С понедельника по воскресенье

22:06

      Просторные комнаты двухэтажного студенческого дома кажутся Горо ужасно большими и давящими своей пустотой. Ему неприятно непривычно оставаться одному… Обычно парень всегда старается находить себе компанию и занимать себя работой, но сегодня…       Сегодня Горо совершенно один и предоставлен сам себе, потому что Кокоми осталась на ночь у подруги, а Кадзуха сразу после занятий уехал домой.       Сейчас Горо сидел за столом, борясь с собственной сонливостью. Выпитая за день уже третья банка энергетика начинала вводить в состояние тремора, а не обещанной на этикетке бодрости. Студент, склонившись над тетрадью, писал конспект и старался не отвлекаться на постоянные возникающие уведомления на телефоне.       Ему, как всегда, писал Хэйдзо.       О нём даже думать не хотелось: появлялось внутри какое-то беспокойство при воспоминании о барабанщике из «ANEMO». Он был неплохим парнем, но почему-то вызывал у Горо нотку опасения. Парень неосознанно мог выдать что-нибудь такое, над чем Хэйдзо будет подшучивать ещё весь день, если не больше. Однажды Горо, слегка выпив, проболтался музыканту о своих… чувствах, касаемо одного человека… И с тех самых пор Сиканоин ни дня не проводит без вопросов или колкостей по типу: «Ну, как у вас там с Кадзухой?»       Кадзуха.       А вот при воспоминании о нём почему-то из груди всегда вырывается тяжелый, обречённый (Кокоми говорит, что он похож на «влюблённый») вздох.       Юноша со скрипом сжимает в пальцах ручку, замечая, что из-под неё давно уже перестали выходить ровные буквы — скорее какое-то бессвязное абстрактное искусство из линий и точек. Горо откладывает учёбу в сторону, вздыхая и вставая из-за стола, решив, что надо немного размяться. Попутно взяв телефон в руки, он наблюдает пять сообщений от Хэйдзо, но даже не собирается их прочитывать и убирает гаджет в карман джинс. Затем Горо слегка разминает затекшую шею и направляется к двери. Да, к той самой двери, у которой парень вчера столкнулся с Кадзухой. Что ж это было… весьма близко. Волнительно и приятно…       Так, стоп.       Горо спускается по лестнице (даже без падений!) и проходит на кухню. В голове парня снова невольно всплывает картинка из воспоминаний вчерашней ночи. Когда он в компании со своим лучшим другом сидел здесь и непринужденно болтал. В последнее время Горо и Кадзухе редко удаётся подобное, потому что один вечно работает, а второй слишком вежливый, чтобы отвлекать друга от учёбы и постоянных тренировок. Сколько Горо его знает, Кадзуха всегда был таким: вежливым, учтивым, отзывчивым… (этот список можно продолжать без конца). И он являл для Горо оплот всего самого хорошего, что может быть в человеке.       Правда, ещё пару лет назад шатен осознал, что эти чувства «уважения» и дружеской симпатии незаметно перешли черту, когда в голове появилась мысль: «У него такие красивые губы…».       И не без помощи Кокоми Горо смог признаться себе, что испытывает к своему лучшему другу нечто большее. Признаться, что это щемящее в груди желание невольно касаться Кадзухи или говорить ему приятные вещи, в ответ наблюдая за его очаровательной улыбкой, что всё это — признаки настоящей, чистой влюблённости.       Да хватит!       Горо подходит к холодильнику, чтобы достать сливки для кофе. Да, после нескольких банок энергетика, кофе — это билет в один конец прямо на тот свет, но как же плевать сейчас на последствия (Кокоми нет рядом, можно делать что угодно). Просто хотелось скорее избавиться от ужасной сонливости и вернуться к чёртовым конспектам, но спортсмен не успевает приступить к готовке, потому что чувствует вибрацию в кармане джинс, издаваемую телефоном. Достав его, Горо видит на экране имя «Хэйдзо-твою-мать» и вздыхает. Ну, что опять.       — Алло.       — Привет, милашка.       — Грх, — Горо издаёт недовольный рык, снова услышав это прозвище, которым друг обожает дразниться. — Ну, и что за звонки ближе к ночи?       — Я, вообще-то, волнуюсь за тебя. Ты там один, в большом доме, наверное, грустишь и плачешь. Никто не подставит тебе дружеского плеча… Горо вздыхает, понимая, на что Сиканоин намекает:       — Ты хочешь прийти?       — Хм, — раздаётся громкая усмешка, — а моё плечо тебе подойдёт? Или ты предпочитаешь плечи только Кадзухи?       — Хэйдзо! В ответ слышится довольный смех:       — Прости-прости, — ни капли сожаления в голосе, — но я с удовольствием тебя проведаю, если, конечно, ты не против.       — Тц, — протягивает Горо и трёт переносицу, — тебе правда охота тащиться ко мне?       — А почему нет? Я ведь знаю, что ты не любишь оставаться один. И, кстати, как так вышло, что Кадзуха тебя бросил дома одного…       — Ладно, всё! Приходи! — резко перебивает его Горо. — Только ненадолго.       — Как скажешь, милашка. Я скоро буду.       — И прекрати меня так называть!       Но Хэйдзо тут же бросает трубку, оставляя за собой только короткие гудки. Горо мысленно матерится, начиная злиться на приятеля за его дурацкую манеру общения, за его нахальный тон и …       Да к чёрту его!       Горо вздыхает и откладывает телефон, с сожалением осознавая, что с кофе тоже придётся повременить. Надо принять душ до прихода Хэйдзо, поэтому парень возвращается наверх и, проходя мимо своей комнаты, чуть замирает. В голове снова возникает картинка со вчерашним инцидентом… И Горо вновь ощущает приятное покалывание в груди от воспоминаний.       О его руках, крепко сжимающих плечи, о его взгляде, обеспокоенном, но всё ещё таком красивом… о его глазах, которые будто усеянное маком поле…       Нет! Хватит!       Горо бьёт себя по щекам и вертит головой, пытаясь вернуться на землю.       Давай, соберись!       Спортсмен хватает своё полотенце и идёт в ванную. Быстро стянув с себя одежду, Горо встаёт под горячую воду. Коже становится неприятно больно, но юноша терпит. Он хочет вытрясти из себя всякие мысли о человеке, чьё присутствие в его жизни…       Перестань!       Горо постоянно это делает: одёргивает себя и свои мысли. Ему стыдно и ему тяжело осознавать, что он позволил себе влюбиться в своего лучшего друга. Он правда старался вытравить из себя эту влюбленность: пытался доказать себе, что Кадзуха не такой уж и хороший человек (полностью провальная идея), пытался игнорировать и не общаться с ним (никак нереализуемая идея) и, наконец, он просто начал забивать свою жизнь, чем угодно: плотным графиком работы, учёбой до глубокой ночи и постоянными, изнуряющими тренировками. И это, на удивление, помогало. Правда, сделало из Горо ярого трудоголика.       И ведь причина, по которой Горо не хочет оставаться один, кроется не в том, что ему страшно или одиноко. Просто наедине с самим собой в голову лезут эти тревожные, пожирающие душу мысли.       Мысли о Кадзухе.       Обычно, если у Горо возникали проблемы, он первым делом обращался к Кокоми. В этот раз она посоветовала признаться, потому что: «…здесь всего лишь два исхода. Первый — Кадзуха отвечает тебе взаимностью. Второй — Кадзуха не отвечает тебе взаимностью, но вы вместе решите эту проблему, потому что он слишком уважает тебя и не позволит мучиться в одиночку».       Кокоми была права (с холодным расчётом и расстановкой приоритетов у неё всё просто отлично), но она не подумала о том, что будет чувствовать Горо после неудавшегося признания. Каково ему будет находиться с рядом с человеком, отвергшим его чувства? Он правда сможет продолжать с Кадзухой дружбу? Будь это другой человек, всё было бы гораздо проще. Будь это тот, кто отвернулся бы от Горо после признания, кто посчитал бы его отвратительным… Но это был Кадзуха! Он никогда так не поступит, потому что слишком добрый, слишком замечательный…       Прекрати! Сейчас же!       Горо сжимает губы, стараясь перебороть этот эмоциональный поток и удержать громкий всхлип, но тот всё равно предательски вырывается из груди. Он знаменует начало долгого самобичевания на тему собственной беспомощности и жалости. На тему «почему я не могу признаться лучшему другу…» и ещё просто целый список тем, которые обычно не кончаются.       Парень чувствует, как в глазах начинает собираться влага. Душащие слёзы снова подступают к горлу, но Горо сопротивляется, закидывая голову назад. Как же надоело себя сдерживать. Как же он устал…       Вот, что бывает, когда Горо остается один. Нельзя ему, никак нельзя, пребывать долгое время в одиночестве.

22:38

      — И чего ты так долго не открывал? — Хэйдзо проходит в холл, закрывая за собой дверь. — Там холодно на улице, — недовольно кривит губы парень, смотря на хозяина дома, который в этот момент вытирал влажные волосы полотенцем. Горо выглядел расслабленно, а на его лице не осталось и следа от недавних слез.       — Я был в душе, — следует ответ, и Горо разворачивается, уходя в коридор.       — Ты принимал ванную к моему приходу? — не упускает возможности пошло пошутить Хэйдзо, попутно стаскивая с себя кроссовки. — Это так мило, Горо, — парень поспевает к юноше, обнимая его со спины, руками прижимая спортсмена к себе.       — А?! — Горо вздрагивает, пытаясь сбросить с себя чужие руки. — Что ты делаешь?       — Как я могу удержаться и не обнять такого милашку? — усмехается барабанщик, укладывая подбородок на чужое плечо. — И вообще, я тебе помочь хочу.       — Каким это образом?!       — Ну, как же, — голос Хэйдзо становится тише, — устроим тренировочные объятия и поцелуи перед тем, как ты признаешься Кадзухе.       Горо моментально вспыхивает: его лицо покрывается алым румянцем, а глаза распахиваются так широко, что Хэйдзо даже слегка пугается подобной реакции:       — Горо?       — Придурок! — выдаёт шатен, толкая и ударяя парня куда-то прямо в челюсть, но не сильно и смазано, чтобы в самом деле не нанести товарищу травму.       — Айщ! — Хэйдзо театрально хватается за своё лицо и довольно посмеивается, выпуская Горо из объятий. — Ну, что за прелесть…       Спортсмен недовольно пыхтит, швыряя в гостя мокрое полотенце:       — Нахрена ты пришёл?!       — Тебя проведать, — Хэйдзо ловко поймал брошенную в него вещь, — мало ли ты тут в одиночестве с ума сходишь.       — Ты меня совсем за идиота держишь? Твой дурацкий флирт со мной не прокатывает.       На это Хэйдзо широко улыбается, затем неторопливо прижимает к себе чужое полотенце и с показной нежностью прикладывает ткань к своим губам:       — Разве?       Горо снова краснеет — аж до кончиков ушей, поражённый тем, насколько далеко Хэйдзо может зайти со своими шуточками… Сиканоин начинает в ответ лишь смеяться, но заранее делает шаг назад, предчувствуя, что ему сейчас опять прилетит по лицу.       — Говори, зачем пришёл, пока я тебе… — Горо сжимает руку в кулаке, подтверждая теорию Хэйдзо об очередной оплеухе.       — Так, полегче, мил… — зеленоглазый тут же смолкает, ловя на себе, без шуток, сердитый взгляд, — ладно-ладно, я понял, успокойся, — Хэйдзо поднимает руки в примирительном жесте, а затем протягивает Горо его полотенце:       — Есть у меня к тебе дело.       — Сразу нельзя было? — спортсмен выхватывает из рук гостя свою вещь и направляется на кухню. Он вспоминает про кофе, который хотел сварить до тех пор, пока его не отвлек этот террорист. Хэйдзо идёт следом, наблюдая, как шатен начинает возиться на кухне, и садится за стол.       — В общем, — барабанщик достаёт из кармана электронку и небольшую бумажку, сложенную в несколько раз. Горо оборачивается и сначала непонятливо пятиться, а затем, когда Хэйдзо раскрывает лист, демонстрируя содержание, спортсмен подходит ближе:       — Что это?       — Это — билет в твоё будущее, — слегка дёргая бровями, выдаёт Хейдзо, — а точнее это билет на концерт, на который мы идём с Кадзухой в воскресенье. Я могу отдать тебе его, и ты проведёшь незабываемый вечер в компании с нашим поэтом.       Горо хмурит взгляд, вновь переводя его на билет. Он берёт его в руки и вглядывается.       Название группы «FATUI», начало в 18:00. Цена…       — Сколько?! — Горо в жизни не видел, чтобы обычный билет на концерт столько стоил.       — Да-да, — Хэйдзо чуть качает головой, но почему-то довольно лыбится.       — Но у меня нет таких денег, — с сожалением говорит Горо, протягивая пригласительный обратно другу.       — А я и не прошу тебя платить за него, — барабанщик складывает билет и убирает в карман, — я могу отдать тебе его бесплатно. На этой фразе Горо выгибает брови, явно не доверяя сказанному.       — Ну почти.       — Я так и думал, — Горо отмахивается и возвращается к кофе, чтобы наконец приготовить его.       — Мне нужна твоя помощь в одном деле, — не медлит с объяснениями Хэйдзо, прикладывая к губам пластмассовый наконечник своей электронки, — в эту пятницу, я снова буду играть в карты. Хочу отыграться и проучить Камисато.       — А я тут при чём?       — С нами будет Итто, — продолжает музыкант, замечая, как Горо замирает, услышав знакомое имя, — и играет в покер он неплохо, особенно когда трезвый. И, боюсь, он будет мне мешать, — Сиканоин выжидает паузу, — поэтому надо, чтобы ты его отвлёк, — на этой фразе Хэйдзо улыбается, наблюдая за шатеном, который оборачивается к нему с таким видом, будто прямо сейчас и убьёт его здесь.       — Что, прости?!       — Ну, я знаю, что Аратаки за тобой бегает, хоть и не в курсе почему именно, — Хэйдзо выдыхает, довольно и ехидно улыбаясь. — Хотя я бы тоже побегал за тобой…       Горо прикрывает глаза, стараясь игнорировать этот очередной подкат и просто пытается переварить сказанное другом предложение.       — Ты серьёзно? Ты хочешь, чтобы я пошёл на вашу встречу, как какая-то… и развлекал этого придурка?!       — Ага, — Сиканоин кивает, даже не скрывая собственной наглости.       — Ты просто невероятный кретин.       — Не драматизируй, — Хэйдзо снова затягивается, не сводя улыбки со своего лица, — я же не прошу тебя ноги перед ним раздвигать, — музыкант замечает, как уши Горо моментально краснеют, — просто Итто в последнее время слишком серьёзный и трезвый, а это может помешать моему плану. Но если ты согласишься споить этого красавчика, я смогу быстренько раскидать Камисато, и дело с концом.       — Почему ты не можешь просто позвать какую-нибудь девушку? — Горо наконец садится за стол, расставляя себе и гостю кружки с кофе. Хэйдзо кивком благодарит парня и продолжает:       — Зачем, если Итто ищет встречи только с тобой?       Это прозвучало очень уверенно, что в какой-то степени даже смутило Горо.       — Откуда ты знаешь..?       — Когда Итто выпьет, он становится очень болтливым, — Хэйдзо делает глоток из своей кружки, — хотя трезвым он тоже не затыкается.       Горо был в ужасе. Нет, серьёзно. Каким образом он сможет отвлечь этого громилу от игры в покер? Его присутствие действительно может завлечь внимание Аратаки настолько?       — Ну, так что?       — Так, — Горо вздохнул, — если я просто приду и потерплю этого придурка один вечер, ты отдашь мне билет на концерт?       — Именно! И не просто концерт! Это ведь клуб, в котором темно и душно, — Хейдзо встаёт и подсаживается к Горо поближе, — и только представь, — он кладёт руку на плечо парню, слегка поворачивая его к себе, — ты будешь там с Кад-зу-хой, — чужое имя Хейдзо проговаривает по слогам, ехидно ухмыляясь и наклоняясь прямо к лицу юноши, — ты, он, громкая музыка, крепкий алкоголь…       — Перестань! — Горо толкает друга в грудь, чтобы тот отстранился.       — Да ты только представь, сколько интересных сценариев у этого вечера может быть!       Горо отворачивается, шумно вздыхая. Идея пойти с Кадзухой в клуб была очень привлекательной. Даже если ради этого придётся немного потерпеть шумного Аратаки. Горо он не был неприятен, скорее просто надоедал. Поэтому… почему бы и нет?       — Слушай, а что у вас с Итто? — вдруг раздаётся вопрос от Хэйдзо.       — Ничего, мы с ним раньше ходили в одну секцию по борьбе. А потом я ушёл из-за графика работы, — Горо вздохнул, — но я рад, что мы с ним не видимся. Итто постоянно пялился на меня…       — Он приставал к тебе?       — Что?! Не… Нет! — заикнулся юноша. — Он просто такой громкий, что я даже думать рядом с ним не могу! Хейдзо начинает тихо смеяться, прикладывая ладонь к своим губам.       — Это так похоже на него, — говорит музыкант, замечая как Горо вновь смущается, опуская голову.       — Ладно, я согласен на твои условия, но… — тихо произносит шатен, — Кадзухе ни слова!       — Я — могила, друг мой, — уверенно заявляет Хэйдзо, украдкой усмехаясь.

Четверг, 12:07

      — Итэр! Мне вот интересно, как ты умудрился достать билеты за пару дней до выступления? — Венти разглядывает свой билет на концерт «FATUI», подставляя его под лучи Сентябрьского солнца, будто проверяет купюру на фальшивость.       — Достаточно было потрясти одного рыжего придурка, — спокойно пожал плечами блондин, вспоминая, что ему пришлось упрашивать Люмин, которой Тарталья по гроб жизни должен. — Только в следующий раз, если захотите куда-то смотаться, хотя бы за пару недель оповещайте.       Ребята в полном составе сидели на улице во время большого перерыва и обедали. Кажется, у них уже входило в привычку собираться именно в это время где-нибудь за одним столом. Впрочем, никто не был против. Даже Сяо.       — Ай да наш менеджер! — Венти покачал головой, широко улыбаясь. — А я знал, что ты справишься!       — Сколько у тебя связей, Итэр? — выгибает бровь Кадзуха, с такой же улыбкой смотря на коллегу. — Иногда мне кажется, что ты весь универ в лицо знаешь.       — Ну, не весь… — юноша смущенно трёт кончик носа.       — Слушай, а билеты и правда такие дорогие? — Венти смотрит на свой пригласительный.       — Они такие дорогие, потому что это VIP-зона, — отвечает Итэр, — будем наблюдать за ребятами с первого ряда.       — Я всё ещё не понимаю, зачем нам туда идти, — Сяо, молчавший всё это время, будто ждал, чтобы задать один-единственный интересующий его вопрос.       — Ой, ты такой зануда… — начинает Венти, но его перебивает чей-то знакомый голос:       — Кадзуха!       Парни оборачиваются в сторону позвавшего, коим оказывается Тома. Блондин быстро подходит к столу, приветствуя студентов.       — Всем привет, — парень садится рядом, — Кадзуха, есть быстрый разговор. Завтра Ёимия не сможет прийти на наши пятничные посиделки, — блондин имеет в виду традицию Кадзухи, Ёимии и Томы собираться каждую пятницу за пиццей и пивом.       Хэйдзо украдкой, впервые за весь ланч, отрывает глаза от своего телефона, в котором он с кем-то активно переписывался, что не уходит от внимания Итэра. Он, как и остальные, следят за разговором Томы и Кадзухи.       — Почему? — Каэдэхара хмурит брови.       — Ты не поверишь. Горо отпросился со смены! И без важной причины! Сказал, что у него на завтра запланировано что-то… — Тома выглядит более чем удивлённым заявлением своего коллеги. Обычно Горо никогда не пропускал смены без серьёзного повода. — В общем, Ёимии придётся его подменить в кофейне.       — Это я, — сразу же признаётся Хэйдзо, заставляя друзей обратить на себя внимание, — я украл Горо на завтрашний вечер.       — Ты что?! — Венти аж выпрямился от этого заявления, едва не выронив вилку, которой ел свой ланч. — У вас что, свидание?!       — Ты перешёл от слов к действию, друг мой? — поворачиваясь лицом к барабанщику и усмехаясь, спрашивает Кадзуха, на что Хэйдзо лишь цыкает, но затем почему-то улыбается:       — Было бы неплохо, но я всего лишь позвал Горо играть в покер.       — Горо и покер? Звучит как пьяный бред, — говорит Тома, коротко посмеявшись. — Вот уж не думал.       — Он и не такое умеет… — как-то мечтательно протягивает Хэйдзо, замечая вопросительный взгляд Кадзухи. — На самом деле, я просто хочу навалять Аято. Завтра он будет плакать, пока его кошелёк пустеет.       — Я хочу на это взглянуть, — широко улыбается Тома.       — Я тоже, — хихикает Итэр, подхватывая. — Открываем хейт-клуб Камисато Аято?       — Ну, фан-клуб у него уже есть, почему бы и нет?       — Давайте без публичных унижений чужого достоинства, — Кадзуха посмеивается и качает головой, — и чтобы удовлетворить ваше злорадство, я предлагаю просто собраться всем вместе.       — И поесть пиццы? — вдруг спрашивает Венти.       — И посмотреть на позор Камисато, — добавляет Итэр.       — Отлично, тогда завтра во сколько?       — Мы собираемся в семь, — отвечает Хэйдзо, но почему-то в его голосе нет радости от предстоящих посиделок, — в баре у станции, — добавляет он.       — Сяо? Ты как? — интересуется Венти, оборачиваясь к брюнету. За ним очень внимательно наблюдает Итэр, который почему-то надеется, что гитарист откажется.       — Я приду, — сухо отвечает Алатус, — хотя бы просто ради того, чтобы не получать звонок посреди ночи от пьяных вас с просьбой развести по домам.