Будешь моим папочкой?

      Что такое отчаяние? Наверное, каждый хоть раз в жизни задавал себе этот вопрос и находил для себя подходящий в данный момент ответ. Люди по своей природе и натуре абсолютно разные, и мысли, соответственно, у них тоже разнятся. Однако всё-таки имеется что-то общее у тех, кто оказывался в одинаковых ситуациях. Все женщины мира ощущают необыкновенную радость, эйфорию и великую любовь, когда им на грудь укладывают новорожденного малыша. Каждый маленький ребенок испытывает расстройство и обиду на весь мир, когда узнает, что деда мороза на самом деле не существует, и все это придумано, чтобы все могли ощущать какое-то волшебство. Мы чувствуем по-разному и понимаем каждое чувство тоже по-своему, однако каждый хоть раз испытывал то самое отчаяние. Ощущение, похожее на страх вперемешку с болью и безразличием. Это что-то безумное, заставляющее уходить в себя с головой и бояться верить в то, что дальше возможен позитивный исход.       Сара О’Нил идеально бы подошла на пример человека, полностью отчаившегося в себе и собственной жизни после произнесения ее дядей слов об убийстве. Ей вовсе не было страшно потерять собственную жизнь. Каким-то странным образом ее жизнь казалась ей ничем по сравнению с тем, что испытает Аарон, когда увидит, как она умрет прямо у него на глазах. Невыносимо будет умирать и знать, что этим ты причинишь адскую боль тому, кто любит тебя больше всего на свете. Она бы точно не хотела, чтобы ее дракон испытал такое. Кто угодно мог заслуживать такой ужасной муки, но точно не Аарон Хилл. Этот мужчина сделал ее невероятно счастливой, а в ответ получит боль, мучение и такую же скоропостижную смерть? За что? За то, что пытался быть хорошим парнем? Или за то, что любил и пытался защитить свою любимую от такого ублюдка, как Филип? А, может, за слишком хорошее отношение к жизни? Или же за имение моральных ценностей и жизненных принципов? Ответ и не нужен, он все равно не изменит решения главаря медведей, а Сару лишь введёт в большую панику.       — Ты убьешь собственную племянницу? Дядя Фил, носящий меня на руках и катающий в своей машине на коленках, сможет приставить дуло пистолета к моему лбу и выстрелить? И это потом не будет мучить тебя всю оставшуюся жизнь? — школьница вела себя дерзко, даже слишком дерзко для того, кто находится на волосок от смерти. А что? Ей нечего терять, можно и нервы потрепать вдоволь хотя бы. Хоть умрет удовлетворенной от немого вида дяди, раздумывающего над ее словами.       Филип прокручивается в кресле, словно маленьких ребенок, пытающийся избавиться от напряжения каким-нибудь отвлекающим маневром. Мужчина задумывается на несколько минут, как будто бы слова Сары вызвали в нем что-то, что ещё осталось от живого человека. Но нет, внутри этого блондина лишь гниль, выплескивающаяся наружу безумными решениями. А он ведь и не думал о том, что ему будет настолько просто решиться на убийство своей собственной племянницы. Как бы О’Нил не пыталась вызывать в нем сожаление, оно спрятано так глубоко, что достать его просто невозможно. Да, он готов приставить дуло пистолета к голове школьницы и выстрелить без колебаний. И не такое бывало.       — Мне плевать, Сара. Мое сердце давно уже стало холодным, а совесть и вовсе исчезла лет десять назад. Это будет просто, можешь не переживать на этот счёт. Если боишься боли, то не стоит. Ты практически ничего не почувствуешь. Знаешь, резкая жгучая боль, ощущение слабости, а потом темнота. Это будет практически незаметно. Я не стану тебя мучить. Ты всё-таки девушка.       Мужчина спокойно наливает себе в бокал бурбон и выпивает его за раз, наслаждаясь приятным послевкусием во рту. Янтарная жидкость обжигает горло чуть сильно, оставляя за собой жжение, мягко заволакивающее голову главаря медведей. Какая ироничная ситуация. Он сидит в кресле и любуется тем, как школьница мучительно ёрзает на стуле, пытаясь высвободиться от крепких веревок. А ведь он был уверен, что она пришла к нему тогда из-за большой любви, а не по просьбе своего горячо любимого дракона.       — Раз меня ждёт смерть в любом случае, быть может, позволишь мне попросить тебя о последнем желании? У всех есть право, даже у преступников. Я тоже хочу исполнить свою последнюю волю, — школьница не верит тому, как спокойно звучит ее собственный голос, словно это говорит не человек, что знает о своей смерти, а тот, кто выполняет это каждый божий день. Словно это обыденное дело — просить о последнем желании.       — Валяй, так уж и быть. Всё-таки мы родственники, — Филип изучающе разглядывает девушку, на лице которой застыло задумчивое выражение.       Она понимает, что даже если и попросит дядю не трогать Аарона, то он все равно не исполнит этого желания, поэтому школьница решается спасти хотя бы кого-то. Майкл… Бедный парень попал под руку ее психованного родственника лишь потому, что услужливо согласился встретить ее после школы. Он не заслужил всего этого и досталось ему уже не хило. Пусть хотя бы Тёрнер выйдет из всей этой ситуации в более менее выгодном положении. Всё-таки он ее друг, а друзей нужно спасать, во что бы это ни стало.       — Освободи, пожалуйста, Майкла, ну, того парня, что твои медведи прихватили в комплекте со мной. Это будет моя единственная просьба. Пожалуйста, исполни ее.       Сара в надежде перекрещивает указательный и средние пальцы на обеих руках, моля всех богов о том, чтобы дядя согласился. Мужчина злорадно ухмыляется, закуривая.       — Благородная Сара О’Нил готова спасти всех, кроме себя? А ты ведь запросто могла попросить оставить в живых себя, но раз тебе важнее этот дракончик, то хорошо, — Филип вытаскивает телефон из кармана и набирает номер, — отпустите рыжеволосого через главный вход и машину ему его отдайте, но предупредите сразу же, что акция разовая и действует лишь в том случае, если он не ринется спасать свою подружку. Короче, если попытается сопротивляться, то пристрелите его прямо на улице.       Филип грозно смотрит на телефон, подходя к окну, из него как раз прекрасно просматривался главный вход. Спустя несколько минут ожидания машина Тёрнера подъезжает ко входу, из нее выходит Рид и облокачивается об капот. Через несколько мгновений двери главного входа распахиваются, и оттуда вышвыривают Майкла. Рид же кидает ему и ключи, чуть наклоняясь и что-то шепча на ухо с лицом, полным превосходства. Дракон лишь ухмыляется, утирая кровь с лица руками. Кое-как он поднимается с земли и садится в машину, быстро отъезжая. Главарь медведей возвращается к связанной племяннице и хмыкает.       — А парень-то уехал, — расстроенно произносит он, — эх, а я думал, что он благородно кинется тебя спасать, но нет. И что же тогда такого особенного в этих драконах, если они даже друзей бросают на произвол судьбы? Расскажешь мне? — мужчина властно приподнимает голову школьницы за подборок, заглядывая в ее бездонные глаза, даже сейчас не погаснувшие и хоть как-то пытающиеся найти в себе силы жить.       Сара с облегчением выдыхает, зажмуривая глаза. Она прекрасно понимает, почему Майкл уехал так быстро. Тёрнер бы разобрался со всеми сам, но в его состоянии он сможет лишь показать, как правильно стонать от боли. Ее любимый рыжик поехал в казино, и в этом у нее нет сомнений.       — Они семья. Большая, дружная, крепкая. У них нет вашего панибратства, ваших тупых иерархий. Все равны между собой, и каждый готов перегрызть глотку за своего члена семьи. Я бы никогда не стала частью чего-то, что не достойно. А они достойны. Драконы — это про благородство и мудрость, про могущественную силу и мужество, про отвагу и горячие сердца. Они никогда не предадут, в отличие от медведей. Я долго думала, почему ты назвал себя медведем, и сегодня поняла почему.       Школьница ловит на себе непонимающий взгляд, ожидающий ответа.       — Почему же, Сарочка? Поведай мне свое видение, — он опускает девичий подбородок, притягивает к себе стул, и садится напротив племянницы.       — Твое чучело в кабинете. Знаешь, оно похоже на тебя. Такое же хищное, отвратительное и ужасающее. Медведь по своей природе — хищник, он питается падалью и убивает невинных людишек, случайно потревоживших его сон. Ты такой же. Ты идёшь по головам ради собственной выгоды, не замечая того, как постепенно превращаешься в гнилой кусок говна. Ты омерзителен, и я не понимаю, как вообще можно тебя любить. Я очень надеюсь, что ты умрёшь мучительной смертью, моля о пощаде. А потом попадешь в ад, где тебя сварят в самом жарком котле. Я тебя ненавижу! И пусть мне придется умереть, но ты навсегда запомнишь то, как родная племянница назвала тебя ничтожеством, плюнув тебе в лицо! — О’Нил плюет в лицо мужчине, закрывая глаза.       Ее сердце бьётся так быстро, что она не успевает следить за его ритмом. Коленки дрожат, а все тело свело ужасной судорогой, не позволяющей пошевелить даже пальцами рук.       — Что-то я передумал тебя не трогать, — Филип стирает с лица слюну, придвигаясь на стуле ближе. Он со всей силы отвешивает девушке пощечину, заставляя ее голову сильно отклониться в противоположную сторону, — посмотрим, как ты заговоришь, когда я сделаю с тобой то, чего ты так боишься.       Мужчина разрывает майку школьницы на две части, припадая руками к упругой груди. Он начинает сильно сжимать обе молочные железы, наслаждаясь тем, как Сара тихо плачет, зажмурившись от неприятных ощущений. Его действия грубые, неприятные и граничат с болью. Он словно нарочно пытается сделать максимально больно, как будто бы мстит за правдивые слова. Филип опускает руки на подол юбки, пытаясь стянуть ее со школьницы, но тугие веревки на бедрах оказываются отличным препятствием, и впервые за это время О’Нил счастлива, что ее привязали так умело.       — Ладно, мы поступим по-другому, — главарь медведей расстегивает ремень на своих штанах, потом ширинку и чуть приспускает брюки. Он уже собирается опустить и трусы, но дверь в кабинет вовремя распахивается, и мужчине приходится надеть штаны обратно, — закончим позже. У меня есть отличная идея, к чему тебя привязать и сделать то, что мне захочется.       Филип подходит к вошедшему и начинает о чем-то с ним шептаться, пока Сара крепко сжимает кулачки, протыкая нежную кожу острыми коготками. Ее губы искусаны в кровь, а язык уже весь в микротрещинках от постоянного прикусывания его в моменты дикого ужаса. О’Нил закрывает глаза, позволяя себе улыбнуться, как только в мыслях возникает образ любимого, шепчущего ей слова о любви. На глаза снова накатываются слезы, а тело начинает содрогаться в конвульсиях от невыносимой боли. Это ее маленький конец, и только сейчас к ней приходит осознание того, как много не сделано. И самое главное — она больше никогда не сможет ощутить себя в объятиях любимого, поболтать и подурачиться с Вишней, поприкалываться с Майклом и обсудить женские дела со Стефани. И это все? Это все, что ей приготовила жизнь?       Она прерывает свой бешеный поток мыслей, когда видит, как Филип вытаскивает из ящика стола пистолет, снимает его с предохранителя и перезаряжает. Да, это точно все. Это не игра и даже не сон. Суровая реальность, как бы выразился Вишня.

***

      — Ви, мне не нужен пистолет. Они все равно его отберут, лучше дай мне нож, — Аарон судорожно отбирает нож с изображением дракона на рукояти и запихивает его в байкерские ботинки, отлично скрывшие холодное оружие за своей крепкой посадкой на ноге.       — Не подписывай ничего раньше времени, хорошо? Выключенный свет будет сигнализировать о спасении ребят, и ты сможешь спокойно действовать. Только осторожно, ты ещё Саре живым нужен.       Вишня крепко обнимает друга, ободряюще похлопывая его по спине. Все готовы к выполнению своей миссии. Ягодный сумел собрать около тридцати крепких драконов, снабдив их всем необходимым и четко проговорив план действий. Все благородно согласились пойти с ним ради спасения Майкла и Сары, являющихся тоже частью их большой семьи. Аарон же пообещал всем, что если все пройдет хорошо, то они смогут попросить его о любой просьбе, и он ее выполнит, тем самым наградив за помощь.       Минутное молчание повисает в игровом зале казино, помогая всем участникам настроиться на нужный лад. Большие, крепкие, в фирменных кожанках и серьезными лицами парни смотрят друг на друга с особым восторгом и восхищением. Для них честь — помочь собственному главарю спасти его девушку и их общего товарища. Сара была права, когда говорила, что они любому перегрызут глотку за своего члена семьи. Эти парни именно это и собираются сделать, ведь никто не имеет права трогать кого-то из драконов. Это равно объявлению войны, в которой сразу же распределены роли победителей и проигравших.       — Все, поехали уже, — Вишня ещё раз смотрит на Аарона, пытаясь вложить в свой взгляд всю свою поддержку и веру в него. Он справится, что бы не произошло.       — Стойте! — Тёрнер вваливается в казино на огромной скорости, чуть ли не падая. Парень задыхается и еле стоит на ногах. Вишня мгновенно подхватывает его под плечи и усаживает на стул.       — Майкл, где Сара? — ягодный внимательно смотрит на друга, но тот лишь пожимает плечами.       — Воды ему налейте, — Аарон садится напротив, виновато рассматривая друга. Ни одного живого места. Что они с ним там делали? — Майки, как ты здесь оказался?       — Я и сам ничего не понял, — дракон жадно осушает предложенный ему стакан с водой, — мы с Сарой попытались сбежать, но я поздно понял, что это ловушка. Медведи снова нас схватили, меня отправили обратно в подвал, хорошенько перед этим избив, а Сару в кабинет к Филипу. Не прошло и десяти минут, как они выволокли меня из бара, бросив на улицу и отдав машину. Потом этот придурок, которого я тогда избил, сказал что-то типа: «Девчонка решила спасти тебя, поэтому живи». Но это все неважно. Важно, что я знаю, сколько их там сейчас и…       Вишня и Аарон переглядываются, чуть злясь растянувшейся паузе друга. У них и так слишком мало времени, а он тянет резину.       — Что «и»? Майкл, у меня нет практически времени. Я должен быть там через двадцать минут, — Хилл нервно глядит на часы, а потом на дракона, поднимающего на своего главаря полный грусти взгляд.       — Филип убьет тебя, как только ты подпишешь эти чёртовы бумаги. А Сару использует, как приманку, чтобы быстрее заполучить желанное. Я слышал, как эти придурки обсуждали это в коридоре. Аарон, как только ты туда войдёшь, ты подпишешь и себе, и Саре смертный приговор.       Хозяин казино тяжело вздыхает, нервно посмеиваясь. Он и не ожидал другого от Филипа, хотя все ещё лелеял себя надеждой, что в нем есть хоть что-то живое.       — Сколько их там? — Вишня кладет перед Тёрнером карту бара. — Где кабинет Филипа? Майкл, я понимаю, тебе хуево, но помоги нам, и я уже позвонил Стефани. Она работает медсестрой в больнице и с удовольствием согласилась тебе помочь.       Тёрнер медленно рассказывает все, что видел и показывает на карте приблизительные места расположения медведей. С детства у Майкла была отличная память и ориентация в пространстве, что сегодня, возможно, поможет черным драконам не потерять своего главаря и свою маленькую королеву. Они чуть переделывают свой план, избавляя себя от спасения друзей, и, решая сразу же вырубать свет, чтобы неожиданно напасть. Аарон принимает решение Вишни, снова побледнев. Слова Майкла об убийстве Сары доставляют ему боль в самом ужасном обличии, в котором вообще бывает это ощущение. Мужчина плевать хотел на свою жизнь, ему важно, чтобы его малышка была жива. Ненависть резко заполняет весь организм главаря драконов, и он решается убить Филипа первым, как бы это ни было сложно. Этот урод получит за все по заслугам.       — Ты знаешь Стефани? Стоп, ты, что, встречаешься с моей одноклассницей? Боже, Ви, я в немом шоке, — друзья тепло переглядываются, — И удачи вам. Я бы с удовольствием помог, но потратил все силы, пока ехал сюда на максимальной скорости, несколько раз нарушив все правила дорожного движения. Ар, — Тёрнер улыбается другу ободряюще, — она у тебя боевая. В обиду не даст себя. Я уверен, все будет хорошо.       — Неправильно говоришь, — Вишня строго растягивает уголки губ, — уверенность не то чувство. Аарон, мы все знаем, что уже через несколько часов ты будешь прижимать к себе свою принцессу и наслаждаться ее улыбкой.       — Спасибо вам, ребята. Всем спасибо. Ви, — Хилл подзывает к себе друга, — мне нужно тебе кое-что пообещать, и тогда я буду точно знать, что все выйдет.       Ягодный непонимающе хлопает ресницами, пытаясь уловить посыл друга, но пока ничего не понимает и лишь молча выжидает тайного обещания.       — Давай, если это так важно, — он улыбается, разводя руками в стороны.       Главарь драконов что-то шепчет другу на ухо, вызывая у того довольную улыбку и одобрение в чистом виде. Вишня играет бровями, явно радуясь тому, что услышал.       — Только сохрани это в тайне, пожалуйста, — хозяин казино умоляюще складывает ладошки, строго смотря на дракона, что обиженно хмыкает.       — Пф, Хилл, ты серьезно? Конечно же, я сохраню эту маленькую тайну и не расскажу об этом принцессе, хотя, уверен, она будет пищать от восторга.       Ягодный ещё раз крепко обнимает Хилла, словно боится, что что-то произойдет. Конечно, как бы Вишня не пытался скрыть своих переживаний, они сильно заполнили его голову, а после прихода полностью избитого Тёрнера лишь усилились. Если они сделали такое с совершенно невиноватым ни в чем драконом, то что могли сделать с принцессой, что и учинила весь этот кавардак своими действиями в кабинете дяди. Однако не в его стиле отдаваться чувствам, в таких ситуациях вишневый всецело доверяется разуму, становясь холодным и расточительным, готовым рубить на мелкие кусочки каждого, кто хоть пальцем коснется его близкого.       Аарон надевает свою кожанку, произносит одними лишь губами «спасибо» и садится в машину, начиная движение к бару. Вести машину в таком состоянии, наверное, было худшим решением, но заказывать такси тоже не вариант. Куда он потом уложит свою девочку? Такси ведь не будет ждать вечно, а ждать придётся долго, ведь Хилл собирается наконец-то покончить с тем, кто заставляет его переживать до судорог во всем теле, тщательно скрываемых одеждой.       Мужчина и не замечает, как оказывается возле спорт бара. Он медленно покидает машину, вдыхая свежий воздух вечернего Сентфора. Впервые за весну в городе пошел дождь, и Аарон счёл это особым знаком того, что сегодня все будет так, как они задумали. Когда-то это должно было произойти, и раз судьба решила устроить это сегодняшним дождливым вечером, то пожалуйста. Хилл готов сделать то, о чем мечтает последний месяц. Он заставит Филипа задыхаться собственной кровью и плакать от боли. Только бы он не причинил никаких мучений Саре…       Главарь драконов подходит к двери бара, спокойно открывая ее и проходя вовнутрь. Там на него мгновенно налетают двое больших парней и начинают обыскивать на наличие оружия. Ничего не находя, они указывают ему дорогу в коридоры, и мужчина движется совершенно легко. В его глазах читается холодность и безразличие. Он не покажет своей боли и своих переживаний, особенно зная, что малышка Сара будет его видеть. И если же она увидит в его глазах страх, то и сама испугается больше прежнего. Он будет сильным и хладнокровным и не позволит никому прикоснуться к своей маленькой девочке.       Дверь оказывается найденной буквально через пару минут, и Аарон входит в кабинет без стука, мгновенно замечая на себе жалостливый и заплаканный взгляд школьницы, явно радующейся его появлению. Хозяин казино мысленно винит себя, когда видит, как сильно привязана Сара к стулу, и в каком состоянии ее одежда. Увиденное заставляет мужчину сдерживать гнев и дикое желание врезать Филипу прямо сейчас.       — Проходи, дракончик. Ты ведь не против, если малышка понаблюдает за нами? Уж прости, развязать ее не могу. Она слишком сильно распускает свои ножки и уже отбила нескольким парням их детородные органы. Садись, — Филип сидит в своем кресле и со взглядом дикого зверя упивается собственным положением. В его руке красуется пистолет, дуло которого направлено на О’Нил.       — Отпусти девушку, Филип. Она уже много натерпелась, дай ей отдохнуть. Или тебе нравится наблюдать за тем, как Сара тихо всхлипывает и дрожит от страха? — Аарон готов сорваться в любой момент и собственноручно развязать свою малышку, но дуло пистолета, повёрнутое в ее сторону, не даёт ему права этого совершить.       — Хм, интересно, — главарь медведей с какой-то странной и очень пугающей интонацией делает заинтересованное лицо, переводя пистолет на мужчину, — Сара, ты по-прежнему станешь просить убить тебя, а его оставить живым? Или всё-таки выберешь смерть дракончика, а жизнь оставишь себе?       Хилл поворачивает голову к школьнице, строго сверля ее глазами. Она предлагала свою жизнь взамен на его? Господи, бедная девочка так сильно его любит, что готова умереть ради того, чтобы он жил. Он точно сделает то, что обещал Вишне, когда спасет ее.       — Да, только не трогай Аарона. Я готова получить пулю в лоб прямо сейчас, или куда ты там собирался стрелять? Лишь бы ты оставил его живым и невредимым, — Сара растягивает уголки в едва заметной улыбке, замечая на себе осуждающий взгляд возлюбленного. Ему дико приятны ее слова, но он не стоит таких жертв.       — Малышка, не неси чушь. Ты и пожить ещё не успела, а уже готова умереть из-за меня. Я тоже тебя люблю, но, поверь мне, абсолютно не стою таких жертв.       Филип громко смеётся, удивляясь тому, как эти двое пытаются самоотверженно друг друга защитить. Что ж, от этого ему будет ещё приятнее разрушить их крепкую любовь. Медведь разрушит крепкую связь двух драконов. Как же это ласкает его слух.       — Видишь, Хилл, что ты заставил испытывать свою любимую. Думал ли ты, что все так получится, когда позволял ей устанавливать прослушку в моем кабинете? Думаю, что да. Ты не совсем идиот, но всё-таки ты пошел на это ради собственной выгоды. И кто же из нас, Сара, идёт по головам ради выгоды? Я или твой дракончик?       Аарон пропускает сквозь лёгкие воздух, пытаясь не вытащить нож и не запульнуться им в Филипа прямо сейчас. Нет, не тогда, когда его пистолет время от времени перемещается на Сару.       — Филип, ты выглядишь, как психопат. Серьезно? Все из-за этой прослушки? Господи, она же твоя племянница. Как ты потом будешь смотреть в глаза ее отца, если убьешь ее?       — Ах, так я уже все придумал, — главарь медведей довольно ухмыляется, — разъяренный главарь драконов убил собственную девушку лишь потому, что она сдала какую-нибудь важную информацию о нем своему дяде, и дядя благородно пристрелил обидчика прямо на месте преступления. По-моему, классная идея. Как смотрите на это?       Сара с Аароном переглядываются, понимая друг друга без слов. Они оба ненавидят этого идиота и готовы на все, лишь бы избавить мир от очередного ублюдка.       — Ты просто идиот. Больной человек с какими-то психическими отклонениями. Может, сам застрелишься? Избавишь весь мир от своего отвратительного присутствия, — школьница говорит с такой ненавистью, что даже Хилл ежится от грубости в ее голосе. Холодная, расточительная, в бешенстве. В девушке просыпается настоящий дракон, и Аарон не может не радоваться этому.       Филип же снова громко смеётся, быстро встаёт и оказывается сзади О’Нил, приставляя дуло пистолета к ее лбу. Он указывает Хиллу взглядом на бумаги на столе и довольно улыбается, понимая, что Аарон не откажется от своего решения из-за своей любимой девушки.       — Подписывай, иначе я убью ее прямо сейчас.       Сара замирает, закрывая глаза. Она со всей силой вжимается в стул, представляя, как сталь пронзает ее тело и сжигает все на своем пути, оставляя за собой небольшое отверстие и проникая прямо в сердце. Как только она касается мышцы, та мгновенно проглатывает пулю, несколько секунд ещё быстро сокращается и останавливается, разливая по телу школьницы адский холод. Она же в последний раз смотрит на своего любимого и мирно засыпает, зная, что ее любили и будут любить и дальше.       — У тебя в документе неправильно написано название моего салона, да и полное имя у меня не такое. Придется перепечатывать, иначе документы недействительны, — хозяин казино пытается сыграть хитро, лишь бы отогнать от любимой Филипа с пистолетом, иначе даже выключенный свет не сработает, а лишь заставит Филипа выстрельнуть.       Главарь медведей недовольно рычит, подходит к столу, все это время держа пистолет, направленным на школьницу, забирает документы и начинает кому-то звонить. Именно в этот момент и вырубается свет во всем помещении. Хилл скользит рукой к ноге, вытаскивает нож и кидает его в Филипа, совсем не видя, куда попал, но, судя по приглушенному крику, нож всё-таки достигает своей цели. Аарон слышит, как пистолет выпадает из рук Филипа, и подходит чуть ближе, откидывая оружие ногой в сторону. Он находит на столе канцелярский нож и настигает Сару, начиная осторожно разрезать веревки.       — Сейчас я тебя развяжу и ты спрячешься в той комнате, хорошо? Будешь сидеть там до тех пор, пока я не позову тебя. Уговор? — главарь драконов ласково шепчет возлюбленной, краем глаза не переставая наблюдать за Филипом, все действия которого видны из-за освещающего кабинет света с улицы. И пока он неподвижен.       — Хорошо, — О’Нил ощущает свободу в руках, наконец-то спокойно ими шевеля.       Аарон подбирает с пола пистолет, отдавая его школьнице.       — Подержи пока что, а то мне придется повернуться спиной. Если что просто стреляй и все, — он оставляет лёгкий поцелуй на губах возлюбленной и принимается за веревки на бедрах. Через пару минут они освобождают ноги девушки, позволяя ей встать со стула.       — Ты его убил? — Сара внимательно смотрит на Филипа, боясь пошевелиться. Она крепко обнимает Аарона, больше не сдерживая своих слез.       Хилл взаимно обнимает ее ещё крепче, оставляя несколько чувственных поцелуев на губах и шее. Он быстро снимает с себя куртку и одевает на школьницу, забирая из ее рук пистолет.       — Иди туда, — главарь драконов строго смотрит на нее, и она быстро заходит в помещение туалета, не желая злить любимого.       Хозяин казино подходит к Филипу, что лежит на полу, совсем не двигаясь. Он наклоняется, чтобы вынуть нож из его тела, но оказывается обескуражен ударом собственного ножа в бедро, чуть сгибаясь в колене. Хилл недовольно рычит, особым усилием воли вытаскивая лезвие из мягкой ткани ноги и отшвыривая его в сторону, куда мгновенно летит и пистолет. Он наносит сильный удар кулаком в лицо Филипа, и между мужчинами начинается настоящая потасовка. Она оба сваливаются на пол кабинета, попеременно оказываясь то сверху, то снизу, постоянно нанося друг другу сокрушительные удары. Эта суматоха длится около пяти минут, пока главарь медведей не оказывается сверху и не надавливает слишком сильно на кровоточащий глубокий порез на бедре Хилла. Аарон громко вскрикивает от боли, чуть расслабляясь. Он слышит, как в коридоре дерутся остальные драконы, но все звуки постепенно начинают растворяться, когда Филип сильно обхватывает шею хозяина казино и начинает его душить с особым энтузиазмом и нескрываемой ненавистью.       Аарон пытается хоть как-то сопротивляться, но вес медведя оказывается гораздо больше, чем его собственный. Звуки становятся практически неразличимы, а картинка в глазах плывет. Дышать абсолютно нечем, и руки уже практически не слушаются. Боль постепенно заполняет все тело главаря драконов, и он уже готовится умереть, мысленно прощаясь с Сарой, послушно ждущей его в соседней комнате. Но резко и как-то неожиданно для Хилла тело Филипа обмякает, а хватка ослабляется, позволяя мужчине вдохнуть полной грудью и жадно глотать воздух до тех пор, пока его недостаток не восстановился во всем организме. Изображение вновь заимело четкость, а звуки стали слышны ещё ближе, чем до этого. Он оглядывается, ожидая увидеть рядом Вишню, но его сердце сжимается от боли и чувства вины, когда вместо лучшего друга он видит плачущую Сару, крепко держащую пистолет за рукоять. Школьница испуганно смотрит по сторонам, не выпуская оружия из рук. Она содрогается от всхлипов и страха, что плотно засел в ее голове ещё в тот момент, когда она услышала крик возлюбленного в туалете.       — Боже, малышка, — Аарон скидывает с себя мертвое тело Филипа, подходя к любимой. Он осторожно вынимает пистолет из ее рук, заключая в крепкие объятия, — зачем ты это сделала?       О’Нил начинает судорожно оглаживать лицо Хилла, убеждаясь в его реальности. Слезы безостановочно текут из ее глаз, а руки бегают по любимому телу, проверяя на повреждения.       — Я его убила, да? Скажи, что да. Скажи, что он больше тебя не тронет. Пожалуйста, Аарон, скажи, что он больше никогда не посмеет тебя ударить. Аарон, боже, я убила человека… Меня теперь посадят в тюрьму? Я не хочу. Не хочу в тюрьму. А он точно не очнётся? Что мы теперь будем делать? А где Вишня? Аарон, ты чего молчишь? — Сара начинает безостановочно говорить, впадая в истерику. Ещё бы, столько всего пережить за несколько часов. Ещё и убить собственного дядю. Как она вообще может говорить и хоть что-то делать?       Хилл поднимает школьницу на руки, крепко прижимая к себе. Он сладко целует ее в губы, а потом успокаивающе в лоб.       — Ты настоящий дракон, малышка. Я горжусь тобой. Сейчас мы найдем остальных и поедем домой, — несмотря на сильную боль в кровоточащем бедре, хозяин казино крепко держит свою малышку на руках и несёт сквозь кабинет, распахивая дверь наружу.       Перед ним открывается картина боя нескольких драконов и медведей. Он краем глаза замечает, как Вишня оказывается под одним из крепких парней. Ничего не понимая из-за мелькающих тел, Аарон лишь успевает услышать громкий звук выстрела и увидеть, как ноги друга обмякают.       — Вишня! — Сара бьёт возлюбленного в грудь, пытаясь вырваться из его хватки, но он не позволяет ей оказаться в гуще событий. — Отпусти меня! Я должна ему помочь!       О’Нил начинает плакать, внимательно наблюдая за тем, как ожесточенные бои прекращаются, и все драконы в коридоре затихают, обращая свои взгляды туда, где только что слышали выстрел и видели несколько минут назад своего друга. Аарон облокачивается об стену, не веря собственным глазам. Нет, этого точно не могло произойти. Только не Вишня… Он не мог оставить его одного. Что он теперь скажет Стефани?