Сын своих отцов

       Каждый урок Лань Цижэнь бросал на Вэй Ина такие взгляды, словно тот проклял всю его семью. Вэй Ин старался вести себя как можно тише, равняясь на других учеников, но всё-таки ему было слишком сложно сидеть спокойно и слушать нудное учение старика. Когда Вэй Ин терял терпение, начинал ёрзать и заниматься ерундой, Цзян Чэн начинал сопеть так, будто вот-вот взорвётся. Ему приходилось частенько одёргивать Усяня, напоминая ему о поведении.       Под конец урока, Вэй Ин совсем устал сидеть на месте и уже ждал момента, когда сможет выбраться на улицу. Лань Цижэнь ходил по залу, заложив одну руку за спину, а во второй держал книгу и читал. Все старались слушать внимательно, сидели ровно, сложив руки и следили за учителем, слушая его монотонный голос. Вэй Ин, когда Лань Цижэнь прошёл мимо, сгорбился и подпёр голову рукой. Этот урок казался ещё более скучным и долгим, чем начало первого урока, когда Цижэнь зачитывал правила клана.       «Больше никогда не буду говорить папе Се, что мне скучно на его уроках» — вздохнул Вэй Ин и перевёл взгляд на Лань Чжаня. Он сидел впереди, с идеально прямой спиной и идеальными иероглифами, записанными на белый лист. Вэй Ин неосознанно широко улыбнулся.       Лань Чжань, ощущая на себе чей-то взгляд, нахмурился. Некоторое время он продолжал сидеть и смотреть перед собой, слушая дядю, но продолжать игнорировать взгляд становилось сложнее. Дождавшись, когда дядя окажется в другой части класса, Лань Чжань наконец обернулся, моментально натыкаясь на пару серых, с фиолетовым оттенком, глаз. Вэй Ин улыбнулся, обнажая белые зубы, и помахал рукой, словно приветствовал давнего приятеля.        Лань Чжань недовольно поджал губы и отвернулся обратно.        Цзян Чэн, наблюдая за всем, закатил глаза и посмотрел на Вэй Ина взглядом, мол «прекрати вести себя так». Вэй Ин надул губы, словно обиженный ребёнок, но оставшуюся часть урока вёл себя спокойно. По крайней мере, он больше не пялился на Лань Чжаня и не привлекал внимание учителя Лань. Вероятно, старик Лань был этим доволен, посчитав, что наказание дало свои плоды. Тем не менее, после урока, когда все расходились, а Лань Чжань задержался, Лань Цижэнь обратился к нему.       — Этот Вэй Усянь, — Цижэнь поморщился, — чует моё сердце, что он доставит немало проблем. Слишком шумный молодой человек. Присматривай за ним, Ванцзи, может быть, тебе удастся на него повлиять.        В ответ Лань Чжань лишь кивнул. Этого Цижэню было достаточно, он привык, что его младший племянник немногословен, даже по меркам клана Лань, где не болтливость очень ценилась.        — Хорошо, иди, твой отец желает тебя видеть, не заставляй его ждать.        Лань Чжань ещё раз кивнул и ушёл. Он не стремился скорее встретиться с отцом, потому что их встречи проходили довольно однобоко. Глава Лань почти всегда говорил одно и то же, мало интересуясь, по-настоящему интересуясь, делами и успехами сыновей. Лань Чжань давно понял, что их отцу не до них, потому не мог понять, почему старший брат продолжает рассказывать отцу об их делах. Глава Лань ни разу не выглядел заинтересованным его рассказами.        — Эмоции это то, А-Чжань, что не всегда лежит на поверхности, — объяснял Сичэнь, когда Лань Чжань всё же спрашивал его. Лань Чжань не понимал, но объяснить не просил. Если его брату что-то нравится делать, пусть он это делает, даже если это бессмысленно.

***

       Вэй Ин ходил везде в компании Цзян Чэна или Не Хуайсана, не стремясь в одиночку разведать Облачные глубины. Это место было невероятно красивым и вдохновляющим, но таким скучным и унылыми, что Вэй Ин начинал жалеть о своём решении прибыть сюда и учиться целый год. Целый год ему придётся быть в окружении этих людей в траурных одеждах и с траурными лицами.        «Даже в городе полном мертвецов живётся веселей» — Вэй Ин посмотрел на группку молодых адептов Лань. Они были совсем юными мальчиками, даже младше чем Вэй Ин, но уже вели себя так сдержанно и ходили с такими лицами, словно прожили тысячу лет и устали от жизни.        — Ужасное место, — Вздохнул Вэй Ин и повис на плечах Хуайсана, — даже в похоронном доме больше жизни, чем здесь.        — А ты чего хотел? — Цзян Чэн скосил на него взгляд. — Неужели ты ожидал другого от клана с тремя тысячами правил?        — Я не знал, что здесь столько правил. Даже у нас дома нет столько правил, даже на Небесах нет столько правил.        — Что ты вообще знал, когда шёл сюда?        — Что здесь живёт Лань Чжань, — Вэй Ин улыбнулся, — этого мне было достаточно.        — И как… Нет, знаешь, мне не интересно, — отмахнул Цзян Чэн, — я не хочу ничего знать, ни о тебе, ни о твоём доме, ни о чём-либо ещё, связанном с тобой.        — Почему? Если ты хочешь, я могу рассказать всё! — Вэй Ин слез с плеч Хуайсана, — я живу в огромном доме, раньше это была резиденция папы Хуа, но когда они с папой Се поженились, они стали там жить. У папы Се есть маленький дом, раньше он был храмом, в котором мы иногда живём. Рядом с маленькой деревней.       — Прекрати.       — Мои папы управляют целым городом[1], — Вэй Ин развёл руками, показывая масштабы, — папе Се не очень это нравится, а папа Хуа любит свой город, он хочет его ещё расширить.

[1] Говоря о том, что папы управляют городом, Вэй Ин имеет в виду, что папа Хуа управляет Призрачным городом, а папа Се Небесной столицей.

      — Я не спрашивал.       — Папа Хуа построил папе Се храм в городе, и кучу статуй. Папа Се пытался построить статую папе Хуа, но у него не вышло, — Вэй Ин рассмеялся, вспоминая шедевр божественного папы.       — Я же сказал, прекрати, — Цзян Чэн закрыл уши руками, — мне не интересно, я не хочу знать.       — А мне интересно, — Хуайсан взял Вэй Ин под руку, — расскажи ещё что-нибудь.

***

       Стайку адептов клана Ланьлин Цзинь было сложно не заметить и пройти мимо. Цзян Чэн скривился, увидев их и Цзинь Цзысюаня, которого они окружили и заглядывали в рот, словно птенцы, ожидавшие своей порции.        Цзинь Цзысюань был похож на настоящего павлина, красующегося перед другими. Гордо задрав нос, он смотрел на людей свысока, с раздражающим снисхождением, будто был лучше и умнее других. А когда он заметил Цзян Чэна, на его бледном лице и вовсе появилась самодовольная усмешка, из-за которой Ваньинь ощутил желание вмазать ему.       Не Хуайсан и Вэй Ин не замечали Цзинь Цзысюаня и его свиту, поэтому продолжали идти как ни в чём не бывало и вести свой разговор. Вэй Ин продолжал рассказывать о своих родителях, плавно переходя с папы Се к папе Хуа. Не Хуайсан, казалось, уже должен был насытиться историями из семейной жизни Вэй Ина, но он продолжал слушать его с интересом.       — Папа Хуа всё же богаче, чем Небеса. Наверное, поэтому его никогда не беспокоит то, что люди, взявшие у него в долг, долго не отдают его. Я думаю, папа Хуа самый богатый во всех трёх мирах! — Вэй Ин рассмеялся.       — Да неужели, — ехидный смешок достиг его слуха моментально и он повернулся, встречаясь взглядом с Цзинь Цзысюанем.        — Прошу прощения? — Медленно, с лёгкой насторожённостью, произнёс Вэй Ин.        — О, я услышал о том, что кто-то богаче всех в трёх мирах, это довольно серьёзно заявление, — махнул рукой Цзинь Цзысюань.       — Молодой господин Цзинь, — Хуайсан кивнул, но был проигнорирован.       — Цзинь? — Вэй Ин посмотрел на Цзян Чэна, но тот скривился, — тот самый павлин Цзинь? — Цзинь Цзысюань почти подавился воздухом, а его свита возмущённо зашипела, будто им наступили на ногу.       — Как ты смеешь? — Юноша чуть пониже Цзинь Цзысюаня вышел у него из-за спины, кривясь так, что становился похож на свина. — Перед тобой единственный наследник клана Ланьлин Цзинь, будущий глава Цзинь!       — Единственный законнорождённый, — поправил его Цзян Чэн, от чего невысокий юноша покраснел от гнева и повысил голос.       — Да как ты смеешь?!       — Тихо, — строго велел Цзинь Цзысюань, опасаясь, что этот крик привлечёт внимание адептов Лань. — Молодой господин Цзян, стоит быть повежливее, скоро мы станем родственниками, — Цзян Чэн помрачнел, — не то чтобы я рад стать родственником вашей семьи, и тем более стать мужем твой сестры. В ней ни красоты, ни таланта.       — Следи за языком, Цзысюань, — холодно предупредил Цзян Чэн, — не думай, что правила тебя защитят.       — Духа не хватит, — Цзинь Цзысюань улыбнулся, — ты так волнуешься о репутации свой семьи, что не сможешь даже голоса повысить. Если попытаешься — пожалеешь. Стоит только тебе сделать неверный шаг, как помолвка будет разорвана, твоя сестра опозорена, а твоя семья и клан… Ну, они станут уже не такими важными.       — Теперь я понял, — произнёс Вэй Ин, качнув головой.       — И что же ты понял? — Цзысюань повернулся обратно к Вэй Ину, немного хмуря брови. — Кто ты вообще? — Цзинь Цзысюань оглядел его с ног до головы.        Лицо Вэй Ина было ему не знакомо, что было странно, потому что красотой лица Вэй Ин мог посоревноваться с двумя нефритами и с самим наследником Цзинь, а они втроём считаются самыми красивыми юношами своего поколения. Одежда на Вэй Ине была стандартной, как у всех приглашённых учеников. Единственным, что отличало Вэй Ин от многих, ярко-красная лента, прикрепленная к белой нефритовой шпильке.       — Вэй Усянь, — представился Вэй Ин.       — Очевидно, ты из Юньмэн Цзян, — заметив колокольчик на поясе Усяня, сделал вывод Цзысюань.       — Не уж-то бастард Фэнмяня? — С гаденькой улыбочкой предположил юноша рядом с Цзысюанем.       — Похоже, что-то есть, — согласился Цзысюань.       — Не надо равнять всех по своему отцу-кобелю, — Цзян Чэн всё больше злился, но поделать он ничего не мог. Если он пустится в драку, это и правда может очень сильно негативно отразиться на семье и сестре в особенности.       — Да каждый знает, что глава Цзян и мадам Юй терпеть друг друга не могут! — У Цзинь Цзысюаня терпения оказалось куда меньше, и он вспыхнул злостью моментально. — Кто знает, есть ли хоть один законный наследник! Уверен, они!..       Однако первым, у кого терпение подошло к концу, оказался Вэй Ин. Сорвав колокольчик с пояса и бросив Цзян Чэну, Вэй Ин бросился на Цзинь Цзысюаня, повалив его на землю. Адепты Цзинь в испуге отшатнулись назад.       — Третий день в Облачных глубинах, — выдохнул Хуайсан.