Точка невозврата

Дни текли своим ходом, но для Стефана это не имело значения. Подготовка к предстоящему совету министров поглотила его полностью. Каждая деталь была продумана до мелочей, доведена до идеала. В этом педантичном порядке он находил странное утешение, словно аккуратно разложенные папки и таблицы могли принести гармонию в его внутренний хаос. Этот день начался так же, как и все предыдущие. Стефан даже не вспомнил, что сегодня его день рождения. Лишь утренние поздравления коллег напомнили об этом, но он отреагировал лишь лёгкой, почти формальной улыбкой. Для него этот день был всего лишь очередным рабочим, не заслуживающим какого-либо особого внимания. Привычная торжественность Елисейского дворца встретила его как всегда. Проходя по коридору с папкой в руках, он услышал за спиной чёткие, уверенные шаги. Обернувшись, Стефан увидел президента, направляющегося прямо к нему. — С днём рождения, мой друг! — раздался бодрый голос, когда Макрон подошёл ближе. Его широкая улыбка и крепкое рукопожатие передавали тепло, которое редко можно было почувствовать в этой строгой обстановке. — Ещё один год, а ты всё так же совершенен в своей работе. Стефан слегка улыбнулся, стараясь скрыть растерянность. — Спасибо… Хотя для меня это просто обычный день, — ответил он сдержанно. Макрон рассмеялся. — Может, и так, но это повод напомнить, насколько ты важен для нашей команды и для страны, — сказал он, дружески похлопав Стефана по плечу, прежде чем направиться к другим коллегам, оставив за собой едва уловимый шлейф дорогого одеколона. Совет министров прошёл идеально. Стефан чувствовал себя в своей стихии: его заключительный отчёт был безупречным, ответы на вопросы — точными, а возможные возражения он предвидел заранее. В какой-то момент, поднимая взгляд от своих записей, Стефан столкнулся с тёплым взглядом Габриэля, в глазах которого читалась неподдельная гордость — откровенная и обнажающая все личные чувства, которые тот даже не пытался скрыть. Этот взгляд смутил Стефана. Сердце на мгновение сбилось с ритма. На его лице мелькнула лёгкая, почти незаметная улыбка, но он тут же отвёл глаза, снова сосредотачиваясь на вопросах из зала. Когда заседание завершилось, министры начали расходиться, обмениваясь дежурными любезностями. Стефан, сосредоточенно собирая свои бумаги, услышал за спиной уверенные шаги. Обернувшись, он увидел Габриэля, который решительно приближался к нему. — Стефан, у тебя есть минута? — спокойно спросил тот, но в его тоне сквозила осторожность. Стефан кивнул, внутренне насторожившись. Они отошли в сторону, подальше от посторонних взглядов и ушей. Габриэль не стал ходить вокруг да около. — Ты сегодня свободен вечером? Стефан слегка нахмурился, глядя на него с лёгким недоумением. Вопрос был неожиданным. Габриэль вдохнул, как будто набираясь решимости, и продолжил: — Я хотел пригласить тебя на ужин. У меня дома. С Жорданом. Он замолчал, внимательно наблюдая за реакцией. Стефан открыл рот, чтобы ответить, но запнулся. — Габриэль, я не уверен, что… — начал он, однако тот перебил, поспешно добавив с ноткой мольбы: — Пожалуйста, выслушай. Это просто ужин. Никаких ожиданий, никаких скрытых целей. Стефан задумался. Его разум настаивал на отказе, но в словах Габриэля чувствовалась искренняя забота, пугающая своей простотой и одновременно манящая. Видя его замешательство, Габриэль смягчил тон, его голос стал тише, почти обволакивающим: — Это ни к чему тебя не обязывает. Если тебе станет некомфортно, ты сможешь уйти в любой момент. Стефан молчал, разрываясь между сомнениями и желанием ответить согласием. Взгляд Габриэля выражал всё — искренность, тихую мольбу и лишь простое желание быть рядом. После долгой паузы Стефан, наконец, выдохнул и едва слышно произнёс: — Хорошо. Слова прозвучали почти шёпотом, но Габриэль услышал. Его лицо осветилось радостной улыбкой, в глазах появился тёплый блеск. Это выражение, до боли знакомое Стефану, напомнило ему того Габриэля, который когда-то так искренне радовался каждому их совместному шагу навстречу. Стефан резко вдохнул, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции. Габриэль, заметив это, ничего не сказал. Он лишь благодарно улыбнулся и мягко добавил: — Спасибо. Мы будем ждать. Когда Габриэль ушёл, Стефан остался на месте, провожая его взглядом. Внутри него всё смешалось. Он чувствовал, что сделал шаг, который может изменить все, пересёк невидимую грань.

***

Вечерний Париж встречал прохладным ветром, резким и пронизывающим до костей. Недавний дождь оставил на улицах небольшие лужи, в которых отражались мягкие, мерцающие блики уличных фонарей. Машина плавно остановилась у дома Габриэля, и Стефан почувствовал лёгкую дрожь, вызванную не только холодом, но и непонятной тревогой, которая незаметно закралась в его мысли. Стоя у порога, он инстинктивно сжал пальто чуть крепче, чем следовало. Желание отказаться было сильным, но отступить в последний момент показалось ему проявлением слабости. Он глубоко вздохнул и нажал на дверной звонок. Дверь открылась почти мгновенно, словно Габриэль всё это время ждал его рядом. В домашнем и одновременно привлекательном облике — рубашка с расстёгнутым воротником, простые чёрные джинсы, чуть растрепанные волосы — он выглядел непринуждённо. На его лице играла искренняя, обезоруживающая улыбка. — Проходи, — мягко произнёс он, отступая в сторону, чтобы дать Стефану войти. Стефан сделал шаг внутрь, чувствуя, как сердце замедлило ритм. Он машинально снял шарф и перчатки, аккуратно повесив их у двери. Его взгляд невольно скользнул по уютному интерьеру: мягкий свет ламп, тёплый аромат ванили и кофе, доносившийся из глубины дома, создавали атмосферу спокойствия и уюта. Из кухни донёсся звук шагов, и вскоре на пороге появился Жордан. Его лицо озаряла доброжелательная улыбка, а голос прозвучал с явным облегчением: — Ты пришёл. Стефан на мгновение застыл, опуская взгляд, чтобы спрятать внезапно нахлынувшее смущение. — Как видишь, — тихо ответил он, не ожидая, что голос прозвучит так тепло. Габриэль подошёл ближе и мягко коснулся его плеча. — Пойдём, — сказал он уверенным, спокойным тоном. — Мы кое-что для тебя приготовили. Стефан слегка нахмурился, но промолчал, следуя за ним. Любопытство боролось с осторожностью, но он не сопротивлялся. Только он собрался задать вопрос, как из кухни вернулся Жордан с небольшим тортом в руках. Свечи на нём мерцали, озаряя его лицо и тёмные глаза, полные радости. Жордан аккуратно поставил торт на стол и ласковым голосом сказал: — С днём рождения, Стефан. Габриэль отозвался следом: — С днём рождения, моё сердце. Стефана растерянно переводя взгляд с торта на улыбающиеся лица этих двоих нарушителей его покоя. Что-то внутри сжалось и тут же разлилось тёплой волной. Он открыл рот, чтобы ответить, но голос предательски дрогнул. — Вы… — начал он, но замолчал, сглотнув накатившие эмоции. — Не стоило… — Это пустяк, — мягко возразил Габриэль, чуть склонив голову набок. — Мы просто хотели, чтобы этот день стал для тебя хоть немного особенным. Стефан встретил его взгляд, затем посмотрел на Жордана, чья радостная улыбка была настолько искренней, что он сам не заметил, как уголки его губ дрогнули в ответ. Он сел за стол, наблюдая, как Жордан уверенно наполняет бокалы вином. Поднимая один из бокалов, Жордан с заговорщической улыбкой произнёс: — Но прежде чем ты попробуешь наш шедевр… В этот момент Габриэль, сидящий напротив, коротко улыбнулся и поднялся. Через мгновение он вернулся, держа в руках свёрток в пурпурной обёрточной бумаге, который поставил перед Стефаном. — Это от нас обоих, — произнёс он, слегка опираясь на спинку своего стула. Стефан удивлённо посмотрел на подарок, затем на Габриэля и Жордана, прежде чем осторожно коснулся упаковки. Развернув её, он обнаружил кожаный органайзер глубокого тёмно-синего цвета с аккуратно вытесненными инициалами в углу. Мягкая, гладкая поверхность притягивала, заставляя его снова и снова проводить по ней пальцами. — Мы подумали, что он тебе пригодится, — с тёплой улыбкой пояснил Жордан. — Ты ведь всегда стремишься держать всё под контролем. Пальцы Стефана задержались на коже, а в уголках глаз ощутимо защипало. Он поднял взгляд, полный эмоций, на обоих, затем снова перевёл его на органайзер. — Спасибо, — едва слышно прошептал он. Габриэль наклонился вперёд, опираясь локтями на стол, и мягко, почти интимно, добавил: — Дорогой, это просто наше желание сделать твой день немного светлее. Мы ничего не ждём взамен. Щёки Стефана слегка порозовели, и он почувствовал, как в горле подступил комок. Сделав глубокий вдох, он с трудом взял себя в руки и тихо произнёс: — Это уже многое… Жордан мягко положил руку на его плечо. — А теперь загадывай желание, — весело сказал он, указывая на торт. Стефан посмотрел на торт, наблюдая, как пламя свечей мягко танцует, отбрасывая тёплые отблески на его лицо. Он закрыл глаза, позволяя себе прожить этот момент полностью. Без лишних мыслей, без сложных желаний — только одно простое чувство, которое наполнило его теплом и лёгкостью. Через мгновение он решительно наклонился и одним выдохом задул свечи. Горячий воздух едва коснулся его кожи, а в комнате воцарилась спокойная тишина. Стефан закрыл глаза, и его губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка.

***

После ужина атмосфера в квартире стала почти семейной. Тревога, которая витала в воздухе в начале вечера, полностью растворилась, уступив место уюту и спокойствию. Стефан удобно устроился на диване, лениво осматривая окружающее пространство. Его взгляд блуждал по книжным полкам, заставленным томами, пластинками и дисками, среди которых встречались милые безделушки и фигурки. Габриэль сидел рядом, слегка наклонившись вперёд и без особого энтузиазма просматривая список фильмов на экране телевизора. Однако его внимание то и дело переключалось на Стефана, которого он старался незаметно рассматривать искоса. Жордан, завершив уборку, вошёл в гостиную с чашкой кофе. Присев с другой стороны от Стефана, он расслабленно откинулся на спинку дивана и непринужденно спросил: — Так, что будем смотреть? Классика, комедия или что-то лёгкое? Стефан, сидевший между ними, окинул экран задумчивым взглядом и тихо произнёс: — Лёгкое. Габриэль кивнул, продолжая листать подборку. — Лёгкое так лёгкое. У меня тут есть несколько вариантов… Стефан опустил руки на колени, неосознанно сжимая ткань брюк кончиками пальцев. Жордан заметил его состояние и слегка наклонился, чтобы поймать его взгляд. — Стефан, — мягко позвал он, — может, у тебя есть конкретные пожелания? Стефан покачал головой. — Мне всё равно, — тихо ответил он, избегая смотреть на кого-либо. Его голос прозвучал почти отстранённо, но неожиданно для всех он добавил: — В Гвиане как-то раз мы устроили киновечер под открытым небом. Всё казалось идеальным, но… Жордан и Габриэль одновременно повернули головы к нему, уловив в его голосе нотки ностальгии. Это было неожиданно, и оба молчали, не желая упустить ни одного слова. Габриэль, сидящий рядом, не мог оторвать взгляда от Стефана, внимая каждому звуку, каждому изменению выражения его лица. Жордан, медленно поставив чашку на стол, тоже сосредоточился на нём, затаив дыхание, чтобы не разрушить тонкую магию момента. Стефан словно не замечал их взглядов. Его глаза, устремлённые в экран телевизора, затуманились воспоминаниями, а губы тронула мягкая улыбка, когда он продолжил: — Мы как-то забыли, что в сезон дождей даже ясное небо — не гарантия сухой погоды. Половина людей разбежалась под первые капли, но некоторые решили, что фильм важнее, чем сухая одежда. Он тихо рассмеялся, вспоминая этот момент, а Габриэль и Жордан, заворожённые, продолжали молча слушать. — Помню, кто-то пытался натянуть кусок брезента, чтобы укрыться, — добавил Стефан, и его улыбка стала чуть шире. — Но ветер поднялся такой сильный, что брезент разлетелся в клочья. Габриэль, улыбнувшись в ответ с теплом и детской непосредственностью, спросил: — Но фильм вы всё-таки посмотрели? — спросил он, его голос был мягким, без тени насмешки, только неподдельный интерес. Стефан повернул голову, и их взгляды на миг встретились. — Не все. Но самые упрямые остались до конца. Даже мокрые до нитки, — сказал он, и в его глазах мелькнула весёлая искорка. Наступила короткая тишина, в которой смешались ностальгия и негласное взаимопонимание. Стефан продолжал улыбаться уголками губ, его взгляд был направлен куда-то за пределы комнаты, в те давние события. Габриэль, не отводя взгляда и с едва заметной ноткой ревности в голосе, тихо спросил: — А что за фильм вы смотрели? Стефан словно вернулся в реальность, моргнув несколько раз, и с лёгкой улыбкой ответил: — «Парк Юрского периода». — Его губы чуть изогнулись, а в глазах вспыхнул огонёк воспоминаний. — Сидеть под тропическим ливнем и смотреть, как динозавры охотятся, было… весьма аутентично. Жордан громко рассмеялся, откинувшись на спинку дивана. Стефан мельком взглянул на него, позволив себе слегка улыбнуться, наконец расслабившись. Габриэль, всё ещё сдерживая ревность, но уже с явным интересом, спросил: — И у тебя хватало времени наслаждаться этим? Стефан слегка пожал плечами, его взгляд снова стал отстранённым. Он ответил спокойно, почти безразлично: — Иногда. Бывали и… забавные случаи. Например, однажды я купил на рынке экзотический фрукт, как мне сказали. А, оказалось, что это редкий ингредиент для ядов. Жордан выпрямился, нахмурившись. Его лицо выражало неподдельное удивление и тревогу. — Ты серьёзно? Габриэль приподнял бровь, не зная, смеяться ему или волноваться за наивного и безрассудного Стефана. — Абсолютно, — кивнул Стефан, коротко усмехнувшись. — Хорошо, что Агата вовремя заметила. Она буквально вырвала его у меня из рук. После этого она несколько недель каждый раз спрашивала, не хочу ли я купить что-нибудь ещё. Габриэль заметно напрягся, услышав чужое имя, и в его голове снова появилась въедливая ревность: — Агата? Стефан снова кивнул, но на этот раз медленнее, словно обдумывая свои слова. Его лицо смягчилось, а голос стал тише и теплее: — Женщина, у которой я жил какое-то время. Это долгая история, но она стала важной частью моей жизни. Без неё я бы не справился. На этих словах в его глазах промелькнула тень боли, а взгляд помрачнел. Он замер на мгновение, погружённый в воспоминания, но вскоре отогнал их, переведя взгляд на стол перед собой. Жордан внимательно наблюдал за ним, сузив глаза, в то время как Габриэль нахмурился и поджал губы. Он хотел было что-то сказать, но встретил предупреждающий взгляд Жордана и промолчал. Глубоко вздохнув, Габриэль откинулся на спинку дивана, переключил внимание на экран телевизора и, продолжая листать фильмы, спокойно пробормотал: — Ладно, давайте уже выберем что-нибудь. Когда наконец определились с фильмом, атмосфера в комнате немного разрядилась, хотя остатки напряжённости всё ещё чувствовались. Жордан и Габриэль расслабленно устроились на диване, но Стефан, несмотря на внешнее спокойствие, оставался настороже. Неосознанно он придвинулся ближе к Жордану, находя в его присутствии такое необходимое, приятное ощущение безопасности. Это было странно — Жордан, с его мягкими манерами и ненавязчивой заботой, действовал на него успокаивающе Габриэль уловил это движение краем глаза. Его лицо омрачилось на мгновение, но он быстро отвёл взгляд, стараясь скрыть свои эмоции, притворяясь увлечённым фильмом. Жордан, напротив, чутко отреагировал на перемену в поведении Стефана. Не делая резких движений, он протянул руку и положил её на спинку дивана за Стефаном — достаточно близко, чтобы тот почувствовал его поддержку, но не касаясь, чтобы не нарушить его хрупкое доверие. Фильм достиг своей кульминации, и комнату наполняли только реплики героев, свет мерцающего экрана и ровное дыхание. Вскоре Жордан аккуратно поднялся, стараясь никого не потревожить, и отправился на кухню. Вернувшись, он нёс поднос с тремя чашками горячего шоколада и тарелкой идеально испечённых шоколадных маффинов. Стефан поднял взгляд, уловив сладкий аромат, и на его лице мелькнула восхищенная улыбка. — Где ты их берёшь? — спросил он, протянув руку за маффином. — Ты уже не первый раз их приносишь. Жордан остановился рядом с диваном и, глядя на Стефана, мягко ответил с улыбкой: — Я их пеку сам. Специально для тебя. Стефан удивлённо взглянул на него, а затем снова перевёл взгляд на маффины. Внутри него что-то дрогнуло, и он почувствовал, как щёки слегка запылали. — Они… вкусные, — тихо произнёс он, осторожно откусив кусочек. Жордан удовлетворённо кивнул, его улыбка стала чуть шире, но он ничего больше не сказал, просто сел обратно. Габриэль, наблюдавший за этой сценой, чуть подался вперёд, опираясь локтем на колено. — Горячий шоколад остывает, — напомнил он спокойно, протянув Стефану одну из чашек. Стефан взял её, избегая встретиться с ним взглядом, но краем глаза заметил его мягкую и понимающую улыбку. Титры медленно поднимались по экрану, а мягкий свет лампы заполнял комнату уютным полумраком. Стефан, который весь вечер старался держать себя в руках, незаметно для себя расслабился. Усталость от долгих бессонных ночей, тревог и кошмаров наконец взяла верх. Его глаза начали закрываться, и он, устраиваясь удобнее, невольно положил голову на плечо Жордана. Младший мужчина почувствовал, как на его плечо легла тяжесть, и слегка вздрогнул. Осторожно повернув голову, он увидел лицо Стефана. Глаза того были закрыты, дыхание стало ровным, а черты лица — удивительно спокойными. Жордан тихо позвал его: — Стефан? Ответа не было. Растерявшись, Жордан поднял взгляд на Габриэля. Тот внимательно смотрел на Стефана, и в его взгляде читались нежность, печаль и глубокая любовь. Казалось, что он готов сделать всё, лишь бы это хрупкое спокойствие не покидало Стефана. Габриэль заметил замешательство Жордана и прошептал: — Нужно перенести его в кровать. Иначе завтра он будет проклинать нас за боль в теле. Жордан кивнул, понимая, что оставить Стефана в неудобной позе будет неправильно. Он с предельной осторожностью перенёс вес Стефана на Габриэля, который мягко притянул его к себе, придерживая за плечи. Тот чуть шевельнулся, но не проснулся. Затем Жордан встал, наклонился над Стефаном и аккуратно подхватил его на руки, одной рукой обхватив под коленями, а другой — под спиной. Габриэль заботливо поправил голову Стефана, чтобы она удобно покоилась на плече Жордана. Двигаясь осторожно, словно боясь потревожить что-то драгоценное, Жордан понёс Стефана в спальню. Габриэль следовал за ним, держа двери открытыми и внимательно наблюдая за каждым движением. В спальне Жордан аккуратно уложил Стефана на кровать, расправил подушку и бережно укрыл его одеялом. На мгновение он задержался, глядя на спокойное лицо Стефана, а затем его губы тронула едва заметная улыбка. Медленно наклонившись, Жордан коснулся губами его лба. — Спи, дорогой, — прошептал он так тихо, будто боялся нарушить тишину. — Ты в безопасности. Мы рядом. Стефан во сне слегка пошевелился, причмокнул губами и перевернулся на бок. Жордан не смог сдержать тихого смеха. У двери стоял Габриэль, скрестив руки на груди, с мягкой улыбкой наблюдая за происходящим. Ещё несколько мгновений они оба молча смотрели на спящего Стефана. Затем Жордан поднял взгляд на Габриэля, и в этой тишине между ними проскользнуло безмолвное понимание. Габриэль слегка кивнул, и они вместе вышли из спальни, оставив включённым ночник в виде улыбающегося пингвина.

***

На следующее утро Стефан медленно открыл глаза. Мягкое пуховое одеяло уютно обнимало его, даря тепло, но не ту защищённость, к которой он привык дома. Пространство комнаты, наполненное утонченным вкусом Габриэля, в каждой детали которой чувствовалась его харизма, было одновременно знакомым и чужим. Лёжа на спине, он долго смотрел в потолок, чувствуя, как внутри вновь пробуждается знакомое беспокойство. Оно всегда поджидало его по утрам, но здесь, в незнакомой обстановке, оно ощущалось сильнее. Стефан осторожно поднялся. Его босые ступни соприкоснулись с прохладным паркетом, и он на мгновение замер, оглядывая просторную, залитую утренним светом комнату. Двигаясь как можно тише, он направился к двери. В коридоре Стефан замер, услышав доносящиеся с кухни голоса. Разговор был приглушённым, но голос Габриэля, звучавший с неожиданной серьёзностью, был невозможно не узнать: — Кажется, я слишком на него давлю… Я не думал, что он так отреагирует. Может, за этот год с ним что-то случилось? Он совсем другой. Такой… пугливый и закрытый. Стефан вжался в стену, его сердце болезненно сжалось. Он закрыл глаза, пытаясь справиться с внезапно участившимся дыханием. Их слова эхом отдавались в его голове. Они заметили. После паузы раздался мягкий, низкий голос Жордана: — С самого начала нужно было быть осторожнее. Мы оба причинили ему боль. Мы не можем требовать, чтобы он открылся сразу. Ему нужно время… Он должен почувствовать, что может доверять нам. Эти слова проникли в сознание Стефана, и на какое-то мгновение он даже позволил себе поверить в их искренность. Тихая волна тепла окутала его грудь, но тревога, глубоко пустившая корни в его душе, не дала этому ощущению задержаться надолго. «Может, они просто предполагают», — мелькнула в его голове робкая мысль. Но даже она была бессильна перед тяжестью воспоминаний, которые он нёс в себе. Его страхи и тайны были слишком глубокими, слишком тёмными, чтобы доверить их кому-то, даже им. Стефану казалось, что воздух вокруг стал плотным, пропитанный тревогой. Лёгкий аромат свежезаваренного кофе и пряной корицы доходил до него, напоминая о доме и тепле, но даже эти запахи не могли развеять напряжение, сковывающее его. Голос Габриэля вновь прозвучал, теперь ниже, наполненный зловещей решимостью: — Если кто-то сделал с ним что-то непоправимое… Я вытащу этого ублюдка хоть из-под земли. Стефан вздрогнул. Холод пробежал по его спине, но вместе с этим он ощутил странное, противоречивое чувство — смесь страха и защищённости. Его сердце гулко билось, а взгляд устремился в темноту стены, которая внезапно показалась бесконечно глубокой. — Не спеши, любимый, — услышал он спокойный голос Жордана. — Стефан всё расскажет, когда будет готов. Эти слова были произнесены с таким спокойствием и уверенностью, что Стефан почувствовал, как его тело охватывает лёгкая дрожь. «Когда будет готов…» Но готов ли он? Сможет ли вообще когда-нибудь быть готовым? На мгновение в коридоре воцарилась тишина, настолько густая, что казалось, она поглощает всё вокруг. Лишь приглушённые звуки готовки, доносившиеся с кухни, напоминали о том, что время не остановилось. Тяжесть момента давила на Стефана, заставляя его сомневаться, хватит ли ему сил выстоять. Эту тишину разорвал голос Габриэля. — Я скучаю по нему, Жордан, — произнёс он сдавленно, и в этих словах чувствовалась необъятная тоска, которая больше не могла оставаться запертой внутри. — По его тёплым рукам, по аромату, который всегда напоминал мне о доме, даже если мы были за тысячи миль от него. Я скучаю по его смеху… по этим мелким морщинкам вокруг глаз, которые я всегда любил целовать. Стефан закрыл глаза, стиснув зубы, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. Каждое слово, сказанное Габриэлем, било по самому уязвимому месту, раздирая его душу. Внутри что-то треснуло, как стекло, не выдержавшее напряжения. Он прикусил губу, стараясь подавить дрожь, но лёгкое жжение в уголках глаз выдавало его. Слёзы, которые он изо всех сил пытался сдержать, настойчиво подступали. Глубоко вдохнув, он попытался унять бурю в груди, но каждый вздох казался тяжёлым. Его руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони, будто физическая боль могла заглушить то, что рвалось наружу. «Почему? Почему они говорят это?» — мелькнуло в его голове. Он не мог позволить им увидеть, насколько сломлен. Не сейчас. Не так. Жордан заговорил снова мягким, обволакивающим голосом, словно специально созданным для того, чтобы удержать демонов Габриэля. — Мы всё сделаем правильно, Габи. Просто дай ему время. Тишина, наступившая после этих слов, снова стала почти невыносимой. Стефан продолжал стоять в коридоре, едва дыша. Он знал, что ещё не готов раскрыться, знал, что этот момент ещё слишком далёк. Тьма внутри него, пустота, которую они помогли создать, всё ещё была слишком глубокой. И исчезнуть она так просто не могла. Он медленно вдохнул, собираясь с силами, прежде чем сделать шаг, от которого было не уйти. Его пальцы нерешительно провели по прохладной поверхности двери, и он осторожно приоткрыл её. Скрип петель прозвучал слишком громко, нарушив повисшую после разговора тишину. Когда Стефан вошёл, все взгляды мгновенно обратились к нему. Габриэль, сидевший за столом, резко поднял голову, в его глазах мелькнул испуг, который тут же сменился тревожной сосредоточенностью. Жордан, напротив, выглядел совершенно спокойным. Он стоял у плиты, ловко переворачивая блины, и, заметив Стефана, одарил его тёплой, ободряющей улыбкой. — Доброе утро, Стефан, — произнёс он так ровно и мягко, что напряжение, сковывающее Стефана, чуть отступило. — Завтрак почти готов. Надеюсь, ты любишь блины? Хотя… кто может их не любить? Стефан почувствовал, как его губы дрогнули в слабой улыбке. Его голос был хриплым, когда он ответил: — Доброе утро… Да, я люблю блины, так что всё в порядке. — Отлично, — улыбнулся Жордан, словно не ожидал другого ответа. — Тогда садись за стол. Сейчас вы попробуете самые лучшие блины, которые я когда-либо готовил. Жордан перевёл взгляд на сковороду, оставляя последние слова висеть в воздухе. Стефан, не сдержав лёгкой улыбки от того, как естественно Жордан создавал вокруг атмосферу спокойствия, сел за стол напротив Габриэля. Но почти сразу почувствовал на себе его пристальный взгляд. Это было как тёплое, но слишком интенсивное солнце — одновременно согревающе и обжигающе. Лёгкое смущение поднималось от груди к лицу, заставляя сердце биться чаще. Неловкость постепенно охватывала его, и, не выдержав напряжения, он тихо произнёс: — Не смотри на меня так. Эти слова застали врасплох и его самого, и Габриэля. Тот удивлённо вскинул брови, но уже через мгновение на его лице появилась дерзкая, провокационная улыбка. Он наклонился вперёд, не отводя взгляда, словно намеренно усиливая напряжение, и хрипло спросил: — Как? Стефан поспешно отвёл глаза, взгляд его заметался по кухонным предметам, словно в поисках спасения. Дыхание сбилось, а внутри всё сжалось. Этот взгляд был слишком тяжёлым, слишком обнажающим. Почему он не мог просто проигнорировать его? Слова сорвались с губ раньше, чем он успел их обдумать: — Как будто ты чувствуешь вину. Тишина, наступившая после, оказалась почти осязаемой. Стефан замер, осознавая, что только что сказал. Его собственные слова ударили сильнее, чем он ожидал. Габриэль изменился мгновенно. Его улыбка исчезла, словно её никогда не было, а глаза, ещё недавно горящие уверенностью, наполнились печалью и сожалением, которые он даже не пытался скрыть. Он опустил взгляд, прикусив губу, словно пытаясь сдержать что-то, что рвалось наружу. Его поза стала другой — вместо прежней уверенности теперь в нём читалась растерянность и уязвимость. Стефан молча смотрел на него. Он не хотел говорить эти слова, но они были слишком правдивы, чтобы удержать их внутри. Габриэль продолжал смотреть вниз, словно пытался найти ответы на поверхности стола. Стефан, напротив, изо всех сил пытался выглядеть невозмутимо, теребя край рубашки. Звук поставленной на стол тарелки разорвал напряжённую паузу. Жордан двигался с невозмутимой плавностью, словно всё происходящее разворачивалось по заранее известному ему сценарию. Он подошёл к Габриэлю, легко наклонился и поцеловал его в лоб. Этот жест был простым и естественным, но в нём было столько нежности, что Габриэль заметно расслабился. Его взгляд потеплел, и на лице появилась благодарная, полная любви улыбка. Но Жордан не остановился на этом. Жордан не остановился. Он обернулся к Стефану и повторил тот же жест — нежный, почти невесомый поцелуй в лоб. От этого неожиданного прикосновения тепло разлилось по телу, и щеки Стефана вспыхнули румянцем. Он быстро отвёл взгляд, чувствуя себя совершенно растерянным. Жордан выпрямился, улыбаясь так, словно ничего особенного не произошло. — Что ты будешь пить? Чай, какао или кофе? Его голос звучал так обыденно, что Стефан не сразу понял, что ему нужно ответить. Он прокашлялся, прежде чем хрипло произнести: — Чай, пожалуйста. Его голос прозвучал тише и неувереннее, чем он рассчитывал, но Жордан кивнул, развернулся к плите и начал готовить напитки с той же непринуждённой уверенностью, которая сквозила в каждом его движении. Стефан, оставшись наедине с мыслями, украдкой наблюдал за ним, пытаясь понять, как Жордан умудряется создавать вокруг себя одновременно такой уют и ощущение безопасности. Размышления Стефана прервал неожиданный звук смеха. Он вздрогнул от неожиданности и обернулся к Габриэлю. Тот смеялся — громко, искренне, без следа недавнего напряжения в глазах. Габриэль смотрел на Жордана, который что-то сказал с усмешкой, и этот момент был удивительно живым, настоящим. Стефан не мог оторвать взгляда. Он словно перенёсся в прошлое, в те дни, когда впервые осознал, что влюблён в этого человека. Именно так, заразительно и звонко, Габриэль смеялся тогда, и в этом смехе звучала сама жизнь. Тот, уловив его взгляд, обернулся и одарил широкой, тёплой улыбкой — такой искренней, что в ней ощущалось что-то личное. — Это его утренний ритуал, — сказал он, всё ещё улыбаясь, но теперь глядя прямо в глаза Стефану. — Целовать в лоб. Но только тех, кого он любит. Стефан почувствовал, как лицо заливается жаром. Щёки и уши вспыхнули румянцем, и он поспешил опустить взгляд, уставившись на стол. Сердце билось громче обычного, а в груди разливалось странное, тягучее чувство, одновременно радостное и пугающее. Чтобы скрыть смущение, он машинально потянулся к тарелке, взял один из блинов, намазал его джемом и принялся есть. Сначала медленно, словно концентрируясь на еде, чтобы отвлечься от нахлынувших эмоций. Но вкус блинов оказался таким приятным, что он начал есть быстрее, наслаждаясь простым, почти детским удовольствием. — Это… очень вкусно, — заметил он через несколько минут, поднимая взгляд на Жордана. Тот, вернувшись к столу с чашкой чая для Стефана и своей кофе, сел напротив и ответил с мягкой улыбкой: — Рад, что тебе нравится. На кухне повисла тишина, и лишь слабые звуки с улицы и негромкое тиканье часов заполняли пространство. Стефан, чувствуя, как что-то изменилось в атмосфере, поднял глаза. Он ожидал увидеть спокойное лицо Жордана, его неизменную мягкую улыбку, но вместо этого он столкнулся с внимательным, потемневшим взглядом. Младший мужчина смотрел на него, чуть улыбаясь, но в этом взгляде читалось что-то темное, жгучее. Его глаза остановились на уголке губ Стефана. Затем, не говоря ни слова, он протянул к нему руку. Стефан замер, когда большой палец Жордана мягко коснулся уголка его рта, и казалось, мир вокруг сжался до этого момента. Его дыхание стало поверхностным. Жордан аккуратно стёр с его губ крошечную каплю джема, затем медленно провёл языком по подушечке пальца, убирая сладость, не отрывая глубокого, вызывающего взгляда от Стефана. На его лице появилась игривая, почти дерзкая улыбка. Стефан не мог отвести взгляд. Его глаза невольно остановились на пальце Жордана, теперь влажном от слюны, а внутри него всё дрогнуло, как рябь на спокойной поверхности воды. Его лицо вспыхнуло от жара — смесь смущения, непроизвольного возбуждения и лёгкой тревоги накрыла его с головой. Габриэль всё это время сидел напротив, наблюдая за происходящим с хитрой, чуть насмешливой улыбкой. Ему явно нравилось не только сама ситуация, но и то, как растерянность Стефана становилась всё более явной. Сделав очередной небольшой глоток давно остывшего кофе, он прищурился, смакуя атмосферу момента. — Спасибо, — едва слышно пробормотал Стефан, его голос звучал глухо и сдавленно. Он поспешно отвёл взгляд, стараясь сосредоточиться на своей тарелке. Жордан, наклонившись чуть ближе, ответил тихо и многозначительно: — С удовольствием. Его низкий, тёплый тон пронзил Стефана, заставив мурашкам пробежаться по коже. Он крепче сжал руки на коленях, пытаясь восстановить контроль над собой. Обстановка за столом постепенно становилась легче. Напряжение, царившее мгновение назад, словно растворилось в воздухе. Завтрак продолжился в уютной, почти домашней атмосфере. Жордан и Габриэль непринуждённо обсуждали мелочи, обмениваясь короткими фразами. Стефан слушал их разговор, время от времени кивая или бросая односложные ответы, пытаясь вернуться к своему привычному состоянию. Габриэль не упускал случая вставить шутку, иногда вызывая на лице Стефана лёгкую, почти робкую улыбку. Пусть она была мимолётной, но совершенно искренней. Эта улыбка, как солнечный луч, мелькнула на его лице и тут же исчезла. Однако Габриэль заметил её, и только прищурился, довольный своим успехом. Когда последний кусочек блина исчез с тарелки, Стефан поднял взгляд и глубоко вдохнул. — Мне, пожалуй, пора. Уже поздно, а работы много, — сказал он спокойно, хотя в голосе чувствовалась усталость. Габриэль тут же подался вперёд. — Я отвезу тебя, — предложил он без раздумий, легко отодвигая стул и поднимаясь. Стефан замялся, его неуверенность была очевидной. Уловив это, Габриэль добавил: — Мне тоже нужно на работу, так что нам по пути. Стефан нервно поправил манжет рубашки, выдавая свое волнение, и после короткой паузы кивнул: — Хорошо, спасибо. Когда они вышли в коридор, Жордан подошёл к Габриэлю и коротко, но с крепко поцеловал его в губы. Это было быстро, но в этом жесте читались уверенность и любовь. Стефан, наблюдая за ними, ощутил странное, тягучее чувство. Он не мог разобрать, что это было — волнение, внезапное возбуждение или ревность. — Увидимся позже, дорогой, — произнёс Жордан мягко, кивая на прощание. Стефан коротко кивнул в ответ. В груди что-то болезненно сжалось, но он быстро подавил это ощущение, и вместе с Габриэлем они покинули квартиру.

***

Когда вечернее спокойствие окутало квартиру Стефана, нарушаемое лишь мягким голосом Агаты, доносящимся из экрана ноутбука, неожиданно раздался звонок в дверь. Стефан нахмурился, оторвав взгляд от монитора. Он никого не ждал, и это заставило его насторожиться. — Подожди минутку, Агата. Сейчас вернусь. Он быстро направился к двери. Щёлкнул замок, дверь открылась, и перед ним оказался курьер с коробкой в руках. Стефан сразу его узнал — это был тот же человек, который приносил предыдущие посылки. Его сердце забилось чуть быстрее, но внешне он оставался сдержанным. Сделав шаг вперёд, он принял коробку. — Спасибо, — коротко произнёс он, стараясь не встречаться взглядом с курьером. Закрыв дверь, Стефан понёс посылку на кухню и поставил её на стол. Сняв крышку, он заглянул внутрь. Содержимое оказалось знакомым, но не менее интригующим. Из коробки выглядывали несколько изящных цветов, наполняя воздух нежным ароматом, который напомнил о пробуждении природы. В этот момент голос Агаты выдернул его из раздумий. — Это снова цветы? — с интересом спросила она игривым тоном. Стефан молча кивнул и осторожно вынул букет. Его пальцы едва ощутимо коснулись бархатистых лепестков. Среди цветов виднелась небольшая белая записка. На мгновение затаив дыхание, он протянул руку, чтобы достать её. Листочек был простой, с печатным текстом. Прочитав надпись, Стефан почувствовал, как его сердце забилось быстрее: «Я счастлив, когда счастлив ты. G» Его пальцы слегка дрогнули, а на лице появилась смущённая улыбка. Тепло растеклось по груди, как будто солнце коснулось его изнутри. — Ты уже догадался, кто отправитель? — Агата внимательно смотрела на него с экрана, её глаза блестели любопытством. Стефан покачал головой, снова переводя взгляд на букет, который он бережно держал. — Нет, понятия не имею… Это странно. — Что странно? — переспросила Агата. Стефан на мгновение замолчал, подбирая слова. — Их двое, — медленно начал он. — Но у них одинаковый стиль. Как будто они знакомы друг с другом и заранее знают, что сделает другой. Это… сбивает с толку. Агата нахмурилась, слегка прищурив глаза. Наконец, она задумчиво заметила: — А может, так и есть? Может, они оба ухаживают за тобой и хотят привлечь твоё внимание? Стефан поднял на неё взгляд, его лицо выражало искреннее удивление. — Но зачем? — спросил он, не скрывая растерянности. — Они даже не знают меня, а я — их. Это абсурд. Агата тихо рассмеялась, смотря на него с той нежностью, с какой взрослые смотрят на ребёнка, который не понимает очевидного. — Мой дорогой, ты даже не представляешь, насколько ты привлекателен, умен и очарователен. И это грустно, что ты этого не осознаёшь. Стефан отвёл взгляд, смутившись, и его щёки слегка порозовели. Он молчал, не зная, как ответить, а Агата продолжила, мягким голос, но с лёгким намёком: — Возможно, эти мужчины тебя знают. Возможно, ты тоже их знаешь, малыш. Просто наш мозг так устроен, что мы часто не видим того, что у нас прямо перед глазами. А ведь достаточно только вылезти из своей скорлупы и оглянуться. Стефан ничего не ответил. Он медленно поднялся, подошёл к полке и достал вазу. Наполнив её прохладной водой, он вернулся к столу. Стефан бережно поместил в вазу цветы, укладывая каждый стебель так, чтобы букет выглядел идеально. Закончив, он задумчиво провёл пальцем по краю вазы и, не поднимая взгляда, тихо произнёс: — Я не готов, Агата. Эта «скорлупа», о которой ты говоришь, защищает меня. Я боюсь повторного взрыва минивселенной в моём сердце. Он остановился, опустив взгляд на цветы, нежно касаясь пальцами края вазы. Мысли невольно унесли его к утру, когда Габриэль и Жордан окружили его своей теплотой. Он вспоминал их мягкие улыбки, заботливые взгляды, момент, когда Жордан наклонился, чтобы аккуратно стереть джем с его губ. Что-то сладкое и трепетное вспыхнуло в груди, заставляя его губы дрогнуть в едва заметной улыбке. Но светлые образы внезапно уступили место тёмным воспоминаниям. Чужие грубые руки, липкие и настойчивые, касающиеся его тела. Резкий запах алкоголя, пробирающий до головокружения, и тяжёлое дыхание, обжигающее его лицо. Все эти ощущения, такие яркие и мучительные, обрушились на него, уничтожая тепло, которое он только начал ощущать. Стефан вздрогнул, словно от удара, и резко открыл глаза. Его сердце колотилось, дыхание сбилось. Он глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул, отчаянно пытаясь вернуть себя в реальность. Агата молчала. Её взгляд был настороженным, но терпеливым. Она знала, что сейчас важно дать ему время. Когда дыхание Стефана стало более ровным, она нарушила тишину: — Тебе нужно обратиться к врачу, малыш. Так больше нельзя. Стефан покачал головой, избегая смотреть на экран. — Нет, мне не нужен врач. Я справлюсь, всё нормально. — Перестань упрямиться, Стефан. Ты не справляешься. И лучше тебе не становится, — настаивала она твердым и настойчивым голосом. — Мне стало лучше, Агата, — ответил он, и голос его прозвучал громче, чем хотелось бы. Но тут же он осёкся, и, уже тише добавил: — Не переживай за меня. Я справлюсь. Эти слова звучали так, будто он пытался убедить в этом не столько её, сколько себя самого. Агата нахмурилась, выражая несогласие, но не стала спорить. Её молчание подталкивало его продолжить. Стефан взглянул на неё — в его глазах читались усталость и вина. Он глубоко вдохнул, а затем, почти шёпотом, произнёс: — Прости. Я не хотел срываться. Я знаю, что ты волнуешься, и я бы не хотел этого, честно. Я стараюсь, правда… Мне просто нужно больше времени. В её взгляде появилось тёплое понимание и она тихо произнесла: — Если ты так говоришь… Но помни, ты не один, хорошо?. Я всегда рядом. Стефан кивнул, и его глаза блеснули благодарностью. — Спасибо. Он понимал, что она права. Его попытки спрятаться за маской спокойствия были обречены, но он всё ещё не чувствовал в себе сил сорвать её полностью. Чувство тепла от её поддержки и гложущее чувство вины смешивались, создавая сложный узор в его душе. Однако мысль о том, что есть кто-то, кто поймёт его и не отвернётся, давала ему надежду.