С понедельника по воскресенье

      — Я люблю тебя!       Мерцание начавшегося фейерверка вместе с яркой, алой вспышкой вмиг озаряет пространство, ровняя его под один наполненный жизнью и каким-то особенным смыслом оттенок…       Тот, что отблеском переливался в полюбившихся бирюзовых глазах, смотревших на Хэйдзо в момент озвученного, буквально сорванного с губ признания:       — Я люблю тебя, Хэйдзо!       Вопреки волнению, что охватывало Горо, он вновь и вновь повторял эти заветные слова, выкрикивая их с такой силой, словно желал перебить собой раздающийся на фоне фейерверк, который на деле… Хэйдзо и вовсе не слышал.       Он не слышал радостных возгласов людей на площади, не слышал громких поздравлений с Новым годом…       — Я люблю тебя! Люблю!       В этот миг он не слышал даже собственного сердца, потому что в голове отдавался лишь голос юноши, что, стоя напротив, признавался в любви:              — Люблю! Люблю!       Если бы только Хэйдзо знал, как сильно изменится его жизнь с того самого злополучного дня, когда он, находясь здесь, на том же самом месте, открылся Рикуто. Тогда он не думал ни о последствиях, ни об ответах, которых, к сожалению, так и не последовало, но… сейчас всё было иначе. Сейчас, находя в происходящем некий символизм, Хэйдзо был счастлив…       — Горо…              Там, где закончилась история Рикуто, ставшая страшным наваждением — теперь началась другая. Открытая, светлая, наполненная отрадой и счастьем ближайшего будущего, заключённого в этом невероятно смелом и потрясающем человеке.              — И я, Горо…              В таком же прекрасном и чувственном — таком же, как и улыбка, что расцветает на его губах, стоит лишь подойти чуть ближе…              — И я люблю тебя.       Хэйдзо тянется к парню, вмиг крепко обнимая его, заставляя податься и прижаться: со всем переживаемым им страхом, робостью и волнением — чувствами, что отзывались в его груди, наполненной теплом.              — Я люблю тебя, Горо.       Нежно шепча своё признание в ответ, Хэйдзо ещё сильнее сжимает руками талию юноши, ведь прямо сейчас, в момент грохочущего фейерверка, в момент, когда весь город и весь мир ликовал, встречая Новый год, он желал лишь одного — ощущать Горо рядом.              — Хэйдзо…              В ответ парень умещает ладони на его спине, желая оказаться ещё ближе и ещё нужнее — будто прямо сейчас для обоих не было ничего важнее этих долгожданных объятий, этих заветных слов…              — Прости меня. Я хотел сказать тебе раньше…              Услышав слегка дрогнувший голос юноши, Хэйдзо чуть отстраняется, заглядывая в бирюзовые, слегка влажные от слёз глаза, в которых всё ещё мелькали отблески фейерверка.              — Это я должен просить прощения, — приложив ладонь к лицу Горо, ласковым движением пальцев Сиканоин смахивает скатившуюся по его щеке слезинку, — я должен был сказать тебе об этом ещё… год назад? — признаётся он, замечая растущее во взгляде Горо изумление. — Я не помню, когда это началось, когда я осознал, что влюблён в тебя.       — Хэйдзо… — слегка раскрыв губы, юноша задерживает на лице возлюбленного удивлённый, распахнутый взгляд, который спустя мгновение, стоит лишь увидеть его мягкую улыбку, меняется…       

«Дай ему шанс, прошу тебя…»

             Прикрыв глаза, Горо тянется к нему, встречая его губы слегка робким, но желанным поцелуем — касанием, заставившим сердце дрогнуть, а пальцы на руках ещё сильнее сжаться.       

«Хотя бы взгляни на него…»

      Встретив губы юноши, Хэйдзо на мгновение поражается его рвению, но всё же успевает ответить: руками он осторожно берётся за личико Горо, начиная с особым трепетом и нежностью целовать его. Он делает это неспешно, умело, давая парню возможность привыкнуть к этим ощущениям, к этой близости, в которую они вкладывали так много ценности и чувств.              Горо старался отвечать, но ему плохо удавалось контролировать себя и свои руки: он желал обнимать Хэйдзо, сжимая его плечи и его шею в ладонях; желал касаться его длинных волос, запустив пальцы между прядок; желал ощутить вообще всё, что Хэйдзо, его Хэйдзо, собой являл.              — Мх…              Почувствовав, как кончиком языка парень осторожно раскрывает его губы, чтобы углубить поцелуй, сделать его более насыщенным и жарким, Горо слегка вздрагивает, ощущая, как его лицо начинает покрываться алым румянцем — вплоть до кончиков ушей, пылавших от смущения.              Ему нравилось, с каким желанием Хэйдзо целовал его, нравилось тонуть в его объятиях, ощущая хватку его рук на своей талии, ему нравилось быть кому-то настолько нужным… и любимым.              Это было невероятное чувство, которое Горо испытывал… впервые.              Прежде он никогда не был так ведом подобными чувствами. К Кадзухе он испытывал лишь восхищение, он уважал и ценил его, шёл за ним, словно по ориентиру. К Итто он чувствовал приятельскую симпатию, лишённую всякой нежности и желания — ни о какой близости с ним Горо не желал думать, он просто не мог представить себе подобного, но с Хэйдзо…              С ним он ощущал всё это: и восхищение, и уважение, и доверие, и влечение, о котором никогда прежде даже не задумывался. Он просто следовал своему сердцу, временами спотыкаясь и совершая глупые ошибки.              Но каков бы ни был путь, каким сложным он ни казался — важен лишь его конечный пункт. То, ради чего Горо начал переиначивать себя.              — Хэйдзо… — медленно и нехотя прервав поцелуй, он раскрывает глаза и, подняв их к лицу парня, спрашивает тихое, чуть неуверенное, но такое важное для него прямо сейчас:              — Ты будешь со мной… встречаться?              В ответ на этот вопрос, показавшийся до невероятного наивным, но вместе с тем очаровательным, Хэйдзо ярко улыбается и, проведя рукой по волосам Горо, произносит негромкое:              — Разве я могу отказать такому милашке?        Ещё больше смутившись, Горо чуть хмурит брови, что вызывает у Хэйдзо тихий, приглушённый смешок — он слишком был рад видеть парня таким: покрасневшим не из-за очередной глупой шутки или флирта, а из-за признаний и… откровений, озвученных в такой особенный день.       И Новый год здесь совсем ни при чём.       

1 января, 00:45

      — С Новым годом!       Прозвучавшие громкие возгласы, раздавшиеся наперебой с грохочущей на фоне музыкой и звоном посуды, вмиг оглушают Горо, стоило ему только вернуться в холл гостиницы. Ещё час назад здесь царил полный бардак и суета в преддверии Нового года, который на самом деле никто особо не горел желанием отмечать без Хэйдзо, но теперь…       — Стоп, а где Хэйдзо? — удивляется кто-то из ребят, встречая на пороге только Горо, который в ответ слегка виновато улыбается, заводя руку к затылку:       — Он отошёл, сказал, что чуть позже вернётся.       — Да ну что ж такое! — возмущается Итэр, шуточное недовольство которого разделяют почти все присутствующие: ребята, рассевшись за большим, заставленным едой и выпивкой столом, казалось, только и ждали возвращения Хэйдзо и Горо, чтобы наконец отметить Новый год всем вместе.              — И что с ним не так? Почему этот Хэйдзо постоянно куда-то сбегает? — вопрошает Аято, на что Тома, сидящий рядом, спешит взять бутылку вина и подлить его в пустующий бокал, стоявший прямо перед Камисато:       — Не ворчи, он, скорее всего, пошёл приводить себя в порядок. Он так-то на улице два дня пробыл.       — Да, он сказал, что зайдёт к себе, чтобы переодеться, и потом вернётся, — кивает Горо, подходя ближе к столу.       — Иди сюда, — подзывает парня Итэр, указывая рукой на пустующее место рядом с собой: на мягком диване, который парни притащили из другого зала, было достаточно свободно — вероятно, друзья заранее озаботились вопросом посадки, дабы не произошло как в прошлый раз.       — Что будешь пить? — первым же делом интересуется Тома, стоит только Горо сесть напротив.       — Я не…       — Нет-нет, — сразу же перебивает его парень, — сегодня мы все пьём.       — Кхм, — поднимая взгляд, неоднозначно хмыкает Сяо, который до этого увлечённо читал состав шампанского, что держал в руках.       — А, ну да, все, кроме Итэра, — уточняет Тома, глазами улыбнувшись Алатусу.       — Скара тоже не пьёт, — вставляет в разговор Кадзуха, на что Скарамучча, возмутившись, с силой шлёпает его по колену:       — Иди в задницу, Каэдэхара. Сегодня Новый год.       — Скара, тебе нельзя…       — Кадзуха, успокойся, — перебивает его Аято, — Скара — не ты. От одного бокала вина с ним ничего не случится, — совершенно спокойным тоном произносит Камисато, своими словами вызвав среди друзей негромкий смех.       — Аято прав, после пережитого нам всем нужно расслабиться, — подхватывает Итэр, сразу же вздрагивая, сбоку от себя ощутив мрачный, насквозь его пронзивший взгляд…       — Ну Сяо…       — Один бокал, — хмурится Алатус, наконец начиная открывать бутылку.       — Один так один, — кивнув, улыбается Итэр, прекрасно понимая, что Сяо просто беспокоится о его терапии. Назначенные ему препараты и в самом деле не стоило мешать с алкоголем.              — Горо, так что будешь? — повторяет свой вопрос Тома. — Давай выбирай быстрее, пока и твой парень не пришёл и не обломал всё веселье, — улыбается он, одновременно ловя на себе многозначительные взгляды Кадзухи и Сяо.       — А… — чуть посмеиваясь, протягивает Горо, совсем слегка смущаясь от того, что Тома назвал Хэйдзо его «парнем». — Тогда мне шампанское…              — И мне налейте!              Стоило только Горо озвучить Томе своё пожелание, как вдруг внимание друзей привлекает знакомый голос, раздавшийся со стороны дверей.              — Хэйдзо!       — Наконец-то!              Увидев барабанщика, парни начинают резко подниматься со своих мест, чтобы как можно скорее поприветствовать друга: каждый был рад увидеть его целым и, если не считать парочки царапин на лице, невредимым.              — Ты как? Живой? — подходя к Хэйдзо, первым делом спрашивает Кадзуха, протягивая товарищу руку, чтобы приобнять его.       — Лучше всех, — ярко улыбается Сиканоин, здороваясь с Каэдэхарой и остальными, — а вы тут уже пьёте без меня?       — Без тебя бы не начали, — идя к парню навстречу, здоровается с ним Тома, — привет, дружище!       — Ты нас всех напугал, — также приветствует его Сяо, пожимая руку. — Ты бы хоть предупредил.       — Да не парьтесь. Всё прошло как надо, — отмахивается Хэйдзо, словно намекая друзьям, что вообще не стоит поднимать эту тему и уж тем более беспокоиться.       — Мда, но выглядишь ты, конечно, Сиканоин… — следом за Томой вставляет свой комментарий Аято, оглядывая Хэйдзо. — …Без слёз не взглянешь.       — Ну да, подумаешь, я два дня не спал, не ел и провёл хер знает где, — разведя руками, отшучивается тот в ответ, — ну это так, к слову.       — Ты точно в порядке, Хэйдзо? — подходя к другу ближе, интересуется Итэр. — Может, тебе лучше отдыхать пойти?       — Ага, чтобы вы тут без меня веселились? — лукаво ухмыляется Сиканоин. — Ещё чего!       — Но если тебе не очень здоровится после всего…       — Да не переживай ты так, принцесса, — приобняв менеджера за плечо, перебивает его барабанщик, — всё со мной будет нормально. К тому же… — он переводит взгляд к столу, у которого оставались Скара и Горо. Первый коротко машет ему рукой, а вот второй…              — …уже рассказал им? — улыбается Сиканоин, подходя ближе к Горо, который в ответ лишь молча смущается.       — О чём это? — хитро улыбнувшись, уточняет Итэр, делая вид, будто не понимает, о чём речь.       — А… — довольно протягивает Хэйдзо и, приобняв Горо, рукой касается его талии, чтобы прижать к себе. — Мы с этим милашкой теперь встреча…       — Хэйдзо! — вздрогнув, Горо спешит закрыть рот парня рукой, чтобы его заткнуть. Он явно был чем-то слишком сильно смущён.       — А-а! Поздравляю! — победно восклицает Итэр, хлопнув в ладоши. — Наконец-то! Вы теперь пара!       — И правда наконец-то, — хихикнув, произносит Тома, — я боялся, этого уже не случится…       — Эй, это что за реакция, — насмешливо хмурясь, косится на друга Хэйдзо, — и вообще, где изумление на ваших лицах?       — А чему изумляться? — усмехнувшись, переспрашивает Аято. — Это было более чем ожидаемо.       — Ты серьёзно…?       — А что тебя так удивляет, Хэйдзо? — приблизившись к парню, уточняет Итэр. — Это было всего лишь делом времени. К тому же вы с Горо отличная пара!       — Тут соглашусь, — кивает Сяо.       — И мы очень рады за вас, — продолжает Кадзуха, подходя к друзьям чуть ближе, — я всегда знал, что вы будете вместе, — улыбаясь, признаётся он, взглядом встречаясь с Горо, который, казалось, ещё сильнее начал стесняться от озвученных другом слов. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, учитывая их конфликт, произошедший в прошлом…              — Вы закончили? — нарушив возникшую паузу, хмыкает Скарамучча, заставляя друзей вспомнить о праздничном столе и долгожданной пьянке.              — Ах да, точно! Новый год!              И пока парни рассаживаются обратно на диваны, продолжая поздравлять Горо и Хэйдзо с новым статусом отношений, Кадзуха остаётся стоять на месте, взглядом следя за Скарой, который… судя по всему, был не очень-то рад за своих друзей. Не то чтобы Скарамучча плохо относился к Хэйдзо или даже Горо (учитывая события этой поездки), но что-то, вероятно, всё равно очень беспокоило его…              — Кадзуха, ты идёшь?              Услышав, как юноша подзывает его, Кадзуха, улыбнувшись, кивает и спешит вернуться, усевшись рядом со Скарой на свободное место.              — Сяо, откроешь пока шампанское? — просит его Итэр, вручая ту самую злополучную бутылку. — Это шампанское нам подарила Нана, некрасиво будет его не открыть, — уточняет он, замечая вопросительный взгляд своего парня, — кстати, Хэйдзо, а твои сёстры не против, что ты с нами отмечаешь? — внезапно интересуется менеджер, пока парни рассаживаются за столом.       — Нет, они сами не дома, — снимая с себя кожанку, отвечает Сиканоин, — Сайко с дедулей, Юмико с подругами, а Нана с Овадой и отцом, у них там всё нормально, — поясняет он, усаживаясь рядом с Горо.       — Наверное, сложно в Новый год следить за гостиницей, — предполагает Тома, наблюдая за тем, как Сяо достаёт пробку из бутылки, — столько гостей и хлопот…       — Вообще нет, — махнув рукой, отрицает Хэйдзо, — на Новый год люди едут в горы, на север, там, где снег и ёлки, а у нас тут тепло и море. Хотя в этом году посетителей и правда больше, чем в прошлом…              Пока друзья ведут беседу, попутно растаскивая еду, Сяо наконец открывает бутылку шампанского, пробка из которой вылетает из горлышка с резким хлопком под громкие возгласы ребят.       — Давайте бокалы! — просит их Итэр, пока Алатус начинает разливать шипящее, искрящееся в свете праздничных огней шампанское.       — За что будем пить?       — Считаю, что первый тост стоит выпить за Хэйдзо, — на радостях предлагает Тома, пока дожидается своей очереди.       — Я могу начать… — протягивает Горо.       — Нет, стоп, — резко возникает Сиканоин, вставая из-за стола, — у меня есть идея получше, — произносит он, приподнимая свой бокал с шампанским, — за нас с Горо вы ещё раз двадцать за сегодня выпьете, поэтому я хочу предложить вам кое-что другое.              Прождав пару секунд, пока все успокоятся, а Сяо дольёт себе в бокал остатки шампанского, Хэйдзо делает глубокий вдох и, на мгновение прикрыв глаза…       — Я хочу выпить за человека, которого с нами здесь нет, — уверенным тоном произносит он, — за того, благодаря кому мы знакомы и благодаря кому «ANEMO» существует.              Озвучив свою идею, Хэйдзо замечает на лицах друзей тень лёгкого беспокойства, возникшего почти одновременно у каждого из присутствующих — всех, кто понял, о ком идёт речь.              — Даже несмотря на то, что прямо сейчас Венти направляется домой, где его ждёт непростая реабилитация, я хочу, чтобы первый тост в этом году был посвящён именно ему, — проговаривает Сиканоин, мягко улыбнувшись, — я хотел бы пожелать ему поскорее восстановиться, чтобы вернуться к нам и стать частью группы.       — А ведь с самого начала он хотел уйти… — протягивает Сяо, усмехнувшись.       — Из «ANEMO» просто так не уйдёшь, да? — хихикает Итэр.       — Вот именно! — сжав руку в кулаке, соглашается Хэйдзо. — Поэтому мы должны держаться вместе, как хотел того Венти!       — Сказал тот, кто буквально месяц назад бросил нас, — качнув головой, отзывается Кадзуха, вызывая тем самым волну смешков за столом.       — Это мелочи! И вообще, какого хрена ты портишь такой особенный момент, Кадзуха?! — хмурится Сиканоин, бросаясь в друга слегка недовольным взглядом. — Короче! Я предлагаю нам выпить за Венти! Он достоин того, чтобы первый тост был посвящён именно ему!              Несмотря на несерьёзность ситуации и раздающийся среди компании смех — все до единого были согласны первый новогодний тост поднять за человека, которому сейчас действительно нужна была поддержка. За человека, благодаря которому они все в почти полном составе могли радоваться этим мгновениям: громким возгласам и шуткам, попыткам подколоть друг друга в беседах и разговорах о самом разном: от просьб долить вина до планов на будущее. Они выпивали за человека, которому каждый из них был благодарен…              Даже если его сейчас не было с ними, они все были уверены — он обязательно вернётся и ещё не раз сыграет вместе с друзьями на сцене. Без Венти не существовало бы не только «ANEMO» — без него вообще всего бы этого не было.              От чувства привязанности к рядом сидящему до благодарности за спасённую жизнь.              

01:38

             — Ага! Я выиграл!              Довольный возглас Хэйдзо, раздавшийся по всему залу, вынуждает присутствующих на мгновение отвлечься от своих разговоров и обратить внимание на барабанщика, вскочившего со своего места, который, словно ребёнок, радовался очередному выигрышу в покер.       Пока парни во всю отмечали Новый год, Сиканоин вскользь предложил Аято сыграть в карты, как в старые добрые времена. На одну партию они затащили к себе Итэра, который, первый раз проиграв, сразу же слился, оставив Хэйдзо и Аято наедине, и все последующие партии — уже только эти двое пытались доказать своё мастерство. Счёт был идеально ровным.              — Я хочу отыграться, — предлагает Камисато, поглядывая на карты Хэйдзо.       — Уверен? — хитро улыбается Сиканоин, косясь на Тому, сидящего рядом с Аято. — А то смотри, будет как в прошлый раз.       — Уверен, — холодным тоном отвечает бывший председатель, — Тома, разложи.              Пока парни во всю продолжали играть, увлечённые своим противостоянием, Скара и Итэр сидели чуть поодаль, у окна, у которого они расположили мягкие подушки и корзинку с фруктами, откуда Итэр то и дело таскал мандарины.       Скарамучча же, ведя беседу с другом, уже почти целый час потягивал одну-единственную бутылку пива, которую Кадзуха с боем разрешил ему выпить…              — Слушай, а что там насчёт репетиций? Ты не говорил об этом ещё с Кадзухой? — интересуется у парня Итэр, пытаясь пальцами почистить ещё один мандарин.       — Нет, вчера было как-то не до этого… — пожимая плечами, отвечает солист, чуть ближе поджимая к себе колени. Несмотря на то, что Скара с Итэром удобно сидели на подоконнике, места было маловато. Здесь было достаточно уютно и мягко, к тому же… безопасно. Парни сидели поодаль от Кадзухи и Сяо, которые выпивали почти на другом конце зала — так, чтобы их не было слышно.              — Знаешь, надо бы у нашего фокусника спросить кое-что, — предлагает Итэр, оборачиваясь к Хэйдзо, который был увлечён игрой в покер. — Эй, Хэйдзо, — приподнимаясь, негромко подзывает он парня.       — Да-а…? — протягивает вопросительно барабанщик.       — Слушай, ты, кажется, говорил, что организуешь нам место для репетиций? Есть идеи?       — А, это, — не отрывая взгляда от своих карт, произносит он, — да, есть мысль. Я завтра утром у Наны спрошу, — даже не обернувшись к Итэру, отвечает Сиканоин, одну из карт показывая рядом сидящему Горо, который в ответ начинает хихикать.              Вернувшись на своё место, Итэр наконец избавляется от дурацкой кожуры мандарина и протягивает пару долек Скарамучче, который принимает угощение.       — Думаешь, это нормальная тема?       — Что? Мандарины? — слегка удивившись, уточняет менеджер.       — Нет, я про репетиции, — усмехается солист, — думаешь, у нас получится?       — Ну, не попробуешь — не узнаешь, — пожимает плечами менеджер, забрасывая в рот одну из долек, — к тому же ты и сам ведь хотел поскорее начать, почему бы и нет? Нам тут ещё минимум неделю отдыхать, будет время позаниматься.              Несмотря на плохое предчувствие, Скара хотел верить словам Итэра: ему действительно было важно как можно скорее начать репетировать с «ANEMO», просто… что-то всё же продолжало где-то в глубине души волновать его.              Возможно, это было вызвано неуверенностью в навыках ребят, которые уже достаточно давно не брались за инструменты, но, скорее всего, это было связано с… Кадзухой.              Пока Скара болтал о всяком с Итэром, временами он украдкой поглядывал на Каэдэхару, сидящего рядом с Сяо: он так же беззаботно вёл какую-то беседу, попивая из бутылки крафтовое пиво. Отчасти Скарамучче очень хотелось подольше понаблюдать за Кадзухой, за его красивой улыбкой, которую он являл на своих губах, пока смеялся или шутил в разговоре с другом, но… что-то не давало ему делать этого.       Что-то не хотело внутри него следовать примеру Итэра, который то и дело переглядывался с Алатусом. Особенно когда юноша взял в руки бокал с красноватым напитком и под пристальный взгляд бас-гитариста шептал тихое «это вишнёвый сок», дабы успокоить своего партнёра — Скара не переставал удивляться этим странным взаимоотношениям…       — Тебя это не бесит? — негромко решается поинтересоваться солист, пронаблюдав за тем, как Итэру приходится даже на расстоянии отчитываться перед своим парнем.       — Нет, — спокойным тоном отвечает менеджер, сразу же понимая, о чём его спрашивают, — это ведь просто жест заботы, почему меня должно это бесить?       — Заботы? — ухмыляется Скара, на мгновение опуская взгляд к своим рукам, в которых он держал бутылку пива. — Это больше похоже на контроль, — бросает он, украдкой скользнув глазами к сидящему в другом конце зала Кадзухе…              Возможно, Скарамучча надумывал себе в очередной раз всякое, возможно, он просто устал, а возможно… он просто бесился, что остался единственный, кто…              — Вы так и не поговорили, да? — вдруг спрашивает у него Итэр, также обращая внимание на сидящего вдалеке Кадзуху. — Скара, если ты…       — Забей, — перебивает парня солист, мотнув головой, — я не хочу об этом, — бросает он, делая ещё один глоток пива из бутылки.              — Ха-ха-ха-ха! Это была самая быстрая партия в моей жизни! — громко восклицает Хэйдзо, кажется, вновь выигрывая в покер у Аято.       — Это невозможно… — потрясённый очередным проигрышем, произносит Камисато, смотря на карты, разложенные на столе.       — Возможно или нет, ты проиграл, — довольный собой, заключает Сиканоин, — тащите свои денежки, председатель.       — При мне закончились, — вздыхает Аято, — Тома, принеси мне из номера моё портмоне. Я должен отыграться.       — Аято, остановись, — качает головой парень в ответ, — я никуда не пойду, ты и так проиграл уже уйму денег.       — Но…       — Ладно-ладно, — складывая карты, перебивает бывшего председателя Хэйдзо, — на деньги с тобой играть жутко скучно, давай по-другому, — лукаво улыбается он.       — Как именно? — уточняет Камисато.       — На желание, — растягивая уголки своих губ, отвечает барабанщик, украдкой взглянув на рядом сидящего Горо, который, как и все остальные присутствующие, заинтересованно притих в ожидании дальнейшего развития событий.       — Хм… — хмурится Аято, касаясь пальцами своего подбородка. — Ладно. Давай попробуем, — всё же соглашается он, на что Хэйдзо, уложив голову в свои ладони, начинает ещё хитрее и коварнее улыбаться:              — В таком случае, Аято… — начинает он, чуть сощурив взгляд, — поцелуй в губы Тому.              Высказанное Хэйдзо требование на мгновение вынуждает всех удивиться и ещё больше замереть в предвкушении весьма неоднозначной сцены…              — Что? — хмурясь, возмущается Камисато. — Ты с ума сошёл?       — Я? Ни в коем случае, — качнув головой, отнекивается барабанщик. — Ты просил желание — я озвучил. К тому же как вы там говорили сегодня? «Всего лишь дело времени», да?       — Ну ты и сволочь, Сиканоин, — слегка нервно посмеивается Камисато, проводя ладонью по своему лицу.       — Ты знал, с кем садишься играть в покер, — сложив руки на груди, ухмыляется парень, — давай, я жду.       — Иди к чёрту, я не стану этого делать… — отказывается Аято, даже боясь взглянуть на рядом сидящего Тому.       — Аято…       — Это слишком… — продолжает он, не слыша, как друг обращается к нему, — я ни за что…       — Аято…              В то же мгновение, стоило лишь Камисато на секунду запнуться, чьи-то тёплые ладони вдруг касаются его лица, заставляя обернуться и обратить взгляд прямо перед собой — на Тому, что, приблизившись, внезапно… встречает его губы своими — в мягком, затяжном, но очень трепетном поцелуе….              — Оу…              Удивление, которое посещает вообще всех сидящих в зале, самым ярким образом отражается в лице самого Камисато, который, широко раскрыв глаза, буквально замер от столь внезапной близости… Он едва ли успевает должным образом ответить парню, что продолжал осторожно целовать его, удерживая лицо в своих ладонях.              — О-ху-еть… — протягивает Сиканоин, вместе с Горо наблюдавший за всем этим, что называется, «с первых рядов».       В шоке пребывали абсолютно все, даже Кадзуха и Сяо, которые до этого вообще не участвовали в диалоге и не следили за происходящим.              Но больше всего сбитым с толку оказывается именно Аято, которого Тома в одно мгновение отпускает, резко отстраняясь и так же быстро вставая из-за стола.              — Тома…?              Весь покрасневший и смущённый, будто осознав произошедшее, Тома быстрым шагом направляется к двери, желая сбежать.              — Тома, постой! — вставая следом за другом, Аято спешит за ним, напоследок лишь бросив грозный, мрачный взгляд на Хэйдзо, что в ответ лишь слегка виновато улыбается…              — Ну ты и придурок, Хэйдзо, — заключает Итэр, вставая со своего места, наблюдая за тем, как Тома и Аято буквально сбегают на улицу, подальше от чужих глаз.       — А что я? — пожимает плечами Сиканоин. — Ну подумаешь, поцеловались…       — Хэйдзо… — вздыхает Кадзуха, подходя к друзьям ближе. — Иногда ты перегибаешь палку.       — Ну да, конечно, теперь я вселенское зло, получается? — вставая из-за стола, хмыкает парень. — Они спят в одной кровати, откуда мне было знать, что у них всё так сложно? — бросает он чуть раздражённо и спешит следом за парнями на улицу, вероятно, желая выяснить, куда они направились.       — Я никогда не буду играть с тобой в покер больше, — предупреждает его Итэр, вместе с остальными подходя к крыльцу, чтобы последовать за друзьями.              Вполне очевидно, что они прямо сейчас могли ругаться где-нибудь на улице или что-то подобное, но…              — А…              Стоило парням выйти из холла, как вдруг их встречает весьма… интересная картина.       Как двое молодых людей на фоне мерцающих огней, развешанных во дворе, крепко обнимаясь, целовались. Только теперь без тени какого-либо смущения или удивления, с полным желанием и ответным трепетом.       Наблюдая за ними, парни, замерев на крыльце, остаются молча стоять до тех пор, пока тишину не перебивает Хэйдзо своим весьма сомнительным комментарием:       — Именно так я и планировал.       

1 января, 15:09

Чат «ANEMO»

      Хэйдзо, 10:01       Короче, я договорился с Наной о зале для репетиций       Кадзуха, 10:01       Ты почему так рано не спишь? Вы же до шести вчера гуляли?       Хэйдзо, 10:01       С утра у меня полно работы в гостинице       А ты там как? Живой?       Ты хоть часок поспал?       Кадзуха, 10:01       Пойдёт       Удалённое сообщение       Объяснишь, где зал для репетиций? Мы со Скарой подойдём       Хэйдзо, 10:02       Удалённое сообщение       Давайте лучше соберёмся в главном зале       Я ещё не завтракал       Кадзуха, 10:02       Окей       Хэйдзо, 10:02       А Сяо с Итэром где?       Сяо, 10:05       Итэр спит. Я приду       Итэр, 15:09       ЭЙ! ПОЧЕМУ МЕНЯ НИКТО НЕ РАЗБУДИЛ???       О чёрт…!              Первое, что Итэр обнаруживает, стоит ему только проснуться — это разрывающийся от уведомлений телефон с беседами ребят из группы и поздравлениями с Новым годом от друзей.       Едва поднявшись с постели, в панике Итэр едва не сваливается с неё, осознавая, что абсолютно всё, что можно и что нельзя — он проспал.       Почему Сяо не разбудил его утром? Почему парни пошли репетировать без него? Понятное дело, что Итэру там делать особо пока нечего, в группе он не играет, но всё же…       Наскоро умываясь и спешно расчёсывая волосы, менеджер пытается как можно скорее привести себя в порядок, чтобы направиться к друзьям и, если удастся — застать хотя бы часть их репетиции.       Где-то в глубине души Итэру было совсем немного обидно, что Сяо не стал будить его. С другой стороны, он понимал, что его парень не стал его тревожить из-за того, что вчера ночью, после пьянки, Итэру стало нехорошо. У него сильно разболелась голова и, напившись таблеток, он провалился в крепкий, долгий сон.       Но всё же… Итэр проспал больше трёх часов с начала репетиции, неужели никто не захотел позвать его?       Пока юноша одевался, натягивая на себя футболку и шорты, он без конца проверял телефон: не ответили ли ему ребята на его весьма эмоциональное сообщение о том, почему никто не стал будить его. Но никто из «ANEMO» в сети так и не появился, отчего Итэру оставалось только как можно быстрее собраться и выйти из номера, чтобы пойти искать друзей. Для начала ему стоило обратиться к Нане, чтобы спросить её о местонахождении зала для репетиций, а потом…       М…?       Едва Итэр намеревался убрать телефон, как вдруг его внимание привлекает уведомление о новом сообщении. Не из чата «ANEMO», а от…       …Альбедо       

Чат Итэр — Альбедо

             Альбедо, 15:19       Здравствуй, Итэр. С Новым годом тебя.       Прости, что не писал всё это время. Был очень занят.       Надеюсь, у тебя и ребят всё хорошо.              Пожалуйста, не блокируй меня после этого сообщения. Я просто хочу немного объясниться. Поэтому прошу, давай, как ты вернёшься, мы встретимся и поговорим?       Буду ждать твоего ответа.              Прочитав сообщение от Альбедо и сильнее сжав в руке мобильный телефон, Итэр сразу же блокирует его и моментально убирает в карман шорт. Стоя перед зеркалом, юноша начинает ещё быстрее расчёсывать волосы, собирая их в низкий хвост — так он пытался занять свои мысли и руки хоть чем-то, чтобы не думать об Альбедо.              История с ним не была для Итэра чем-то настолько ужасным или омерзительным, чтобы юноша просто взял и забыл о своём друге, с которым провёл всё детство. Просто сейчас у менеджера из «ANEMO» не было ни желания, ни сил разбираться с этим. Во всей этой ситуации веяло какой-то странностью, каким-то подвохом, что временами заставлял Итэра волноваться из-за чувства нерешённости этой проблемы.              Сейчас, когда группа наконец «восстановилась», когда ребята спустя почти четыре месяца начнут играть вместе… менеджеру совсем не хотелось пускаться в переживания об Альбедо. Он был прав — как только Итэр вернётся с моря, тогда они и поговорят, а сейчас              …его ждали друзья.       

1 января, 15:37

      Выйдя из холла гостиницы, где Итэр успел встретиться с Томой и Горо, менеджер уверенным шагом направляется прямиком к зданию, где, по словам Наны, находился зал для репетиций.       Взяв с Томы обещание, что он придёт попозже и принесёт ребятам кофе (кажется, он видел, каким уставшим с самого утра был Кадзуха), Итэр ничего не стал брать для ребят. С одной стороны, он мог, конечно, принести им что-нибудь перекусить, учитывая, что они уже три часа безвылазно репетировали, с другой стороны, ему как можно скорее хотелось увидеть друзей за игрой. Что-то подсказывало Итэру, что ребята вовсю были увлечены процессом, поэтому он очень спешил застать этот момент…              — «Придурок!»              Но стоило Итэру только подобраться к тому самому похожему на небольшую пристройку зданию, где ребята репетировали, как до него вдруг доносится громкий вопль знакомого юношеского голоса…              О нет…       — Идиот! Какого чёрта ты творишь?!       Добравшись до крыльца и резким движением руки открыв дверь, Итэр наконец заглядывает в зал, наблюдая сцену, далёкую от его представлений о дружеских, комфортных посиделках музыкантов…       — Прости, куколка, я не…       — Заткнись!       Вместо творческой атмосферы в зале царил полный хаос: стоя на сцене, Скара держал Хэйдзо за грудки, тряся его так сильно, что у того дёргалась голова, пока он смеялся, пытаясь что-то сказать; Сяо с очень меланхоличным видом сидел у открытого окна, держа в руках тлеющую сигарету, пепел от которой сыпался прямо на подоконник, а Кадзуха, лёжа на узком диванчике, тихонько спал.       Когда парни заявили, что пойдут репетировать, Итэр немного иначе воображал себе этот процесс…       — Просто признайся, что ты ни хера не умеешь играть, и я выкину тебя из группы прямо сейчас, — Скарамучча продолжал громко негодовать, срываясь на барабанщике, который в ответ лишь неловко посмеивался:       — Эй, ты не лидер нашей группы, ты не имеешь права…       — Лидер группы прямо сейчас видит десятый сон, — злится Скарамучча, прикрикивая на спящего на диване Кадзуху, которому, к слову, было абсолютно всё равно на происходящее. Интересно, что это с ним? Он весь день выглядел очень сонным…?       — Скара, что случилось? — наконец заходя в зал, решается поинтересоваться Итэр, на которого солист сразу же обращает внимание, выпуская из рук несчастного Хэйдзо:       — Итэр, это просто ужас… — встречает парня Скарамучча, слезая со сцены. — Эти придурки вообще ни черта не умеют: Кадзуха спит весь день, Сяо лажает, а Хэйдзо, блять… — устало закатив глаза, юноша протяжно вздыхает, заставляя Итэра слегка напрячься: Скара так сильно переживал из-за неудавшихся репетиций? Это на него так непохоже…       — Да ладно тебе, куколка, всё не так страшно, — ехидничает Сиканоин, садясь обратно за барабаны, — я не играл уже месяца три, как ты думаешь…       — Просто замолчи, — резко перебивает его Скарамучча, обернувшись к парню, — я всегда знал, что у барабанщиков нет мозгов, но когда в группе все такие — это перебор.       — Эй-эй, Скара… — осторожно уложив руку на плечо солисту, подзывает его Итэр. — Успокойся, ладно? Хэйдзо прав, они не играли уже достаточно давно, им просто нужно раскачаться, — начинает подбадривать его юноша, — сходи пока на улицу покури, ладно? Я тут разберусь.       — Ты…? — выгнув бровь, недоумевает музыкант. — А что ты сделаешь?       — Магия менеджмента, — широко улыбаясь, хихикает Итэр, — просто доверься мне.       — Но…       — Иди-иди, — просит юноша, обойдя друга и начав толкать его к выходу, — ещё я сейчас позвоню Томе, попрошу принести вам кофе, сразу полегчает. И Кадзуху разбудим.       Под негромкое ворчание Скарамучча всё же позволяет Итэру вытащить себя на улицу, прямо на крыльцо. Закрыв за солистом дверь, менеджер возвращается обратно в зал, попутно оглядывая парней, которых намеревался растормошить. Понятное дело, что после Нового года они были сонные и совсем не хотели играть, но ведь…       — Сяо, можешь нормально объяснить, что тут случилось? — подойдя к своему парню, Итэр обращает внимание на полностью забитую окурками пепельницу, стоявшую рядом с ним. Сколько Алатус выкурил за три часа? Целую пачку?       — Ничего хорошего, — мрачным тоном отвечает бас-гитарист, — три гитары на одной сцене, для нас это слишком, а Хэйдзо… он вообще ни черта не может.       — Эй, я всё слышу, — листая что-то в телефоне, отзывается Сиканоин, даже не подняв головы.       — Ты сильно обеспокоен из-за этого? — игнорируя барабанщика, бросает взгляд на пепельницу Итэр… В самом деле, что тут произошло?       — Скорее, я расстроен, — вздыхает Алатус, переводя к юноше взгляд, — без Хэйдзо я не могу нормально играть, — поясняет он, имея в виду важность связки бас-гитары и барабанов.       — А Кадзуха? Что с ним? — кивая на спящего Каэдэхару, уточняет Итэр.       — Скара сказал, что он очень плохо спал ночью, — с тенью беспокойства в голосе отвечает Сяо, взглядом касаясь расположившегося на диване друга, — может, его кошмары мучают? Я не знаю.       — Хм… — протягивает задумчиво Итэр, пытаясь сообразить, чтобы ему такого сделать, чтобы привести Кадзуху и остальных ребят в чувство. — Знаешь, может, ты сходишь за Томой и Горо? Заодно и кофе принесёте.       — Томой и Горо? Зачем? — туша сигарету, спрашивает гитарист.       — Тома хотел занести ребятам поесть, а Горо нужен для мотивации, — указывая на сидящего в телефоне Хэйдзо, улыбается Итэр, — заодно проветришься, — касаясь рукой колена Сяо, парень начинает осторожно, с толикой заботы смахивать пепел от сигарет с его джинс, — можешь Скару с собой взять, ему тоже не мешает развеяться.       — Ладно, — соглашается Алатус и, наклонившись к юноше, нежно целует его в уголок губ, — звони, если что.       Напоследок поцеловав Сяо в ответ, Итэр отпускает его и, проводив взглядом, возвращается к остальным.       — Ты правда думаешь, что, если позовёшь сюда Горо, я стану лучше играть? — усмехается Сиканоин, который, судя по всему, слышал, как Итэр попросил Сяо позвать его парня сюда.       — Уверен, что так и будет, — сложив руки на груди, отвечает Итэр, — вчера ты обещал ему показать, как играешь на барабанах, забыл?       — Чего…? — поднимая голову, недоумённо хмурится Хэйдзо. — Когда это было?       — Когда ты набухался и лежал у него на коленях, обещая любить его до конца своей жизни, — ухмыляется менеджер, — я-то не пил, всё прекрасно помню.       — А, чёрт… — вздыхает Хэйдзо, переводя взгляд к ударной установке. — Но я правда не знаю, что мне делать. Я не играл уже очень давно, знаешь ли…       — Просто слушай, что тебе Скара говорит, — на полном серьёзе предлагает Итэр, — у него опыта куда больше, чем у всех нас вместе взятых.       Это была правда. Скарамучча в роли солиста отстоял на сцене почти два года и в вопросах деятельности музыкальной группы понимал куда больше, чем кто-либо из «ANEMO». Стоило прислушиваться к тому, о чём он говорил, даже если его советы походили больше на брань или угрозы.       — Ладно-ладно, — убрав телефон в карман шорт, соглашается Хэйдзо, — а с этой спящей красавицей что делать будешь? — спрашивает он, кивая на Кадзуху, к которому Итэр в то же мгновение подходит, чтобы разбудить.       — Эй, Кадзуха… — он осторожно берётся за плечо парня, пытаясь вызволить его из объятий Морфея, в которые Каэдэхара, судя по всему, провалился и никак не хотел возвращаться.       Что же с ним такое…?       — Кадзуха, проснись… — продолжает будить его Итэр, замечая, как гитарист спустя пару мгновений с трудом, но всё же приоткрывает глаза:       — Итэр…?       — Это я, — улыбается ему менеджер, — ты в порядке? Как себя чувствуешь…?       — О чёрт… — медленно оглядевшись по сторонам, выругивается Кадзуха. — Я что, снова уснул…? — проведя рукой по своему лицу, он устало вздыхает и пытается приподняться, придерживая голову, которая, судя по всему, нещадно болела.       — Что случилось? — садясь рядом с ним, обеспокоенно интересуется Итэр. — Ты плохо спал сегодня ночью?       — Нет-нет, всё в порядке, — коснувшись пальцами переносицы, отвечает гитарист, — просто ночью я был немного занят, и…       — Занят…?       — А, нет, ничего, — словно опомнившись, отнекивается Кадзуха и, слегка шатаясь, встаёт с дивана, — я пойду покурю, — бросает он, оглядев Итэра и сидящего у барабанов Хэйдзо. — А где все…?       — Ну, как тебе сказать… — поднимаясь следом, протягивает Итэр. — Скара и Сяо на улице, пошли за остальными. Они принесут кофе и поесть, а то вы уже три часа репетировали без перерыва.       — Три часа…?       — Кто репетировал, кто спал, да, Кадзуха? — ехидничает Хэйдзо, заставляя парня чуть смутиться:       — Отстань, я не выспался… — бросает он и отворачивается, чтобы направиться к дверям на выход из зала, но…       — Кадзуха, — зовёт его Итэр, — точно ли у тебя всё в порядке? — взволнованным тоном спрашивает он, подходя ближе. — Если всё же что-то случилось…       — Нет, Итэр, всё и правда хорошо, — перебивает его Каэдэхара, — не беспокойся обо мне. Я просто не выспался, — отрезает он и спешит уйти, — позвоните, как соберётесь, я вернусь.       Наблюдая за тем, как гитарист спешным шагом уходит, покидая зал для репетиций, Итэр чувствует какую-то странную, возникшую в груди тревогу: с одной стороны, всё уже закончилось, ребятам предстоит долгий, приятный отдых после всех пережитых событий, а с другой стороны…

«Когда ты вернёшься, Итэр, мы поговорим…»

      …возможно, у Кадзухи тоже есть проблема, для которой так и не нашлось решения.

18:46

      — Эй, не толкайся!              После нескольких часов, проведённых за репетицией и выяснением отношений, музыканты отправились на море. Устав от душного зала и сотни попыток сыграться, парни наконец решили развеяться: они позвали Горо, Аято и Тому, которые притащили на пляж барбекю, холодильник с едой и пивом. И пока одни развлекались, бегая по песку и толкая друг друга в воду (Скара с Хэйдзо хотели друг друга утопить), остальные были заняты приятными хлопотами, сопровождая их приятельскими разговорами и шутками: Кадзуха с Итэром готовили еду и жарили мясо, Сяо разливал напитки, а Горо помогал организовать место для трапезы. Они с Томой приволокли несколько деревянных ящиков, из которых быстро собрали стол. Стулья и пару скамеек стащили у отдыхающих с пляжа, а приборы и посуду им вручила Нана.              Именно так ребята, все вместе собравшись, наконец могли отдохнуть и посвятить время тому, ради чего сюда и приехали: ради веселья, пьянок, шуток и разговоров под вкусную еду и тёплую погоду.               И пускай уже вечерело, солнце всё ещё грело землю, а вместе с ним и спокойное, безмятежное море…              — Аято, ты в порядке? Воды не хочешь?              Прервав Камисато, который всё это время сидел чуть поодаль и наблюдал за друзьями, Тома подсаживается к другу и протягивает ему бутылку холодной воды.       — Спасибо, Тома, — улыбается он приятелю, принимая бутылку в руки, — всё нормально, просто немного голова болит.       — Да-а, если сбивается твой режим, тебе становится совсем плохо, — вздыхает парень, покачав головой, — давай постараемся сегодня лечь пораньше или…       — Тома, — чуть холодным тоном перебивает его Аято, заставляя друга слегка вздрогнуть, — тебе не нужно всего это делать, если что. Ты не обязан…       — О чём это ты? — недоумённо приподнимает брови Тома, смотря на сидящего рядом с ним Камисато. — Всё ещё волнуешься насчёт вчерашнего?       — Прости, — опустив взгляд, произносит Аято, сжав в руке бутылку с водой, — не стоило мне…       — Эй, — теперь перебивает его Тома, потянувшись рукой к чужому плечу, — всё хорошо, правда. Я бы даже повторил, — смущённо улыбнувшись, признаётся он, вынуждая Аято резко поднять голову и обернуться, дабы взглянуть на своего… друга?              — Ты ведь на самом деле где-то глубоко в душе благодарен Хэйдзо, верно? — нежно проведя ладонью по плечу Аято, кончиками пальцев Тома касается его длинных волос, будто только и ждал момента, когда сможет это сделать.              — Возможно… — позволив мягкой улыбке коснуться своих губ, произносит Аято. Где-то в глубине души он действительно был рад тому, что вчера произошло. Камисато уже достаточно давно мечтал о подобном: о касаниях, которые Тома дарит ему прямо сейчас, о поцелуях, которые они вчера продолжили в номере, на кровати, обо всём этом, что теперь Аято переживал благодаря Хэйдзо и… остальным ребятам из «ANEMO». Если бы они не позвали их сюда, если бы они не были теми, кем являются…              — Они классные, скажи, — отзывается Тома о парнях, снующих по пляжу, готовящих ужин, смеющихся и выглядящих такими счастливыми. Все до единого.              Ну почти.              — Да, — соглашается Аято, на мгновение задерживая взгляд рядом с Кадзухой. Как и все, он радостно улыбался, пока о чём-то шумно переговаривался с Итэром и Сяо. Он выглядел беззаботным и расслабленным, однако…              — Аято, идём к ним?              Камисато было известно, что впереди его ждёт нечто тяжёлое, сложное — то, о чём Аято хотел бы предупредить Кадзуху, но сейчас…              — Да, конечно, пошли.              …сейчас он не решится сказать ему правды.              Ещё не время.