Будешь моим папочкой?

      Как там обычно говорят во всех фильмах и книгах? Если беда приходит, то делает она это не одна, а под ручку с кем-то. Аарон, конечно, подозревал, что у родителей Сары нет мозгов, но не настолько же. Увидеть на пороге своего дома Кэтрин с чемоданом и слезами на глазах изначально показалось ему каким-то странным видением от ударившего в голову алкоголя, но несколько плавных движений головой туда-сюда не развеяли неприятного изображения. Она реальна, а не плод его дурной фантазии. И выглядит женщина как никогда плохо. Такой потерянной и разбитой Хилл видел ее лишь в день их знакомства, и то тогда на ее лице ещё сияла какая-то улыбка, а сейчас она тупо смотрит перед собой, словно не знает, что ей делать дальше. Главарь драконов с удовольствием бы закрыл перед ней дверь, наплевав на все ее проблемы, но какое-то странное чувство ответственности и заботы перед представительницами женского пола не позволило ему этого сделать. Да и разве может он бросить женщину, что родила его любимую девушку, одну в таком состоянии? Конечно же нет. Он себе потом этого не простит.       — Я делаю это лишь потому, что ты мать Сары. Иначе осталась бы на улице, и мне плевать на твои проблемы, Кэтрин. Сейчас идёшь в гостиную, говоришь нам всем, в чем дело. Если меня устроит твоя лжеправда, а я уверен, что от правды в твоих словах будет лишь название, то я помогу тебе решить проблему. Если же нет, то ты выйдешь отсюда также быстро, как и пришла. И только Сара сможет уговорить меня тебе помочь, в чем я очень сомневаюсь.       Недовольно и раздраженно, но молча, мужчина указал рукой в гостиную, пройдя туда вперёд Кэтрин.       — Кто там приходил? — Сара уже сидела рядом с Вишней, пытаясь что-то сотворить с его кудряшками, но их длина не позволяла сделать ничего, кроме маленького хвостика сзади.       — Малышка, ты себя хорошо чувствуешь? Может, больше не будешь пить? Завтра голова будет болеть, — Аарон подходит вплотную к девушке, перехватывает ее за талию, несколько раз крутит в воздухе совместно с собой и усаживает обратно к Вишне, — там твоя мама пришла. Я бы её не пустил, но выглядит она хреново. Поэтому предлагаю быстро ее выслушать, помочь ей и избавиться от ее присутствия в нашем доме.       Хозяин казино ловит на себе изумлённые взгляды всех присутствующих в комнате, тяжело выдыхая. Кэтрин же заходит в гостиную, перекатывая чемодан за собой. Она садится на свободное кресло, хватаясь руками за голову.       — И что у моей мамочки случилось на этот раз? Если ты собираешься здесь жить, то даже и не думай. Я больше не хочу находиться с тобой в одном помещении. Думаю, Аарон тоже будет против, — девушка схватила Вишню за руку, крепко сжав его пальцы, — Ты всегда приходишь тогда, когда моя жизнь только налаживается? Тебе нравится ее портить, да? Говори, что стряслось, либо уходи! Я не хочу сегодня грустить, а ты только и вносишь в мою жизнь грусть и разрушение!       Сара не на шутку взбесилась. Одно лишь присутствие матери вывело ее из себя, а хоть какая-то вероятность ее возможной ночёвки здесь добила окончательно. Не то чтобы школьница прямо ненавидит свою маму, но уж любовью и нежностью к ней не пылает точно. Эта женщина вечно рушила ее жизнь своими неадекватными выходками, так ещё и позволила себе поднять на нее руку. Младшая О’Нил не злопамятная, но такие поступки не забываются, оставляя неприятный отпечаток внутри. Да и не хотелось бы девушке связываться с кем-то из ее прошлого. У нее теперь новая жизнь, и она больше не хочет знать прежних людей. Особенно тех, кто так упорно забивал на нее долгие годы жизни, а теперь пытается ворваться в ее личное пространство своим присутствием. Нет, она этого не допустит.       — Воу, принцесса, тише, — Вишня укоризненно посмотрел на Хилла, прижав к себе дрожащую от злости и гнева девушку, — Не заводись ты так. Сейчас Ар все порешает, и мы продолжим наши веселые посиделки.       — Сара, — Аарон сел рядом взяв ладошки возлюбленной в свои, — я понимаю, ты не хочешь видеть свою мать, но она ведь тоже человек. И ей плохо. Ты думаешь, она бы тебе не помогла, если бы ты пришла к ней в таком состоянии?       Главарь драконов притянул к себе податливое девичье тело, оставив пылкий поцелуй на губах, заставивший школьницу растаять и погрузиться в прекрасный мир Аарона Хилла. Этот мужчина знал, как нужно ей манипулировать, и нагло пользовался, когда это требовалось. Естественно, не злоупотребляя.       — Я потом с тобой поговорю, любимый, — она строго на него смотрит, слегка заметно подмигивая, — мамуль, мы ждём твою историю с нетерпением и как можно скорее. Только немного тише, а то Майкл уснул.       Мужчины мгновенно обращают свои взгляды на друга, крепко прижавшего к своей груди декоративную подушку. Он откинулся назад, его глаза были прикрыты, и расслабленная поза говорила о том, что парень крепко спит. А изредка слышимый храп лишь подтверждал данное явление. Школьница мгновенно встала с дивана, вытащила из тумбочки плед и укрыла им парня, чтобы тот не замёрз, вернувшись обратно к Хиллу.       — Кэтрин, не тяни резину, а то моя доброта уже заканчивается, — Хилл бережно начал заплетать косичку школьнице, удивляясь тому, как у него это хорошо выходит.       — В общем, до того, как мы с тобой стали встречаться, у меня были отношения с… — женщина замолкла, посмотрев на дочь внимательнее, — я была влюблена в дядю Сары. Если быть честной, то и до сих пор его люблю, да и всегда любила больше, чем Питера. Естественно, я жила у него дома. И когда ты появился в моей жизни, мы так быстро съехались, что я и не успела заняться поисками квартиры себе. Ну и сейчас я естественно вернулась к Филипу. Он знал, что у меня были с кем-то отношения, но с кем именно — нет. Изначально он разрешил мне снова у него жить, сославшись на родственную связь, а когда узнал, что у меня были отношения с тобой, то взбесился. Потребовал информацию о тебе. Понятное дело, что я ничего не знаю. Его же мой ответ не устроил. В общем, он меня выгнал, назвав бесполезной. Мне некуда идти, понимаешь?       Кэтрин потянулась рукой в сторону бутылки с виски, но Вишня опередил ее, забрав алкоголь себе. Женщина недовольно хмыкнула, сложив руки на груди. Ее слезы куда-то исчезли, зато на лице заиграла странная улыбка, словно все, что Хилл видел у себя на пороге, было спектаклем одного актера. Она умеет играть, и он об этом знал, но все равно впустил ее.       — И все? Это все, что заставило тебя прийти ко мне домой в столь поздний час? Кэтрин, у нас уйма отелей, сними себе номер и живи там в свое удовольствие. Если тебе не хватает денег, то, черт с тобой, я дам тебе эти бумажки, но уйди и больше не возвращайся. Тебе здесь не рады.       Аарон выпустил Сару из своих объятий, исчез на второй этаж и вернулся с несколькими пачками зелёных купюр, плотно перетянутыми специальной бумажной лентой, означающей, что деньги ещё не использовались. Главарь драконов кинул их на стол перед женщиной так неожиданно, что она чуть вздрогнула, но едва заметно приподняла уголки губ в довольной улыбке.       — Ты решил от меня откупиться? — Кэтрин взяла одну из пачек, покрутила в руках, ощутив приятный холод на пальцах. Ей нравится трепать его нервы, она считала его очень горячим в такие моменты.       — Считай, что так. Просто забирай деньги и уходи. Ты устроила весь этот цирк ради того, чтобы остаться у меня пожить? У меня не приют, не принимаю сюда жильцов. Так что, либо бери деньги и вали на все четыре стороны, либо просто вали. Даю тебе пять минут.       Хилл принял строгий вид, гневно сверля женщину ненавистным взглядом. Ей хватает смелости устраивать такое шоу после всего того, что она причинила своей дочери? Ладно, сцена, но явиться к ним домой и требовать жилья — отчаянный и тупой поступок. Он был лучшего о ней мнения. Вообще, он до сих пор не может никак понять, откуда в Саре столько доброты и чистой искренности, когда ее всю жизнь окружали подлые и лживые люди, не имеющие моральных ценностей от слова совсем. Она хотела, чтобы он ей гордился? Да он гордится ей с самого начала, ведь вырасти достойным человеком в таких условиях и при таком воспитании — поступок сильного и прекрасного человека, и он заслуживает особой похвалы.       — Сара, ты позволишь ему выгнать собственную мать на улицу посреди ночи? — женщина пытается сделать ход конем, надеясь на жалость со стороны девушки. Она строит жалобное личико, складывая брови домиком.       Школьница громко дышит, демонстративно задирая голову вверх в горделивую позицию. Ее раздражает вся эта ситуация, учиненная матерью. И откуда в ней столько дерзости? Как она вообще позволяет себе такое поведение в чужом доме?       — Знаешь, мне почему-то кажется, что дядя Фил тебя не просто выгнал из-за твоей бесполезности. Ты умалчиваешь главное, и я понимаю, в чем дело, мамуль. Никому бы не понравилось такое твое поведение, даже Филипу. Ты ведь встречалась с Аароном и сразу же спала с Филипом, верно? Только не говори, что это не так. Я знаю, ты запросто можешь такое вытворить. Я права? — Сара замолчала, пытаясь уловить перемены в настроении матери, и она их нашла. Женщина дрогнула, отведя взгляд в сторону, нервно теребя прядь своих волос, — хм, видимо, так и было, раз ты боишься смотреть в мои глаза. И после этого ты приходишь к Аарону, прося о помощи? Да это низко, мам! Мне интересно, в моей семье хоть кто-то знает, что такое мораль и совесть?       Она вскакивает со своего места, поднимает со стола пачки с деньгами и швыряет в женщину, вызывая у мужчин удивление с нотками одобрения, а у Кэтрин непонимание. Ненависть к собственной матери перерастает в какое-то архисильное чувство, которое просто невозможно больше сдерживать. Плевать, что этот человек дарил ей тепло когда-то. Она больше не хочет никогда ее видеть. Слишком много натерпелась, пора заканчивать с ней раз и навсегда.       — Уходи! Я не хочу знать ни тебя, ни отца, ни дядю. У меня теперь новая семья, и вы в нее больше не входите! — школьница громко кричит, смотря на женщину гневным взглядом, полным боли, разрывающей ее изнутри. Алкоголь, выпитый ей за весь день, выветривается за долю секунды, оставляя внутри ощущение пустоты. С нее хватит. Зачем семья, в которой ее никто не ценит?       Кэтрин ехидно улыбается, удивляясь такой реакции дочери. Она привстает, собирая все пачки в руки и убирая их в свою сумку. Хитроумный план заполучить как можно больше средств сработал, и она уже может идти со спокойной душой на все четыре стороны. Но была бы Кэтрин О’Нил собой, если бы не решила довести всех окончательно?       — Доченька, быстро же ты забыла о тех, кто тебя растил и воспитывал. Отказываешься от матери, что не отходила ночами от твоей кроватки, успокаивая тебя? Не думала, что Хилл повлияет на тебя так плохо, — женщина берет ручку чемодана, подкатывая его к себе и уже собираясь уходить.       Она останавливается и замирает, как только слышит голос Вишни. Грозный и слишком серьезный, что не сулит ни о чем хорошем.       — Ой, вот не надо этого, Кэтрин, — Вишня злорадно смотрит на женщину, и под его взглядом ей становится неуютно, — окей, Аарон, прости, но ты должен был это узнать рано или поздно. Раз уж у нас сегодня вечер откровений, то я позволю себе раскрыть одну маленькую тайну.       Мужчина отпивает из бутылки несколько глотков, ловя на себе непонимающий взгляд друга, слегка ошарашенного таким его выпадом, но спокойного, как никогда, словно он знает обо всем.       — Если ты о вашем случайном сексе в машине, то я знаю. Или есть другая история? — Хилл усмехается, устраиваясь поудобнее и притягивая к себе Сару. Он сплетает их пальцы, готовясь внимательно слушать рассказ ягодного, отлично его заинтриговавшего.       Вишневый закатывает глаза, язвительно улыбаясь в сторону Кэтрин, и она садится обратно, крепко вжимаясь в кожаное кресло.       — Ах, ну если ты знаешь, то рассказывать практически нечего. Могу лишь сказать тебе, что она даже и не думала о тебе в тот момент, а значит чувств никогда и не было. Вообще, прости, что не говорил раньше. Мне не было стыдно, я просто не хотел расстраивать тебя. Я видел, как ты хорошо к ней относился, и мне стало жаль портить твою жизнь. Хотя стоило бы, наверное. Ты бы раньше узнал, какая она сучка… Однако суть не в этом. Я собирался сказать в защиту принцессы, а не опорочить собственную репутацию. Так значит, Кэтрин, говоришь, что сидела у кроватки малышки Сары ночами?       Мужчину перебрало на дикий смех. Он знает слишком многое, но это многое больно ударит по сердечку малышки Сары, которая внимательно на него смотрит и едва заметно улыбается так благодарно и красиво, что Вишня не может сдержать ответной улыбки. Она сама сегодня назвала его своим старшим братом, и это было безумно приятно мужчине, ведь он всегда мечтал о младшей сестре, но вместо этого получил брата-близнеца, отношения с которым никогда не ладились. Сейчас же ягодный имеет шанс исправить хоть что-то в своей шальной жизни и стать действительно настоящим старшим братом для принцессы, ведь он любит ее сильнее, чем она может себе это представить. Значит, сделает все, чтобы она всегда была счастлива.       — Вишня, закрой свой рот! — Кэтрин ни на шутку перепугалась, умоляюще посмотрев на дракона, но тот лишь ухмыльнулся.       — Нет, Кэтрин, мне надоело слышать от Сары и Аарона то, как ты портишь им жизнь. Я ни разу не относился к тебе хорошо, поэтому мне похуй, что ты сейчас почувствуешь и как тебе потом будет хуево. Ты сама рассказала мне это тогда, просто я ещё не знал, кто именно твоя дочь. Теперь знаю, и хочу, чтобы она знала правду. Сара, — ягодный смотрит на подругу, обворожительно ей улыбаясь, но весь его вид говорит о серьезности его слов, — прости меня заранее за все слова, но это чистой воды правда. Ты должна знать о том, как проходило твое детство. Со скольки лет ты себя помнишь осознанно?       Слова Вишни показались школьнице странными и слишком пугающими. Аарон уже понял, к чему клонит друг, поэтому он чуть сильнее обнял возлюбленную, начав успокоительно выводить круги на ее спине.       — Лет с пяти где-то. Да, точно, в мое пятилетие мне подарили розовое платьице, о котором я очень сильно тогда мечтала. А к чему вопрос, Ви?       Сара никак не могла понять, что сейчас происходит, но вся ситуация казалась ей дикой и страшной. Что за день сегодня такой? Почему ее все пугают?       — Господи, Сара, ты такая наивная. Я не могу с тебя, — Кэтрин смотрит на дочь, удивляясь ее слишком испуганному виду, — я родила тебя, когда мне было двадцать. Знаешь, мне очень хотелось жить. Питер с Филипом тогда попали впросак, и так вышло, что они рассорились. Питеру пришлось прятаться от полиции, и он уехал. Родилась ты. Маленькая, капризная, противная. Боже, я ненавижу грудничков. Я написала отказ, и до трёх лет ты жила в местном детском доме Балтимора. Правда, пришлось взять тебя потом обратно через три года, когда Фил и Пит помирились, и Филип сделал так, чтобы дело твоего отца закрыли. Скандала с Питером я не избежала, да и тебя обрела на свою голову. Нужно ведь ему было тебя найти. Жили бы спокойно без твоего участия в нашей жизни, а в итоге ещё и развелись из-за тебя.       Сара несколько минут молча смотрела перед собой, прокручивая в голове слова матери. Так нагло врать ей всю жизнь? Отказаться от собственного ребенка из-за желания пожить нормально? Бросить в детский дом, как ненужную вещь, а потом снова забрать, подобно той же вещи. Если бы она сейчас описывала ту боль, что творилась внутри нее, то выбрала бы словосочетание сгореть заживо. Да, именно этот процесс наиболее точно описывает все то, что сейчас происходит внутри школьницы.       — Спасибо, что заставил ее рассказать мне это, — девушка неуверенно улыбается Вишне, сдерживая слезы изо всех сил, — ты так сильно меня ненавидишь всю жизнь? Я и не думала, что это правда. Знаешь, а я ведь пыталась списать это на неумение проявлять чувства, но ошибалась. Ты всегда была для меня родной, как бы я не пыталась это отрицать. Нельзя не любить собственную маму… Это ведь мама… Господи, у меня нет слов на все это. Просто знай, что теперь ты для меня мертва, мамуль. Навсегда. Мы больше никто друг другу. Это будет лучший исход нашего общения.       Девушка слегка отстранилась от Аарона, покинув гостиную. Она быстро забежала в спальню, заперевшись в ванной комнате. «Маленькая, капризная, противная», — слова матери отзывались эхом в голове О’Нил. «Я отказалась от тебя», — что может быть больнее, чем услышать такое от человека, которого ты всю жизнь считал самым родным? Пусть и были недопонимания, и ссоры, и какое-то соперничество, но Сара все равно всегда считала маму родной, как бы ей не хотелось от этого отречься. Она бы все равно пришла ей на помощь, если бы это понадобилось. Это ведь мама, а маму обычно считают святой. Но кем можно считать мать, что так просто отказывается от собственного ребенка, а потом снова берет его в свои руки и притворяется, словно воспитывала всю жизнь? Подлой сукой? Лживой тварью? Или ещё кем-то? Школьница точно не знает, но простить такое не сможет никогда. Пусть лучше они больше не будут общаться, зато в ее жизни не будет той, что ненавидит ее с самого рождения.       — Принцесса, у тебя там все хорошо? Открой дверку, пожалуйста, — Вишня постучался в дверь, несколько минут выжидая какой-либо реакции. Он хотел уже снова что-то говорить, но услышал звук открытия защёлки, медленно войдя во внутрь.       Сара сидела на полу, обнимая свои колени. Слезы безостановочно текли по ее щекам, размазывая всю косметику. Мужчина сел рядом, осторожно положив руку на плечо подруги. Он бережно погладил ее по теплой коже, несильно прижав к себе.       — Не стоило тебе об этом говорить, — ягодный виновато опустил взгляд вниз.       Он чувствовал всю ту боль, что сейчас испытывала школьница, и это разрывало его изнутри. Маленькая, беззащитная, очень юная, но успевшая натерпеться всего. Мужчина узнал в этой девушке себя молодым. Он тоже часто плакал дома в ванной лет до двенадцати, когда родители унижали его, превознося брата до небес. Никто не знал о его слезах, лишь ванная комната. Однако в один прекрасный момент тогда ещё не дракон понял, что слезы лишь разрушают его изнутри и ничем не помогут. Мальчик стал себя закалять и вырос в прекрасного мужчину. И малышка Сара сможет с этим справиться, просто придется немного потрудиться. Вишня знает, что Аарон не допустит того, чтобы Сара раскисла, да и сам он сделает все, чтобы принцесса не отчаялась в себе.       — Мои родители почему-то меня не взлюбили, — ягодный начал тихо говорить, пытаясь отвлечь подругу, — их любви заслужил лишь Итан, хотя мы были близнецами и выделять кого-то одного было весьма странно. Они все время его хвалили, дарили ему подарки за всякую ерунду, водили на карусели, чуть ли не слюнки подтирали ему. А я был пустым местом. Нет, меня кормили, одевали, но не более. Все внимание было обращено лишь на брата. Я часто убегал в ванную и плакал там долгое время до двенадцати лет. Мне казалось, что это лучший выход, но я был чертовски не прав.       — Не представляю тебя плачущим, — О’Нил поднимает голову вверх, всхлипывая, она чуть улыбается, — ты такой сильный и мужественный, хоть и дурачок иногда.       — В двенадцать лет я был худым дрыщом с длинными до груди волосами. Как-нибудь потом покажу тебе свое фото. То, каким ты меня видишь сейчас, — упорная работа, проделываемая в течение трёх лет. Я когда-то понял, что стоит хоть раз кому-то показать свою слабость, и этим будут пользоваться. И когда Аарон пригласил меня стать драконом, то он озвучил что-то подобное. Для шестнадцатилетнего меня грозный и строгий Хилл стал кумиром, и я стремился стать похожим на него, ещё тогда не представляя, что мы подружимся. Стать таким же у меня вышло именно благодаря силе внутри. Поэтому вытирай свои слезы и будь сильной, ты ведь теперь дракон, а драконы не плачут.       Вишня встаёт, протягивая Саре руку. Она уверенно вкладывает в нее свою ладонь, поднимаясь. Мужчина включает в раковине воду, отходя чуть назад. Девушка спокойно умывается и смотрит на друга благодарно.       — Спасибо за доверие, мне приятно, что ты так трепетно ко мне относишься, — она прижимается к груди ягодного, ощущая, как он обнимает ее.       — Принцесса, ты дорога мне не меньше, чем Аарону, — они выходят из спальни, останавливаясь на лестнице.       Перед их взором разворачивается увлекательное представление. Аарон грубо и слишком жёстко хватает Кэтрин за руку, не давая ей возможности возразить. Несмотря на все ее протесты отпустить и попытки вырваться, главарь драконов вышвыривает женщину за дверь, а следом и ее чемодан. Он злобно вырывает провода, торчащие из дверного звонка, отшвыривая их в сторону. Дураку понятно, что женщина будет безостановочно звонить, это хоть избавит их от надоедливого шума. Хилл входит в гостиную, выпивает практически четверть содержимого бутылки и спокойно выдыхает. Он бы убил ее тут же, но не может. Он не трогает женщин и детей никогда, и, увы, Кэтрин относится к одному из этих типов.       — Черт, я уснул что ли? — Тёрнер сонно потягивается, замечая разъяренный вид хозяина казино.       — Ну ты и крепко спишь, Тёрнер, — Аарон едва слышно рассмеялся, припомнив, как громко кричала Сара, так и не поняв, почему Майкл не проснулся от этих криков. Видимо, парень слишком сильно утомился.       Сара… Ее имя возникает в голове, приятно обдавая все тело теплом. Она сейчас там с Вишней, он точно ее успокоил. Сомнений в этом нет, но Хилл хочет и сам ее крепко обнять и прошептать на ушко, что все будет хорошо. Мужчина поднимается по лестнице, находя друзей на ней. Он подходит к возлюбленной, обхватывает ее за ягодицы, приподнимает, позволяя ей обвить ногами свою талию. Аарон нежно целует ее в губы, ощущая солоноватый привкус на них. Слезы всё ещё едва заметно стекали по щёчкам школьницы, что совсем не понравилось главарю драконов.       — Будешь и дальше плакать, я не буду с тобой разговаривать. Солнышко, ты сильная и прекрасная девушка. Слезы же портят твое внешнее и внутреннее состояние. Не заставляй меня злиться, — Хилл строго смотрит на любимую, ловя на себе изумлённые голубые омуты, полные грусти.       — Я не хочу плакать, они как-то сами. Не надо со мной не разговаривать, я не вынесу этого. Аарон, — руки школьницы обвивают шею мужчины, проходясь по угольным волосам, — спасибо, что ты у меня есть.       Вишня довольно улыбается, по-тихому спускаясь вниз. Он забирает Майкла с дивана, и они быстро покидают дом парочки, оставляя их в полном одиночестве. Ягодный понимает, что они должны все обсудить между собой, да и они уже здесь засиделись.       — Ты ж моя маленькая королева черных драконов, — Аарон заносит Сару в спальню, садясь с ней на кровать, — ты нисколько не противная. Безумная, невероятная, горячая, красивая, волшебная. Я могу ещё много прилагательных придумать, чтобы описать тебя, но ни одно из них не сможет в полной мере показать глубину и силу моих чувств к тебе, малышка. Это уже не просто любовь, это что-то большее, чему нет слов.       Хилл страстно целует О’Нил, ощущая, как по его щеке скользит слезинка. Он чуть отстраняется, всматриваясь в глаза любимой. Они блестят от счастья, а слезинка оказывается лишь эмоцией, показывающей ее радость.       — Ты для меня все, — девушка восхищённо произносит четыре слова, что приятно обволакивают слух мужчины своим звучанием.       Она тоже для него все. Абсолютно все, что он имел до этого, никогда не сравнится с тем, что он обрёл, когда в его жизни появилась эта маленькая девочка с невероятными голубыми глазами, с безумным голоском и просто восхитительными телом. Ее живой характер, ее манера общения, ее эмоции — вся она нравится ему от и до. И пусть идеальных людей не бывает, но для него Сара О’Нил идеальна во всех смыслах этого слова.       — Ты сегодня была большой умничкой, и вступление в наши ряды не единственное твое вознаграждение. Ты можешь попросить меня сейчас о том, о чем ты сильно мечтаешь. И я обязательно выполню эту просьбу, — Аарон улыбается, замечая хитрый взгляд возлюбленной.       — Всё-всё-всё? — неуверенно уточняет Сара.       — Любое твое желание, моя королева, — ему нравится, как звучит это слово по отношению к малышке Саре. Как-то необычно и слишком мило одновременно. Его маленькая королева, а он ее король. Только Сара могла такое придумать, и Аарон ощущает себя полным идиотом лишь от того, что это ее выражение так приятно для него.       Девушка игриво целует мужчину в губы, опускаясь к шее. Она прикусывает пульсирующую венку, чуть облизывая кожу любимого. Потом принимает серьезный вид и произносит уверенно, словно говорит речь на президентских дебатах.       — Я прошу тебя лишь об одном, — ее губы растягиваются в искренней улыбке, — пожалуйста, улыбайся чаще и не будь таким суровым.       — Ты сейчас серьезно? — главаря драконов смешит просьба школьницы.       — Абсолютно, — ее твердый тон ещё раз подтверждает серьезность слов.       Хилл ухмыляется. Он ожидал услышать что угодно, но не просьбу, относящуюся к себе. Сара так сильно о нем печется, что готова использовать свою единственную попытку получить что-нибудь желанное на него? Эта милая выходка греет душу и сердце Аарона, заставляя его восхищаться малышкой ещё больше. Единственная и неповторимая. Она идеально ему подходит. Такому несуразному, грозному, жёсткому. Рядом с ней он другой, она заставляет его быть нежным и проявлять любовь во всех ее видах, хотя раньше он никогда так открыто и часто не заявлял о своих чувствах. Если ради нее стоило ждать почти тридцать семь лет, то это было лучшее ожидание, и она стала его прекрасным подарком свыше.       — Хорошо, я буду чаще улыбаться. Так подойдёт? — Аарон расплывается в широкой улыбке, и Сара радостно хлопает в ладошки.       — Да, так мне нравится, — они переглядываются теплыми взглядами.       Сара перекладывается на место рядом с Аароном, обнимая его как можно крепче. Рядом с ним она готова забыть даже о том, что сегодня услышала от матери. Рядом с ним ей не просто хорошо, а необыкновенно.       — Хочешь мои парни накажут Кэтрин? — Хилла все равно не отпускает ситуация с матерью Сары, и ему хочется ей отомстить.       — Не надо, пусть живёт. Она всё-таки меня родила… Просто ее больше для меня нет, и я не хочу слышать ее имя, — девушка недовольно вертится, чуть удобнее устраиваясь на груди у мужчины.       — Как скажешь, малышка. Завтра тебе куртку принесу с драконом, — Аарон устало зевает.       — Спи уже, любимый.       Она чуть ощутимо толкает его кулачком в бок, проваливаясь через пару минут в сладостный сон.       Утро оказывается действительно добрым для Аарона, поскольку он получает сообщение от Вишни со словами о том, что появилась информация, которую они могут грамотно использовать против медведей и наконец-то их прижать. Не прошло и дня, а работа Сары дала свои плоды. Хилл потирает ладошки друг об друга, уже представляя в голове зловещий план мести всем родственникам своей возлюбленной. Он уверен, она точно не будет против.