Легенды никогда не умирают, слышишь?

Легенды никогда не умирают, слышишь? Только не бросай меня. Тогда я точно останусь одна. В этом бренном мире Никто не сможет защитить меня. Даже рыжая шерстка, Даже пять хвостов за спиной. Нет от них никакого толку, Если не будет тебя рядом со мной. Вновь окунусь в людской горький яд, Ловя на себе те взоры негласные, Которые пробирались в самую суть, Снова доказывая, что живу я напрасно. Безудержный крик растворится В объятиях тусклой ночи, И я точно пойму, что осталась одна. Жизнь твоя была отдана… Так заведено у них, господа, Бесчеловечно винить самурая, Который не уберег своего главаря. То самое теплое чувство, Похожее на яркий блик фонаря, Заставляло чувствовать себя рядом с тобою легче пера. Превратилось все, — словно по щелку пальцев, — В вязкую полужидкую массу, Сравнимую с острием ножа. Мое будущее скрыто демиургом, Он оставил свой след в тишине, Пока я лежала под цветущей сакурой, Обнимая тебя, и слыша твой голос, Витая во сне. Ты словно шептал, Не шевеля при этом губами. За тебя говорила Кирин, Упрямо, настойчиво пихая в плечо, Еще больше терзая слабую душу, Вскрывая новые раны. «Да, мир окружающий груб, Но ты будь, лисичка моя, Умнее, сильнее, смелее. Никто не сожжет тебя на костре, Как в угнетающем людском говорении» — Безжизненный голос, Маячит перед глазами Едва заметным дымком. Растекаясь на маленькие Бриллиантовые крохи, Словно крича: «Мэй, позабудь обо всем!» «Мне не жить без тебя…» — Хотелось кричать, чтоб на тот свет Смогли донестись мои возгласы. «Я же бывший твой друг…» — Отчаянно хриплю севшим голосом. Последний вздох, Который мигом забрал Холодный зимний аквилон. Кристальная слезинка, Павшая совсем рядом С багровой крохой На твой серо-черный этюд. Станет той самой точкой В их несчастливой пьесе. Её запомнит кукушка, Улетевшая в поднебесье.

Масамунэ Араи, я должна сказать тебе спасибо. Ты помог мне.