С понедельника по воскресенье

             — Сяо…              Когда Итэр только начинал затевать свою любимую игру в «Доведи Сяо», он и представить себе не мог, насколько правдивы окажутся опасения и угрозы возлюбленного, который несколько раз его предупреждал, что ничем хорошим эти провокации не кончатся…              И вот теперь, лёжа на смятой постели, кусая крепко сжатую подушку и покорно подставляя свою задницу под жёсткие и быстрые фрикции, от которых до сильной дрожи сводило бёдра и ноги, Итэр начинает понимать, что очень зря не воспринял слова Сяо всерьёз.              — Сяо… пожалуйста…              Итэр тихо скулит, пытаясь удержать в себе громкие всхлипы, которые так и норовят сорваться с его губ сквозь звуки отчётливых и частых шлепков, раздающихся от грубых, безжалостных движений. Тех самых, что заставляли Итэра задыхаться, ощущая невыносимое…              — Сяо, про… прошу… тебя…              …наслаждение, которое доводило его рассудок до края.              Итэр, несмотря на все озвученные ранее предостережения Сяо, находился в совершенно непонятном для себя… восторге. Он был абсолютно потерян в оглушающем его разум удовольствии, которое приносил ему этот сумасшедший, быстрый темп, глубокие, резкие толчки, жаркий шёпот возлюбленного, которым Сяо осыпал юношу бесстыдными откровениями и пошлостями — словами, которые заставляли сходить с ума ещё больше.              Итэру было сладко боязно и стыдно от осознания того, что подобное, такое яростное и жёсткое, что он переживает впервые, так сильно ему нравится. Несмотря на своё недавнее поведение раскованного и развязного парня, на самом деле у Итэра было совсем немного опыта в сексе, и нельзя было назвать его плохим, скорее просто обычным, классическим в понимании подобных близостей, но с Сяо…              С Сяо Итэр познавал ту грань себя, которую совершенно не ожидал в себе открыть. Он просто задыхался от горячего удовольствия, он изводился от слишком острых ощущений, которые разрядами расходились по телу от каждого нового глубокого проникновения — Сяо брал его грубо, держась обеими руками за его тонкую талию, сдавливая её так сильно, что это вынуждало Итэра тихо хныкать от сладкой боли, перебивающейся наслаждением.              — Сяо…              Ему чертовски нравилось подставляться под жадные, грубые ласки, нравилось выгибаться в спине, пытаясь удержать на месте своё тело, которое не слушалось его из-за слишком быстрого, непривычного ритма. Итэр старался отвечать на действия Сяо, старался двигаться ему навстречу, старался держать постоянно разъезжающиеся колени, которыми он упирался в постель. Он старался, но у него ничего толком не получалось из-за непривычных, сильных и ярких ощущений, что вызывали у молодого парня откровенные смятение и стыд, заставляющие его прятать собственное лицо в крепко сжатую подушку. Итэр благодарил всех богов за то, что Сяо решил выбрать именно эту позу — чтобы у него была возможность скрыть своё чересчур сильное возбуждение и подавлять громкие стоны.              Итэру слишком сильно нравилось ощущать себя в подобной власти любимых рук. Его будоражила не сама мысль, что его грубо имеют, а что это делает именно Сяо. Его прекрасный, любимый Сяо, который даже в такой ситуации оставался внимательным, и несмотря на дикую жадность, которую он испытывал (это было очень хорошо ощутимо в его действиях), он не причинял Итэру очевидной боли. Некоторый дискомфорт юноша всё же испытывал, но он был лишь фоном — отдалённым ничто по сравнению с тем удовольствием, что опаляло его рассудок и заставляло сильно дрожать, кусая собственные губы в попытке удержать стоны, которые выходили бы слишком пошлыми и откровенными…              — Пожалуйста… медленнее…              Итэр просит Сяо замедлиться, потому что чувствует, что, если тот продолжит так яро вдалбливаться внутрь него, если продолжит руками оглаживать его тело, сжимать талию, нагло и по-собственнически лапать и сдавливать бёдра, если Сяо продолжит кусать зубами кожу на его плечах и шее, бесконтрольно осыпая их засосами и метками — Итэр вновь быстро позорно кончит, даже не прикоснувшись к своему члену, который тяжелел от постоянно стекающей смазки и дёргался от слишком резкого темпа.              Итэр как мог сдерживал себя: он словно стоял на краю настоящего безумия, готовый вот-вот провалиться в него, потому что переживал необыкновенное и сотрясающее его сознание чувство — невероятную эйфорию, которая растекалась по напряжённому телу из-за ровных и глубоко-проникающих движений…              Сяо совершал умелые, ловкие действия, словно знал, как лучше всего, даже в таком яростном темпе, принести удовольствие своему партнёру, чтобы заглушить возможный дискомфорт или даже боль. И Итэр находился вне себя из-за этого осознания: Сяо чертовски хорош в сексе. Итэр не сомневался в этом ни разу, просто…              — Аах…!              Юноша громко вскрикивает, от внезапной, резкой боли на своём плече из-за глубокого укуса, что заставляет Итэра ещё сильнее выгнуться в спине и оторвать от подушки голову, разразившись громким стоном. Но даже сквозь собственный голос и боль, парню удаётся услышать низкий шёпот Сяо, раздающийся прямо над его ушком:              — Зачем ты прячешь лицо, Итэр?              Парень тихо скулит и поджимает губы, не в состоянии ответить на заданный вопрос. А что ему сказать? Что он прячется, дабы скрыть своё смущение и стыд, сам себе боясь признаться, что готов кончить от того, насколько грубо и жестоко Сяо имеет его? Это откровение его самого слегка пугало и поражало, не говоря уже о том, чтобы показывать подобное…              — Я задал тебе вопрос, — не выдерживая паузы, повторяет Алатус, вдруг делая бёдрами слишком резкое движение вперёд, толкнувшись неприлично глубоко внутри, что заставляет Итэра от неожиданности вскрикнуть:              — А-ах…              Он в момент резко вытягивается, словно под сильным напряжением, добивающее его окончательно: юноша срывается и, раскрыв губы, громко, глубинно стонет имя любимого, который на мгновение вдруг замедляется, совершая более плавные, поступательные движения…               — Сяо…              Итэра приводит в восторг эта внезапная смена темпа, заставляющая его на несколько секунд забыться в удовольствии, которое не позволяет ему вовремя ощутить хватку сильной руки на своей голове. Итэр вновь опускает лицо к подушке, намереваясь зажать в зубах влажную ткань, но Сяо не даёт ему этого сделать, зарываясь пальцами в копну его длинных волос, за которые, крепко ухватив, оттягивает голову юноши назад.              — Аах…!              Итэр вновь прогибается в спине, отводя голову следом за движением чужой хватки, чувствуя, как Сяо, намотав длинные пряди на руку, крепко сжимает их, чтобы потянуть на себя.              — Всегда мечтал это сделать, — шепчет Алатус прямо над ушком Итэра, доводя парня до очередного скулежа, что срывается с его покусанных губ. Он болезненно шипит, готовый расплакаться от того, насколько ему нравилось подобное. Нравилось ощущать вновь нарастающий темп движений, вновь разрываться от глубоких проникновений, вновь слышать громкие, хлюпающие звуки сквозь собственные стоны…              — Сяо…              Итэр хнычет и пытается вновь упасть головой на постель, не желая, чтобы возлюбленный слышал его откровенные мольбы, которые он совершенно точно не сможет сдерживать, но Сяо, кажется, уже осознав, что именно заставляет юношу прятать своё лицо, не позволяет ему даже дёрнуться с места, продолжая с силой удерживать его за волосы в руке.              — Сяо, отпусти… прошу тебя… — слёзно просит его Итэр: ему не было больно, он просто не мог вынести собственного стыда, ощущая, насколько открыт и уязвим прямо сейчас.       — Сначала ответь на мой вопрос, — в требовательном тоне произносит Сяо, — думаешь, я не вижу, как тебе нравится? — он проводит губами по разгорячённой коже на чужом ушке, чтобы низким голосом прошептать: — признайся, что нравится, когда тебя грубо трахают…              Итэр громко изумлённо выдыхает, сразу же прикрывая собственные губы ладонью, понимая, что не в состоянии скрывать свои собственные эмоции, хоть и так старательно пытался это сделать… Он совершенно не соображал, теряясь в пространстве и времени, не чувствуя ничего, кроме раскалённой плоти, что пронзала его тело. Сяо не переставал двигаться, даже когда шептал свои вопросы, продолжая доводить Итэра…              — Зачем ты пытаешься сдержать свои стоны? — с этими словами, что в очередной раз раздавались сладким отзвуком в постепенно пустующей голове, Итэр вдруг чувствует, как Сяо начинает ослаблять хватку руки, в которой держал пряди его волос.       — Я не… не… пытаюсь, — едва справляясь с собственным голосом, отвечает парень, слегка расслабляясь и позволяя себе чуть-чуть опустить голову, но…       — Правда?              Сяо, вновь потянув Итэра за волосы на себя, делает уверенное и резкое движение вперёд, чуть изменяя угол, чтобы попасть головкой члена прямо по заветному местечку внутри Итэра, вместе с тем грубым, внезапным смачным шлепком проходясь тяжёлой ладонью по упругой ягодице…              — Аа-ах!              Итэр разрывает саднящую глотку оглушительным стоном, сходящим на протяжный крик, который он не в силах сдержать от этого неожиданного контраста удовольствия и грубости, что на его собственное удивление слишком быстро подводит его к приближающемуся финалу.              — Сяо… не надо… — молит юноша, предвкушая, что если Алатус вновь сделает подобное движение, ещё и ударив по ягодицам, то он просто не выдержит этого и очень скоро кончит, — не делай так…              — Не делать вот так? — с проступающей в голосе издёвкой спрашивает Сяо, явно для того, чтобы повторить действие, заставляя Итэра сильно задрожать от очередного глубокого проникновения, в котором Алатус намеренно задевает головкой члена простату, одновременно с этим шлёпая парня по алеющей от ударов заднице.              — Сяо… — Итэр вновь изводится на громкий, яркий стон, не сдерживая собственных эмоций и чувств, в одно мгновение переставая думать обо всём: только наслаждение, охватывающее его дрожащее тело, только любимые крепкие руки, которыми Сяо сжимал саднящие, горящие от ударов ягодицы, глубоко царапая кожу от слишком яростной хватки, только стремительные и безжалостные движения члена внутри, окончательно доводящие Итэра до потери рассудка — только это сейчас оставалось ощутимым и важным.              — Аах…              Парочку финальных фрикций, сопровождаемые сильными, беспощадными шлепками и тихим рыком, срывающимся с губ Сяо, в момент вынуждают Итэра всего затрястись, не в состоянии больше удерживаться от быстро наступающего оргазма, который вновь подбирается слишком внезапно и резко. Итэр пытался оттянуть этот момент, но, кажется, Сяо желал обратного, и теперь, крепко держа его в своих руках, он совершает несколько грубых выпадов, насаживая юношу задницей на свой член, заставляя Итэра протяжно застонать, разрываясь от нехватки воздуха и сжимая в пальцах мягкую ткань простыни, на которую он, сильно содрогаясь и закатывая от наслаждения глаза, наконец изливается.              — Аа-ах…              Цепенея, Итэр переживает сильнейший оргазм, который сковывает всё его тело крупной дрожью, почти лихорадкой, окатывающей его с головы до кончиков пальцев на ногах, которые он обессиленно роняет на постель. Юноша бы окончательно рухнул в смятые простыни, если бы только Сяо не удерживал его в своих руках, так же замерев и давая своему возлюбленному пережить момент исступления, который, однако, у самого Алатуса так и не наступает.              Итэр, находясь словно в каком-то беспамятстве, не чувствует, как Сяо целует его в шею, как аккуратно укладывает его на кровать, всё ещё крепко прижимая к себе, не выпуская парня ни на мгновение из тесных объятий. Итэр не слышит собственных всхлипов и тяжёлых, рваных вдохов, которыми пытается надышаться, видимо, чтобы хоть немного прийти в себя. Он почти плачет, кое-как терпя остатки проходящего оргазма, что заставляет его с силой сжиматься внутри и мелко вздрагивать, поддаваясь непроизвольным судорогам, покрывшим уставшее, разгорячённое тело.              Спустя несколько секунд юноша открывает глаза, ощущая лёгкое покалывание на своём плече, которое, как оказалось, Сяо исцеловывал горячими поцелуями.              — Сяо… — Итэр делает усилие, желая приподняться и хотя бы взглянуть на возлюбленного, но, чувствуя невероятную тяжесть в руках и ногах, он не был в состоянии даже простой фразы нормально произнести. Он вообще не мог адекватно соображать, чувствуя в голове какую-то бесконечную пустоту… Она не даёт ему сориентироваться, не даёт осознать, что Сяо, обнимая его, поворачивает на спину и почти сразу впивается в его губы поцелуем: протяжно и сладко, слегка покусывая израненную кожу, пока руками прижимает тело юноши к себе, обхватывая его покрытую синяками талию.              Итэр томно, лениво мычит в поцелуй, оставаясь не в силах даже воспротивиться действиями своего возлюбленного: он поддаётся его действиям, позволяя вновь развести свои ножки в стороны и снова прижаться пахом к упругим ягодицам… Юноша тихо вздыхает, ощущая все эти жаркие касания и исходящее от них неослабевающее желание, которое спустя несколько коротких мгновений…              — Сяо…!              Итэр резко сходит на гортанный, неожиданный для него самого громкий стон в ответ на внезапное, слишком остро-ощутимое проникновение…              — Постой, прошу…!              Оно чувствовалось юношей слишком контрастным после только что пережитого оргазма. Парень срывается на мольбу, пока резко изгибается в спине от порывистых движений, которыми Сяо, сдавливая в руках талию Итэра, начинает снова вдалбливаться внутрь него, игнорируя сходящие с губ возлюбленного тихий скулёж, постепенно перерастающий в стоны:              — Сяо, пожалуйста…              Итэр теряется в потоке из эмоций, которые путались в его голове из-за слишком высокой чувствительности: он только что кончил и готов был просто сойти с ума от того, насколько ярко ощущалось любое, даже малейшее прикосновение к его телу. Оно отзывалось пьянящим чувством вновь нарастающего возбуждения, которое Итэр испытывает, не в силах подобное контролировать.              Юноша хватается обеими руками за предплечья Алатуса, поднимая голову, чтобы заглянуть в его лицо и встретиться со слегка потемневшим янтарём его глаз, в которых поблёскивала неистовая жадность и вожделение, такое сильное, такое беспощадное, такое же, как хлёсткие, безжалостные движения его бёдер, которыми он двигался, во всю длину вбиваясь крепко стоящим членом в хлюпающую от смазки и легко принимающую плоть дырочку.              Итэр задыхается, ощущая, как его член вновь начинает твердеть от этих неприлично глубоких и резких проникновений, от касаний упругой головки до того самого места, от которого внутри всё связывалось в клубок удовольствия. Того самого, что теперь заставляет парня стыдливо хныкать, закрывая лицо руками, не в силах выдержать даже мысли, насколько развратно и пошло он выглядит прямо сейчас перед своим возлюбленным.              — Не прячься, малыш, — наклонившись к Итэру, шепчет Сяо, убирая от лица юноши его собственные ладони, — я хочу увидеть твоё лицо, пока ты кончаешь.              — Нет, не надо… — тихо лепечет юноша в ответ, боясь себе даже представить эту картину. Ему всё ещё было чертовски тяжело вынести, что он поддаётся возбуждению от грубого жёсткого секса, от того, как сильно и с каким-то садистским интересом Сяо продолжает иметь его, с каждым новым движением врываясь всё быстрее и быстрее…              — Сяо…              Итэр изводится и мечется, не в состоянии даже отвечать на движения Сяо, он просто цепляется за его плечи руками, крепко обнимая и давая Алатусу прижаться достаточно близко, чтобы позволить ему вновь впиться в свою шею зубами. Сяо кусает с ярой силой, до крови пронзая тонкую кожу, кажется, окончательно переставая контролировать себя и свои руки, которыми сжимает бёдра юноши, приподнимая их, чтобы сильнее развести в стороны, чтобы ещё легче и быстрее проникать внутрь него, заходя с размахом, с громким, смачным шлепком, который отзывался в груди Итэра коротким, сбивчивым стоном…              — А-ах…              Итэр откидывает голову назад, ощущая сильнейший напор, жар и жадность, проступающую от каждого действия возлюбленного: он сдавливал, царапал, кусал, целовал, оставляя метку за меткой, он глубоко и безжалостно трахал, не оставляя в голове Итэра ничего: ни страхов, ни тревог, ни мыслей. Итэр настолько был занят собственными чувствами и ощущениями, которые с новой силой разрывали его изнутри, что он попросту не мог оставаться в собственном рассудке, желая всецело отдаться любимому, чтобы утолить его голод, чтобы окончательно сделаться…              — Мой…              Горячим, пробирающим до глубин сознания шёпотом произносит Сяо прямо над ушком Итэра, вынуждая юношу ещё сильнее прижаться к его телу, уместив ладони на его спине, по которой он невольно проводит пальцами, скользнув по рельефу мышц, что сокращались от бесконечных, стремительных движений, которыми Сяо вжимал Итэра в постель.              — Твой… — в некотором помутнении отвечает юноша, нащупывая какое-то особенно извращённое наслаждение от озвученного признания, — только твой…              В ответ Сяо издаёт приглушенный стон, больше похожий на рык, срывающий его разгорячённую голову, кажется, окончательно. Он слегка приподнимается, чтобы заглянуть в лицо Итэра, и не дав ему и мгновения опомниться, накрывает его губы жарким, требовательным и глубоким поцелуем — таким яростным и грубым, что юноша невольно даже пытается на секунду отвернуть голову, не в состоянии вынести этого…              Но Сяо не даёт ему увернуться, он хватается рукой за его подбородок, пока впивается в губы Итэра, пока врывается языком в его скользкий ротик, беспардонно исследуя, целуя и кусаясь — и всё это с непрекращающимися грубыми движениями тела, которые становились всё агрессивнее и чаще, всё быстрее и сильнее, очевидно из-за достаточно близко подбирающегося оргазма. Такого желанного, опасного удовольствия, к которому Сяо шёл, не думая уже ни о чём другом.              И Итэр пребывал в восторге от того, что его возлюбленный с ним вытворял, он весь горел, чувствуя себя настолько восхитительно и потрясающе, что не мог даже толком внять всех этих ощущений, готовый просто с ума сойти от удовольствия.       Удовольствия от мыслей и действительности, в которых он принадлежал Сяо, был его желанием, был его возлюбленным, которого он так сильно хотел, которого имел так грубо, так жадно, так…              — Аах…!              Итэр резко вздрагивает, чувствуя вдруг на своём члене чужую руку, которой Сяо обхватывает его, начиная растирать по нему крупные капли предэкулята, от чего юноша внезапно сильно напрягается, впиваясь ноготками в кожу на плечах Алатуса.              — Стой…! Не надо!              Итэр не слышит собственного голоса, потому что кричит так громко, что оглушает себя самого: он пытается отстраниться, пытается вырваться из рук любимого, который лишь крепче удерживает его, своим сильным телом вжимая в слегка дёргающуюся кровать — настолько яростными были его движения…              — Пожалуйста, Сяо… — молит Итэр, прекрасно осознавая, что, если Сяо сейчас продолжит вбиваться в него с такой же силой и при этом ласкать его член, он вновь слишком быстро доведёт его до финала…              — Пожалуйста, любимый… — стонет юноша, почти глотая слоги, не в состоянии даже выговорить нормально слова, потому что его охватывает какое-то слишком уж ненормальное ощущение приближающегося горячего удовольствия, что вот-вот должно было разлиться теплом по всему телу.              — Итэр… — томно выдыхает Сяо и закрывает глаза, кажется, в этот самый момент поддаваясь наступающему, яркому, оголяющему каждый нерв чувству оргазма. Алатус делает несколько сильных выпадов, толкаясь так глубоко, что у Итэра начинает сводить всё тело, готовое в очередной раз…              — Сяо…              Поджимая пальцы на ногах и весь вытягиваясь, откидывая голову назад и закрывая глаза, не в силах удержаться от этих жгучих ощущений, вспышками бьющих по сознанию и телу, Итэр громко, надрывая горло, стонет имя возлюбленного, ощущая какое-то странное покалывание, с которым слегка вздрагивает его член, прежде чем окончательно ярко излиться.              Итэр замирает, ощущая, как Сяо делает последнее движение вперёд перед тем, как остановиться и разразиться глубинным стоном, на пару мгновений цепенея, видимо, не в состоянии выдержать сильнейшего финала, которым Алатус заканчивает, позволяя себе кончить внутрь…              Итэр вздрагивает, весь дрожа и задыхаясь, в этот раз переживая уже какой-то абсолютнейший сумбур: он не понимает ничего вокруг себя, потерявшись в тяжелеющем чувстве наслаждения и ощущения приятного, разливающегося тепла внутри. Парень пытается вышептать имя любимого, но поток из чувств и эмоций, толкающий его к тому, чтобы попросту заплакать от того, насколько сильно распирало его эйфорией, не давал ему вымолвить и фразы. Он не в состоянии был даже посмотреть на Сяо, который, склонившись над ним, слегка томным, но пристальным взглядом обводил его лицо, свободной рукой освобождая его от спутавшихся и сбившихся прядей.              Тяжёлое, сбитое дыхание, мелкие поддрагивания пальцев, судороги и постепенно утекающее чувство блаженства, на место которого приходила страшнейшая усталость — всё это Итэру казалось настолько невероятным и сложно-осязаемым…              — Сяо… — юноша вздрагивает, слыша тяжёлый вдох прямо над своим лицом, которое Сяо начинает покрывать горячими поцелуями, пока аккуратно опускает ножки парня на кровать. Итэр роняет следом за ногами собственные руки, кажется, готовый прямо вот так проваливаться в долгий, сладкий сон, о котором он уже начинал грезить…              — Сяо…              Итэр не слышит своего собственного голоса, не слышит возлюбленного, который что-то шепчет ему, целуя его ушко и проводя ладонью по щеке. Юноша был настолько потерян, будто опускался в тихий, плотный омут, куда не проступали ни звуки, ни голоса, ничего…              — Не засыпай, — раздаётся знакомый голос где-то в стороне, словно в отдаляющимся и постепенно ускользающим ощущением реальности. Итэр чувствовал себя смертельно уставшим, вымотанным и обессиленным, не в состоянии просто существовать, не говоря уже о том, чтобы держаться в сознании и не провалливаться в сон…              Он не чувствует, как спустя несколько минут Сяо аккуратно обнимает его и, заботливо проводя ладонями по его ослабшему телу, прижимает к себе, чтобы взять на руки и поднять с кровати.              Итэр лишь легонько прижимается к возлюбленному, чуть вздрагивая, совсем едва ощущая тепло его объятий, в которых Алатус, удерживая юношу, несёт его прямиком в ванную.              Итэр почти ничего не чувствует кроме исходящей от любимых рук нежности, мягких поцелуев и бесконечной любви, которую юноша слышит в словах своего возлюбленного, что тот тихо и осторожно шептал…       

12:12

             Лёгкое касание оседающей на обнажённых плечах прохлады вынуждает Итэра тихо, недовольно промычать и чуть вздрогнуть, слегка помотав головой в попытке прижаться к приятному теплу, исходящему откуда-то сбоку. Юноша пытается удержать сладкий момент сна, почему-то не желая просыпаться, даже несмотря на холод, который подступал к телу.              Но то ли постепенно уходящая дремота, то ли солнечный свет, проступающий в просторный номер сквозь широкие окна, то ли нежные, ласковые объятия, которые с каждой секундой ощущались Итэром всё отчётливее — что-то из этого заставляет его всё же проснуться и медленно раскрыть глаза.              Он ощущает тепло, согревающее его прохладным утром, которое источали руки Сяо, что крепко обнимал его, будто боялся отпустить, даже находясь во сне.       Итэр, слегка поморгав, сонным, размытым взглядом касается до лица возлюбленного: его умиротворённый, спокойный вид, слегка подрагивающие тёмные ресницы, ровные брови и выразительный, красивый профиль — всё это кажется юноше чудесным, удивительным и таким… невозможным.              Итэр нехотя приподнимает голову, отнимая свою слегка опухшую щёку от груди Сяо, к которой он прижимался, и проводит взглядом по лицу возлюбленного вновь. Более пристально и медленно — с надеждой удержать этот момент в памяти, если вдруг…              Если вдруг всё происходящее окажется сном или бредом наивного парня, влюблённого в музыканта, решившего, что в какой-то из вселенных он и в самом деле просыпается рядом с ним в номере дорогого отеля, в котором они провели прекрасную ночь вместе…              Итэру сложно было представить всё это и осознать, что ту лёгкую головную боль, которую он испытывает сейчас и то покалывание в пояснице, что расходится неприятным чувством по всему телу, но которое перебивается нежными, тёплыми объятиями Сяо — что всё это он ощущает в реальности.              Это и в самом деле произошло.              Они и в правду с Сяо переспали, и это было потрясающе…              Итэр вздрагивает, замечая лёгкое движение бровей на чужом лице, и спустя мгновение, неожиданно встречается взглядом с полюбившимся оттенком золотистых глаз, которые Сяо неспешно приоткрывает.       Юноша в ответ слегка теряется от этого внезапного пробуждения Алатуса (которым он ещё мгновением ранее любовался) и отводит взгляд в сторону, не проронив ни слова…              — М…? — протягивает Сяо слегка вопросительным тоном, проводя ладонями по спине Итэра, которого он обнимал, — Итэр…?              Юноша утыкается носом в плечо Алатуса, пытаясь спрятаться от лёгкого смущения, переживая некоторую неловкость за то, что откровенно пялился на Сяо, да ещё и…       — Прости, я разбудил тебя… — спустя несколько секунд отвечает Итэр, чуть сильнее прижимаясь к возлюбленному, словно искал ещё больше тепла в его объятиях.       Сяо вздыхает, аккуратно укладывая ладонь на голову юноше, начиная проводить по спутавшимся прядям пальцами, осторожно и ласково поглаживая их.       — Всё в порядке, я уже давно не сплю.       — Что…? — Итэр вновь приподнимает голову, чтобы снова взглянуть на Сяо, который в этот самый момент слегка сонно, но почему-то довольно усмехается:       — Я проснулся ещё пару часов назад.       — И ты просто лежал всё это время…? — слегка удивлённым тоном произносит Итэр, замечая, как Сяо вдруг берёт его руку и подносит её к своему лицу.       — Нет, — шепчет он, касаясь губами тонких пальцев.       

«Я не просто лежал, я любовался тобой…»

             — А…? — Итэр от неожиданности действий со стороны Сяо весь замирает, ощущая лёгкий, нежный поцелуй на своей руке, и приходя в откровенное смятение от этого, — Сяо…              Итэр удивлённым, смущённым взглядом встречается с глазами возлюбленного, в которых уже не оставалось и тени сонливости — только нежность… Такая непривычная, открытая, но такая… пленяющая, словно что-то запретное, что-то такое, что недоступно больше никому.              — Ничего, малыш, — Сяо чуть приподнимается, чтобы приблизиться к лицу слегка изумлённого юноши и поцеловать его, мягко коснувшись его чуть приоткрытых, суховатых после сна губ. Итэр снова коротко вздрагивает, невольно поддаваясь на поцелуй и прикрывает глаза: ему так невероятно хорошо сейчас, так приятно, так… спокойно?       Этот момент утреннего поцелуя, в котором Итэр чуть подаётся вперёд, приподнимается, чтобы обнять Сяо за шею, чтобы прижаться к нему всем телом, продолжая отвечать на сладкие, медленные касания любимых губ к своим, этот момент, из-за которого в груди разливается что-то очень тёплое, родное, делающее юношу прямо сейчас умиротворённым и, возможно, счастливым?              — Ай… — вдруг срывается с губ Итэра после прикосновения чужой руки к своей талии, усыпанной синяками…       — Прости, — сразу же извиняется Сяо, обращая взгляд чуть вниз на исполосованную красными потемневшими пятнами кожу, — сильно болит?       — Пока не двигаюсь, не болит, — выдыхает юноша, подмечая тень лёгкого волнения в любимых янтарных глазах. Сяо чуть хмурит брови, опуская взгляд куда-то в сторону, возможно из-за…       — Прости за вчерашнее, — произносит он, слегка прикрыв глаза, — я предупреждал, что…       — Нет, — Итэр касается пальцем до губ Сяо, таким образом не давая ему договорить свои извинения за «вчерашнее», — не начинай, пожалуйста, — юноша улыбается, замечая слегка удивлённый взгляд янтарных глаз, которые Сяо поднимает на Итэра, явно не очень понимая…       — Всё было чудесно… — решается произнести парень, слегка смущаясь и на короткое мгновение уводя глаза в сторону, — к тому же я сам напросился, — Итэр краем глаз замечает смятую постель, невольно вспоминая события вчерашнего вечера, который вообще-то должен был пройти совсем иначе…       — И это я должен извиниться, — убирая за ушко выпавшую прядку длинных волос, произносит Итэр, — ты ведь… хотел свидание, а я…              Да, первым свиданием это назвать было крайне сложно. Вызывающий внешний вид, раскованное поведение, ремешок, сломанная часть кровати, и…       — О, нет… — Итэр поднимает взгляд на ту самую часть панно, которую Сяо вчера выломал руками, пока пытался выбраться, — чёрт… — юноша закрывает лицо руками, стыдясь собственных воспоминаний и того, что он вчера вытворял. Каким же пошлым и развязным он вчера предстал перед своим возлюбленным, да ещё и в их первый раз, не говоря уже о том, что он сорвал свидание, и теперь ещё и придётся как-то разбираться с порчей чужого имущества…              — Прости, — шепчет Итэр, накрываясь одеялом с головой, желая спрятаться от неловкости и стыда.       — Итэр… — Сяо аккуратно обнимает парня, запуская руки под одеяло и проводит ладонями по его спине, — всё в порядке, не переживай об этом.       — Но теперь ведь придётся платить…?       — Это не проблема, — спокойным тоном отвечает Сяо, — я бы не сделал этого, если бы не понимал последствий.              Последствий…              Итэр вновь приподнимает голову, чтобы выбраться из-под одеяла, которое окончательно путает его волосы и сбивает длинную чёлку, закрывая юноше глаза. Он пытается сдуть её, чтобы открыть себе вид на Сяо, который от этой картины невольно умиляется и, протянув руку к лицу парня, аккуратно убирает с его глаз мешающие прядки. От этого незатейливого, но такого нежного жеста на щеках Итэра появляется мягкий алый румянец… Ему было так приятно получать от Сяо даже такую простую, банальную заботу, на которую юноша даже не ведал толком, как ответить…              Сяо делал и продолжает делать для Итэра слишком много: постоянные подарки, внимание, переживания, ласковые слова и действия, подобные тому, что произошло прямо сейчас. А Итэр… мало того, что он не делал подобного в ответ, он ещё и всё портил…              — Прости меня, — тихо шепчет парень, опустив взгляд куда-то вниз от ощущения неприятного, лёгкого чувства вины.              Что же это такое. Ещё минуту назад всё было хорошо, и вот опять…              — Итэр, — Сяо вновь проводит ладонью по его лицу, задевая пальцами мягкую кожу на щеке, — тебе не за что просить прощения. Я же сказал, что…       — Но наше свидание… — перебивает его парень, поднимая слегка обеспокоенный взгляд на возлюбленного, — я всё сорвал, а ведь ты, наверное, готовился…       — Ничего страшного из-за чего тебе стоит переживать, не случилось, — уверенно заявляет Алатус, — сходим в следующий раз.       — Правда?       — Конечно, — чуть кивает Сяо, — только больше никаких открытых вещей.              Итэр слегка поджимает губы, вглядываясь в уже породнившейся янтарь любимых глаз, в которых всё ещё отображалась бесконечная нежность: она казалась очень непривычной, не для этого взгляда, который ещё месяцем ранее источал откровенное осуждение, или то, с чем Сяо смотрел на Итэра в их первую встречу.              Тогда Итэр очень сильно переживал из-за ситуации, в которой оказался. Его кумир узнал его в обстоятельствах, в которых ему меньше всего хотелось оказаться, но потом…              Встреча с ребятами, когда они играли в покер, и когда Сяо защитил Итэра от внимания незнакомца в баре.              Разговоры на балконе в тот же вечер, благодарность за проведённое время вместе.              Затем их встреча в клубе, на выступлении «FATUI», где Итэр впервые начал узнавать нового Сяо: танцевал с ним, впервые поцеловался, позволил себе чуть-чуть открыться и почти оказался с ним в постели.              Затем целая неделя беготни и игнорирования, истерика в лесу на дне рождении Тартальи, смятение, ревность к Альбедо, обмороки, Венти с его сводническими планами, поход в ресторан, прогулка под дождём, конфликт с Люмин, та самая ночь, полная слёз и истерик, знакомство с Чжун Ли, признание, и вот, наконец…              — Сяо…              Итэр не сдерживается и прижимается к Сяо снова, утыкаясь носиком в его шею и крепко-крепко обнимая, переживая какой-то слишком яркий всплеск эмоций и прилив нежности, которую он хотел выразить жестами и поцелуями. Это была благодарность за любовь, спасение, терпение и принятие всего.              Итэр никогда бы не смог себе представить, что Сяо — человек, которого он искренне любил и восхищался последние несколько лет, теперь рядом с ним. Такой замечательный, нежный, такой…              — Итэр…?              Он слышит, как Сяо обращается к нему, слышит, как его сердце начинается биться чуть быстрее, будто в переживаниях. Итэр прикрывает глаза и тихо, едва слышно выдыхает, не зная, что ему ответить или сказать. Хотелось признаться в любви снова, хотелось прижаться ещё сильнее и ближе, хотелось остаться здесь, в этом номере, в тишине и покое рядом с Сяо навсегда.              — Ты так много делаешь для меня… — тихо проговаривает Итэр, вновь прикрывая глаза.       — Ты всё ещё переживаешь из-за свидания? — вздохнув, спрашивает вдруг Алатус, — я же сказал, что всё в порядке. Тебе не о чём волноваться.              Итэр ещё крепче прижимается к Сяо, обнимая его и не желая ни на мгновение не выпускать из своих рук, пытаясь собраться с силами, чтобы озвучить то самое признание, высказаться о своих чувствах, что сейчас просто переполняли его…              — Хотя, знаешь, — вдруг перебивает его мысли Сяо, заставляя Итэра раскрыть глаза и внимательно взглянуть на него, — кое-что всё же есть…              Что…?              — Вчера я планировал отвести тебя в одно красивое место, — начинает пояснять Алатус, осторожно обхватывая рукой ладонь Итэра, вновь поднося её поближе к своему лицу. Юноша вздрагивает, даже не зная, как ему реагировать на сказанные слова, потому что ему и без этого было ужасно неловко из-за сорванных планов...              Итэр намеревался снова начать извиняться, но…              — И я хотел предложить тебе встречаться.              Итэр замирает, чуть округляя свои глаза от услышанного, наблюдая за тем, как Сяо аккуратно подносит свою руку к его лицу, вновь оглаживая по щеке. Юноша начинает не сразу, но ластится к ласковому прикосновению, чуть прикрывая глаза, пытаясь прямо сейчас осознать то, что сейчас услышал…              — Сяо…              Итэр сжимает губы, аккуратно касаясь ими чужой ладони, мягко её целуя и готовый вот-вот позволить себе захныкать от разрывающих его чувств, которые наполняли его, сдавливая грудь и…              — Сяо, я… — Итэр аккуратно, с болями в пояснице приподнимается, чтобы сесть на кровати, и внимательным, слегка влажным от собирающихся капелек в уголках глаз взглядом проводит по лицу Сяо, чтобы, наконец, решиться ответить ему, сказать кое-что очень важное:              — Я был бы очень счастлив, если бы мы… — Итэр запинается, не в состоянии выдержать всего этого, всех этих откровений и осознания того, что он соглашается на настоящие, серьёзные отношения с Сяо…              — Иди ко мне, — Алатус тянет к нему руки и, осторожно обняв, вновь прижимает парня к себе, укладывая его голову на своё плечо, в которое юноша тихонько хнычет и всё-таки позволяет слезам скатиться по своему лицу.              — Я люблю тебя, Сяо… — сквозь короткий всхлип, шепчет Итэр, чуть вздрагивая и пытаясь пережить этот момент, такой удивительный, одновременно яркий и нежный, дарящий сладкое ощущение умиротворения и счастья. Итэр плакал, потому что не верил до сих пор, не верил в то, что после всего он и в самом деле будет вместе с Сяо, будет рядом с ним, как того и хотел, как о том почти мечтал…              Он и не думал никогда, что человек, когда-то спасший его жизнь, человек, к которому он решил приблизиться ради помощи, как коллеге и другу, человек, о судьбе которого он переживал последние три года, теперь был рядом с ним, обнимал его после прекрасной ночи и предлагал ему отношения: настоящие, полноценные, серьёзные…              И теперь…              — И я люблю тебя, Итэр. Люблю и хочу быть с тобой.              

14:05

             — Вы, что, простите, сделали?!              Портье — миловидная приятная девушка, стоящая за столом регистрации, удивлённым, почти испуганным взглядом осматривает двоих молодых людей, один из которых мгновением ранее ошарашил её новостью о сломанном панно в одном из люксов.              Сяо, сохраняя абсолютное безразличие на своём лице, даже не обращая взгляда на Итэра, стоящего рядом, чувствует, как у того покраснели щёки. Юноша тоже неловко молчит, не зная, что ему ответить на возмущение портье, которая, коротко вздохнув, оборачивается к своему коллеге с просьбой помочь решить проблему. Молодой человек кивает и вместе с девушкой уходит, по пути издавая короткий смешок, что-то вроде: «В какой уже раз ломают эту штуку? Не пора бы её убрать нафиг из люкса?».              Услышав о чём шепчутся работники отеля, Итэр тихонько хихикает и обращает взгляд на мрачнеющего с каждым мгновением Сяо, у которого на лице было написано, как сильно он недоволен всей этой ситуацией… Итэр аккуратно берёт его за руку, готовый уже сказать что-нибудь приободряющее, но вдруг…              — Сяо? Итэр? Вы что тут делаете?              Парни резко оборачиваются, услышав позади себя знакомый голос, в котором сразу же узнают…              — Кадзуха?!