниям выбраться из-под черепа. Ограничивается дрочкой, шумно выдыхая. Под закрытыми глазами видится смуглое тело. Наверное, у Фэн Синя движения более резкие и грубые.       Разрядка наступает быстро, приятная судорога сковывает все тело, сперма пачкает ткань. Вещь летит на пол.       Му Цину пора перестать извращать реальность, но вечером, после очередной драки, рука снова скользнет к напряженному члену, а перед глазами покажется Фэн Синь.