С понедельника по воскресенье

22:46

      Итэр вернулся в комнату вместе с Сяо спустя минут двадцать, когда они уже оба не могли терпеть колкий холод, даже не смотря на обоюдное желание побыть наедине и поговорить. Но им пришлось вернуться в тёплое помещение, заполненное ароматом еды и шумом беседы, а если быть точнее — руганью. Главными зачинщиками были Венти и Хэйдзо (кто бы сомневался). Последний просто пытался отмахнуться от барда, чтобы тот не мешал ему играть в покер с уже раздевшимся Аято. Итэр поспешил закрыть дверь, взглянув на председателя, который сидел в одном белье с невозмутимым лицом, ожидая, пока его соперник-покерист сделает свою ставку. Хэйдзо отвечает Венти напоследок что-то вроде: «Заебал», — и возвращается к картам, пока бывший солист лишь шумно фыркает.       Итэр принимает в руки свою ветровку, которую ему молча отдаёт Сяо, и проходит к столу.       — Что случилось? — блондин садится на своё прежнее место.       — Я пытался объяснить, зачем мы послезавтра идём в клуб, — Венти складывает руки на груди. — А этот, — он указывает на Хэйдзо, — не хочет идти.       — Блять, я же не сказал, что не хочу! — отвечает Сиканоин.       — Он отдал свой билет мне, — вдруг подаёт голос Горо, — но если это проблема, я могу вернуть.       — Из-за этого вы ругаетесь? — Итэр вздыхает. — У меня есть один лишний билет, — парень берёт в руки новую бутылку с каким-то лимонадом, решив, что алкоголя ему сегодня точно хватит.       — Откуда?       — Тарталья надеялся, что Люмин тоже сможет прийти, но она вернётся в город только на следующей неделе, — блондин пожимает плечами, вспоминая, что сестра, как обычно, пропадает где-то на своих исследованиях. Она так редко бывает дома, что дни её нахождения здесь можно по пальцам пересчитать. — Поэтому у меня один билет лишний, — объясняет Итэр, пока пытается открыть стеклянную бутылку, но его попытки остаются безуспешными.       — И ты не сказал Тарталье? — Венти почему-то лукаво улыбается, наблюдая, как Сяо аккуратно вытаскивает из рук Итэра бутылку с газировкой, тихо прошептав: «Давай я», — и ловко поддевает крышку кольцом на большом пальце.       — А… — Итэр не успевает обработать вопрос от Венти, потому что отвлекается на этот «жест заботы» со стороны бас-гитариста и, принимая обратно в руки уже открытую бутылку, пару раз удивлённо моргает. — Ну, вообще я думал, что вдруг кто-то из вас… потеряет билет, или Люмин всё-таки успеет…       В полутьме тяжело было рассмотреть слегка покрасневшие щёки Итэра, но почему-то все, наблюдавшие за этой сценой, отчётливо видели проступившее смущение на чужом лице. Парень быстро прикладывается губами к горлышку бутылки, сильно жалея, что выбрал лимонад вместо алкоголя. Сяо же с равнодушным видом возвращается к своему недопитому пиву, пока Венти продолжает едва заметно хихикать.       — Вот видишь, всё решилось, — пожимает плечами Хэйдзо, обращаясь к бывшему солисту их группы.       — Это только потому, что наш Итэр замечательный и находчивый менеджер, — отвечает ему Венти, кажется заставляя парня покраснеть ещё больше.       — Вы закончили? Мне порядком надоело сидеть без штанов, — напоминает о себе Аято, вызывая волну смешков.       Парни возвращаются к покеру: Хэйдзо с Камисато продолжают игру, делая ставки и передвигая фишки по столу. Пока они ведут ожесточённую борьбу, Тома пересаживается к Горо, начиная с ним какую-то беседу на тему работы и студсовета. Сяо с Венти и Кадзухой тоже о чём-то начинают разговор, за которым Итэр уже не следит. Друзья выглядят отвлечёнными и такими счастливыми, что у блондина в груди невольно что-то защемило от созерцания этой картины. Как же ему сейчас непривычно уютно и хорошо в этой приятной, тёплой атмосфере. Парни шутят, смеются, бросаются колкими фразочками, Хэйдзо с Аято мерятся интеллектами, пока Тома достаёт телефон и начинает записывать видео, на которое попадает обнажённый и недовольный Камисато:       — Тома, какого чёрта ты делаешь?       — Записываю на видео, как наш уважаемый председатель сидит голый и проигрывает в карты последние деньги.       Итэр смеётся вместе со всеми, вдруг осознавая, что сейчас он находится в центре тех самых событий, которые обычно описывают при воспоминаниях весёлой студенческой жизни. Той самой с гулянками и пьянками, с игрой в карты и первыми поцелуями.       Итэр бесконечно рад, что согласился на предложение Венти стать менеджером «ANEMO», и дело было даже не в Сяо, рядом с которым Итэр пока не знал, что думать и чувствовать (ему определённо нравится, что между ними налаживается общение), а скорее в целом. В этой непринуждённости и лёгкости происходящего прямо сейчас и из-за этих замечательных людей, с которыми ему предстояло работать.       — Ну, я же сказал… — от нахлынувших размышлений Итэра отрывает голос Венти, который что-то активно показывает Кадзухе и Сяо в телефоне, — Итэр, вот скажи, — бард обращается к нему и протягивает свой смартфон, — красивый он или нет?       Блондин сначала не понимает, о ком речь, но затем опускает взгляд на протянутый гаджет, на котором видно фотографию молодого парня, открыто одетого и выглядевшего даже слегка вызывающе. Итэр аккуратно берёт телефон в руки, рассматривая фото: молодой юноша сидел на каком-то бетонном полу в одних коротких шортах и чёрной рубашке, поверх такого же чёрного кроп-топа в мелкую сеточку. Пальцы брюнета были в мелких кольцах, с чёрным лаком на ногтях, на ногах маленькие татуировки и мелкие ссадины, а на лице довольная ухмылка с полуприкрытыми накрашенными глазами. Парень показался Итэру очень знакомым, и, увидев название профиля, он сразу понял, кто это.       — Это Скара из «FATUI»?       — Ага, — кивает Венти. — Ну, так что думаешь?       — Он выглядит интересным, — Итэр задумывается, рассматривая чужой профиль в соцсети, — у него очень красивые фотографии, прямо как у модели, — говорит свой вердикт парень.       — Вот видите! Я же сказал, — Венти довольно улыбается, оборачиваясь к своим собеседникам и принимая обратно свой телефон. Пока бард говорит что-то ещё, он не замечает, как в его телефон снова упирается взглядом Кадзуха. Светловолосый неприлично долго рассматривает фотографию солиста чужой группы пока, наконец не издаёт короткий обречённый вздох.       — Он даже слушать меня не станет, — заявляет Кадзуха на слова Венти, который намеревался пригласить Скару в их группу. Бывший солист на это лишь улыбается, наблюдая, как его коллега тянет из бутылки сидр, и говорит:       — Кадзуха, что за неуверенность в себе? И вообще, — Венти прищуривает глаза, — если я скажу тебе, что Скара сам предложил? Гитарист чуть не давится напитком, Итэр с Сяо тоже не остаются в стороне и охреневают с этого завяления.       — Он сам хочет уйти из «FATUI», — Венти замечает на себе вопросительные взгляды коллег.       — Откуда ты знаешь? — уточняет Итэр.       — Это производственная тайна, — бард снова хихикает, на что получает усмешку от Кадзухи.       — Ещё один со своими секретами. Итэр посмеивается, понимая, что гитарист намекает на него. Бедный Каэдэхара, его окружают одни тёмные лошадки, которые плетут свои чёртовы интриги…       Парней вдруг отвлекает возглас Хэйдзо, который швыряет карты на стол со словами:       — Фулл-хаус!       Все резко смолкают, наблюдая за лицом Аято, которое меняется в ту же секунду. Он, прикрывая ладонью губы, задумчиво смотрит на раскрытые карты своего соперника. Все следят за председателем, вид которого становится всё мрачнее и мрачнее, пока он медленно прикрывает глаза, сокрушаясь, опускает руку и тянется к своим вещам, которые лежали совсем рядом. Аято достаёт своё портмоне и вытягивает оттуда несколько бумажных купюр, опустошая кошелёк.       — Охренеть… — выдаёт Итэр, наблюдая за председателем, пока Тома и его друзья раздаются громкими аплодисментами, хохотом и улюлюканьем, поздравляя Хэйдзо с его победой.       Цель обобрать Камисато Аято до нитки была выполнена.       — Тома! — барабанщик довольно улыбается, получая поздравительные комментарии от коллег и забирая свой выигрыш. — Где мой честно заработанный джин?       Сказать, что идея принести на этот вечер что-то крепче пива была весьма спорной, значит, ничего не сказать. Конечно, на восьмерых одна бутылка могла оставаться безобидной, но половина из присутствующих отказались от крепкого напитка, предоставив возможность насладиться им только Хэйдзо, Венти и Томе. Правда, последний ещё принёс стопки из бара и нарезанный лайм вместе с небольшим количеством шотов, заботливо предоставленных приятелем-барменом. Но пил Тома меньше всех, чувствуя какую-то ответственность за то, что притащил чёртову бутылку, оказавшейся своего рода открытым ящиком Пандоры, потому что, если Венти после нескольких выпитых шотов ещё кое-как сдерживал себя, хоть и начал приставать к Итэру с вопросами: «Сяо такой красивый, правда? Он тебе нравится? Ну, скажи?», то вот Хэйдзо… Кажется, победа над Камисато вскружила барабанщику голову, и тот, махнув лишнего, теперь был определённо пьян больше остальных, с чем хоть как-то пытались справиться Горо и Кадзуха. И если для Каэдэхары это закончилось лишь пьяным трёпом его друга, то вот для Горо…       — Хэйдзо, блять, прекрати! — шатен хохотал во всю глотку, потому что Сиканоин беспощадно щекотал спортсмена, запуская ладони под чужие рёбра. У Горо на глазах выступили слёзы от истерики, которую он не мог сдержать из-за щекотки. Парни сидели на диване, почти обнимаясь, потому что Хэйдзо явно было тяжело себя контролировать и держаться на месте. Кадзуха придерживал коллегу, чтобы тот совсем уже не завалился на бедного Горо, придавив его своим пьяным телом.       — Ни-за-что-о, — промурлыкал барабанщик, улыбаясь. Могло показаться, что в его глазах ещё оставались какие-то проблески трезвости, но с каждым его новым действием в этом приходилось лишь сомневаться.       Сяо сидел с Итэром на широком подоконнике, стараясь не обращать внимание на шумных друзей, которые ко всему прочему начали петь.       — Боже, блять, — выдыхает Алатус, смотря, как Венти почти вешается на шею Томе, вместе с ним запевая одну из песен их группы.       — Да ладно тебе, — улыбается Итэр, — они выглядят очень счастливыми.       На это Сяо лишь мягко усмехается.       Итэр не успел заметить, как они с Сяо вновь отделились от всей компании и теперь сидели у окна, просто болтая о всяком. В основном, конечно, говорил Итэр, а гитарист его слушал, изредка давая свои комментарии и отвечая на вопросы. Итэр рассказывал о концертах, на которых успел побывать за последние пару лет, о своих любимых синглах и альбомах. Причём юноша старался не упоминать прошлую группу, в которой Сяо был гитаристом. В основном, Итэр говорил об «ANEMO», находя забавным тот факт, что сейчас эта самая группа в полном составе находилась здесь, и добрая её часть буйно пьянствовала.       У Сяо тоже из-за алкоголя развязался язык. Он говорил немного, но, в сравнении с его обычной манерой общения, за сегодняшний вечер он сказал больше, чем за всю прошлую неделю. И Итэр с сожалением понимал, что это скорее действительно эффект от выпитых бутылок пива, а не от того, что Алатус проникся компанией золотоволосого и теперь спокойно может поддерживать беседу. Впрочем, эта лёгкая иллюзия нравилась Итэру, и то, что уже совсем скоро им придётся попрощаться, заканчивая посиделки, печалило его куда больше.       А завершать вечер действительно надо было: Горо уже не мог сдерживать Хэйдзо, и поэтому парню пришлось выволочь друга в коридор, сказав что-то вроде: «Мы пойдём подышим воздухом». Очевидно, что тащить пьяное тело на балкон — идея так себе, поэтому парни ушли через другой ход. Венти же приставал к Томе, найдя себе прекрасного компаньона, с которым допивал остатки джина, на перебой распевая очередную песню. Обычно Венти развлекался подобным образом с Кадзухой, но тот сегодня был слишком тихим. Это не ушло от внимания Итэра, и парень сделал пометку в голове потом поинтересоваться причиной.       — Я уверен, что это из-за группы, — вдруг выдаёт Сяо, словно прочитав мысли блондина, — вот увидишь, в воскресенье он будет сам не свой.       Итэр и правда не задумывался о том, что будет с Кадзухой, когда ему придётся выбирать между тем, чтобы стать солистом и измываться над самим собой и тем, чтобы остаться гитаристом, но при этом ища замену.       Вспоминая о Скаре, которого активно продвигал Венти в качестве кандидата на роль нового солиста, Итэр коротко вздыхает, понимая, что Кадзухе легче будет убиться, чем договориться с ним. Скарамучча был очень своеобразным человеком, и по некоторым комментариям Тартальи работать с ним — значит быть сапёром. Одно неверное движение, и тебя ёбнет.       — Пора заканчивать этот пиздец, — говорит Сяо, вставая с места. Видимо, бесперебойный ор Венти и Томы достали его окончательно.

22:50

      — Горо, подожди…       Спортсмен тащил Хэйдзо по коридору прямиком к выходу, желая как можно скорее вытащить это пьяное тело из душного и шумного помещения. Выволочив Хэйдзо на улицу, Горо надеялся, что его друг хотя бы немного придёт в себя и протрезвеет от хлынувшего в лицо холодного воздуха.       Как оказалось, Сиканоин остался слаб перед крепким алкоголем (или победа над Камисато действительно вскружила парню голову?), что очень удивило его друзей и Горо в частности. Вообще, Хэйдзо не производил впечатление человека, который может перебрать, но сегодняшний вечер открыл для многих эту его сторону, и теперь Горо приходилось разбираться с последствиями: придерживать пьяного друга, ухватившись за него, и наблюдать за тем, как он тщетно пытается закурить свою электронку. Взгляд Хэйдзо был более сосредоточенным, чем его движения и попытки устоять на месте. Горо ещё в баре заметил, что для в нулину пьяного человека, Сиканоин ещё неплохо (очень неплохо!) держится. Да, заказанные несколько шотов сверху явно были лишними.       — Да блять… — Хэйдзо пытается затянуться, но получалось у него, мягко говоря, хреново. Он только давился и долго откашливался, и, смотря на эти потуги, Горо лишь вздыхает, аккуратно вытаскивая из чужих пальцев электронную сигарету, тем самым вызывая недовольное:       — Эй, милашка… Отдай!       Спустя минут десять барабанщику и правда становится чуть легче: его перестало пошатывать, и даже речь стала более связной. Горо очень надеялся, что друзья, всё ещё остававшиеся в баре, примут решение наконец заканчивать посиделки и вскоре выйдут на улицу, потому что спортсмену искренне не хотелось тащить Хэйдзо до дома в одиночестве. Он мало того, что был очень тяжёлым, так ещё и совершенно не затыкался. А возвращать это пьяное тело обратно в бар (где он захочет продолжения банкета) было явно плохой идеей.       — Горо… — вновь зовёт его Хэйдзо как-то тихо, почти полушёпотом произнося чужое имя.       — Ну, что? — парень поднимает слегка сердитый взгляд на своего товарища, начиная раздражаться от его поведения.       — Ты мне сегодня очень помог.       — И чем же? Итто всё равно не пришёл, — Горо вздыхает.       — Знаешь, я удивлён, — усмехнувшись, шепчет барабанщик, убирая свои руки с плеч Горо, в которые он упирался, дабы не упасть окончательно. — Ради времени с Кадзухой ты готов пойти на…       — Лучше заткнись, — Горо закатывает глаза, собираясь отодвинуться, но Сиканоин уже укладывает ладони на талию спортсмена, одним достаточно смелым движением притянув Горо к себе. — Что ты…       — Ты очень красивый, — Хэйдзо тихо произносит комплимент, вкрадчиво вглядываясь в глаза парня напротив. Шатен вздрагивает, упираясь ладонями в чужую грудь, чтобы отстранить музыканта от себя, но тот лишь придвигается ближе. Горо за этот вечер уже привык к подобному: Хэйдзо ещё в баре пытался к нему приставать, и, хотя эти касания были безобидными, порой случайными, спортсмен не понимал, от чего его друг стал таким тактильным. Либо так на него действует алкоголь (что скорее всего), либо было что-то ещё…       — Милашка, прости меня, — вдруг неожиданно выдаёт Хэйдзо, понизив голос, — но ты мне так сильно нравишься, — он смазано улыбается, наблюдая за тем, как Горо замирает от сказанного, чуть сжавшись, а затем хмурит брови, пытаясь отодвинуть приятеля от себя, но тот лишь теснее обнимает вздрагивающее тело, пальцами сжимая атласную ткань белой рубашки.       — Хэйдзо, ты…       Горо собирается сказать что-то вроде «пьяная сволочь» и увернуться, но тут же слишком близко его встречает лицо приятеля с мягкой усмешкой и каким-то очень неоднозначным блеском в слегка потемневших зелёных глазах. Спортсмен упирается взглядом в них, и, не успев даже вздохнуть, чувствует на своих губах тёплые, мягкие губы Хэйдзо.       Горо мог понять, почему Хэйдзо постоянно флиртует с ним в обычном состоянии (хотя это было сложно, и Горо приходилось первое время привыкать). Горо мог понять, почему друг вечно норовит подколоть его на тему отношений, свиданий, и даже секса… Горо готов был потерпеть наглость опьяневшего музыканта, когда тот прижимал его к себе. Он мог понять многое, но только не то, что Хэйдзо позволил себе прямо сейчас.       Чужие губы мягко, осторожно сминают губы Горо в неторопливом поцелуе. Юноша снова вздрагивает, не зная, что ему делать, куда девать руки, как увернуться или… Что вообще делают люди, когда целуются?       Несмотря на то, что Хэйдзо ещё десять минут назад едва мог устоять на собственных ногах, сейчас он более чем уверено держался, крепко прижимая тело Горо к себе, продолжая медленно, ровно целовать губы шатена, который застыл в немом сковавшем его шоке. Горо никогда не целовался до этого, и он не мог оценить, насколько Хэйдзо делает это хорошо, но почему-то от его действий на место потрясению пришло какое-то приятное, неожиданно образовавшееся тепло где-то внизу живота. Горо испугался реакции собственного тела, когда осознал это, но, вопреки здравому смыслу, его руки ослабли, и теперь вместо того, чтобы упираться ладонями в чужую грудь, парень начинает мягко проводить пальцами по ткани рубашки Хэйдзо, поддаваясь умелым действиям музыканта. Горо не умел целоваться, не умел отвечать на подобные действия, не знал, нормально ли это, что он, будучи влюблённым в одного человека, сейчас целуется с другим и чувствует такое странное тепло от прикосновений его губ к своим. И откуда взялось это нежелание отталкивать от себя Хэйдзо? Он ведь пьян, наверняка завтра даже не вспомнит, что позволял себе в отношении своего друга.       А может это Горо был не очень трезв? Поэтому он сейчас не в состоянии осознать, что происходит? Что мешает ему ясно мыслить? Горо, очнись, ты два года любовно вздыхал по Кадзухе, но стоило другому поцеловать тебя — и всё?       Кадзуха…       — Блять! — Горо глубоко вдыхает, с силой отталкивает музыканта от себя и вслед за этим по лицу Хэйдзо проходится звонкая, смачная пощёчина. Вот, что он должен был сделать с самого начала, а не позволять барабанщику целовать себя почти минуту до этого!       — Придурок! — слабым голосом выкрикивает Горо. — Какого чёрта… — парень часто дышит, его лицо становится пунцовым, а широко раскрытые бирюзовые глаза слегка испуганно смотрят на Хэйдзо.       — Горо, — обращается вдруг Сиканоин, чей голос звучит чётко и ясно, будто от действия алкоголя не осталось и следа. — Чёрт, прости меня… — музыкант снова делает движение вперёд, но Горо лишь отшатывается назад, коротко мотнув головой в разные стороны, будто отрицая то, что сейчас произошло. Никогда ещё Горо не чувствовал такого яркого, сильного чувства стыда за собственные поступки.       — Не подходи ко мне…       Шатен, не в силах поднять глаз на Хэйдзо, отошёл назад и вдруг резко развернулся, сиганув прямо с крыльца.       — Горо! — Хэйдзо крикнул ему вслед, наблюдая, как фигура парня вскоре теряется в плотном тумане. Парень, поражённый чужой реакцией, остаётся стоять на месте. А чего он, собственно, ожидал?

23:05

      Итэр выходит вместе с ребятами на улицу, пытаясь удержать Венти, который всё это время тащился следом, кое-как волоча ноги. Бывший солист крепко держал Сяо и Итэра за руки, идя между ними, напевая какую-то дурацкую мелодию вместе с Томой, идущим прямо следом.       — Тома, ещё раз ты принесешь этот чёртов джин, — выдаёт Итэр, наблюдая, как блондин выходит из бара вместе с Аято. А Тома смеётся, ему, блять, весело.       Итэр вздыхает, проходя по крыльцу, и не сразу замечает стоявшего недалеко от ступенек курящего Хэйдзо.       — О, вот вы где! — восклицает Венти, замечая знакомое лицо. — А мы думали, вы уже ушли-и-и, — брюнет пьяно улыбается, пропевая часть гласных.       — Вы…?       — Подожди, а где Горо? — первым интересуется Кадзуха. Хэйдзо оборачивается с очень мрачным видом, даже не стараясь скрыть того, что произошло. Итэр округляет глаза, замечая на лице барабанщика…       — Блять…       — Ты что наделал? — Кадзуха, как и все присутствующие, видит отметину на щеке Хэйдзо, которая до сих пор не сошла с кожи. Удар у Горо что надо. Барабанщик лишь усмехается, и, судя по его виду, Итэру кажется, что сейчас у него начнётся истерика. Благо вовремя подъехавшая машина отвлекает компанию от созерцания Хэйдзо. Всех, кроме Кадзухи.       Сяо на это лишь вздыхает и ведёт Венти к такси, придерживая его за плечи. Бард недовольно мычит, спрашивая: «Что случилось?», — но бас-гитарист молча открывает дверь машины под чужие возгласы и усаживает бывшего солиста в авто.       Пока Кадзуха подходит к Хэйдзо, а Тома с Аято решают кто кого проводит, Итэр направляется к машине, чтобы успеть попрощаться с друзьями.       — Всё будет в порядке? — уточняет он, смотря, как Венти начинает трясти бедного водителя, приставая к человеку с рассказами о сегодняшнем вечере.       — Да, я провожу его, — кивает Алатус, стоя у открытой двери. Итэр готов был уже попрощаться, но тут же его намерения перебивает голос Сяо:       — Итэр, — он делает паузу, а его взгляд устремляется прямо в чужие медовые глаза, — спасибо тебе за сегодня.       Блондин слегка удивлённо поднимает брови, но почему-то на губах всё равно расцветает счастливая улыбка, за которой следует:       — И тебе спасибо.       — До завтра, — напоследок говорит Сяо и наконец садится в машину, закрывая за собой дверь.       Итэр провожает такси взглядом, мысленно радуясь этому небольшому, но такому приятному вниманию со стороны его коллеги. Да, сегодняшний вечер и правда щедр на открытия.       И одним из открытий для Итэра стали странные отношения Горо и Хэйдзо. Золотоволосый оборачивается на последнего, которого чем-то донимает Кадзуха, держа в руках телефон.       — Что случилось? — интересуется Итэр, подходя к друзьям.       — Ничего, пытаемся вызвать такси, — отвечает вполне трезвым голосом барабанщик. Итэр удивляется его тону, потому что ещё минут пятнадцать назад, когда Горо волоком тащил Хэйдзо на улицу, он не мог и двух слов связать.       — Хэйдзо, ты…       — Пожалуйста, — начинает Сиканоин, — отстаньте от меня.