Сын своих отцов

       Когда Вэй Ин внезапно связался с демоническим папой с помощью талисмана, это заставило Хуа Чэна всерьёз обеспокоиться. С момента как Вэй Ин ушёл из дома, он не связывался с отцами, они даже не знали где он сейчас находится. Вэй Ин не стал ничего объяснять, лишь сказал, что ему необходимо прямо сейчас вернуться домой из Ланьлин Цзинь. Хуа Чэн решил, что лучше будет обговорить всё лично, а не через талисман, имевший свой лимит на время работы.        Хуа Чэн также незамедлительно сообщил мужу о том, что их сын хочет вернуться домой. Отсутствие какой-либо конкретики немного обеспокоило Се Ляня и он, до этого занимаясь делами в Небесной столице, сбросил всё на Линвэнь и поспешил вернуться домой. Небожительница, тяжко вздохнув, заверила, что всё сделает в лучшем виде, как всегда. Не то чтобы у неё был выбор.        Выйдя из врат демонического папы в дом, Вэй Ин вздохнул. Внезапно стало тяжело на душе. Дом, в котором он прожил всю жизнь, место о котором у него столько тёплых воспоминаний, место, где ему всегда рады. И люди, которых он безумно любит, но с которыми так жестоко повёл себя. Он даже не знал, как ему извиниться. Простого «извините» точно будет недостаточно.        Вэй Ин стоял посреди зала, не осмеливаясь шагнуть дальше. Он смотрел на двух мужчин, стоящих перед ним рука об руку. Такие разные, но они всегда были его семьёй, его дорогими родителями. Демонический папа, его строгий внимательный взгляд и мрачная аура, резко сменявшиеся при виде мужа и сына. Божественный папа, всегда сохранял мягкое спокойное выражение лица и тёплый тон, который даровал чувство умиротворения, но он легко мог стать жёстким и непреклонным, в конце концов, он Небесный владыка и Бог Войны. Они были разным, но в отношении друг друга и сына они всегда были неизменно тёплыми, полными любви и нежного трепета. Вэй Ин всегда хотел быть похожим на них, чтобы его отношение с будущим партнёром было таким же. Но, кажется, он сам всё испортил.        Собравшись с силами, Вэй Ин заговорил:       — Простите меня за то, что я сказал, — его голос дрожал и, казалось, он вот-вот заплачет. — Я… Мне правда жаль, я не знаю, что на меня нашло и как я мог сказать такое… — Вэй Ин опустил голову, закусив губу, — простите.       Вэй Ин замер. Отцы ничего не говорили, стояли, храня молчание и смотрели на сына. На мгновение Вэй Ин подумал, что никогда не будет прощён. В горле встал ком, но внезапно его обняли. Вэй Ин даже не заметил как отцы оказались рядом, крепко сжимая его в объятиях. Вэй Ин вцепился одной рукой в красные одежды демонического папы, а другой в белые божественного папы, и уткнулся в плечи отцов.       — Мне жаль.       — Главное, что ты дома, — Хуа Чэн немного печально, но тепло улыбнулся.       — Это будет наглостью с моей стороны, — шмыгнув носом, проговорил Вэй Ин, — но у меня есть просьба к вам. Очень серьёзная.       — Мы догадались, — Се Лянь взглянул на ребёнка, стоящего у ног Усяня и цепляющегося за край его одежд. — Чьё это дитя? — Спросил своим обычными мягким тоном он.       Отпустив сына, Хуа Чэн и Се Лянь опустили взгляды на ребёнка, смотрящего на бессмертных супругов с осторожным любопытством. Вэй Ин подхватил мальчика на руки и улыбнулся ему, после чего обратился к отцам.       — Это А-Юань… Он из Цишань Вэнь, — Вэй Ин внимательно следил за реакцией отцов на этот факт, но эта информация, кажется, никак не обеспокоила никого из супругов. Они лишь улыбнулись ребёнку и поприветствовали его, — я хочу попросить вас приютить его. На время, пока я не… Не разберусь кое с чем.       — Ты хочешь уйти, опять? — Се Лянь посмотрел на сына, — во что ты хочешь ввязаться?       — Папа, это важно. Я должен разобраться с этим, сам. Я бы не обременял вас этим, но я не могу оставить его при себе сейчас. Это будет опасно.       — Никакого бремени, — Хуа Чэн мотнул головой, — но то, что ты хочешь ввязаться во что-то опасное, нам не нравится, А-Сянь.       — Я уже пообещал, вы всегда учили меня помогать нуждающимся, держать данное слово.       — А ещё мы учили заботиться о себе, но этого ты почему-то запоминать не хочешь, — Се Лянь вздохнул, расстроено качнув головой. Он никак не мог понять, почему одни учения Усянь запоминает сразу, а другие, даже через тысячу повторений, вылетают из его головы.       — Пап…       — Не говори, что в этот раз всё точно будет в порядке, — Се Лянь прервал сына, подняв руку, — не будем сейчас об этом. Сначала, позаботимся о ребёнке, он наверняка голодный, только взгляни какой он худенький.       — Я прикажу приготовить ванну и обед, - подхватил Хуа Чэн. Вэньский ребёнок не вызывал у него никаких отрицательных чувств, лишь легкое волнение.       — А-Юань, иди к даочжану, он позаботиться о тебе, — сказал ребёнку Вэй Ин. Мальчик, немного замялся, но перебрался на руки Се Ляня, крепко вцепляясь в его белые одежды. — Я должен идти.       — Уже? — Се Лянь посмотрел на сына со смешанными чувствами, — побудь дома хоть немного, отдохни, потом вернёшься к своим делам.       — Я, правда, не могу. Я должен идти. Я люблю вас и постараюсь вернуться скорее, — Вэй Ин чмокнул отцов в щёки, попрощался с А-Юанем и поспешил покинуть дом, чувствуя на себе взгляды отцов. Он снова покидает их.

***

      Хуа Чэн и Се Лянь разместились на веранде. Уже наступил вечер, но всё ещё было тепло, фонари освещали весь Дом Блаженства, создавая приятный полумрак. Маленький А-Юань сидел на мягкой шкуре зверя, расстеленной специально для него, и играл в игрушки, которые Хуа Чэн достал из сундука, где хранились все детские вещи Вэй Ина. Се Лянь сидел рядом с ребёнком, поддерживая весёлую игру ребёнка. Хуа Чэн стоял у колонны, прислонившись к ней плечом, и наблюдал за мужем и ребёнком. На мгновение ему показалось, будто он очутился в прошлом, когда Се Лянь вот также сидел с маленьким А-Сянем, игрался с ним. Тогда Дом Блаженства был наполнен звонким смехом их сына, и казалось, что всё хорошо. Тогда Хуа Чэн волновался о том, как сложится жизнь их сына, каким он вырастет и как мир отнесётся к нему.

Ретроспектива

      — Знаешь, — произнёс Хуа Чэн, его голос был тихим, но его чувства слышались ясно, — иногда я думаю, что если мы отвернёмся хоть на мгновение, мы упустим возможность направить его на правильный путь.       Се Лянь улыбнулся, поднимая взгляд от маленького сына, и посмотрел на мужа.       — Я понимаю, — ответил он, — но мы не должны контролировать каждый его шаг, он должен расти, развиваться, набираться опыта сам. Если мы будем контролировать его во всём, разве он не будет сомневаться в своих решениях. Это сложно, но он должен научиться самостоятельности.       — Возможно, — кивнул Хуа Чэн, немого помолчав, — но если он окажется в опасности? Я не хочу, чтобы он пострадал…       — Мы будем рядом, — уверенно произнёс Се Лянь, возвращая взгляд к сыну и улыбнувшись ему, — даже если мы не будем вмешиваться, позволим ему действовать самостоятельно, мы всё равно будем рядом. Придём на помощь, если это будет необходимо.       — Папа! — А-Сянь поднял голову, широко улыбнувшись отцам, и протянул Хуа Чэну одну из своих игрушек, — папа давай играть!       Хуа Чэн улыбнулся и перебрался с лавки на пол, к сыну и мужу, принимая из руки А-Сяня игрушку.       — Не будем думать об этом сейчас, — коснувшись руки мужа, сказал Се Лянь. Хуа Чэн кивнул. Взяв руку мужа, он нежно коснулся её губами.       — Да, гэгэ, время ещё есть.

Сейчас

      А-Юань с любопытством рассматривал пёстрых деревянных птичек и мягкую игрушку, сшитую из лоскутов. Сложно было сказать, кого изображает игрушка, но А-Сянь всегда называл её «котя». Хуа Чэн улыбнулся.       — Дедушка Се, — обратился он к мужу. Се Лянь немного удивлённо посмотрел на мужа, ненадолго замешкавшись, но взглянув на А-Юаня, он рассмеялся.       — Тогда ты дедушка Хуа, — сказал он. Хуа Чэн хмыкнул и кивнул.       — Дедушка? — Озадачился А-Юань. Посмотрев сначала на Се Ляня, он ткнул в него пальцем, — даочжан, — и повернулся к Хуа Чэну. Он долго смотрел на него, а потом сказа, — дядя!       — Дядя Хуа, — Се Лянь прищурился, взглянув на Хуа Чэна. — А-Юань, пригласим дядю Хуа к нам играть?       — Да! — Ребёнок недолго рассматривал игрушки и взял бабочку на палочке. Он протянул её Хуа Чэну, — дядя Хуа, на.       Хуа Чэн с улыбкой качнул головой и оттолкнулся от колоны, после чего сел на край тёплой шкуры. Се Лянь получил от ребёнка большую пёструю птицу, вырезанную из дерева. Се Лянь даже не помнил откуда она появилась в игрушках, возможно, подарил кто-то из многочисленных дядюшек и тётушек, приходивших взглянуть на маленького А-Сяня. Ежегодно, на все праздники он получал много игрушек, одежды, украшений и даже денег. Щедрее всего его одаривал Ши Цинсюань, он также старался навязаться бесплатной нянечкой, но потерпел поражение. Каким бы хорошим дядюшкой для Вэй Ина ни был Ши Цинсюань, Се Лянь никак не мог оставить Повелителя Ветров присматривать за ребёнком. Цинсюань, если бы не утащил его куда-нибудь прогуляться, то обязательно попытался бы переодеть в одежды девочки.       — Даочжан, — А-Юань вытянул руку, показывая пёструю птичку. Он был чуть старше, чем Вэй Ин, когда попал к небожителю и князю демонов и всё-таки он казался слишком маленьким.       Се Лянь вздохнул, возвращаясь к игре с ребёнком. Вечерняя тишина, прерываемая детским смехом и выкриками, окутала весь Дом Блаженства. Даже Призрачный город словно испытал покой и умиротворения, никакого шума, споров и драк. Впервые за долго время тревога рассеялась, уступая место покою.