Останьтесь

Очередная важная неделя далась и учителям и ученицам отнюдь нелегко. Каждый маленький шаг неумолимо приближал одну из девушек к победе, и так же неумолимо отдалял от неё остальных. Сегодня директор Школы Леди абсолютно рассредоточена, но всячески старается не подавать виду. Профессионализм она должна сохранять при любых обстоятельствах. — Лаура Альбертовна, — поворачиваясь корпусом к директрисе начинает Мария Владимировна, — я хочу вас.. — лишь отрывки фразы заместителя мелькают в её сознании, и Лукина удивлённо смотрит на блондинку, — попросить использовать своё право вето, — наконец заканчивает мысль Третьякова. Шатенка зависает на пару секунд, удивляясь ходу своих навязчивых мыслей. Уж слишком сильно приелось к ней это «хочу». Она сейчас же пытается убедить себя, что не собирается поддаваться искушению и все её думы насчёт этой несносной блондинки временны. Церемония выгона заканчивается также быстро, как и начинается и преподавательский состав вместе с пацанками расходятся по своим комнатам. Лукина задумчивая и потерянная передвигается максимально медленно, в то время как Третьякова и Полякова уже давно покинули главный зал, увлечённо о чем-то беседуя. Лаура Альбертовна почти никогда не показывает свою усталость. Но на самом деле она очень устаёт. И сегодня это видно по ней слишком явно. Она не находит себе места: бродит из стороны в сторону, наворачивает круги и постоянно думает об одном и том же. Вернее, об одной и той же. Мария Владимировна Третьякова ворвалась в её жизнь стремительно и неожиданно. Она навела там настоящий переполох; сильный, неумолимый ураган; поток, сбивающий с ног. Энергичная, элегантная и такая неугомонная, она внесла множество новых красок, которых так сильно не хватало Лукиной. Она считала, что уже изжила себя: больше нет возможностей, больше нет ярких впечатлений и резких эмоций и чувств, но Мария — ангел, сошедший с небес вызывала море восторга. Внутри всё трепетало и рвалось наружу, а некое сильное и тёплое чувство разливалось внутри от одного только взгляда — вот так заместитель влияла на своего директора. Аккуратный стук в дверь кабинета прервал романтичные размышления и мечтания Лауры Лукиной. Она выпрямила спину и предала своему лицу привычно строгое выражение. — Лаура Альбертовна, я, кажется, оставила у вас свой клатч... — на пороге появилась Третьякова. Она растерянно оглядывала помещение в поисках потерянного аксессуара, — не возражаете, если я осмотрюсь? — спрашивает блондинка, а Лукина лишь кивает. Директор подпирает подбородок рукой и сопровождает взглядом нежданную гостью, пока та, чертыхаясь, рыскает по углам. Всегда красивая и утонченная: белые пряди беспорядочно, но очень эстетично раскиданы по темному пиджаку. Высокие каблуки, ровная осанка и приятная милая улыбка только красят Марию, — да где же он.. — ворчит себе под нос и шатенка еле сдерживает смех, — чёрт! — негромко восклицает она. — Мария Владимировна... — укоризненно проговаривает темноволосая, — не в моём кабинете, — шутит она. — А, вот он, — Третьякова победно поднимет руку с найденым предметом вверх и радостно, по-детски улыбается. «Останься..» — думается Лукиной. Она всё также задумчиво сверлит блондинку пронзительным взглядом, но когда та поворачивается с вопросительным выражением лица, она понимает, что нечаянно обронила мысль вслух. — Простите? — недоумевает Мария, думая, что неправильно расслышала. Лаура Альбертовна напрягается и этим проваливает весь свой план, состоящий из нелепых и детских отговорок по типу: «я - не я и лошадь не моя». — Останьтесь, Мария Владимировна, со мной, — вторит шатенка, понимая, что уже нечего терять. Сейчас директор отчетливо понимает, что наступил тот самый момент, который она так долго откладывала. Тот момент, когда стоит обнажить душу и признаться во всех своих чувствах. У дальнейших событий два исхода: либо Третьякова уйдёт, либо останется с ней навсегда. Блондинка ничего не отвечает, просто проходит и усаживается на маленький чёрный, обтянутый кожей диван. Заместитель просто ждёт продолжения речи, взволнованно сжимая в руках края своей одежды, пока Лукина собирается с мыслями. — Я не понимаю... — мнётся Мария, но замолкает в следующую же секунду, как только слышит речь директрисы. — Я долго думала и пришла к выводу, что терзать себя смутными догадками не имеет смысла, — начинает издалека, подбирая как можно более мягкие слова, но получается только рубить с плеча, — ты разрушила мою жизнь, — с усмешкой шепчет Лаура, а глаза Третьяковой стремительно становятся похожими на пять копеек, — и тут же воздвигла заново. Возродила во мне то, что я давно затеряла глубоко внутри. Пробудила новые, ранее неизвестные мне чувства.. — она прерывается и вздыхает, — я влюбилась в тебя как девчонка, — шатенка улыбается и разводит руками в то время, как Мария пытается спрятать румянец и смущённую улыбку в белокурых волосах. Третьякову разрывает изнутри бешеной радостью и нескончаемой энергией. Конечно, она была совсем не глупа и замечала все эти взгляды, но принимала их за что-то привычное и недвусмысленное — а зря. — Я... — начинает блондинка, — хочу вас, Лаура Альбертовна, — игривая улыбка и томный взгляд теперь мелькают на лице заместителя. Лукина бездействует, оглушенная, видимо, неожиданной взаимностью Марии. Пока Лаура Альбертовна недоумевает, Третьякова спокойно встаёт и направляется к директору; протягивает руку и просит встать. Секундный взгляд глаза в глаза - и вот шатенка накрывает губы девушки своими. — Попросить? — сквозь поцелуй смеётся Лукина, вспоминая недавнюю речь на церемонии выгона. — Да, — отстраняется Третьякова, — попросить вас... — подбирает выражение, — заткнуться уже наконец, — произносит на выдохе и снова припадает к любимым устам. Как забавно: всё началось с «я хочу вас», сказанным даже не в прямом смысле и закончилось простым «останьтесь».