Вырванное сердце

      Более двух часов за рулем давались Броку тяжко. Концентрация хромала, плохо соображал напичканный обезболивающим мозг. Индикатор топлива мерцал, крича о том, что бензин заканчивается в баке. По всей видимости, владелец забыл заправить автомобиль. В багаже не оказалось емкости с бензином. Раскрытая карта, найденная в бардачке, лежала на соседнем сидении. Сигареты, что были там же, Эдди наскоро выбросил: он не мог видеть то, что напоминало бы ему о дыме в легких. Палец лег на прохладную поверхность магнитолы. Голос ведущего радио затих: мужчина хотел доехать до ближайшей к Зоне точке, не истратив все на унылые шутки. У Эдди слипались глаза, он ехал по одинокой пыльной дороге, по пустынной земле и разговаривал сам с собой. Как уже привык это делать.  — Знаешь, я могу назвать себя ничейным. Да, ничейным. Мамы я не видел, отца, можно сказать, тоже. Ну, был он, водил меня на воскресные службы в католическую церковь, кормил меня. Покупал одежду. Я мог заниматься тем, чем хотел. Вообще, думал, что, когда вырасту, стану спортсменом. Я отлично бегал на разные дистанции, моей выносливости могли позавидовать многие. Почти все, кроме отца. Кажется, он винил меня в смерти матери. Я ведь, получается, убил ее при родах. Она потеряла много крови. Напрямую мне он этого, конечно, не говорил, но я чувствовал это. Знал, что наша семья неправильная, будто я был лишним. Будто настоящая семья - это они вдвоем. Понимаешь? - а в ответ тишина, - Однажды…

***

— Ты поел? - спросил он формально уставшим и обессиленным голосом. Я не ответил. Я был повернут к нему спиной, сидел на одиноком кресле, перед моими глазами простирался весь дождливый Сан-Франциско через панорамные окна. Я думал, что он забудет про меня, проигнорирует, как обычно это и делал. Но тут раздался его голос, - Эдвард Чарльз Аллан, когда к тебе обращаются, будь любезен, повернись к собеседнику, - Я послушался. Ножки кресла противно заскрежетали по паркету, чем вызвали у отца вспышку недовольства на лице.  — Что? - я уставился на его ноги, думая о своем. Мне хотелось, чтобы он спросил меня о чем-то действительно важном.        Он был одет строго и со вкусом, как настоящий аристократ, хотя лицо его было осунувшимся, глаза, что ранее горели, теперь померкли, а морщины легли над бровями и у носа. Я же был тем самым мальчишкой, которого представляют в голове все, кто слышит слово «пацан»: короткостриженный воробей, одетый в мешковатую одежду. Это были мои любимые штанишки и серая толстовочка с надписью «Сан-Франциско». Тогда она мне казалась такой крутой…       Я чувствовал этот взгляд, направленный на меня, поэтому быстро проглотил гордость и извиняюще опустил голову еще ниже, наблюдая уже за своими носками.  — Что, отец? — Я был на родительском собрании, - я молча ожидал продолжения. «Он и на родительском? Его заставили?». Я старался успевать во всем и делать работу на отлично, поэтому мне было бы очень обидно, если бы меня наругали, - Мне сказали, что ты одаренный. Талантливый. Что тебя ждет прекрасное будущее в спорте, ты станешь отличным бегуном.        Я же хотел эти слова слышать не от учителей, а от него, но вслух ему сказать об этом у меня не хватало смелости, поэтому я издал тихий и скромный: — Угу.        Карл медленным шагом оказался рядом со мной, опустился на колени. Положил свои пальцы на мои мирно сложенные руки, и мы оба вздрогнули, точно испугались этого инородного действия.  — Папа? - я растерянно нашел его глаза и увидел попытку. Он пробовал разглядеть во мне что-то. Кого-то.  — «Эдди» - так ласково называла тебя она, когда была беременной тобой. Гладила живот и приговаривала: «Эдди, мой милый Эдди…», - я смутился. Мне опять стало стыдно за то, что мамы больше нет, - Джеми хотела, чтобы ты был сильным, умным, здоровым. Чтобы ты был счастлив. Как и я, - мне было тяжело находиться рядом с ним в такой момент. Неловко, - Ты счастлив, Эдди?        Я лишь издал тихий и убедительный: — Да.  — Хорошо, потому что я стараюсь. Правда стараюсь заменить тебе обоих родителей. Я понимаю, что не смогу дать тебе того, что дала бы Джеми, но, пожалуйста…       Он не договорил. Я ломал руки, переплетая пальцы, и старался совладать с желанием прыгнуть ему на шею и повиснуть, чтобы поблагодарить отца за такие нужные слова. Но он научил меня, что делать первые шаги в этих семейных делах не стоит, поэтому я ожидал объятий от него, но их не произошло. Отец потрепал меня по голове, прокашлялся, и поднялся с колен.  — Я купил тебе телескоп, - я внимательно слушал его с открытым от удивления ртом, - Сейчас принесу его. Это тебе, чтобы за звездами смотреть. Может, инопланетянина встретишь. Приглашай в дом, подружимся, - я по-детски забавно хихикнул. Мое настроение за последние минуты изменилось раз пять, но в тот момент я был в крайней степени возбужден и счастлив.  — Спасибо, папа!       В тот же вечер отец психанул в своей комнате, что-то начал крушить. Наверное, ему стоило больших усилий сделать мне приятное. Больше он мне не дарил таких подарков, но я был рад этому телескопу все равно. Каждые выходные проводил пару часов в наблюдениях, но быстро забросил это дело. Наверное, спустя месяц. Не увидел я ни интересных для меня звезд, ни инопланетян. Но увидел редкую попытку отца взять ситуацию под контроль. Жаль, что она получилась, и я каждый день ждал от него чего-то подобного. Нет, не подарков, а понимания моих стараний, заботы и любви. 

***

Хр-р-р… Хр-р-р…

      Жестокие пустынные ночи Невады - горячие днем, холодные ночью, бушующие, режущие песком кожу, царапающие глаза. Эдди держал путь из больницы Лас-Вегаса в Зону 51. Расстояние между ними небольшое, однако бездорожье, песок и надвигающаяся буря удлиняли этот путь раза в два. Топливо закончилось, температура в салоне потихоньку снижалась. Эдди посапывал на задних сидениях, зарывшись в капюшон худи, чтобы не тратить тепло, которое сохранялось внутри. Он решил переждать песчаную бурю, из-за которой стало не видно практически ничего. Снаружи завыли койоты.        «Прости, доктор. Я не смогу вернуть тебе машину. Она заглохла здесь, посреди пустыни. Мне очень жаль», - Эдди бы написал такую записку, если бы было чем и на чем. 

***

— Скоро. Совсем скоро.        Хождение под знойным солнцем было сродни посещению бани, только после нее тебя не будет ждать ополаскивание водой, душ или купание в озере. Двери этой бани были заблокированы, и ты будешь стараться держаться как можно ближе к полу, ведь все пекло поднимается кверху. С пустыней так не сработает. Жар повсюду, а дверь не выломать, выхода не было. Остается только терпеть. Раскаленный песок, по которому ползают змейки, оставляя за собой быстро заметаемый шлейф, опаляющее солнце, вечно ноющее сердце и катастрофически быстро заканчивающийся запас воды. Эдди был практически голым, всю украденную одежду запихнул в рюкзак. Попытался сымитировать из штанов повязку на лоб, но это было гиблой затеей.  Эдди старался держаться проезжей части, но всегда был чуть поодаль от нее. Человека с таким видом либо сразу посадили бы к себе в салон, чтобы довести до ближайшей больницы, либо убили бы, чтобы не мучился. Ему оставался час ходьбы, что казался бесконечно долгим в таких условиях.       Сердце ныло, легкие сдавливало от нехватки воздуха. Эдди терпеливо перебирал ногами в сторону Зоны, что уже виднелась вдалеке. Стекающий со лба пот постоянно мешал, попадал в глаза и раздражал их. Повязки стали влажными.       На месте военной базы, некогда скрытой под землей, что находилась на месте пересохшего соленого озера, остался огромный кратер с неровными стенами и кусками железяк, бетона и прочего мусора. Эдди повезло: никто в такую погоду не сунется сюда. Возможно, репортеры начали собираться после бури или уже собрали всю информацию, пока Эдди лежал в коме. Он этого не знал.        Территория была огорожена красной предупредительной лентой, через которую можно было с легкостью пройти. Эдди начал волноваться, торопиться, внутри него забегала с огромной скоростью кровь, подгоняя к скорейшим поискам.  — Веном! - хрипящий крик раздался и быстро растворился в воздухе, словно его и не существовало, - Я пришел!       Эдди скатился с наклонной поверхности вглубь кратера. Разбитые вертолеты, куски стекла под ногами. Мертвые тела успели забрать отсюда, но перед глазами все равно предстала эта картина, ведь он наблюдал в тот день немало смертей. Тихое завывание ветра немного смягчало повисшую здесь тишину. Куски металла издавали скрежет, привлекая к себе внимание. Эдди наблюдал за всем этим с широко распахнутыми глазами. Такой одинокий, такой решительный, и такой потерянный сейчас.  — Веном! Я тут! Давай, брат, выходи! Пойдем домой!       Он побежал вглубь, к самой точке взрыва, где чернь поглотила то, до чего успела дотронуться. Запах гари, копоть и изуродованный ландшафт охватывали все вокруг. Эдди помогал себе руками, пытался толкать свое тело во время бега о воздух, чтобы оказаться там сейчас же. Изрезанные о стекло ступни жгло раскаленным песком, но Эдди не замедлился. Напротив, у него будто открылось второе дыхание. С приближающимся чувством тревоги он добрался до этого места, закружился, метая взгляд из стороны в сторону, точно загнанный в ловушку зверь, и крикнул что есть мочи: — Веном! Ве-е-но-о-м!        Ничего. Он не ощутил, как в него вселяется симбиот. Он не услышал его голос у себя в голове. Он просто пришел в место, что подпитывало его веру в справедливость этого мира - не может Веном умереть, нет - и чтобы оно стало его могилой. Эдди знал, что на обратный путь у него не хватит сил.  — Веном… - он упал на колени. Все эти сны, в которых симбиот разговаривал с ним, вселяли надежду, которую он старался погубить. Эдди отлично понимал, что после такого взрыва ни Веном, ни он не должны были выжить. Тем не менее, он был здесь, — Ты бы не хотел, чтобы я здесь погиб. Ты пожертвовал собой, чтобы этого не случилось. Был выбор: ты или я. И ты выбрал себя, - Эдди принялся копаться в песке, пытаясь найти его. Руки задрожали, лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности - Если понадобится, я тебя из-под земли достану. Ты слышишь меня, Веном?! - к горлу подступил крик.       Истерика, что Эдди так долго подавлял, выплескивалась здесь, на пустынной земле, в полном одиночестве. Он кричал, метая из стороны в сторону песок, рылся глубже, осматривал каждый найденный кусок металла или прочего материала и в злости откидывал их в сторону. Ему хотелось разрушить здесь все еще больше, уничтожить до основания, стереть это места с лица земли. Какую оно имело ценность, если забрало его лучшего друга? — Веном!! Веном, мать твою!! - ему было больно, - Ты не мог так поступить, скажи мне! Я не верю в твою смерть! - по рукам текла кровь от царапин, ногти были сломаны, - Мы - смертельный защитник! Это значит, что и друг друга мы обязаны защитить, спасти, но не ценой же собственной жизни, придурок!! - кулаки градом обрушились на землю.       Эдди продолжал это бессмысленное занятие, обыскивая в округе все, что только мог. К вечеру, когда последние слезы покинули его глаза - там больше не осталось ничего - он упал на спину обессилено. Все, это конец.  — Я уже познал смерть дважды. Мне она не страшна. Я боюсь только, что там мы не увидимся. Что все было напрасно. Что наша жизнь закончилась таким глупым образом, - его голос перешел на шепот, - Я так и не увидел Статую Свободы вживую… Прости меня…       Солнце уходило за горизонт. Нежно матовые оттенки перламутра легли ему на лицо, успокаивая. Небо стремительно темнело.  — В сон… клонит…       Если бы не приползший к нему на грудь таракан, который своими усами защекотал ему грудь, мужчина провалился бы в беспробудный сон, но это позволило ему еще какое-то время оставаться в сознании. Эдди открыл глаза, на его лице заиграла улыбка.  — Как ты здесь оказался, малыш? Иди скорее к своей тараканьей семье. Здесь нет никакой еды, - мужчина вновь закрыл в глаза. Он не любил тараканов, но эта глупая ситуация даже обрадовала его. Детеныш на его груди дарил ему ощущение того, что даже такому существу в критический для Брока момент было не все равно.        Резкий толчок в сердце, спертое дыхание. Что-то запульсировало по венам, встряхнуло, наэлектризовало и перевернуло внутри все вверх дном. Эдди подумал, что именно так выглядит смерть. Черные прожилки перекатились под кожей, точно черви. Его скрутило, словно желудок хотел выйти из организма вместе с остальными органами, и Эдди отключился. Перед потерей сознания он услышал в голове долгожданное:

«Твою ж мать, Эдди! Не спать..!»

***

— Ему нужно в больницу! Ты, блять, видел, как он выглядит? Да он же трупак ходячий! — Я тебе башку отгрызу, если еще раз воспротивишься мне. Вези. Мать твою. Нас. В Рэйчел! — Сука, что нам там делать?! — Ты потратишь свои деньги нам на отель, еду, а я не убью тебя. — Он же сдохнет?! — Ага, пускай только попробует. С того света достану.       Эдди не мог понять, был он живым или мертвым. Его тело пару раз подпрыгивало на кочках. Было очевидно, что его куда-то везли, причем довольно второпях.         «Рэйчел..? Это совсем недалеко от Зоны…»       Лихорадило: пробил пот, затряслись руки, глаза закатывались, и шла рвота. От песка и грязи воспалилась не успевшая зажить кожа, все зудело. Эдди только мог ощущать скатывающие по щекам слезы из-за боли и чего-то еще.        «Проснулся. Эдди, ты выглядишь херово. Что с тобой стало?»       Его тряпичное лицо ничего не выражало. Само его существование граничило между жизнью и смертью. Тихий, очень интимный голос Венома продолжил:       «Мы ужасно, ужасно слабы. Полное истощение. Я не могу излечить тебя пока, потерпи, но не волнуйся. Я не брошу тебя, как и ты не бросил меня».        Словно через прорвавшуюся плотину, слезы рекой, капля за каплей, спускались к подбородку, мочили грязные бинты, одежду. Эдди вновь терял связь с реальностью, но уже осознал, что его главная рана была вылечена, и он был спасен. Однако невозможность ответить ему в тот момент давила. 

Абсолютное бессилие. 

Как же темно и холодно…

      Под колесами шуршал гравий. Ветер свистел сквозь щель приоткрытого окна. Барабанящие по стеклу дождевые капли разбавляли тяжелое дыхание водителя. Его жена сидела рядом с Эдди, она не получала угроз от Венома и чувствовала себя всего лишь настороженно, в отличие от своего мужа Мартина Муна. Мужчина давил на педаль газа, уже жалея о том дне, когда познакомился с Эдди. — Да и вообще, не надо было нам сюда ехать. — Надо, - громогласно и нетерпеливо высказалась появившаяся морда Венома из-за плеча Брока, - Ты делаешь хорошее дело для нас. А быть у меня в друзьях для человека - это очень редкий и ценный дар. Не пропусти его, фанатик.        Удивительным образом эти слова помогли успокоить мужчину. В его взгляде скользнула уверенность, а пальцы перестали дрожать на руле.       «Он шутит, не сожрет ведь, так?» - но смелости обернуться или спросить симбиота об этом прямо у него не находилось. — Ладно, дружить, так дружить. У нас будет такая крепкая обоюдная дружба, совсем не по принуждению. — Конечно, Мартин.  — Ха-ха-ха… да…       Пока Мун производил неловкую попытку в смех, Нова делала заметки в блокнот, разглядывая высунувшегося симбиота. Ее взгляд был остр, внимателен и точен. Она подмечала любое изменение, будь то физическое или поведенческое.       «Инопланетянин был мал. Слишком мал. Оберегает носителя, словно зависит от него. Меня не подпускает к нему, не дает помочь по-человечески. Он - его собственность. Испытывает нетерпение. Пропадает подолгу, стоит ему только высунуться. Тратит много сил на это? Эдди плохо, очень плохо. Он лежит без сознания не так давно, а до этого его много тошнило, он отказывался от еды и воды, шугался всех, нас не узнавал. Предположение: вдруг этот Веном, как он представился нам, может иметь абсолютную власть над носителем в случае его смерти? Тогда стоит их отделить. Но как это сделать? Что боится этот Веном?»       Дыхание, температура, давление и сердцебиение Эдди стабилизировались. Кажется, ему снились хорошие сны.       Эта ночь выдалась беспокойной для всех. Семейству Мун удалось найти комнату для ночлега в отеле «Маленький Ино’прише’ленец». Односпальная твердая кровать, минимум всего остального и невысокие цены - все были согласны на это. Когда им выдали ключи, женатая пара помогла симбиоту перетащить тело мужчины из машины в кровать. Круглосуточных магазинов на такой скромный городок не нашлось: им пришлось ждать утра в автомобиле.       Эдди ворочался, стонал, сминал ногами простыни, словно находился в борьбе с чем-то неведомым. В комнате стояла тьма. Веном окружил его сердце, легонько поглаживая щупальцами, чтобы согреть и защитить ту трещину, которая в нем образовалась. Лишь наедине друг с другом Веном позволил себе грусть, тревогу и сострадание.       «Такой вымученный. Сердце еле-еле билось. Ему было так больно, что теперь стало больно и мне. Все неправильно, он не должен был страдать. Веном - плохой симбиот, заставил бедного Эдди испытывать боль. Не защитил, когда тот нуждался в этом. Не уберег».       Его мордочка высунулась из груди носителя, с волнением замирая перед его лицом. Маленький Веном вибрациями отдавал импульсы по всему телу, согревая Эдди и стимулируя кровообращение, и вглядывался в его безэмоциональное холодное лицо. Оно было неживым, как у куклы. Уголки рта симбиота опустились еще ниже, а молочного цвета глаза печально сузились. — Наши узы так просто не разорвать, - его тихий голос мягкой пеленой обволакивал уши, убаюкивая, - Ты вернулся за мной. Мы связаны навечно, Эдди, я никогда тебя не покину. Я спасу тебя от этой боли, будь уверен.       Всю ночь Веном следил за состоянием Эдди, не давая ему ухудшаться, а к утру уже еле держался сам: сил на поддержание организма было катастрофически мало. Истощение могло закончиться гибелью обоих, если бы не вовремя подоспевшие с едой семья Мун. Только Мартин раскрыл пакет, как Веном жадно набросился на еду, пожирая все, до чего первым добиралась его пасть. - Больше. Больше!       Мясо кролика, курицы, бифштекс, сыр, гора шоколада, куриные яйца. Завладев телом Эдди, он проглатывал одно за другим, и чуть было не набросился на Мартина, посчитав его деликатесом. - Неси больше!       Больше мяса, больше шоколада: купаты, стейки, голени, ребра, сердечки, говяжий язык, белый и темный шоколад, с орехами и сотнями других добавок. Все течет и пахнет. Слюнявая пасть Эдди, бешеные глаза и агрессивное поведение заставили Нову в страхе схватить мужа за руку и оттащить его к машине. — Это ненормально. Поехали отсюда быстрее, пока это чудовище не сожрало нас!       По всей видимости, Мартин был шокирован и дезориентирован. Разве он всю свою жизнь потратил на поиски внеземной цивилизации, чтобы сейчас его кошелек с невиданной скоростью опустошался для кормления инопланетянина? Зубищи, вгрызающиеся в плоть, неконтролируемый рык и чавкающие звуки въелись в его память страшным воспоминанием. Его терзало противоречие рационального и чувственного. Пальцы на его руке сомкнулись сильнее, побуждая к действию. — Мартин. Поехали. — Все-таки хорошо, да? Что мы оставили детей дома. Им уже хватило приключений и опасностей в прошлый раз, но мы, Нова, мы же всю жизнь живет этим, - она в страхе сжала его руку еще крепче, - Дорогая, я все понимаю, не ты одна паникуешь. Я тоже боюсь, мне страшно, но знаешь, что? Ты должна была заметить. В тот день этот инопланетянин к нам относился хорошо, он даже спас нас от гибели с той вышки, а сейчас ведет себя так только потому, чтобы мы не навредили Эдди! — Д-да, я заметила, - неуверенный голос Новы лишь разогрел жгучее желание геройствовать внутри хиппи. — Да! Да, он не испугался тогда. Хотя я и не уверен, что такое существо знает, что такое испуг, но тем не менее. Нова, мы обязаны спасти его в ответ. Я хочу это сделать чисто из-за своих принципов, поэтому, если ты боишься… — Нет-нет, я поняла. Хорошо, да, давай, - она еще немного подышала свежим воздухом совместно с крушащимися звуками из «Маленького Ино’прише’ленца», возвела голову к небу, что-то осмыслила для себя и бегом отправилась в магазин скупать все продукты, которые у них были на прилавке.       Туда-сюда. Пакет за пакетом. Они брали все. Скоро в первом магазине даже на складе для них ничего не осталось: тогда они побежали к следующему. Было много мыслей: что, если следующая партия продуктов приедет нескоро. Остальные жители будут голодать? Хватит ли им самим денег, чтобы потом позаботиться не только о себе, но и о детях? Правильно ли они поступают? Такие противоречия неизбежны, но выбор был сделан. Веном продолжал повторять, что ему необходимо больше еды. За этот день много звуков вылетело из комнаты этого крошечного отеля с нарисованным улыбающимся пришельцем на стене у входа. Городок был маленький, поэтому слухи расползлись быстро. Скоро под дверями отеля начали появляться новые, не купленные Новой и Мартином пакеты. Люди проверяли, сколько обитатель этого номера способен сожрать, и каждый раз убеждались, что безгранично много.       Ближе к ночи ситуация успокоилась. Веном перестал требовать нового источника сил и попросил больше не беспокоить себя и носителя у людей, но поблагодарил их. Мартин краем глаза заметил, что кожа у Эдди порозовела, и некоторые потерянные части тела восстановились: хорошенький новый нос, немного пухловатые губы, даже волосы начали отрастать на голове и лице, появились брови. Шок на лице Мартина невозможно было пропустить, и Нова начала расспрашивать его. Выслушав, перечеркнула половину блокнотного листа, вписав туда одну единственную строчку: «Они восстанавливают силы. Мы будем рядом, в случае чего».       Ночью того же дня Эдди проснулся. Его веки медленно разомкнулись. Он чувствовал себя наполненным, сытым, восстановленным, целым. Его сонный взгляд сразу же столкнулся с нависшим над ним симбиотом, который в нетерпении расставил по обе стороны от него свои руки и с нескрываемым счастьем улыбался. Он был крупным, почти во весь рост, вытягивался из бедра Эдди и находился очень близко к нему. Он почти давил своим весом, но даже под таким существом Эдди чувствовал себя максимально защищенным. Осознание, иголкой проникшее в мозг, и мужчина одним рывком притянул симбиота к себе ближе, схватившись за него для самого крепкого объятия, на которое он был только способен. «Не отпускать, не отпускать, не отпускать. Он со мной», - пронеслось в голове. Руки предательски задрожали от волнения, и дышалось тяжело. — Ты со мной… — Я с тобой, Эдди.       Ему стоило больших усилий в очередной раз не поддаться эмоциям. Он придвинулся своим телом еще ближе к нему. — Такой настоящий, такой живой… Ты жив, Веном..! — Эдди, послушай меня, - тыльной стороной ладони симбиот провел по горящей от внутренних чувств мужской груди, огладил ее и положил руку на то место, где у него находилось сердце. Связь, что была сильнее любого каната, наконец была восстановлена. Из-за этого даже Веном ощущал потребность восполнить те пробелы, что они испытывали порознь. Он послал вибрации по своему телу, с удовольствием наблюдая за тем, как Эдди в кайфе откидывает голову назад, - Я хочу попросить прощения. Я хотел тебя уберечь, спасти, но ты все равно получил ужасные увечья. Мне потребовалось много сил на твое восстановление. Прости меня, Эдди, прости, что ты страдал. Прости, что я не был рядом. — Ты не представляешь, как ты не прав. Все эти слова, сказанные тобой… Хотел сказать я, только тебе. Мне тоже надо попросить прощения за многое, что я натворил… — Нет, Эдди… — За то, что не остановил тебя… — Это был мой выбор..! — За то, что так и не добрался до Статуи Свободы… — Мы это исправим! — Но, Веном, есть еще кое-что, что мне надо тебе сказать. Спасибо тебе. За то, что я не мог выкинуть тебя из головы. За то, что ты всегда был со мной, снился мне, ввел меня. Ты вывел меня из комы, Веном, ты дал мне сил вернулся сюда. За это я хочу тебя поблагодарить. Спасибо. — Эдди… - на лице симбиота легла глубокая печаль. Без слов он вновь прильнул к мужчине, теперь уже проявляя свою инициативу для объятий. Так много боли, так много желаний, так много невысказанных слов. Чуть отстранившись, он оказался прямо перед его красным от чувств лицом, внимательно рассматривая его шею, губы, нос, глаза. Вот он, прежний Эдди, восстановленный внешне, но пока еще не внутренне. — Что ты хочешь сейчас сделать, Эдди? Скажи мне. Я исполню все, что ты захочешь.       «Поцеловать тебя».       И он почти сказал это вслух, но смутился. Смелости пройти эту грань не хватало.       «Вот бы ты сам захотел поцеловать меня». — Эдди… - симбиот прильнул к щеке мужчины, трясь об него своей мордой. Эдди затаил дыхание, оглаживая пальцами спину Венома и принимая эти нежности, - Знаешь, чего хочу я? — Чего же? — Чтобы мы были счастливы. Вдвоем. Навсегда.       Эдди смутился еще больше прежнего, в волнении закусывая губу. Веном продолжал вибрировать, посылая по коже череду мурашек. Дыхание сбилось, когда он вновь приблизился к его лицу на непозволительно близкое расстояние. Эдди был поглощен беленой инородных молочных глаз, что вихрем завлекали его с собой куда-то в небо, бескрайнее и могучее. Так близко они еще никогда друг друга не рассматривали. Эдди гладил контуры его лица, зубы, наблюдая за тем, с каким наслаждением Веном повинуется каждому движению пальцев Эдди. Чуть приоткрыв рот, Веном позволил Эдди зайти глубже, коснуться его языка, собрав с него немного слюны, пощупать его и помять. В голове вновь закрались странные мысли: «Как он отреагирует, если я попробую его слюну на вкус?». — Эдди, ты бы не хотел… - прозвучало у него в голове, чтобы ненароком не повредить мужские пальцы зубами, - Чтобы… — Что? Что такое? - почти в нетерпении проговорил Брок. — Чтобы мы стали еще ближе?       «Мне это не послышалось?»       Конечно, Эдди хотел. Мокрыми пальцами он прикоснулся к своим губам, раздвинул их, вдыхая носом запах Венома, и прикоснулся теперь уже к своему языку. Чужеродная слюна смешалась с его собственной, и Эдди с легкой дрожью, что прошла через все его тело, сощурил глаза, проверяя реакцию симбиота. Зрачки расширились, как у принявшего дозу, только дозой для Эдди был сам Веном. — Вот наш ответ.