I'm mentally ill remembering you

- Одасаку… Одасаку! Прошу тебя, не уходи. Останься со мной.. Сакуноске не похож на себя. Кровь была везде: на лице, на волосах, на теле. Осаму даже понять точно не мог, где и какое именно у него ранение. Царапины, какие-то глубокие ранки, возможно, даже, перелом и ушибы.. Но понимал, что легкой формой это не пройдет и явно будет какое-то осложнение. Но шатен сделает все, чтобы мужчина выздоровел. Он будет искать деньги, он будет искать лекарства. Сделает все... Парень тихо всхлипывает прижимая мужчину ещё сильнее к себе, давится собственным всхлипом. Сейчас на руках шатена умирает его любимый человек. Человек, который был для него всем. Одасаку подарил для Дазая очень много моментов. И каждая хорошая и плохая деталь, которая произошла в их совместной жизни, мелькает перед глазами юноши, а из уст вырываются громкие крики о том, чтобы окружающие вызвали скорой. У самого руки были в крови и телефон также, ведь сам первый пытался набрать скорой. Еще пару минут назад они ехали в аэропорт - хотели вместе полететь на отдых. А сейчас все обернулось... мягко говоря, не в удовольствие ни ему, ни самому же Осаму, который убивался еще сильнее внутри, когда видел на своих руках кровь мужчины. Осаму смотрит на тело мужчины на своих коленях и до сих пор не может поверить в то, что это произошло. «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, Одасаку…» — эту фразу шатен повторил раз двадцать, в надежде, что он откроет глаза и скажет возлюбленному то же самое. Горячие слезы разливаются от взгляда на безжизненное тело. Ползущей как змея лозой чувства страха и растерянности разрастаются внутри, разрывая сначала душу, после — плоть. Дазай прижимает к груди окровавленное тело, дрожащими губами целует рыжую макушку в ожидании врачей. Бинтованный и сам начинает заторможено терять сознание, что больше похоже на плавное падение в сон. Веки предательски схлопываются. По ушам бьет звук сирены, суеты людей, с каждой секундой становящийся все приглушеннее. Парень по геройски держится изо всех сил, жмется к родному, оцепив его звериной хваткой — никому не отдаст. Разум утекает словно песок в часах; последняя песчинка тонет в горе подобных себе; оба тела замирают в луже крови. - Прости меня, Одасаку… • * * Суицидник сидит около Сакуноске, сплетая пальцы их рук, с чувством тёплого сожаления. Он склоняется над мужчиной, рассматривая редкие морщинки на лице перед собой. Губы расплываются в искренней улыбке, узнавая о нормализовавшемся состоянии возлюбленного и скорой поправке. Палату наполняет лишь звук плачущей капельницы. На стены помещения пролит свет белого дня, что придает еще большей атмосферы , дарит ощущение надежды на такое же уютное, ровное будущее. Рыжеволосый начинает приходить в себя, тем самым вызывая восторг на лице. Шатен ждал этого дня очень долго. Днем он приносил фрукты — хотя знал, что их ещё есть никто не будет. Разговаривал с ним, рассказывал, что нового произошло. А вечерком открывал любимую книгу Одасаку и читал ее на ночь. И так он засыпал вместе с рыжим, крепко держа больного за руку. • * * - Ты…Ты правда ничего не помнишь? – хрипло роняет шатен, не смея ожидать положительного ответа. - Да. Но это случается. Растущее напряжение доходит до кульминации, отчего все последующие фразы отдаются оглушающим эхом. Его правда забыли? Почему именно сейчас? Имеет ли теперь Дазай право проявлять что-то к Сакуноске? Требовать? Что, если теперь его оставят наедине с весьма не гордым одиночеством? На глазах моментально появляется страх. Потому что он ещё не знает, что делать. Врач его предупреждал.. А он не верил до последнего.. Единственное из советов, который он получил, это напоминать всеми способами о себе. Фото. Видео. Нижняя губа рефлекторно прикусывается, чтобы ощущение физической боли глушило слезы. Не в его приоритетах плакать при посторонних, несмотря на любовь к драматизированию. Он слабо улыбается Оде, скованными движениями поднося чужую кисть руки к губам, мягко целуя в серебряное слегка затертое колечко на безымянном пальце. Оно было куплено на Рождество, в честь второго года совместной жизни. Ода мечется в непонимании. Кем они друг другу являются, раз парень перед ним так распинается? В голове мелькают картины пяти- шестилетней давности, либо что-то очень мелкое и не связанное дразняще скачет перед глазами. Только сейчас похожее кольцо Осаму начинает наталкивать рыжего на мысли. - То есть, ты хочешь сказать, что... - с сомнением начинает мужчина. - Да, уже как четыре года мы вместе, - теперь слова кудрявого звучат твердо, а на лице играет серьезность. Мужчина замер с прищуром рассматривая сидящего перед собой. Он сейчас серьёзно? Звучит сомнительно, но и врать ему незачем. Есть смысл врать только в том случается , если у Осаму были бы какие-то чувство к Оде, а вот у него нет. И он бы мог воспользоваться тем, что Одасаку потерял память. Он устало вздохнул и потёр переносицу, прикрыв глаза. Голова снова раскалывается от новостей, но голубоглазый обязан продолжить. Очень много информации за первое время. И ему стоило бы сказать о том, чтобы они начали говорить об этом позже, когда ему станет легче. *** И оба счастливы. Осаму бы просто не мог представить, что он бы делал без Оды. Потому что дома будто бы ураган прошелся. вещи, наверное, не стирались все время, пока Одасаку был в больнице — Осаму просто-напросто не умеет. Поэтому он просто менял одежду, которая у него была, а носки и трусы стирал уже руками по возможности. Но и дома он ведь толком и не появлялся. Только для того, чтобы приготовить Оде немного поесть. Да посуда с последнего раза так и лежала на столе. Наверное, всех встречают с красивой и чистой квартирой, а у Осаму уже будто бы в привычку вошло устраивать такой беспорядок. А потом же все равно помогать возлюбленному рыжику собирать со квартире какие-то вещи и грязную одежду. - Одасаку! - Крикнул парень в сопровождении с прыжком на мужчину. - Ага, попался! - Ох ты ж..- Рыжий от неожиданности чуть пошатнулся, но подхватил того за бёдра. - Осаму, ты же знаешь, что я не так молод..Такими темпами ты меня скоро сломаешь. - Ты же не стиральная машина, чтобы я тебя ломал...снова, - с одолженной виной заключает кудрявый, ткнувшись носом в чужое плечо. - Я скучал. - Осаму... Я уехал всего на пару дней, - он по-доброму закатил глаза, направляясь с ношей в комнату. - Надеюсь , ты ничего не натворил. - Ой.. У Сакуноске не остается комментариев. У него уже складывалось впечатление, что парень делал это специально, как-бы крича, что одного его оставлять нельзя. - В этот раз оно само, честно! - оправдывается кареглазый, отрываясь от чужого плеча. А глаза у него горели, и такие же счастливые, как и с самого начала... - Кастрюля сама решила загореться, а потом полотенце полетело к нему, у них любовь такая, видите ли.. - После он долго дулся под гнетом не удивлённого взгляда. - Прости.. Сейчас они вместе лежат на кровати и уже смеются с того, что произошло у них в жизни. Сейчас эта полоса в их жизни закончилась... И теперь вместо плохих моментов - хорошие. Как и было сказано, они убрали в квартире, а потом Осаму приготовил Одасаку легкий бульон. Дазай бы и представить себе не мог, что было бы, если бы Ода не вспомнил, забыл и начал свою новую жизнь без него... Но все таки вложил все силы, которые у него были. И не пожалел. Даже несмотря на то, что врачи давали маленький шанс - все таки удар на голову был самым сильным из всех других побоев в аварии. - I would be mentally ill, remembering you dead ... - говорит Осаму и смотрит в потолок. Ода смотрит только вопросительно на мужчину, но сказать что-то - нет слов. Сакуноске знал, что Осаму погиб бы, если бы Одасаку не справился с ужасным состоянием.