С понедельника по воскресенье

Понедельник, 11:12

      — Если честно, мне до сих пор не верится, что ты решил сесть за руль.              Сяо поднимает голову, обращая взгляд к своему отражению в зеркале, замечая в нём фигуру дяди, внезапно появившегося в дверном проёме ванной комнаты.              — Дядя, если вы так будете подкрадываться сзади… — цыкает Алатус, попутно набирая воду в свои ладони, чтобы умыться.       — Извини, не хотел тебя напугать, — Чжун Ли складывает руки на груди, опираясь плечом о дверной косяк, — просто хочу убедиться, что ты в порядке.        Закрывая глаза, Сяо окатывает лицо холодной водой в попытке не столько умыться, сколько привести в тот самый заветный «порядок» без конца мешающие мысли. Может, с виду Алатус и выглядел вполне нормальным, но в голове творился сущий хаос, унять который не помогали ни таблетки, ни восьмичасовой здоровый сон.       — Я в порядке, — наконец отвечает Сяо и, выключив воду, тянется за полотенцем.       — Поэтому у тебя трясутся руки? — приподнимая брови, интересуется Чжун Ли.       Сяо обращает взгляд к своим рукам, и в самом деле подмечая в них некий неконтролируемый тремор. Что ж, скрывать от дяди своё волнение из-за предстоящей поездки не имело ни малейшего смысла: Чжун Ли и без того знает, как тяжело Сяо далось это решение и подготовка.              На протяжении последней недели Алатус занимался практикой вождения. У него всё ещё были действующие права, и он свободно мог пользоваться автомобилем, однако с непривычки он боялся наделать ещё больше ошибок, поэтому и записался на курсы вождения, прежде чем поехать с Итэром за город.       Эту идею ему посоветовала Шэнь Хэ. Именно она надоумила Сяо съездить к могиле матери Итэра, чтобы помочь юноше закрыть этот гештальт, а самому Сяо… попытаться встретиться с самым большим страхом, вот уже несколько лет преследующим его.       Это было очень рискованно — помещать человека, страдающего посттравматическим синдромом, в триггер-ситуацию, которая и является основной причиной его заболевания. Однако, учитывая успешную терапию, которой Сяо без осечек следовал уже почти два месяца, а также желание самого Сяо помочь Итэру, Шэнь Хэ, посоветовавшись с Бай Чжу, дала согласие на проведение стресс-терапии в надежде, что это поможет Алатусу.       Поэтому Сяо записался на курсы вождения, и пускай в первый раз ему было страшно, он вполне справился с каждой из задач, кроме одной…              Сяо научился водить машину в одиночестве, но если хоть кто-нибудь садился рядом… Его накрывало с головой. Он переживал слишком сильное волнение, растущее из-за острого чувства ответственности за человека, сидящего рядом. Это стало серьёзной проблемой для кураторов, пытающихся помочь Сяо вспомнить навыки вождения — ведь Алатус не пускал никого из них в салон машины и ездил в одиночестве.              Когда Сяо, вновь придя к Шэнь Хэ, рассказал ей об этом, её ответ очень сильно его поразил:       

«Тогда попробуй сесть в машину вместе с Итэром. Он скоро выписывается, и у тебя будет возможность помочь и ему, и себе»

      В тот момент Сяо чуть не сошёл с ума. Ему даже представлять это в своей голове было невыносимо страшно, не говоря уже о том, чтобы воплощать подобное в реальность. Он готов был отказаться, назвав эту идею абсурдной, однако Шэнь Хэ, вновь воспользовавшись хитростью, всё же заставила его согласиться — через Итэра.       Сяо понимал, что Шэнь Хэ поступает крайне жёстко по отношению к ним двоим, но, с другой стороны, она профессионал и наверняка знает, что делает…       Поэтому Алатусу ничего не оставалось, как согласиться и готовиться к поездке. Несколько дней он настраивал себя, что у него всё получится, хотя бы ради Итэра, но…              — Сяо, — отойдя от двери, профессор делает пару шагов к своему племяннику, заставляя того отвлечься от своих мыслей, — не знаю, насколько тебе помогут эти слова, но всё равно хотел бы их озвучить, — мужчина подходит и опускает руки на его плечи, что на мгновение кажется Сяо слегка странным…              — Даже если в этот раз ничего не выйдет… — начинает Чжун Ли, — не слишком переживай об этом. Ты уже проделал огромную работу над собой, и я, и Ху Тао, и все твои друзья — мы уже гордимся тобой.              Сяо поднимает к дяде слегка недоумённый взгляд, не до конца понимая, с чего вдруг Чжун Ли пустился в эти отцовские наставления. С другой стороны, он, вероятно, просто хотел помочь и поддержать, хоть это и было так непохоже на него. Чтобы дядя вот так просто, заботливо приобнял Сяо и сказал банальное «всё будет хорошо»…? Это было так странно — переживать все эти бытовые семейные моменты, коих в их доме почти никогда не было.              — А где же Итэр? — вдруг интересуется Чжун Ли, отходя от племянника.       — Он уже внизу, грузит вещи — отвечает Сяо, начиная вытирать лицо полотенцем, которое он вскоре вешает обратно.       — А ты так поедешь? — изогнув бровь, профессор оглядывает Алатуса и его слегка помятый вид: чёрная футболка с высоким горлом и растрёпанные волосы.       — А я должен как-то наряжаться? — Сяо чуть хмурится, не очень понимая, к чему это вдруг дядя задался этим вопросом…       — Итэр всё утро готовился, — задумчиво протягивает Чжун Ли, — он рубашку надел и попросил Ху Тао помочь с волосами, а ты что же?       — Я не понимаю, — искренне недоумевает гитарист, — к чему всё это?       — Хм… — Чжун Ли подносит сложенную ладонь к своим губам, — вероятно, ты не думал о таком, но… Я уверен, что Итэру будет приятно, если ты оденешься более официально. Возможно, он воспринимает эту «встречу» со своей матерью гораздо серьёзнее, чем может показаться.              Сперва Сяо намеревается воспротивиться дяде, назвав его предположение странным, однако спустя мгновение он смолкает, задумываясь о том, что на самом деле в словах Чжун Ли есть смысл… Ведь для Итэра это будет первая условная встреча со своей мамой после её смерти. Наверняка он и правда привносит в эту поездку гораздо больше сакральности, чем кто-либо другой…              — Хорошо, — соглашается Сяо, — тогда мне стоит надеть рубашку?       — Да, — вновь по-отцовски хлопнув по плечу парня, произносит Чжун Ли, — они очень идут тебе.              

11:40

             — Итэр, при всём моём уважении к Бай Чжу я не уверен, что эта поездка — хорошая идея.              Деловито сложив руки на груди, Альбедо проводит взглядом по снующему мимо Итэру, который на слова Мела не обращает никакого внимания. Прямо сейчас он был занят перетаскиванием каких-то вещей в багажник машины, на которой они с Сяо поедут за город. Вероятно, он был так увлечён этой предстоящей поездкой, что не замечал ни Альбедо, ни его явного беспокойства.              — Итэр, — Мел хмурит лоб и, опустив руки, делает шаг, пытаясь преградить Итэру путь, чтобы заставить его обратить на себя внимание.       — А? — юноша поднимает чуть изумлённый взгляд, едва ли не столкнувшись с другом. — Ты что-то говорил? Прости, я задумался.       — У тебя всё в порядке? — ещё сильнее хмурится молодой учёный, только сейчас замечая наушник, который Итэр вынимает из уха. Он всё это время слушал музыку?       — Да-да, всё нормально, — кивает парень, убирая наушники в кейс, — просто в голове каша с самого утра, сам понимаешь, — он коротко пожимает плечами и, обойдя Альбедо, вновь направляется к машине, чтобы закинуть в багажник последнюю сумку.       — Итэр, — Мел подходит к другу, взглядом обводя то небольшое количество вещей, которое Итэр собрал для поездки. На самом деле это были просто меры предосторожности: аптечка на всякий случай, немного еды и воды, если не получится вовремя куда-то заехать и поесть, цветы и бытовые мелочи — вроде тех, которые помогут в случае непредвиденных обстоятельств. А их, учитывая сложность планируемой поездки, могло быть очень много.       — Вы ведь едете на один день, разве нет? — интересуется Альбедо, наблюдая, как Итэр начинает пересчитывать вещи, желая убедиться, что всё необходимое на месте. — Зачем столько вещей?       — Да, но мало ли что может случиться по дороге, — закончив ревизию, Итэр с лёгкостью руки закрывает багажник чужой машины, словно делал это сотню раз, — нужно быть готовым ко всему.       Произнося это, юноша позволяет короткой улыбке тронуть свои губы. Она кажется Альбедо слегка вымученной и даже уставшей, но искренней — такой, словно это была попытка прикрыть некое волнение…       — Итэр, — Мел вздыхает, провожая взглядом парня, обходящего автомобиль со стороны, — знаешь, мне правда кажется, что эта поездка сейчас не самая лучшая идея…       — Я знаю, — перебивая друга, Итэр внезапно оборачивается к нему, изображая на лице проступающую растерянность, — я прекрасно знаю, о чём ты беспокоишься, но… — юноша издаёт уставший, едва слышный вздох, — прости, но я должен поехать, Альбедо. Я обязан это сделать.        Итэр поднимает к парню взгляд, в котором тот замечает проблески наполняющей его решимости, будто что-то или кто-то вталкивал в него уверенность, которую, однако, не разделял сам Альбедо. Он не мог поверить, что Итэр действительно после короткого лечения в клинике собирается поехать туда, где и находится эпицентр всех его проблем. Вот так сразу? Не взяв даже пару дней на передышку?              — Пожалуйста, не волнуйся об этом, — будто услышав чужие мысли, произносит Итэр и подходит к Альбедо чуть ближе, — всё будет хорошо, обещаю тебе. К тому же я ведь поеду не один, — теперь гораздо ярче и радостнее улыбается юноша, подходя к другу совсем вплотную, чтобы его обнять.       Услышав про Сяо, Альбедо слабо вздыхает — не то чтобы он не доверял ему, не после всего, сколько Алатус сделал для Итэра, просто для самого Сяо эта поездка тоже ведь не меньший стресс. Возможно, даже гораздо больше, чем для кого-либо другого.       — Пожалуйста, пиши мне каждый час, — Мел протягивает руки к Итэру, в ответ желая обнять друга, — если вы не объявитесь через сутки, я позвоню в полицию, — на полном серьёзе заявляет Альбедо, вспоминая, как ему хватило прошлого раза, когда Итэр самовольно поехал за город.              — Этого не потребуется, — откуда-то со стороны внезапно раздаётся голос, обладателя которого Альбедо сразу узнаёт.       — Я очень надеюсь, — обернувшись к Сяо, Альбедо выпускает из объятий Итэра, который, едва увидев своего парня, спешит прямиком к нему:       — Сяо! Ты уже всё?       — Да, — кивает Алатус, встречая Итэра чуть смягчившимся взглядом, — а ты всё проверил?       — Так точно, капитан! — расплывшись в задорной улыбке, отвечает Итэр и берёт Сяо за руку. — Ты в порядке? Мы можем ехать?       Гитарист опускает взгляд прямо к ладони, которую Итэр ласково начал сжимать в своей, словно желая выказать поддержку — почти не ощутимую, мимолётную, но очень важную.       — Да, мы можем ехать, — спустя пару секунд отвечает Алатус, ощущая, как Итэр, ещё больше воодушевившись, крепче сжимает его ладонь, а затем, наконец отпустив, спешит обратно к машине.       — Я тебе позвоню, — напоследок произносит он стоящему рядом с автомобилем Альбедо, который до последнего то и дело источал собой сплошной скептицизм по отношению ко всему происходящему.       Следом за Итэром к машине подходит Сяо, и, прежде чем открыть дверь и сесть на водительское место, Алатус обращает к Мелу быстрый взгляд, на что молодой учёный, сощурившись, негромко хмыкает:       — Если с Итэром что-нибудь случится…       — Нет, — грубо обрывает его Алатус, голос которого звучит холоднее и мрачнее прежнего, — пока он со мной, с ним ничего не случится.       Не позволив Альбедо ответить, Сяо садится в машину и хлопает дверью, давая понять, что разговор окончен. В ответ Мел вздыхает, намереваясь ещё раз попрощаться с Итэром, который как раз опускает окно машины, однако…       М?        …Альбедо вдруг отвлекается на вибрацию телефона в кармане своей куртки.       — Пока, Альбедо! — махнув на прощание ладонью, произносит Итэр, тем самым заставляя учёного вновь обратить на себя внимание. — Когда Люмин вернётся, передай ей, что она дурында, — хихикнув, просит юноша, на что Мел лишь кивает, пока в кармане незаметно сбрасывает звонок телефона — так, чтобы никто не увидел:              — Хорошей вам поездки, Итэр.              

12:00

      — Сяо…? — едва попрощавшись с Альбедо, Итэр обращает взгляд к Алатусу, севшему рядом на водительское место. Поначалу Итэр даже удивился, как легко и непринуждённо Сяо сел в машину, вероятно, чтобы не показывать и доли слабости перед Альбедо, однако… стоило только парню оказаться за рулём, как вся его уверенность вмиг улетучилась. Итэр почти сразу же замечает возникшую растерянность в лице Алатуса, удерживающего где-то перед собой вмиг опустевший взгляд…              — Сяо… — перед тем как приблизиться к возлюбленному, Итэр оглядывается, желая убедиться, что Альбедо уже рядом нет: попрощавшись, парень ушёл, оставив Итэра и Сяо наедине.              Наедине с проблемой, которая преследовала Сяо вот уже несколько лет…              — Сяо, — Итэр снова зовёт его по имени и, наконец оказавшись чуть ближе, касается парня рукой, до последнего не зная, как именно он отреагирует. Что вообще стоит делать рядом с человеком, переживающим остатки травмирующего события, ставшего причиной психического расстройства? Что прямо сейчас происходит в его голове? Сцены ужасных воспоминаний? Или что-то ещё?              Как же ему помочь?              — Я… — Алатус подаёт голос спустя целую минуту, — я в порядке… — внезапно выдыхает он, а затем неспешно, слегка дрожащей рукой берётся за ремень безопасности, чтобы пристегнуться. Он делает это медленно, будто пытаясь вместе с тем перебороть некое сопротивление в собственном теле…              — Сяо, я рядом… — Итэр не убирает от него ладони, которой заботливо поглаживает по плечу, наблюдая, как Алатус пытается совершать трудные, но важные для него действия: заткнуть крепления ремня, нажать педаль сцепления, включить зажигание, взяться за руль…       Он делает всё это шаг за шагом, почти механически, словно робот, выполняющий порядок задач, не отвлекаясь ни на тяжесть мыслей, ни на нарастающую во всём теле дрожь. Сяо не обращает внимание даже на Итэра, сидящего рядом. Будто его и вовсе не было.              Юноша относился ко всему происходящему с большим пониманием: он не обижался, не донимал Сяо, не дёргал и не отвлекал его. Он наблюдал со стороны и видел, как его возлюбленный делает огромное усилие, чтобы оставаться на месте, а не сорваться и не выйти из машины или…       — Прости… — слегка отрешённо произносит Сяо, не обращая к Итэру взгляда, — я… — он смолкает, прежде чем договорить фразу, о которой юноша сразу же догадывается:       — Всё хорошо, — ласково улыбается Итэр, — мы можем взять такси или остаться дома.       Он проводит ладонью по руке гитариста, под пальцами ощущая, как сильно тот начинает дрожать, крепко сжимая руль. Аккуратными поглаживаниями Итэр старается утихомирить разыгравшееся волнение в теле Сяо, принимая тот факт, что на самом деле эта поездка не стоит и толики всех этих испытаний и мучений, что переживает его возлюбленный…              — Нет, — вдруг отзывается Сяо, опуская руку к коробке передач, — всё нормально, я справлюсь, — вторит он, крепко хватаясь за рычаг, готовый наконец тронуть машину с места. Итэр чуть округляет глаза, поражённый тем, насколько Сяо уверен в своих силах, в том, что он действительно может…              — Сяо… — Итэр знал, что его парень на протяжении вот уже целой недели посещал курсы вождения. Он был осведомлён о том, что Алатусу тяжело даются поездки с кем-либо, именно это ему и передала Шэнь Хэ в один из своих визитов.              Однажды вечером она пришла и сказала Итэру, что он должен помочь Сяо пережить триггер-ситуацию, в которой он сам и будет главной проблемой для него. Его нахождение рядом могло спровоцировать что угодно: вплоть до сильнейшего приступа или обморока… Шэнь Хэ заверила, что развитие таких событий маловероятно, но и исключать их было неправильно. Единственное, что она попросила сделать в случае подобного исхода, это в срочном порядке позвонить ей, но…              С Сяо и близко не происходило ничего подобного, несмотря на то, что Итэр готов был ко всему: он попросил Чжун Ли выйти на улицу, когда они с Сяо сядут в машину, чтобы на всякий случай подоспеть и помочь; он взял с собой препараты, которые Шэнь Хэ выписала Алатусу на случай внезапного флешбека; Итэр был готов к чему угодно, кроме того, что Сяо, в одиночку перебарывая свой страх, заведёт машину и спокойно тронет её с места.       Он оказался гораздо сильнее, чем Итэр предполагал, и это не могло не удивлять его… Мужество, которое Сяо проявлял прямо сейчас, сидя за рулём машины, заставляло Итэра искренне восторгаться им…              И только когда автомобиль медленно тронулся в сторону выезда, когда за окнами вместо парковки и знакомого двора начала мелькать улица, Итэр расслабленно выдохнул и, заметив короткий взгляд Алатуса, мягко, почти счастливо улыбнулся.              — Ты у меня такой молодец, — произносит он, осторожно проведя по плечу Сяо в последний раз, чтобы наконец убрать руку, но…       — Не надо, — вдруг просит Алатус, чуть запнувшись, — подержи ещё немного… — просит он с ноткой некой тревоги, возникшей в голосе так внезапно, что Итэр почти сразу же вернул ладонь обратно к его плечу.              — Тебе не мешает? — спрашивает он, слегка наклоняя голову вбок.       — Нет, — успокоившись, отвечает Сяо, — как раз наоборот… — продолжая вести машину, признаётся он, давая наконец понять, что именно помогло ему перебороть свой страх…              Вот почему Шэнь Хэ хотела, чтобы они поехали вместе.              

14:05

             — Мне не нравится эта песня, — шумно вздыхает Итэр, нервно постукивая кончиками пальцев по подлокотнику. Он едва держится, чтобы не потянуться к приборной панели и переключить трек, который прямо сейчас играл в салоне машины.       Это был один из старых треков «ANEMO», где вокалистом был ещё Венти.              — Почему? — интересуется Сяо, аккуратным движением держа перед собой руль. Он вёл очень осторожно и не спеша, временами настолько сильно концентрируя своё внимание на дороге, что даже не замечал Итэра, сидящего рядом.       — Я почти не слышу твоей бас-гитары, — жалуется Итэр, складывая руки перед собой, — мне, конечно, нравится, как играет Кадзуха, но, знаешь…       — Просто в этой песне почти нет моей партии, — договаривает за парня Алатус, мимолётно усмехнувшись, — а я уже подумал, что тебе не нравится эта песня из-за Венти.       — Венти? — Итэр слегка вздрагивает, переводя чуть недоумённый взгляд к Сяо. — Мне нравится вокал Венти, хотя, знаешь… Скара поёт ничуть не хуже, — признаётся он, — и я надеюсь, что вы сможете все вместе поиграть, когда Хэйдзо вернётся…              Стоит только Итэру вспомнить о вчерашнем, как в машине вместе с закончившейся песней вдруг повисает неловкая тишина. Она продолжается коротких пару секунд, прежде чем начинается новый трек «ANEMO», раздающийся с громкого вступления — бойких ударов барабана.       — Сяо… — Итэр поднимает к парню взгляд, замечая в его лице тень некой отрешённости, будто прямо сейчас его также посещают не самые приятные воспоминания…       — Ты веришь, что Хэйдзо вернётся? — спрашивает вдруг Алатус, опережая вопрос, который хотел задать ему Итэр. Эта мысль прямо-таки летала в воздухе и беспокоила их обоих.       — Я не знаю, — слабо пожимает плечами юноша, — с одной стороны, мне бы очень хотелось этого, но с другой, я понятия не имею, что с ним происходит. Может, ему стало просто… некомфортно среди нас?       — Я так не думаю. Вероятно, настоящая проблема заключается в Горо, — вслух размышляет Сяо, — хотя и это я бы не стал называть серьёзной причиной. Не для Хэйдзо уж точно.       — Ты, наверное, прав, — соглашается Итэр, — жаль, что мы не смогли ему помочь… — отводя взгляд в сторону окна, за которым мелькали пейзажи заснеженного леса, юноша вновь коротко, тихо вздыхает.       — Не нужно, Итэр, — отвечает ему гитарист, — не перекладывай ответственность на себя, ты бы ничего не смог сделать. Хэйдзо — взрослый парень, и я думаю, что, как только он разберётся со своими проблемами, он вернётся. По крайней мере, на это очень надеюсь.       — А если нет…? —       — Тогда мы что-нибудь придумаем, — заверяет Сяо, останавливая машину на светофоре, — я уверен, что Кадзуха не позволит Хэйдзо просто так уйти.       Алатус оборачивается к юноше, подмечая, как тот заметно сник из-за возникшей темы разговора. Итэр отвернулся к окну и, опустив голову, грустно поджал губы…       — Давай не будем об этом, — предлагает Сяо, — ты не устал? Может, поспишь, нам ещё пару часов ехать.       — Нет, — качнув головой, отвечает парень, — я не хочу спать, да и за тобой надо приглядывать, — чутка оживившись, Итэр тянется рукой за своей сумкой, которая лежала на заднем сидении, — не хочешь воды или чая? Или, может, ты голоден?       — Ты и правда взял еду? — следя за действиями своего парня, интересуется Сяо.       — Да, мне Ху Тао утром надавала контейнеров с едой, — улыбается Итэр, — я ещё взял всяких вкусняшек для тебя, — рассказывает он, садясь обратно, — мало ли там по дороге покушать не сможем…       — Ты и правда менеджер, Итэр, — усмехается Алатус, вновь начиная вести машину. Прямо сейчас они ехали по шоссе, направляясь прямиком в пригород. В планах не было заезда в сам город, однако, учитывая, сколько времени займёт ещё и обратная дорога…              — Конечно, я менеджер, — хвастливо заявляет парень, — жаль только, что группа ваша никак не соберётся, вечно где-то шляетесь, то один, то другой… — хихикает он, доставая из сумки небольшой контейнер с едой.       — Простите нас, господин менеджер, — саркастично хмыкает Алатус, — постараемся исправиться.       — Вот-вот, постарайтесь, — убирая сумку обратно, Итэр укладывает небольшой контейнер с едой и термос с чаем на свои колени.       — Что там у тебя…? — интересуется Сяо, украдкой наблюдая за парнем, который осторожно открывает коробку… с тофу. — Ну нет…       — Да-да, — слегка лукаво улыбается Итэр, — Ху Тао сказала, что заставить тебя поесть в дороге будет почти невозможно, и тогда мы с ней придумали план-капкан. Ты ведь не откажешься от тофу, да?       — Итэр…       — Ничего не хочу слышать, — перебивает его парень, — ехать нам ещё очень долго, и я хочу тебя покормить. Давай сделаем остановку? Сяо едва заметно улыбается уголками губ и, молча покачивая головой, начинает вести машину чуть в сторону, чтобы съехать на обочину.

14:25

      — Знаешь, это было весьма жестоко, — отзывается Сяо, прожёвывая кусочек миндального тофу, которое он ел, сидя рядом с Итэром.       Они и в самом деле сделали небольшую остановку на дороге, чтобы перекусить. Парни сняли верхнюю одежду и, сделав музыку потише, принялись за трапезу: сладкий тофу, политый миндальным сиропом, и горячий зелёный чай.       — Ты и так почти ничего не ешь, — бурчит юноша, открывая термос с чаем, — так что не возникай. На обратном пути тоже поедим, — заявляет он, наливая в небольшую чашку чай для Сяо. Сам же Итэр уже давно съел свою порцию тофу, которая, к слову, показалась Алатусу слишком маленькой…       — А ты? Тоже ведь мало ешь.       — Мне можно, — хихикает парень, закрывая термос, — к тому же после клиники у меня какая-то дурацкая привычка мало есть, — пожимает он плечами, обращая взгляд к Сяо, в то же мгновение замечая капельку миндального сиропа, собравшуюся у кончика его губ.       — Ох, Сяо… — Итэр тянется за салфетками в бардачок, чтобы взять одну и стереть капельку с лица Сяо, — подожди, я поправлю, — приблизившись, улыбается юноша и заботливо касается кончиком салфетки чужих губ, чтобы их вытереть. Алатус в ответ замирает, слегка удивляясь этой внезапной близости с Итэром, который ещё немного и, казалось, сядет к Сяо прямо на колени…       — Итэр… — шепчет Сяо, опуская взгляд к лицу юноши, увлечённого капелькой сиропа, которую он аккуратно стирает, а затем…       — Будь осторожнее, а то ещё испачкаешь свою красивую рубашку, — подняв к своему парню взгляд, негромко произносит Итэр, на что Алатус совсем слегка, почти незаметно… смущается.       — Тебе нравится моя рубашка…? — невольно срывается с его губ вопрос, пока он следит за движением чужих тонких пальцев у своего лица.       — Да, конечно. Тебе очень идёт, — отвечает Итэр, не сводя мягкой улыбки, — ты сегодня вообще весь такой красивый и статный: в чёрной рубашке, да ещё и за рулём дорогой машины… — лукаво усмехается он, заставляя Сяо ещё больше смутиться.       — Это не моя машина, — уводит взгляд в сторону Алатус, — и рубашку мне дядя посоветовал.       — Разве это не твоя машина? Я думал, Чжун Ли тебе её подарил.       — Да, но…       — Ну хватит уже, — перебивает гитариста Итэр, прикладывая кончик салфетки к его губам, тем самым заставляя замолчать, — тебе давно пора научиться принимать комплименты, Сяо, — игриво хмурит брови юноша, — ты же был кумиром многих, неужели ты не привык?       — Это другое… — закрывая контейнер с едой, Сяо отставляет его в сторону.       — Почему это…? — наклонив голову вбок, спрашивает Итэр, в то же мгновение вздрагивая от внезапного касания чужой ладони к своей талии…       — Разве это не очевидно? — наклонившись к лицу юноши, произносит Сяо, второй рукой также приобнимая его. — Мне никакого не было дела до фанатов и их мнения, — безразлично заявляет он, опускаясь взглядом к чуть приоткрытым губам юноши, — хотя…       — М…? — Итэр замирает, ощутив Сяо настолько близко рядом с собой, что почти мог коснуться его губ своими…       — Так было до определённого момента. Пока я не встретил одного из них… — признаётся Алатус, ладонью касаясь лица Итэра, чтобы оказаться к нему чуточку ближе.       — Он так сильно понравился тебе? Этот твой фанат… — так же тихо, шепча в губы парня, интересуется Итэр, прекрасно понимая, кого именно Сяо прямо сейчас имеет в виду.       — Он не просто понравился мне, — отвечает гитарист, проведя кончиками пальцев по слегка торчащим прядкам волос Итэра, спадающим на его щёку, — я безумно влюбился в него.              Итэр на мгновение отводит взгляд в сторону, переживая лёгкое, покалывающее чувство смущения, приносящее осознание искренности тех чувств, что Сяо к нему испытывал. Это происходило всякий раз, когда Итэр слышал его признания — Алатус делал это нечасто, но так чисто и трепетно, растворяя в голове неприятные сомнения и тревоги. Даже сейчас, когда на самом деле Итэр несколько беспокоился о предстоящей «встрече» со своей мамой, в нём закрадывалось волнение: правильно ли он поступает, прося Сяо быть рядом с ним в такой момент? К тому же, зная, как тяжело Алатусу всё это даётся, учитывая его состояние…              — О чём задумался? — мысли Итэра перебиваются лёгким шёпотом, которым Сяо опаляет его губы. Юноша в ответ вновь поднимает взгляд к парню, заглядывая в его янтарные, полюбившиеся своим теплом глаза. Итэр ещё мгновение колеблется, а затем, приблизившись к Сяо, осторожно прошёптывает искреннее:       — И я люблю тебя.              С этими словами он касается губ Сяо своими, чтобы наконец поцеловать его, прильнув к его телу и обвив руками его шею. Алатус тянется в ответ, обнимая Итэра за талию, за которую он ещё сильнее начал прижимать юношу к себе, несмотря на лёгкое неудобство позиций в салоне машины. Впрочем, им двоим это совершенно не мешало наслаждаться близостью друг друга и сладостью нежного поцелуя, который и в самом деле казался сахарным…       — У тебя из-за сиропа губы сладкие, — шепчет Сяо, обрывая поцелуй и тем самым заставляя Итэра слегка покраснеть.       — Кто бы говорил…       — Я не сказал, что мне не нравится, — отвечает Алатус, прежде чем вновь накрыть губы Итэра поцелуем: чуть более глубоким и требовательным, вынуждающим юношу ещё сильнее прижаться к крепкой груди парня и вцепиться ноготками в ткань его рубашки. Так хотелось ощущать эту тесную близость и тепло чужого тела, чуть больше и глубже, чем простые поцелуи по утрам и перед сном…              Не прекращая целовать Итэра, Сяо проводит ладонями к его пояснице, касаясь длинных волос, а затем…              Внезапно посреди этой суетливой тишины на весь салон машины раздаётся звонок мобильного телефона Сяо, вставленного в приборную панель.              — Блять… — Алатус аж вздрагивает, мгновенно обрывая поцелуй, так же, как и Итэр, пугаясь резкого звонка. Сяо бросает взгляд к своему телефону и, увидев имя Ху Тао…              — Чего тебе?! — приняв звонок от сестры, грубовато приветствует её гитарист. — У тебя три секунды, Тао…       — «Чего…?!» — доносится недоумённо от девушки на весь салон. — «Мы вам дозвониться не можем с дядей, волнуемся тут, а ты грубишь?!»       Сяо вздыхает, на мгновение прикрывая глаза…       — Ой, извини, пожалуйста, Ху Тао, — отвечает за него Итэр, — я, видимо, телефон оставил в сумке и не слышал, — парень отстраняется от Сяо, смущённо отводя взгляд в сторону, отчего-то растерявшись, словно их с Алатусом только что спалили, как школьников…       — «А, поняла! Ну у вас там всё хорошо? Альбедо вот тоже волнуется…»       — Да-да, всё в порядке, мы сделали остановку, чтобы перекусить, — поясняет Итэр, приглаживая слегка смятый из-за горячих объятий ворот своей рубашки.       — Спасибо за тофу, Тао, — слегка мрачноватым голосом отзывается Сяо, на что девушка довольно хихикает прямо в телефон:       — «Я знала, что оно сработает, хе-хе… Ладно, всё, передам остальным, что вы в порядке. Как доедете, не забудьте позвонить, ладно? Пока!»       Сяо с Итэром даже ответить ей ничего не успели, как Ху Тао сбросила звонок.       — Господи, опять она… — поправляя ткань рубашки, вздыхает Сяо и, сев ближе к рулю, вдруг начинает… тихо посмеиваться.       Итэр вдруг замирает, обращая внимание на гитариста, различая его короткий, почти неслышный, но очень приятный смех — такой, который юноша не слышал уже очень-очень давно.              — Такое впечатление, что вообще ничего не меняется, — улыбаясь, произносит Сяо, вновь пристёгиваясь и заводя машину, пока Итэр, впечатлённый услышанным, не сводил со своего парня взгляда.              Сяо редко улыбался, не говоря уже о том, чтобы посмеяться. И прямо сейчас, несмотря на неловкость ситуации и контекст происходящего, он выглядел искренне… счастливым.       — Ага…! — соглашается Итэр, ярко и ласково улыбнувшись в ответ.              

16:08

      Оставшееся время поездки прошло без проблем и остановок: парни слушали музыку, сплетничали про своих друзей из группы и универа, делились переживаниями касаемо предстоящей сессии и праздника Нового года, который они даже не представляли, как именно проведут. Была мысль отметить всем вместе, но без Хэйдзо было как-то грустно мечтать о праздниках и что-либо планировать…       В остальном поездка прошла замечательно, Итэр всё же успел немного подремать, а Сяо и вовсе не переживал больше из-за вождения. Рядом с Итэром ему и в самом деле было куда проще и легче справляться со своей тревожностью, не говоря уже о приступе. Алатус решил, что, как только он вернётся, он позвонит Шэнь Хэ и поблагодарит её за помощь. Она, как и всегда, оказалась права.              — Ты позвонил Альбедо? — выбросив остаток выкуренной сигары, Сяо оборачивается к Итэру, вышедшему из машины. Он должен был позвонить другу и сообщить, что они наконец добрались до пригорода. Парни решили оставить машину недалеко от маленькой гостиницы, находящейся при въезде в город, и уже отсюда пешком добраться до перелеска, за которым находилось то самое поле, где была похоронена мама близнецов. На машине туда никак не проехать, а оставлять её просто на дороге — было не слишком разумным решением.       — Да, попросил его передать Ху Тао и Чжун Ли, что всё в порядке, — отвечает Итэр, закрывая за собой дверь машины, — у них там сегодня какое-то собрание в универе, наверное, из-за экзаменов, — поясняет юноша, по пути застёгивая на себе пальто, пока обходит автомобиль, чтобы добраться до дверей заднего сиденья и взять свою сумку. Сяо помогает ему забрать вещи, не забывая о букете красивых белых лилий.       — Я возьму, — произносит Итэр, прижимая цветы к себе, пока Сяо закрывает дверь машины и, поставив на сигнализацию, отходит в сторону…       — Нам ведь по главной дороге идти? — спрашивает он, оглядываясь на шоссе. Несмотря на то, что они приехали сюда на машине, Сяо всё равно немного беспокоился, а не заблудятся ли они, как в прошлый раз? К тому же начинало уже немного вечереть…       — Нет-нет, не переживай, Люмин показала мне на карте, куда именно идти, — мотнув головой, заверяет Итэр, — тут совсем немного пройти нужно, не обязательно через весь лес, — он достаёт телефон из кармана, пытаясь управиться с ним, попутно держа в руках сумку и букет с цветами.       — Давай я возьму, Итэр, — Сяо забирает у него вещи, кроме цветов, с которыми тот, кажется, совсем не хотел расставаться.       — Только не вешай сумку на плечо, она тяжёлая, а тебе нельзя… — слегка хмурится юноша.       — А тебе, значит, можно? — хмыкает Сяо, наблюдая, как парень открывает карту, чтобы сориентироваться.       — У тебя травма руки, между прочим, — недовольно бурчит Итэр, пока внимательно рассматривает карту в телефоне, начиная ступать по узкой дорожке по направлению нужной стороны.       — Она зажила, — вдогонку произносит Алатус, следуя за Итэром, — перестань меня жалеть из-за этого.       — Ну, знаешь… — протягивает парень, убирая телефон в карман пальто, делая всё более уверенные шаги в сторону шоссе, — это сложно, учитывая, через что тебе пришлось пройти.       Он говорит это чуть тише, будто слегка стесняясь заводить разговор о «том самом» — произошедшем на фестивале. Впрочем, самому Сяо не очень-то хотелось об этом говорить…              — Сяо… — идя впереди, Итэр вдруг останавливается на месте. — Слушай, а… Скара говорил с тобой об этом? — интересуется он, оборачиваясь к Алатусу.       — Нет, — без тени эмоций отвечает гитарист, — а он должен был?       — Да нет, просто… — как-то слегка смято произносит Итэр, прежде чем направиться дальше. Он аккуратно продолжил ступать по протоптанной из мокрого снега дорожке, ведущей вдоль шоссе. По нему нужно было пройти совсем немного, а затем свернуть на перекрёстке в просёлочную дорогу — именно там и находился узкий перелесок и то самое поле…              — Ты думаешь, нам стоило поговорить об этом? — вдруг спрашивает Сяо посреди тишины, перебиваемой хрустом снега, по которому они шли.       — Ты ему жизнь спас, — совершенно спокойно произносит Итэр, продолжая уверенно идти вперёд, — но, честно говоря, я не думаю, что он забыл о тебе, просто сейчас у него столько проблем…       — Я заметил вчера, — соглашается Сяо, — ему сейчас будет очень непросто из-за начавшейся терапии, — продолжает он, вспоминая свой первый опыт медикаментозного лечения депрессии. Почти всегда для врача и его пациента это настоящая игра в рулетку: антидепрессанты и препараты могут очень сильно разниться в действии и побочных эффектах при разных степенях заболеваний. То, что подходит одному, может совершенно не подходить другому. Именно поэтому этап апробирования препаратов может сказаться на пациенте не очень хорошо. Когда Сяо только начал лечиться в первый раз — он был жутко агрессивным, а потом и вовсе перестал что-либо чувствовать, словно его вмиг отрезало от мира, что и стало одной из причин, почему он перестал принимать препараты.              — Я понимаю прекрасно его состояние, — вздыхает Итэр, — но всё же я надеюсь, что когда-нибудь вы поговорите. Я очень хочу, чтобы вы дружили, — признаётся он, останавливаясь у пешеходного перехода, ведущего на другую сторону дороги.       — Всему своё время, — отвечает Алатус, подходя к Итэру, чтобы вместе с ним перейти шоссе. Машин почти не было, поэтому парни быстро пересекли дорогу и теперь направлялись в сторону перелеска.              — Скажи, ты ведь… хорошо к нему относишься? — решается наконец спросить Итэр, идя рядом с Сяо, который в ответ лишь пожимает плечами:       — Да, вполне. А почему ты вдруг спрашиваешь?       — Просто я помню, что ты был против Скары, когда Кадзуха привёл его в нашу группу в первый раз, — задумчиво протягивает парень.       — Тогда я и правда был не в восторге от этой идеи, — признаётся Сяо, поглядывая по сторонам: он ступал по каменной дорожке, извивающейся посреди высоких еловых деревьев, из-за которых с каждым шагом становилось всё темнее — они не пропускали остатки вечернего, наполняющегося облаками неба, с которого медленно падали крохотные снежинки.       — Но сейчас всё немного иначе, — дополняет он, — Кадзуха счастлив рядом с ним, да и с тобой Скара сблизился, так что причин относиться к нему плохо у меня нет.       — Он очень хороший, — улыбается Итэр, слегка кивая, — иногда, конечно, язвит, но после Люмин мне уже не страшно, — хихикает парень, чуть крепче прижимая к себе букет цветов.       Сяо замечает это, кажется, догадываясь, отчего вдруг Итэр решил поговорить на отвлечённую тему. Вероятно, чем ближе они подходили к могиле его мамы, тем сильнее он начинал беспокоиться.       — Не переживай, мы со Скарой обязательно обо всём поговорим, — решив помочь возлюбленному, Сяо продолжает эту непринуждённую тему в надежде, что именно так Итэру будет легче всего справиться со своим волнением. Алатус даже представить боялся, что сейчас по накатанной начнёт твориться в голове Итэра…              — М…? — юноша вдруг поднимает взгляд к кусочку маленького неба, замечая полёт опускающихся снежинок. — …Снег пошёл?       Сяо также оглядывается, обращая внимание на падающий снег, который начинал постепенно покрывать белым и без того заснеженную землю.       — Нам стоит поторопиться, — вдруг отзывается Итэр, — если застанем метель, будет неприятно, — договаривает он и начинает идти чуть быстрее. Сяо следует за ним, перешагивая по растущей толще снега на дороге, по которой, казалось, уже давно никто не ходил. К тому же спустя несколько метров она и вовсе обрывалась, сворачивая в сторону…       — Нам надо вперёд, — поясняет Итэр, — туда тяжело будет пройти, если хочешь, я могу сходить один…       — Нет — сразу же отказывается Сяо, — я пойду с тобой, даже не думай об этом.       Алатус никак не мог позволить ему уйти в одиночестве. Даже если Итэр захочет быть с «мамой» наедине, Сяо готов будет оставить его, но в пределах видимости. В третий раз потерять юношу в лесу — это уже явный перебор.       — Ну хорошо, — согласившись, Итэр уверенно переступает толщу снега, начиная идти прямиком по сугробам, в которых глубоко утопали его ноги. Сяо следовал за ним, стараясь следить за тем, чтобы парень не упал и не споткнулся лицом прямо в снег — в этих зарослях зацепиться за что-нибудь или провалиться в овраг было проще простого…              Однако спустя пару минут уверенной ходьбы по сугробам ничего подобного не произошло, и, заметив впереди свет, исходящий от серого горизонта, Сяо понимает, что лес закончился, а значит…       — Итэр…? — Сяо проходит несколько шагов вперёд, только спустя пару секунд замечая, что юноша вдруг замер на месте. Алатус оборачивается к нему, наблюдая, как во взгляде его золотистых глаз селится неприкрытое волнение наравне с неуверенностью — оно было вполне понятным и оправданным, однако…       — Сяо… — вдруг обращается к нему Итэр, не сводя настороженного взгляда с дороги перед собой — ведущей к тому самому месту…       — Всё хорошо, — Сяо возвращается к нему и заботливо протягивает свою ладонь, чтобы юноша взялся за неё, — я ведь рядом. Помнишь?              Итэр вздрагивает, поднимая голову, чтобы взглянуть на возлюбленного, а затем опускает взгляд на его протянутую руку, в которую юноша медленно и робко вкладывает свою ладонь, словно в этот самый момент доверяя ему себя…       Сяо аккуратно сжимает чуть прохладные пальцы юноши в своей руке, пытаясь их немного согреть, вместе с тем начиная медленно идти вперёд, всё ближе и ближе подходя к маленькому кусочку видимого горизонта впереди. Он казался размытым и недосягаемым, постепенно скрывающийся в тени сумерек. Они сгущались вокруг, словно туман, окутывающий это самое место — границу между высоким хвойным лесом, дышащим жизнью, чувством некой определённости и… бескрайним, покрытым белым снегом полем, таким пустынным, словно иллюзия некоего забвения…              Дойдя до этой самой «границы», Итэр останавливается, впиваясь взглядом в небольшую тёмную точку впереди… Он различает в ней силуэт надгробного камня — простой серой плиты, стоящей так инородно на фоне белого необъятного горизонта.              Сяо, всё ещё удерживая руку Итэра в своей, продолжает вести его вперёд, прямиком к надгробию, на котором, как оказалось, не было ни фотографии, ни слов скорби. Только имя, дата смерти и…              — Что это…? — Итэр замирает, стоит только ему подойти ближе: на фоне белого снега он и не заметил поначалу россыпи белых лилий, таких же пышных и красивых, какие юноша держал в своей руке. Он также замечает, что у самого надгробия висит широкая атласная лента белого цвета. Из-за поднимающегося ветра она слегка развевалась на фоне такого же белёсого поля…              Итэр был поражён, увидев всё это. Он был уверен, что эту могилу никто не посещал уже очень много лет, что сюда тяжело добраться, и поэтому никто из родственников не приезжал сюда. Однако… это место выглядело очень ухоженным, даже несмотря на рассыпанные из-за непогоды свечи. Их остатков было очень много, словно кто-то приходил сюда слишком часто, будто хотел кому-то или чему-то показать, что о человеке, похороненном вот так — в отрешённости и дали от всей цивилизации, кто-то всё же очень переживает и… заботится.              Итэр молча отпускает руку Сяо и делает неспешный, аккуратный шаг навстречу всему этому — всей это россыпи из лилий, белых лент и свечей. Юноша слегка дрожащими руками прижимает букет цветов к себе, пока подходит всё ближе, оставив Сяо где-то позади. Алатус не решается пройти следом, считая, что ему лучше остаться здесь, пока Итэр, сделав последний шаг навстречу «маме», за столько пройдённых лет наконец… поздоровается с ней.              — Здравствуй, мама.              Он произносит это тихо, будто боясь потревожить чужой сон — будто всё, что он сейчас делает, на самом деле может быть и вовсе неправильным, но… ему очень хотелось наконец проститься с человеком, которого он когда-то потерял. Ему хотелось возложить к её могиле цветы, хотелось постоять немного рядом, несмотря на душащие слёзы, которые Итэр сдерживал — не от чувства горечи и потери, а от осознания, что он наконец-то смог добраться сюда и встретиться лицом к лицу со своим самым большим страхом — с причиной всех своих переживаний и кошмаров.       Он уверенно стоял перед могилой мамы, не сбегая и не отворачиваясь от неё, не пытаясь увернуться от колющих внутри волнений. Он стоял и наблюдал, как цветы, которые он положил, постепенно покрывались толщей белого снега, так же спадающего с неба…              Итэр на мгновение оборачивается к Сяо, безмолвно прося его подойти. Алатус молча подходит, готовый к любой просьбе…       — У тебя есть зажигалка? — спрашивает юноша, на что гитарист кивает, доставая из кармана своего пальто зажигалку, которую Итэр аккуратно берёт и, присев, начинает поджигать маленькие свечи в стеклянных лампадках. Одна за другой они вспыхивали маленькими огоньками, растапливая вокруг корку льда и снега. Некоторые из упавших свечей Итэр отряхивал от земли и аккуратно ставил обратно, желая привести в порядок это место, которое теперь из-за красивых ярких огоньков преображалось. Ни ветер, ни снег не смогли погасить свечи — кто-то явно озаботился этим, пока расставлял их в маленьких лампадках, кто-то явно желал насытить это место жизнью и даже… любовью.              Подпалив последнюю свечу, Итэр приподнимается, и, отдав зажигалку Сяо, он взглядом обводит серый камень, на котором было написано имя его матери и который теперь не казался таким пустым и одиноким — в свете десятка ярких свечей и живых красивых цветов, разложенных здесь, словно напоминание…              Даже тот, кто совершил уход из жизни сам — достоин не меньшей любви и покоя.              

17:04

      — Становится совсем холодно, — обращает внимание Итэр на непогоду, разыгравшуюся уже не на шутку. Пока парни возвращались обратно к машине, часть дороги сильно замело, а на улице стало темно. Да так сильно, что, выходя из леса, они оба переживали, как бы им снова не заблудиться. А вот когда они дошли до шоссе, стало и в самом деле неприятно: сильная метель обрушилась снежным шквалом — таким ярым, что впереди не было почти ничего видно.       — Чёрт… — пока Сяо шёл рядом с Итэром, он не выпускал его руки из своей, ведя в примерно нужную сторону, ориентируясь по дороге, по которой очень медленно ехали машины. В такую погоду вождение было крайне опасным.       — Какой ужас… — вздыхает Итэр, прижимаясь к Сяо, пока переступал снег под ногами, пытаясь удержаться рядом и не споткнуться…       — Мы почти дошли, — наклоняясь к юноше, заявляет Алатус, замечая впереди ту самую небольшую гостиницу, у которой они и оставили машину.       Дорога до неё была совсем короткой, но из-за сильного ветра и разбушевавшейся вьюги парни добирались слишком долго.       И только когда они сели в машину, до них обоих дошло неприятное осознание: в такую погоду ехать обратно — очень рискованно.              — Кошмар какой-то, — негодует Итэр, отряхивая потяжелевшую косу от снега, — что это за место такое проклятое…       — Могло быть и хуже, — протягивает Алатус, всматриваясь в лобовое стекло, за которым почти ничего не было видно. Несколько метров впереди, а дальше всё — белая пелена.       — И что теперь делать? Дожидаться, метель она закончится? Мы тут можем до утра просидеть… — взволнованно проговаривает юноша, то ли печалясь, то ли раздражаясь от всей этой ситуации. Он сам не мог понять, грустит он или бесится из-за происходящего…       — Хм… — Сяо достаёт свой телефон, чтобы взглянуть на время, а затем…       — Слушай, — вдруг произносит Итэр, — а что если там переждать в той гостинице? — кивает в сторону невысокого, на вид приличного здания, вокруг которого было много машин, вероятно, таких же заплутавших в непогоде людей.       — Не боишься клопов под подушкой? — выгнув бровь, усмехается Сяо, прекрасно понимая, что придорожная гостиница вряд ли располагает большими удобствами.       — А сам? Без второго одеяла спать не можешь, — хмыкает Итэр, вспоминая, что иногда Сяо тот ещё привереда в бытовых вещах, — дай я посмотрю, — он отбирает у парня телефон, чтобы найти гостиницу на карте и проверить, насколько всё плохо. Однако, судя по рейтингу и отзывам, всё было не настолько печально, как могло показаться на первый взгляд…       — Тут пишут, что здесь весьма уютно, кроме того, есть сауна, а вот кофе у них невкусный… — листая отзывы, протягивает Итэр.       — Ну нет… — вздыхает Сяо, который утром без кофе существовать вообще не мог…       — Не переживай, — улыбается Итэр, отдавая ему телефон, — я завтра утром пойду к ним на кухню и сам его тебе сварю, — уверенно заявляет он, на что Сяо лишь покачивает головой.              Впрочем, выбор был невелик, пускай уж лучше невкусный кофе, чем замёрзнуть по дороге или того хуже…              Сяо зарёкся больше никогда не водить машину в непогоду.