С понедельника по воскресенье

20:15

      — А-ах… Сяо...       Итэра впечатывают в стену крепкой, сильной хваткой, и юноша едва не сбивает бёдрами рядом стоящий столик в холле чужой квартиры. Парень чувствует подступающую словно с опозданием боль в лопатках, которыми он ударился о жёсткую поверхность. Но это совершенно не имело значения, потому что распаляющее желание и разливающееся по всему телу тепло от накатывающего возбуждения приглушало вообще всё, не говоря уже о лёгком дискомфорте.       Итэр готов был хоть сотню раз удариться о стену, потому что то, с каким порывом и желанием Сяо сжимает его голые бёдра в своих крепких ладонях, то с каким взглядом музыкант прямо сейчас смотрит в лицо Итэра в этой кромешной темноте, и как брюнет прерывисто, тяжело дышит, явно не в силах совладать с собственным вожделением — всё это было просто непомерно, и Итэр хотел чувствовать лёгкий укол боли в подтверждение того, что это не сон.       В действительности сейчас он находится в квартире Сяо, а его тело, зажатое между крепким телом гитариста и холодной стеной, сгорает от нетерпения оказаться в его сильных руках среди простыней и почувствовать внутри себя человека, которому он готов был отдать душу, если не больше…       Каждое движение Сяо слегка грубоватое, решительное и такое жадное, словно он после долгого, томного ожидания, наконец, дорвался до заветного исхода, в котором Итэр принадлежал только ему. И сейчас брюнет готов бесконечно наслаждаться чужими глухими стонами, которые юноша как мог сдерживал, ещё на одну маленькую четверть оставаясь в сознании.       — Не сдерживай себя.       Эта просьба, прозвучавшая эхом в голове Итэра срывала все возможные покровы приличия. Голос Сяо был настолько глубоким и томным, что парень готов был потерять сознание лишь только от этой фразы, осевшей в голове. А что с Итэром будет, когда он окажется на кровати?       Почему-то юноше вдруг подумалось, что они даже не дойдут до спальни такими темпами, но и останавливаться в этом потоке беспорядочного желания, хватая губами воздух, чтобы вдоволь надышаться перед очередным горячим, пылким поцелуем, совершенно не хотелось. Сколько бы Итэр не пытался, ему никогда не хватало воздуха, он мог бесконечно наслаждаться чужими губами, ощущая их на своих, позволяя Сяо впускать кончик языка в жаркую глубинку своего рта, стараясь не отставать и отвечать ему так же ловко, также умело, как это делает брюнет. Но Итэру приходится разрывать влажный, жаркий поцелуй, чтобы окончательно не потерять сознания...       — Ха..ах… Сяо...       Как ему справиться с этим наваждением? Как ему остановиться? Как прийти в себя? Он едва мог устоять на своих дрожащих ногах, даже будучи прижатым Сяо к стене, не говоря уже о том, чтобы прекратить всё это.       Он не мог, не хотел, да и к чёрту всякое приличие, когда чужие ладони жадно сжимают его ягодицы почти до синяков, когда чужие губы опускаются на его шею, когда чужое тяжелое дыхание горячо обжигает кожу...        Итэр не мог отказаться от этого. Он задыхался от возбуждения, не в силах противостоять ему. Поэтому сейчас парень с силой сжимает крепкие плечи Сяо, прижимаясь к его телу ещё ближе, насколько это вообще было возможно, и ощущая внизу живота чужое твердое возбуждение, протяжно и горячо выстанывает:       — Прошу, Сяо… я так хочу тебя…       И как же так вышло, что сегодняшний вечер настолько сблизил этих двоих?

18:20

      Итэр сначала никак не мог поверить, что причина, по которой Сяо весь вечер в клубе проводил время рядом с ним, была в его внешнем виде. Хотя это была именно та реакция, которой менеджер ожидал от музыканта, когда битый час вместе с Люмин выбирал себе одежду на встречу с друзьями. Сестра по видеосвязи комментировала подобранные образы, критикуя каждую деталь, на что Итэр уже хотел сто раз забить и послать всё к черту, но вопрос: «Ты хочешь понравиться Сяо или нет?!» — заставлял парня вернуться к мучительному процессу выбора. И, как оказалось, рекомендации Люмин и почти ссора между близнецами на тему «я не буду надевать эти короткие шорты!» возымели тот самый эффект, которого блондин и добивался. И это стало его первой ошибкой.       Сяо не сводил с Итэра глаз весь вечер.        И дело было даже не в том, что гитарист попросту присматривал за парнем на протяжении всего времени — он действительно не мог оторваться от созерцания его гладких, обнажённых бёдер и изгибов талии. И Итэр ощущал себя настолько воодушевлённым этим вниманием, что начинал думать, а не ходить ли ему так постоянно?       Этим вечером Итэр очень хотел отвлечься и потанцевать, да и музыка чужой группы ему, чего скрывать, очень понравилась. Не смотря на своё весьма неоднозначное отношение к «FATUI», им стоило отдать должное. Скара умел зажечь толпу и прекрасно пел, а его коллеги справлялись настолько хорошо, что Итэр даже невольно заслушался игрой Тартальи и его бэк-вокалом. Вот уж чего точно никак не ожидал Итэр от сегодняшнего вечера: ему нравится, как рыжий придурок поёт. Вот это действительно открытие.       И пока Итэр танцевал в компании друзей, пока пытался растормошить слегка погрустневшего Горо (да, менеджер помнил, что у них произошел конфликт с Хэйдзо), пока развлекался и получал удовольствие — всё это время он ощущал на себе взгляд Сяо.       Итэр чувствовал вкус победы. Он и представить себе не мог, что сможет произвести такое впечатление.       Спустя некоторое время Итэр вместе с Горо решил вернуться к столику, за которым сидел Венти и потягивал из трубочки свой коктейль. Сяо, подойдя следом, опускается на диван рядом с блондином, соприкасаясь с ним плечами, и это лёгкое, случайное столкновением почему-то вызывает у Итэра в теле приятную дрожь...       Подобная реакция стала для Итэра своего рода ещё одним открытием за этот вечер.       Что ж. Сяо нравятся его голые ноги. Итэру нравятся прикосновения Сяо.       Юноша пытается совладать с собственными мыслями, начиная понимать, а не попал ли он в свою же ловушку? Ну, приковал он к себе внимание бас-гитариста, а дальше что с этим делать? Об этом блондин как-то совсем не подумал…       Пока друзья заказывают себе коктейли, Итэр не отстаёт и просит принести ему что-нибудь покрепче. Это, скорее всего, стало его второй ошибкой, потому что сладковато-горький привкус напитка не дал желаемого чувства расслабленности, а скорее притуплял разум. И Итэр готов был уже отказаться от любого алкоголя, всё ещё отдавая себе отчёт в том, что завтра понедельник, и, как минимум, ему нужно быть с утра на учёбе, не говоря уже о бесконечных делах в студсовете… Но за созерцанием Сяо Итэр не замечает, как выпивает весь свой коктейль через трубочку. А любоваться бас-гитаристом начинало входить в привычку, и не то, чтобы юноша был против. Ему нравилось наблюдать за человеком, чей профиль сейчас красиво очерчивал неоновый фиолетовый свет, а его глаза…       — Позволь спросить, — голос Сяо прерывает Итэра, и тот вздрагивает от неожиданного обращения к себе, — что такого интересного ты нашёл во мне, что рассматриваешь уже в который раз?       Итэр замирает с пониманием того, что Сяо прекрасно осведомлён о маленькой шалости блондина наблюдать за ним и его лицом. И, наверное, в любом другом случае он смог бы ответить что-то «просто ты очень красивый», но сегодня у менеджера был козырь.       — То же самое, что и ты нашёл во мне, пока смотрел, как я танцую.       Наверное, без выпитого коктейля эти слова дались бы Итэру почти с трудом, но сейчас сказать их оказалось куда легче, чем думалось, и ему даже… понравилось.       Сяо никак не ожидал услышать в ответ столь откровенный флирт, поэтому его лицо приобретает странный оттенок лёгкого изумления, но с неожиданной уже для Итэра мягкой усмешкой.       Вау… Это что? Ответная реакция на флирт? Сяо умеет так улыбаться? Серьёзно? Тогда Итэру определённо точно стоит почаще делать подобное…       Их маленькую игру прерывает Хэйдзо, неожиданно появившийся у столика. Барабанщик выглядит уже не очень трезвым, но пока ещё с вполне осознанным взглядом и речью.       — Сяо, есть закурить? — просит Сиканоин, стараясь не поворачивать головы на Горо, который всё это время сидел с Венти и о чём-то увлечённо болтал.       — Держи, — Сяо открывает пачку сигарет, из которой Хэйдзо вытягивает пару штук.       — А где Кадзуха? — спрашивает барабанщик, оглядываясь.       — Боюсь, мы его потеряли на ближайшие пару часов, — Венти кивает в сторону сцены.       — Тем лучше, — Хэйдзо как-то подозрительно хмыкает, затем благодарит Сяо и уходит, оставляя друзей в лёгком недоумении. Все сидящие не решаются начать разговор из-за присутствующего Горо, поэтому шатен первым начинает диалог.       — А что с Кадзухой?       — Он слишком впечатлялся нашим будущим солистом, хе-хе, — Венти довольно улыбается, жуя маленькую ягодку клубники, которую он стянул с бокала Горо.       — Он мне не нравится, — Сяо впервые высказывает своё мнение о Скарамучче. До этого Итэр ни разу не слышал, что бы Алатус хоть как-то комментировал предложенную Венти кандидатуру их будущего солиста. На это обладатель миленьких косичек ехидно улыбается, пока тянет из трубочки свой напиток, а затем, уложив лицо в подставленные ладони, спрашивает:       — А что так, Сяо? По мне, Скара очень симпатичный.       — Не в моём вкусе, — резко отвечает бас-гитарист, видимо, желая закончить этот разговор.       — Ах, да… — Венти тянет лукавую, довольную ухмылочку, переводя взгляд на рядом сидящего Итэра, — ты же любишь светленьких.       Итэр едва заметно вздрагивает, ощущая себя как-то очень странно, сидя между двумя бывшими любовниками, которые теперь обсуждали… его? И ещё юноша совсем не понимал, чего добивается Венти подобными попытками вывести Сяо на разговор.       — Что за бред, — гитарист старается выглядеть спокойным и поднимает свой бокал, в котором звенят кубики льда, пока парень делает глоток.       — Разве? То есть, когда в пятницу мы возвращались домой…       — Лучше заткнись.       — …ты ведь мне говорил, что Итэр очень…       — Венти, — Сяо резко меняется в голосе, обрывая коллегу на половине фразы. — Я же сказал: заткнись.       Всё-таки бард взбесил его.       И зачем он это делает? Гитаристу ведь наверняка и без того не очень комфортно находиться здесь из-за громкой музыки и количества людей. Да, сегодня Сяо прекрасно держится (может Итэр немного посодействовал этому, отвлекая парня своими красивыми обнаженными ногами?), но подобными разговорами Венти делает только хуже. И что в голове у этого парня...       Пока бард громко смеётся, и пока Сяо не сводит с него возмущённо-сердитого взгляда, Итэр замечает едва уловимое смущение на его лице.       Неужели он…       Это из-за того, что Венти выдал его маленький секрет..?       — Сяо, — блондин тихо зовёт музыканта по имени и аккуратно кладёт свою руку на чужое плечо, желая хоть как-то отвлечь парня от накатывающего его чувства раздражения. В ответ Алатус вздрагивает и замирает, оборачиваясь на Итэра. — Всё в порядке, — нежно улыбается ему юноша, смотря прямо в глаза Сяо, теперь без стеснения разглядывая их.       — Знаешь, я ведь хотел сказать… — вдруг шёпотом начинает Итэр, чуть приближаясь к музыканту, — ты очень красивый, — блондин чуть опускает глаза куда-то вниз, — вот почему я так… рассматривал тебя, — признаётся юноша, решая продолжать флиртовать с парнем, подгоняемый алкоголем в крови. А может, это просто отговорка...       — Вот как, — спустя секунд десять тихо выдыхает и проговаривает Сяо, а его голос становится тише и мягче, — тогда у меня есть серьёзный конкурент в твоём лице.       Итэр удивлённо раскрывает глаза, а его лицо тут же покрывается мягким румянцем. Он и правда сейчас услышал комплимент от Сяо? Да ещё и такой… Господи.       Сколько ещё ошибок открытий сделает Итэр за этот вечер?       И, видимо, чтобы добить его окончательно, Сяо берёт руку Итэра, которую юноша всё это время держал на чужом плече, и нежно обхватывает её своей ладонью.       — Ох, прости… — Итэр тут же вырывает руку, вспоминая, что вообще-то Сяо не любит прикосновений к себе (да как он мог забыть господи боже).       Но брюнет говорит тихое:       — Всё в порядке. От тебя — приятно.       Итэр не мог поверить… Нет, он вообще никак не мог принять тот факт, что Сяо умеет быть… таким? Он правда не против, если Итэр будет касаться его?       По лицу блондина стало отчётливо видно, что он находится в замешательстве, на что Сяо вновь касается его руки, словно в подтверждение чужих догадок, проводя кончиками пальцев по коже. От чего Итэр снова замер, озадаченный происходящим.       Сяо держит его за руку.       Нет, это не сон, и нет, это не случайность. Алатус делает это намерено, он действительно прямо сейчас держит его руку, это происходит так осторожно, и так… нежно.       — Итэр?       Блондин слышит своё имя и, подняв медовые глаза на Сяо, замечает в его лице толику беспокойства. Кажется, переживаемое удивление вызвало волнение, но Итэру совсем не хотелось, чтобы брюнет подумал о том, что ему неприятно. Он просто слишком смущён…       — Всё в порядке, — тихо произносит блондин, снова отводя взгляд куда-то в сторону. Парень замечает официанта, который направляется к ним с подносом и новыми порциями коктейлей. Итэр наблюдает, как Венти (кажется, совершено уже забывший о своих друзьях) радостно приветствует работника зала, принимая свой заказ. И Итэр удивлённо косится на барда, когда тот аккуратно придвигает один из высоких бокалов менеджеру, широко улыбаясь. Итэр не знает: ругать ли ему Венти или боготворить. Этот пацан сегодня что-то слишком много темнит. То он выводит Сяо из себя, то теперь пытается Итэра споить. Что за цели преследует этот хитрый лис?       Но Итэр рад, что ему придётся отвлечься на коктейль, потому что он больше не может выдержать смущения. А ещё парню одномоментно стало наплевать, что завтра понедельник, и он готов был выпить весь коктейль залпом в надежде утихомирить беспокойный ворох мыслей касаемо всего, что сейчас происходит между ним и Сяо.       И это стало его третьей (точно третьей? Не больше?) ошибкой за этот вечер.       Наверное, когда-нибудь Итэр в полной мере сможет принять и понять одну простую истину: алкоголь очень неплохо притупляет разум и развязывает язык, подчищая стеснение, но вместе с тем, словно в отместку, он завязывает совершенно другой узел. Такой, который подстёгивает к очень неопределенным и порой к весьма спонтанным желаниям.       Одним из таких желаний стало то, что Итэр начал испытывать нехватку внимания со стороны рук Сяо. Ему понравилось касаться его. И Итэру хотелось вновь ощутить прикосновения чужих пальцев и мелкую дрожь, которую они вызывали всякий раз, стоило музыканту прикоснуться к нему.       Итэр держался до последнего, он почему-то думал, что исчерпал лимит на сегодняшний вечер, и то, что Сяо нежно огладил его руку — это верх того, что он может себе позволить. Однако выпитый второй и третий (Венти просто заказывал их, ну, не пропадать же добру?) коктейль довели Итэра до трясучки.       Он так сильно хотел новых ощущений, будто открыл для себя что-то совершенно новое, притягательное, что просто завораживало разум и никак не давало покоя. Поэтому Итэр, подгоняемый уже достаточным количеством алкоголя в себе, решился вновь пойти на маленькую хитрость: он осторожно касался своим оголённым бедром до чужой ноги, иногда специально задевая колено Сяо рукой, будто совсем ненамеренно, и для пущего эффекта ещё и извинялся.       Сначала Сяо особо не реагировал: он продолжал вести беседу с Венти и Горо и потягивал свой ром со льдом, но спустя время гитарист начал украдкой поглядывать на Итэра, всё же обращая внимания на его действия. И в один момент, явно не выдерживая больше этой игры, он резко схватился рукой за гладкое бедро юноши, сжимая его, словно прося остановиться.       — А-ах...!       Это действие неожиданно для обоих вызывает из груди Итэра короткий, рваный стон, и парень тут же накрывает губы обеими ладонями, ошарашенно смотря на Сяо. Кажется, его маленькая шалость вышла из-под контроля. Он сам не ожидал, что может аж простонать из-за простого прикосновения. А Сяо в ответ, удивлённый этой реакцией, пристально смотрит в лицо блондина, наверное, пытаясь понять, был ли это стон от неожиданности или причина в чём-то другом…       Итэр весь покрывается дрожью. Тем самым заветным покалыванием в месте, где Сяо прямо сейчас касается его обнажённой кожи. Именно этого он и хотел, и, чувствуя, как гитарист убирает руку, Итэр резко останавливает его, задерживая ладонь на своей ноге, как бы прося, что бы тот подержал её ещё.       Итэр не ведает, что творит. Ему просто хочется ощущать это тепло от чужой руки на себе, особенно в таком интимном месте. Сяо сначала медлит, затем проводит пальцами по мягкой коже и чуть выше, слегка робко, будто боясь спугнуть своими действиями юношу. Но Итэр наоборот в восторге: он ощущает, как кожа покрывается сотней приятных мурашек, и поэтому аккуратно обхватывает чужое запястье пальцами, в ответ на приятные действия. Краем сознания блондин признаётся себе, что если Сяо сейчас скользнёт рукой под ткань его шорт, то он не сможет это остановить.       Внизу живота стягивает приятным теплом, и Итэр понимает, что доигрался.

19:30

      Спустя час Итэру становится совершенно не до причин, из-за которых он пришёл сюда вместе с ребятами из «ANEMO», и поэтому он абсолютно игнорирует происходящее: пока заканчивается первая часть выступления, пока куда-то уходит и приходит Горо, пока возвращается Кадзуха (хотя его встревоженный вид всё же заставляет отвлечься), пока следом за ним убегает Венти, пока лица и голоса сменяют друг друга… Итэр даже не замечает, что они с Сяо остались за столиком совершенно одни. Блондин просто неотрывно наслаждается вниманием со стороны гитариста.       Кажется, выпитый Сяо ром (или что там у него было в стакане) тоже стал своего рода рычагом к действию. А, возможно, это именно Итэр со своим плохо скрываемым интересом в томном взгляде подстёгивал музыканта к тому, чтобы касаться чужих коленей (господи храни Люмин за её потрясающую идею с этими короткими шортами), рук, небольшого участка кожи на талии, плеч и светлых волос, чутка выбившихся из косы и слегка падающих на лицо и шею.       Итэр плавился под каждым новым прикосновением к себе, и в голове никак не могло улечься осознание того, что именно сейчас с ним происходит. И с каждой минутой, проведённой в этом удовольствии, юноша ощущал, как всё дальше и дальше он отдаляется от собственного рассудка. Он ведь не должен поддаваться и не должен позволять себе этого...       Может, Итэр и правда начал бы давать себе отчёт, прогоняя наваждение, но ему совершено не хотелось останавливать Сяо и убирать от себя его тёплые, нежные руки. И, видимо, заметив некоторое сомнение в лице юноши, брюнет поддаётся вперед, склоняясь над чужим ухом, чтобы прошептать:       — Только скажи, Итэр, и я остановлюсь.       Это было пыткой. Самым настоящим испытанием для него. Он совершенно точно этого не хотел. Прямо сейчас он крепко сжимал чужие запясться, пока руки Сяо обнимали его за талию. Ещё немного, и Итэр просто сядет на чужие колени, настолько близко к нему был Алатус. Но то, что музыкант делает потом...       То ли какой-то порыв, то ли молчание Итэра, которым он выражал согласие на продолжение, заставляют Сяо опуститься губами на чужое плечо, которое он обнажает, цепляя ткань рукава кардигана. Итэр замирает, он обхватывает ладонями шею Сяо, прикрыв глаза, пока разряд удовольствия прошибает его возбуждённое тело. Это было слишком. Он не мог совладать с этим окатившим его наслаждением, которое дарили тёплые губы на худом плече...       Если бы не вернувшийся за столик Венти, Итэр даже представить себе боялся, чем это могло закончиться. И лёгкое чувство стыда, возникшее от чужого присутствия, заставляет парней отстраниться друг от друга. И почему толпа, заполнявшая зал, не могла их остановить, а вот Венти вполне мог? Может Итэру было неловко из-за того, что Сяо и Венти — бывшие любовники?       Итэр надевает скользнувший с плеч кардиган, почти обнимая себя руками. Ему совершенно точно нужно умыться и привести себя в порядок, а ещё он просто искал повод, чтобы уйти и дать себе хотя бы пять минут передышки от этого бесконечно тянущегося возбуждения. Итэр тут же встаёт из-за стола на дрожащих ногах и, извинившись, просто уходит, в надежде, что своим действием он не обидел Сяо.       Менеджер правда хочет просто умыться или подышать свежим воздухом. Он старается обходить людей, снова стекающихся в зал из-за возращения группы на сцену. Но Итэру всё равно на происходящее вокруг, потому что внутри всё бушует от чувств, сдавливающих грудную клетку и, кажется, собственный пах. Только этого не хватало прямо сейчас…       Итэр врывается в уборную, подходя к зеркалам, в которых он видит свой слегка потрёпанный вид, и быстро умывается, окатывая лицо холодной водой.       Что он затеял, блять? Интрижку с Сяо? Вау, вот это неожиданный поворот, да? А чего он, собственного, ожидал? Ну, хотя бы не такого быстрого развития событий… Сколько они «официально» знакомы? Неделю?       Ох, как же не хватало сейчас Люмин с её фирменным подзатыльником. Она бы одним махом выбила из братца всю эту дурь и привела бы его в чувство.       Итэр ведь искреннее не хотел казаться таким доступным, таким податливым, он не мог поверить, что позволил себе эту близость. Он ведь не такой…       Нет-нет-нет. Нельзя. Они коллеги, им вместе работать. Всё, решено! Больше он не станет подходить к Сяо весь вечер, давать волю собственным желаниям и не подпускать к себе Венти с его проклятыми коктейлями!       Итэр бьёт себя по лицу, снова умываясь, и собирается уже выходить из зала, но вдруг осознаёт. А куда ему идти? Обратно за столик? Или придётся отсиживаться где-то в баре? Конечно, всегда есть вариант просто уйти домой, но это как-то чересчур…       Блондин выходит обратно в зал, наполненный диким рёвом музыки и голосом Скары. Итэр просто встаёт недалеко от дверей, обхватив себя руками, так и не решив, что ему делать. Он понимает, что не может взять и уйти отсюда — как минимум, это просто некрасиво, да и Сяо…       И стоило Итэру подумать о нём, как вдруг он замечает движение со стороны от себя, и, развернувшись, встречается с лицом гитариста, который выглядит таким…       Господи. Ну, почему он такой красивый.       У Итэра снова спирает в груди от этого пристального взгляда янтарных глаз. Нет, Итэр, не мог, как бы он не старался, как бы не пытался убедить себя, даже если бы Люмин сотню раз огрела бы его по голове, он бы не смог отказаться от этого взгляда, наполненного таким желанием, словно для музыканта сейчас ничего более, кроме одного золотоволосого юноши, не имело никакого значения и смысла.       Сяо подходит к Итэру, слегка нависнув над парнем, спрашивает:       — С тобой всё в порядке?       Итэр упирается ладонями в чужую грудь, ощущая под пальцами жар его крепкого тела даже через ткань футболки, а ещё… Его бешено стучащее сердце. Итэр снова цепенеет, не в силах сообразить хоть что-то, чтобы ответить. И он снова в этом положении: прижат Сяо к стене. Он снова оказывается между ним и каким-то препятствием, и не то, чтобы Итэру это не нравилось… Но эта ситуация! Она снова повторяется, чёрт возьми…       — Д-да… — сбивчиво выдыхает юноша, шумно сглатывая. Он вновь ощущает накатывающее его возбуждение, но пытается ещё несколько мгновений противостоять ему.       — Ты ведь не собирался сбежать от меня? — слышится горячий шёпот Сяо прямо над ушком, от чего Итэр раскрывает свои глаза и вздрагивает. Он поражён тем, что Алатус почти угадал намерения парня. Он и правда хотел уйти, оставив своего почти-любовника одного? Это даже звучит по-хамски, не говоря уже о… — Итэр, — Сяо не дожидается ответа от блондина, поэтому он аккуратно перехватывает чужую ладонь, которую тот всё ещё держит на его груди, и подносит к своим губам. И он просто берёт и целует тонкие пальцы, слегка прикрывая глаза.       Итэр клянётся, что никогда в своей жизни он не видел (даже представить себе не мог) ничего более прекрасного и сексуального, чем то, что видит сейчас. Зачем? Зачем Сяо это делает? Он сейчас поддаётся действию алкоголя, или что-то ещё заставляет его быть таким откровенно-соблазнительным?       Итэр, не моргая, наблюдает за действиями музыканта до тех пор, пока тот не открывает глаз, чтобы прошептать:       — Ты ведь понимаешь, что я серьёзен в своих намерениях?       И это становится точкой невозврата. Итэр понимает, что довёл Сяо своими играми до той самой черты, за которой обратной дороги уже нет. Он совершенно точно довёл его своими выходками, начиная от идеи одеться сегодня по рекомендациям сестры. Да, Люмин может гордиться собой, потому что своими наставлениями она обеспечила брату сегодня незабываемый вечер, который окончится тем, что Итэр в итоге потрахается с Сяо.       Начинается какая-то суета на сцене. Итэр не особо обращает внимание, но он слышит, как музыка стихает, как солист говорит что-то про последнюю песню… Неужели уже? А сколько времени прошло?..       Итэр не успевает заметить, как Сяо берёт его за вторую руку, выдёргивая из своих мыслей, и ведёт прямо в толпу. Блондин послушно следует за гитаристом, не очень понимая его намерений, но, услышав мелодичное начало «последней» песни…       Итэр не переставал весь вечер удивляться. Он был уверен, просто убеждён, что знает об этом человеке абсолютно всё. Его предпочтения, вкусы, его неприязни и даже его недостатки. Но что в прошлый раз в баре, что сегодня Сяо кажется ему таким… неизвестным и от того ещё более притягательным.       Итэр был уверен, что ему придётся пройти огромный путь доверия к этому человеку, чтобы тот мог позволить просто заговорить с ним, не говоря уже о том, чтобы, прямо как сейчас обнимать его и осторожно двигаться в такт музыке.       Песня и правда, на удивление, оказывается мелодичной, и в толпе из парочек Итэр ощущает себя словно… они и в самом деле возлюбленные, познающие мир друг друга. И почему-то блондин был счастлив вдруг осознать, что со стороны, наверное, они так и выглядят. Сяо очень бережно, осторожно обнимает парня, с лёгким трепетом сжимая в своих пальцах изгибы тонкой талии Итэра. Парень же в ответ укладывает свои руки на плечи музыканту, не желая больше тревожиться о том, что его действия могут привести к чему-то фатальному.       Сейчас ему казалось, что всё происходящее — это просто сон или просто невероятное стечение обстоятельств, которое всё больше и больше толкает Итэра в этот омут всепоглощающих чувств и желаний. Ему надоело заботиться о том, что будет потом. Он ведь тоже имеет право влюбляться.       Но влюбленность ли сейчас говорила внутри него?       Блондин ощущает, как его накрывает нестерпимое желание оказаться ещё ближе, и он видит в лице напротив то же самое, и поэтому, принимает самое серьёзное за сегодняшний вечер решение — просто отдаться событиям и позволить случаю сделать всё самому. Если судьба хочет, чтобы прямо сейчас Итэр разрешил себе открыться, поддаться воле ярких чувств, значит, так тому и быть.       И поэтому Итэр поддаётся. Он чувствует, как Сяо тянется к нему, как прижимается теснее, как слегка наклоняется, чтобы нежно накрыть мягкие губы блондина своими и начать неторопливо, постепенно пробуя их, осторожно целовать. Итэр прикрывает веки, слегка неуверенно отвечая на поцелуй, ощущая, как колени начинают дрожать ещё сильнее от наваливающихся чувств… Сяо осторожно берёт Итэра за плечи, нежно оглаживая их, словно пытаясь успокоить, и у него это прекрасно получается. Итэр ещё сильнее поддаётся вперед, укладывая ладонь на шею парню, медленно проводя пальцами от ключиц до груди, ощущая, как под этими прикосновениями напрягаются чужие мышцы.       Губы Сяо очень приятные, тёплые, на вкус с лёгкой горчинкой из-за алкоголя, и даже это заставляло Итэра терять остатки рассудка, с каждой секундой этого поцелуя мечтая только о большем.       Итэру никогда ещё не приходилось испытывать подобное. Он, конечно, целовался, но то, с какой деликатностью это делал Сяо… Это кружило голову, это заставляло выпустить все переживания и тревоги наружу, раскрыться и отдаться своим желаниям и позволить этому человеку завладеть им.       Он уже не думал, чтобы отказываться от этой близости, он, как и Сяо, перешагнул эту самую черту, за которой назад дороги уже нет.

20:15

      Итэр не помнил, как они с Сяо выходили из клуба, оставляя друзей в зале. Он не помнил, как они садились в машину такси, потому что ничего, кроме губ Сяо и его объятий в эти моменты, не имело смысла. Итэр позволил парню решить всё самому, он доверился ему, и поэтому совершенно не удивился, когда они оказались в квартире музыканта.       Конечно, в голову сразу же пришла мысль о Ху Тао, которая могла их застать, но Итэр каким-то образом смог вспомнить, что сегодня, вообще-то, воскресенье, и девушка, по обычаю, зависает с Альбедо и Моной в лаборатории. А значит никто не сможет им помешать…       И поэтому теперь, спустя долгие поцелуи и прелюдии в холле, Итэр чувствует, как Сяо несёт его в тёмную спальню, сходу укладывая на просторную, широкую кровать, в светлом атласном белье которой Итэр утопает, сразу же протягивая руки к Сяо, оглаживая крепкие плечи. Брюнет склоняется к юноше, чтобы вновь поцеловать его губы, явно не в силах насытиться ими. Ладонями Алатус проходится по шее и плечам лежащего перед ним парня, стаскивая кардиган, который, наверное, весь вечер раздражал его.       Итэр издает тихий стон, когда чувствует, как Сяо припадает губами к его шее и начинает целовать. Но, кажется, золотоволосому этого не хватало, и в громком, не сдерживаемом позыве, он шепчет:             — Прошу тебя, Сяо, не сдерживайся, — он, почти стонет эту просьбу, повторяя за Сяо, который озвучил её ещё в коридоре.        Брюнет с томным вдохом скользит губами по шее Итэра, с нетерпением проводя руками по чужим бедрам, ещё шире раздвигая стройные ноги и прижимаясь своим возбуждённым членом к паху Итэра, чтобы юноша мог ощутить последствия своей сегодняшней игры в «Доведи Сяо».       Но Итэру нравится, он в восторге от происходящего и, кажется, совсем не понимает, что творит, позволяя Сяо жадно сжимать его талию, горячо целовать его шею, скользнуть одной рукой куда-то прямо за его спину, чтобы стянуть маленькую резинку с его длинных волос, которые уже и без того выбились из косы. Юноша слегка мотнул головой, чтобы его светлые струящиеся, словно водопад волосы разбросались по смятой постели. Итэр тяжело дышит, чувствуя на себе желанный взгляд янтарных глаз, и наблюдает, как Сяо с наслаждением любуется тем прекрасным видом, который открывался перед ним прямо сейчас.       И, наверное, это становится последней точкой, потому что Сяо срывается, тяжело дыша, не выдерживая больше этой пытки и опускаясь к шее юноши, чтобы зацеловать её, чтобы провести слегка влажными губами по коже, на несколько секунд задерживая их, чтобы оставить небольшой след. Итэр вновь сдавленно, рвано выстанывает имя Сяо, понимая, что тот действительно кусает его кожу, желая оставить несколько заметных меток. Затем ещё… и ещё. Итэр зарывается пальцами в чужие тёмные волосы, прижимаясь к Сяо, отклоняя голову назад и закрывая глаза. Почему-то блондина приводило это в какой-то неописуемый восторг, который заставлял желать подобного всё больше и больше. Итэр готов был отдаться во власть чужих рук, он забывался, теряя всякое самообладание, и готов был принять любые действия со стороны его партнёра.       Сяо явно не желал останавливаться на шее. Он осыпал поцелуями и укусами обнажённые, гладкие плечи Итэра, скользя к ключицам, которые перекрывались тканью. Сяо коротко недовольно хмыкнул, цепляя топ, задирая его наверх и обнажая грудь Итэра, от чего юноша вздрогнул, предвкушая, что сейчас его тело будет сковывать от наслаждения.       С губ снова срывается горячий, трепетный стон, когда Сяо опускается губами к ложбинке на груди, пальцами задевая небольшой затвердевший сосок. И это прикосновение заставляет Итэра замереть, почти затаив дыхание, потому что он краем взгляда видит, как Сяо скользит кончиком языка ко второму соску, а затем вбирает его в рот.       — Аа-ах, — Итэр поражается собственной реакции, он так громко стонет от простых прелюдий, от того, как брюнет ласкает его грудь, и это кажется самой сладкой пыткой за сегодняшней вечер. Итэр вжимается в смятую постель, слегка ёрзая и выгибаясь в спине, он весь дрожит и задыхается, а узел внизу живота лишь сильнее стягивался, упираясь тяжестью в паху. Итэр не мог поверить, что эти чувственные ласки с его сосками могут быть настолько приятными, что всё его тело от жадных, мокрых поцелуев и покусываний, которыми Сяо увлёкся, вытягивалось, словно струна. Гитарист ловко цеплется зубами за бусинку соска, слегка оттягивая его, а затем припадает к ореолу губами, обводя след кончиком языка, словно извиняясь за укус. Он чертовски хорош в этом, от чего Итэр чувствовал себя совершенно ненормально. Никогда он ещё не испытывал подобного удовольствия, и сейчас в его груди спирает так сильно, что юноше попросту начинает тяжело дышаться. Сяо, чувствуя, что Итэру уже не хватает воздуха, замедляется.       — Нет-нет, Сяо… — Итэр не прекращает выстанывать имя, ставшее таким близким за это время, — Сяо… умоляю, не останавливайся, — срывая голос на мольбу, юноша укладывает свои руки на чужую голову, вновь зарываясь пальцами в мягкие, тёмные пряди. Сяо возвращается, опуская одну руку к чужому плоскому животу, проводя ладонью до ремешка на шортах, который брюнет начинает расстёгивать, чтобы освободить юношу от ненужной вещи, обнажив его стройные, упругие бёдра. Итэр мечтает вновь ощутить тот прилив удовольствия, в момент, когда Сяо сжимал его бёдра в своих ладонях прямо до синяков на коже, и от предвкушения этого внизу живота лишь сильнее стянуло приятным теплом…       — Пожалуйста, быстрее...       Сяо коротко усмехается, наблюдая за раскрасневшимся чужим лицом, которое Итэр отворачивает, слишком смущаясь чужого взгляда, и он готов закрыть лицо руками…       Как вдруг раздаётся отчетливый грохот из-за двери. Парни, лежа на кровати, оба замирают в лёгком испуге, и спустя секунду страшные догадки обоих подтверждаются с появлением громкого:       — Братик! Ты дома?!       Дверь в комнату моментально распахивается, а Итэр с Сяо тут же подрываются с кровати:       — Тао, блять! — В одно мгновение поднимаясь с кровати, громко выпаливает гитарист, — тебя не учили стучаться?!       Ху Тао стоит на пороге с ошарашенным лицом, наблюдая за тем, как её брат подлетает к двери, а Итэр суетливо подминая под себя ноги, пытается сесть на постели, взявшись за покрывало. Он напугано смотрит в лицо охуевшей девушке, которая резко подскакивает на месте, закрывая лицо ладонями:       — Я… Простите меня! — Ху Тао тут же отворачивается и собирается уйти, чуть не сбивая кого-то ещё по дороге.       — Просто пиздец, — Сяо подошедший к двери почти стонет, закрыв глаза.       Сначала Итэр не понимает, в чём дело, а затем слышит знакомое:       — Итэр...? — и из-за дверного проёма он видит Альбедо.