Сын своих отцов

       Некоторые с любопытством, некоторые с раздражением оборачивались и провожали взглядом вопящего Вэй Ина, удерживаемого двумя адептами Лань. Приглашённые ученики с опаской перешёптывались, уверяясь в суровости местных нравов.        Не Хуайсан и Цзян Чэн шли позади, ощущая и на себе взгляды привлечённые воплями Усяня. Хуайсан шёл опустив голову и прикрыв лицо веером. Он старался сделать всё, чтобы превратиться невидимку и избежать взглядов, но, тем не менее, продолжал идти за Усянем, которого уже почти несли на руках. Цзян Чэн хмурил брови, скрипел зубами, но продолжал держать лицо, будто это ситуация никак его не касается. Мыслями он молил Вэй Ина заткнуться наконец и идти добровольно, ведь его всё равно никто не отпустит просто так. Но Вэй Ин не владеет телепатией и не имеет возможности общаться по духовной сети, как его папы, поэтому продолжал вопить и брыкаться. В прочем, даже если бы Цзян Чэну удалось дозваться Вэй Ина, тот вряд ли обратил бы внимания на его просьбы, слишком он был увлечён своими воплями.        Двум молодым мужчинам Лань без особо труда удалось дотащить Вэй Ина до корта, где собрались старейшины клана, среди которых был и Лань Цижэнь. Два его племянника также здесь находились. Младший — Лань Ванцзи, стоял на коленях на каменном полу, закрыв глаза и опустив голову. Он смиренно ждал своего справедливого наказания за нарушение правил своего клана. Старший — Лань Сичэнь стоял чуть в стороне от дяди и младшего брата. Его взгляд был хмурым, взволнованным, а сам Сичэнь выглядел подавленным.        Когда Вэй Ина втащили на корт, все взгляды собравшихся моментально устремились на него, лишь Лань Чжань остался недвижимый. Лань Цижэнь, заложив одну руку за спину, второй поглаживал бороду. Несмотря на свой воспитание, выражение лица учителя говорило само за себя. Если бы Лань Цижэнь имел такую силу, он бы испепелил Усяня взглядом, посмевшего втянуть его благоразумного и образцового племянника в драку.        Старейшины недовольно качали головами и хмурили брови, слушая вопли Вэй Ина, который, в прочем, умолк почти сразу, как увидел Лань Чжаня. С этого момента взгляд Усяня не отрывался от второго нефрита, оставалось лишь гадать, что он думает.        Цзян Чэн и Не Хуайсан остались у входа на корт, они не хотели рисковать и попасть под горячую руку старика Лань.        — Думаешь, ему сильно достанется? — Спросил Не Хуайсан, но ответа не получил.        Цзян Чэн не был намерен оставаться и смотреть как наказывают Усяня, хотя это могло бы его немного порадовать, ведь с момента их знакомства хоть и прошло не так уж много времени, Вэй Ин успел сильно потрепать ему нервы.        Мысленно пожелав Усяню удачи, Цзян Чэн хотел отвернуться, но зацепился взглядом за первого нефрита. Лань Сичэнь стоял в стороне от дяди, старейшин и брата, но взгляд его был прикован к Ванцзи. Лань Сичэнь старался сохранить спокойное выражение лица, но взгляд говорил за него. Взволнованный и расстроенный, Лань Сичэнь мял в пальцах края рукавов. В какой-то момент Цзян Чэну стало его жалко, ведь ему наверняка сложно смотреть на то, как его младшего брата наказывают. Всегда идеальный и послушный, Лань Чжань явно не хотел нарушать правил и быть втянутым в драку. Смотря на Сичэня, Цзян Чэн подумал о том, что если бы Сичэнь сам не был скован правилами и если бы не эти старейшины, то он бы наверняка бросился бы к младшему брату, чтобы защитить его. «По крайней мере, я бы сделал так, если бы кто-то решил наказать сестрицу».        Возможно, Цзян Чэн смотрел слишком пристально, но в какой-то момент Сичэнь оторвал взгляд от младшего брата и повернул голову ко входу, смотря прямо на Цзян Чэна. Ваньинь дёрнулся, но разорвать зрительный контакт не смог. Он так и замер под взглядом тёмных глаз, и в этом взгляде не было злости или упрёка. Просто тёмный мягкий взгляд, с грустью где-то в глубине. Цзян Чэну стало не по себе, и он силой отвернулся, разрывая зрительный контакт. Только тогда он обнаружил, что Не Хуайсана рядом нет.        Немного выждав, по пялившись в каменный пол, Цзян Чэн осторожно, сначала краем глаза, посмотрел на Лань Сичэня. Внимание первого нефрита было вновь приковано к младшему брату, принимавшему наказание.        — Я думаю, это не конец, — поделился мыслью Не Хуайсан. Цзян Чэн шарахнулся в сторону от него. Хуайсан, пряча нижнюю часть лица за веером, удивлённо посмотрел на него, — что с тобой? — Спросил он, оглядывая Ваньиня.        — Ты здесь? — Цзян Чэн готов был поклясться, что секунду назад его друга не было рядом.        — Как видишь, — ответил Хуайсан, хмурясь, — ты такой рассеянный, братец Цзян. — Цзян Чэн недоверчиво оглядел Хуайсана, словно тот мог оказаться призраком или куклой, но не его другом. — Переживаешь о своём клане?        — Конечно, — Цзян Чэн отмахнулся и решил не думать о странностях друга. У него и других забот полно. — Как я могу не переживать, когда мы поручились за него.        — Правильно делаешь, — Хуайсан положил руку на плечо Цзян Чэна и почти сочувственно сказал: — я уверен, что братец Вэй принесёт твоему клану ещё много проблем.        — Вот спасибо, утешил, — Цзян Чэн дёрнул плечом, скидывая руку друга, а тот лишь хихикнул.        — На самом деле, я хотел тебе кое-что предложить.        — Нет, — резко отказался Ваньинь, — глянь туда и откажись от всего, — он кивнул на корт, откуда доносились новые вопли Усяня.        — … — Хуайсан бросил взгляд на корт, а потом посмотрел на Цзян Чэна, — нет, это не такого рода предложение. Мне стало крайне любопытно узнать о том, кто эти папа Се и папа Хуа. Чтобы узнать, мне надо спуститься в город или попасть в библиотеку Гусу Лань.        — Или спросить самого Вэй Ина.        — Я пытался, но он не сказал. Думаю, он пока не доверяет нам, чтобы делиться таким.        — Что же это за тайные папы? — Цзян Чэна, на самом деле, это не интересовало, но Не Хуайсан пропустил мимо ушей его сарказм, всерьёз вознамерившись узнать о родителях Вэй Ина. — Делай что хочешь, — отмахнулся Цзян Чэн, — всё равно твой старший брат понесёт за это ответственность. И ты.        — … — Напоминание об этом, кажется, немного умерило пыл Хуайсана и он расстроено вздохнул. Решение загадок и расследование чужих тайн порой его увлекало так сильно, что он ничего не замечал, лишь старший брат мог его отвлечь.

***

       Цзян Чэн шёл с красным лицом, неся на своей спине Вэй Ина, весившего совсем не как пушинка. Усянь растянулся на спине Цзян Чэна, стонал и причитал о том, как ему плохо, как жестоко с ним обошлись и как бессмысленны бесконечные правила Гусу Лань. Не Хуайсан шёл чуть позади, медленно махая веером на спину Вэй Ина.        — Никто никогда не смел меня бить, — Усянь подпёр голову рукой, — мои родители никогда не поднимали на меня руку и другим не позволяли, даже дядюшке Мэй, которого они бесконечно уважают, и чьё мнение очень ценно! Когда папа Хуа узнает об этом, он будет в ярости. Он сожжёт это место, как те храмы. А потом он превратит это место в свою резиденцию…        — Ты сам виноват, — отозвался Цзян Чэн и сдался. Он выпрямился, сбросив с себя Вэй Ина. Тот, свалившись на землю, вскрикнул.        — Ты жестокий! Твой друг страдает, а ты даже не можешь утешить его, — жаловался Вэй Ин, пока поднимался с земли и потирая поясницу. Ему пришлось вынести больше ударов, нежели Лань Чжаню, ведь он нарушил не два правила.        — Повторюсь, ты сам виноват, — Цзян Чэн повернулся к Вэй Ину и скрестил руки на груди, — тебе несколько раз говорили, что здесь строго с правилами. Ты два часа простоял у стены послушания, но всё равно умудрился нарушить столько правил всего за один день. Так что, ты сам виноват, и не надо теперь строить из себя несправедливо обвинённого.        Вэй Ин не знал что на это ответить, потому просто возмущённо фыркал и махал руками, словно это могло переубедить кого-то. Он ожидал, что его поддержат в его недовольстве, но, очевидно, недоволен здесь был только он.        За пятнадцать лет жизни, Усяня никогда не наказывали подобным образом. Разумеется, нарушая правила установленные дома или увлекаясь в своих экспериментах, Вэй Ин мог получить наказание от кого-то из пап или от обоих сразу, но оно никогда не было физическим. Се Лянь и Хуа Чэн был строгими противниками рукоприкладства в воспитании, хотя Мэй Няньцин порой говорил, что иногда детям этого очень не хватает.        Вэй Ин был уверен, что когда отцы узнают как именно его наказали, они оба будут в ярости. Папа Хуа отреагирует проще, как обычно — что-нибудь сожжёт, а вот что может сделать папа Се, Вэй Ин не мог представить, но в любом случае он будет очень зол. Се Лянь не особо сдерживается в своей злости, поэтому Вэй Ин давно запомнил — делай что хочешь, но не зли папу Се. В прошлый раз когда Се Лянь впал в ярость из-за небесных чиновников, Вэй Ин предпочёл держаться в стороне, за спиной демонического папы. А Хуа Чэн с восхищением наблюдал за мужем, вздыхая и приговаривая, как его гэгэ прекрасен.        — Молодые господа, — мягкий голос прервал недовольное ворчание Усяня и привлёк внимание к Лань Сичэню. На светлом лице молодого человека была привычная лёгкая улыбка.        Цзян Чэн и Вэй Ин моментально выпрямились и оправили одежды. Хуайсан, подавив улыбку, сложив веер и поклонился, приветствуя первого нефрита. Лань Сичэнь и Лань Чжань достаточно сильно похожи внешне, исключая небольшую разницу в росте и цвете глаз — у старшего из братьев глаза тёмно-коричневые, почти чёрные, а у младшего очень светлые, от чего кажутся почти золотыми или янтарными. В остальном братья Лань были очень разными: характер, привычки, даже аура.        Лань Сичэнь известен своим мягким и крайне дружелюбным характером. Он всегда вежлив и обходителен с людьми, никогда не злится и не осуждает, даже если кто-то сделать что-то идущее в разрез с его убеждениями и правилами клана. Он также старается помогать, если не делом, то советом. Находясь рядом с ним, люди ощущают тепло и безопасность. Цзян Чэн даже подозревал, что Сичэнь использует какое-то заклинание, которое позволяет ему незаметно сиять и испускать какое-то приятное тепло. От него также приятно пахнет какими-то травами, смешанными с горной свежестью.        Лань Чжаня напротив, был известен своей холодностью и отстранённостью. Он никогда не ищет компании, держится отстранённо и принимает самое пассивное участие в любых событиях. Обычно во все дела и компании его втягивает старший брат, или скорее Лань Чжань просто следует за ним как тень. И, тем не менее, Лань Чжань был популярен не меньше чем его старший брат.        Порой, сталкиваясь взглядом с Лань Ванцзи, Цзян Чэн ощущал, как по его телу бегают мурашки. Виной всему было бесстрастное лицо Лань Чжаня и взгляд словно у мертвеца — без каких-либо эмоций. В прочем, выходка Вэй Ина показала, что Лань Чжань всё-таки что-то испытывает, раз развязал драку.        — Молодой господин Лань, я как раз хотел встретиться с вами! — Хуайсан хлопнул в ладоши, выводя Цзян Чэна из странного транса. Он поспешил поклониться, а Вэй Ин обошёлся лишь вежливым кивком. После наказания поклон стал невозможен для Усяня.        — Значит, я вовремя, — Сичэнь наклонил голову чуть в бок и подошёл к юношам. Почти сразу их окутал запах трав, горной влаги и лёгкий аромат сандалового дерева — Сичэнь шёл со встречи с братом. — Молодому господину Вэй сильно досталось.        — Ахах, — Вэй Ин почесал затылок и неловко улыбнулся, — я уже почти в порядке.        — Рад это слышать, — Лань Сичэнь кивнул, — могу посоветовать вам посетить источник нашего клана, — лёгким взмахом руки он указал направление, — это поможет унять боль и залечить раны.        — Не знаю, стоит ли… — Вэй Ин отвёл взгляд.        — Мой брат как раз направился туда, — добавил Сичэнь, не пытаясь скрыть хитринки в своём взгляде и улыбке.        — Не стану отказываться от совета молодого господина Лань! — Вэй Ин моментально оживился, поклонился первому нефриту и почти побежал в указанное ранее направление. Цзян Чэн раздражённо цокнул и закатил глаза.        — Спасибо, — поблагодарил Хуайсан и быстро оказался рядом с Лань Сичэнем, — мы можем поговорить?        — Конечно, — кивнул Сичэнь и посмотрел на Цзян Чэна, — молодой господин Цзян составит нам компанию? — Не Хуайсан тоже посмотрел на него, от чего Цзян Чэн смутился.        — Эм… Спасибо за предложение, но я… Э, у меня ещё дела, — Цзян Чэн резко развернулся и быстро ушёл в направлении жилых домиков для приглашённых учеников.        — … — Не Хуайсан приложил веер к губам и прищурился. Кажется, у него родилась новая идея, которую он обязан воплотить сразу как выдастся пара свободных от учёбы дней.