Будешь моим папочкой?

      Что приходит в голову людям, которые решаются совершить преступление? Что ими движет в такие моменты? Страх ли это? Или, быть может, адреналин, попадающий в кровь и захватывающий все клеточки головного мозга, затуманивающий сознание и делающий человека в такие моменты непобедимым? Сара никогда об этом не задумывалась, но сейчас когда ее голова трещит буквально по швам, а тело перекинуто через мужское плечо, словно какая-то добыча охотника, ей ничего не остаётся, кроме как размышлять.       Она уже очнулась, но дичайшая боль не даёт ей пошевельнуться, чтобы хоть как-то воспротивиться действиям этого человека. И куда он ее несёт? Только девушка задаётся этим вопросом, как ее швыряют на асфальт, подобно мусорному пакету, и изучают глазами беса, хищника, монстра. Она жмется и движется назад, упираясь руками об шершавую поверхность, но двигаться некуда. О’Нил врезается в стену, в страхе закрывая глаза.       — Если ты не будешь сопротивляться, то я не сделаю тебе больно. Договорились? Мы просто немного развлечемся, и ты пойдешь с миром, — низкий и хриплый голос, будто человек, говорящий им, не просыхает от алкогольного опьянения неделями, пугает школьницу до потери пульса. Слезы стекают по маленьким щечкам, а руки сжимают кожаную ткань куртки Хилла.       Мужчина настигает свою жертву. Он большой, как огромная скала, сильный и страшный в прямом смысле этого слова. Сара успевает разглядеть лысую голову и множество татуировок на лице, словно защитная маска от лишних взглядов, они отпугивают любого, кто пытается запомнить его. И дикий животный взгляд. Стоит преступнику лишь взглянуть на эту маленькую девочку, как ее начинает трясти. Он грубо хватает девушку за обе ноги, раздвигает их как можно шире, но кожаная ткань юбки оказывается хорошим препятствием на пути к желанному. О’Нил пытается дергать ногами из стороны в сторону, хоть как-то его ударить, но хватка оказывается смертельно крепкой.       — Отпусти меня! Пожалуйста! — она громко кричит, получая за это сильный удар в лицо. Адская боль проходится по щеке и губам, оказываясь невыносимой для школьницы, не сдающейся ни на секунду. Нет, ее не учили быть слабой. Сара пытается схватить мужчину за куртку и попробовать оттащить в сторону руками. Но тот как будто бы читает ее мысли и вытаскивает из кармана что-то наподобие веревки, перевязывая ей ладошки девушки как можно крепче. И куда она снова вляпалась? Лежит на асфальте, над ней нависает дикий зверь, а вокруг кромешная темнота и ужасающий запах гнили.       — И зачем вы только носите эти неудобные вещи? Придется подпортить тебе красивую юбочку, — мужчина злорадно смеётся и стягивает с девушки кожаную ткань с такой невероятной силой, что она рвется по швам.       О’Нил начинает визжать громко и из последних сил, когда рука бандита касается ее груди и сильно сжимает упругую кожу сквозь топ. Она плачет безостановочно, слезы уже залили ей всю шею, а лицо отвратительно стянулось и щиплет. Мужчину лишь раззадоривает крик девушки, и он ещё раз сильно ударяет ее по лицу, оставляя на красивых губах кровавый след. Сара на мгновение закрывает глаза от оглушающей боли, ощущая, как противные губы касаются ее, а в рот проникает язык. Школьница пытается всевозможными способами увильнуть от противного мужчины, но он сильнее ее в несколько раз, а масса превосходит девичью настолько, что ей нечем дышать под его большим телом. Губы мужчины начинают спускаться к груди О’Нил, и лишняя ткань в виде топика разрывается за долю секунды.       — Помогите! — Сара вновь набирает в лёгкие воздух и кричит, что есть мощи, получая очередной сильный удар по лицу.       — Я хотел сделать все аккуратно, без лишнего избиения, но ты, видимо, не понимаешь просьбу быть тихой, — с этими словами в рот О’Нил опускается сложенная вдвое тряпочка из кармана преступника, становясь своеобразным кляпом.       Противный и отвратительно мокрый язык проходится по ключицам Сары, спускаясь ниже. Он достигает кружева лифа, и мужчина улыбается, словно видит самый желанный объект в своей жизни. Одновременно с улыбкой на его лице играет какая-то злорадная эмоция, и Саре действительно становится не по себе. Если до этого момента она ещё пыталась отрицать, что это реальность, то сейчас, когда она слышит звук расстегивания ширинки мужских брюк, все происходящее сваливается на нее в двойном размере. О’Нил задыхается от собственных слез, она ёрзает на асфальте голой задницей, оцарапывая нежную кожицу. Единственной вещью, что согревает ее в данный момент, является куртка Хилла, приятно обволакивающая плечи и спину.       Бандит придвигается максимально близко, вытаскивая из штанов разгоряченный орган, от вида которого у Сары в глазах начинают расплываться все детали, и она попросту их закрывает. Только бы не смотреть на все это. На ее конец. Вряд ли такое животное, как этот мужчина, оставит девушку в живых после всего содеянного. Проходит минута, две, а, может, и вечность. Да, это время кажется ей вечностью. Но никто ее больше не трогает, она лишь слышит громкий грохот рядом с собой, потом звуки оглушающих ударов, однако девушка боится пошевельнуться и открыть глаза. Страх сковывает все движения школьницы, лишь изредка всхлипывающей и подрагивающей от холодного ветра.       — Сара, открой свои глазки, это я, — бархатный мужской голос звучит над ухом О’Нил, и она в страхе вздрагивает, приоткрывая глаза. Веревка на руках рвется под напором лезвия, а рот освобождается от кляпа.       — Это рай? — Сара внимательно всматривается в родные черты мужского лица, улыбаясь сквозь слипшиеся от крови вперемешку со слезами губы.       — Нет, принцесса, это суровая реальность. А вот он точно никогда не попадет в рай, — чуть правее она слышит ещё один приятный голос, но уже более строгий и чуть высокий, плавный. Вишня оттаскивает безжизненное тело напавшего на девушку мужчины в сторону, поближе к мусорным бакам.       Она непонимающе хлопает ресничками, и слезы вновь подступают к голубым огонькам, скатываясь по щекам. Хилл смотрит на съежившийся комок боли, и его сердце уходит в пятки. И как он мог отпустить ее одну в клуб и не отправить с ней хоть кого-то из своих ребят? Аарон осторожно заводит руки под талию девушки, приподнимает ее и крепко прижимает к себе. Сара молча утыкается лицом в грудь главаря драконов, тихо плача.       — Все, тише, солнышко. Сейчас поедем домой, ты примешь теплую ванную, я налью тебе горячий чай, — Хилл целует мокрый лоб школьницы едва ощутимо, боясь испугать ее и ввести в ещё большую истерику.       О’Нил ещё крепче жмется к хозяину казино, укладывая голову на его плечо, а руками обвивая шею. Она всхлипывает, изредка подергиваясь от холода и отвратительного ощущения боли во всем теле. Теперь ей не страшно, но по-прежнему холодно и очень больно. Боль заполняет весь ее организм, проникая даже в скрытые части тела, отдаваясь дрожью и слезами.       — Ви, застегни ей куртку, пожалуйста. И оставь ты этого мудака, пусть валяется там. Хватит, мы уже изрядно его избили, — Аарон бросает в сторону друга, по-прежнему избивающего еле живого мужчину, строгий взгляд.       Ягодный ещё раз отвешивает бандиту хороший хук справа и подходит к Хиллу. Он аккуратно застегивает молнию на куртке девушки и оглаживает ее ладошку своей, улыбаясь как можно искренне, словно пытается согреть ее одной лишь улыбкой. Они подходят к машине главаря драконов и садятся в нее. Аарон усаживает Сару на заднее сиденье, садясь рядом. Он перекладывает ее так, чтобы голова оказалась на его коленках, а оставшееся тело лежало на кожаных креслах. Вишня протягивает другу аптечку, и Хилл вытаскивает оттуда все необходимое, начиная обрабатывать все повреждения на лице девушки.       — Как ты только находишь приключения на свою симпатичную попу? — ягодный садится на водительское сиденье, заводя машину.       — Они сами…я просто ждала машину такси, я ведь даже и не пила практически. Стою, жду такси, а потом мне становится очень больно и дальше темнота. Очнулась на плече этого чувака и дальше…дальше он решил...я не хочу об этом, — сквозь слезы проговаривает О’Нил, дергаясь от боли.       Аарон не сильно и очень аккуратно касается каждой ранки на лице, а именно подбитой губы и небольшой ссадины на скуле. Он дует на каждую из них, уменьшая боль, обрабатывает и наклеивает поверх пластырь.       — Перевернись на живот, посмотрю, что у тебя там с головой, — чуть командным, но ласковым тоном произносит мужчина, и девушка без колебаний повинуется. Она через боль переворачивается, оказываясь лицом на мягких бедрах мужчины.       Хилл вытаскивает откуда-то из-под сиденья свёрток, разворачивает его и накрывает девушку теплым пледом. Рассматривает белокурую головушку, качая своей головой недовольно и явно злясь.       — Голова кружится? Тошнота есть или рвота? Ничего перед глазами не разбегается? — Аарон раздвигает блондинистые локоны в разные стороны и чуть внимательнее осматривает повреждение. К счастью, там красуется неглубокая ранка, практически не кровоточащая. Насильник хотел просто оглушить жертву, но уж точно не прибить ударом.       — Нет, просто болит место удара.       Хозяин казино обрабатывает голову школьницы, накладывая повязку так профессионально, что в голове у Сары возникает множество вопросов. Он помогает ей сесть, приобнимая ее за талию и придвигая ближе к себе. Касание оказывается чуть грубоватым, но одновременно нежным и таким значимым именно для мужчины. В этот момент ему кажется, что она всецело принадлежит лишь ему одному. Такая маленькая и беззащитная. Его девочка. Ему бы хотелось держать эту маленькую ладошку в своей большой, но глупость своих же чувств давит на него таким сильным грузом, что ему становится не по себе. Странно осознавать, что тебе симпатична дочь собственной возлюбленной. И как такое вообще можно сказать самому себе?       — Дай мне свой телефон, — Хилл беспордонно начинает рыться в сумке Сары, отыскивая там смартфон. Он прикладывает указательный палец девушки к сканеру отпечатков и разблокирует гаджет.       — Что ты делаешь? — она ошарашенно за всем наблюдает.       — Забиваю тебе свой номер и номер Ви, если я вдруг не буду отвечать. Знаешь, тебе сегодня очень повезло, что в Сентфоре всего два ночных клуба, и завсегдатаем одного из них является Тёрнер. Методом исключения мы с Вишней быстро определили, где ты должна была развлекаться. Ну, а твой крик помог найти правильное направление. Хотя бы что-то ты делаешь вовремя и как следует. Слава богу, что этот урод не утащил тебя не на другую улицу, а на задний двор развлекательного заведения. Иначе мы бы искали тебя очень долго.       Мужчина возвращает девушке телефон, предварительно позвонив себе и Вишне с него, чтобы номер определился. Он очень зол и слишком сильно переживает за Сару, выражая это слишком эмоциональным тоном и грубостью в словах.       — Приехали, — ягодный нарушает возникшую тишину. Он помогает Хиллу довести Сару до ее спальни и выходит обратно на улицу, садясь в машину друга и уезжая домой. Мужчина слишком сильно сегодня устал, пока выслушивал бурный поток эмоций Аарона, когда они ехали к ночному клубу. Мало того, что Хилл начал выносить ему мозг ещё в десять часов вечера, не обнаружив девушки дома, так и всю дорогу он слишком много говорил, все рассказывая о своем страшном предчувствии и каком-то странном ощущении в груди. Вишне даже в один момент пришлось отвлекать его своей фляжкой с алкоголем, лишь бы минуту посидеть в тишине.       Сара снимает с себя всю одежду, оставляя ее на кровати, и садится в ванную, что ей бережливо наполнил Аарон, уйдя к себе, чтобы не смущать школьницу. Она намыливает все тело, избавляя себя от противного ощущения губ и рук того мужика. Долгое трение мочалки об тело становится невыносимым. О’Нил ощущает себя не просто отвратительно, а так, словно из нее вытащили любую возможность радоваться. Исцарапанные и ободранные ягодицы жжет от горячей воды, коленки жутко щиплет, а к лицу больно прикоснуться. Кажется, с утра оно будет выглядеть как большой синяк.       Школьница несколько раз промывает рот, чистит тщательно зубы и хорошенько смывает с себя все мыло. Она выходит из ванной, надевая на тело розовую пижаму, состоящую из коротких шорт и свободной майки. Стучится в дверь спальни Хилла, получая утвердительное «входи».       Аарон сидит на кровати, перемешивая сахар в чашке с чаем. Он кивает Саре на место рядом с собой, и она садится, подбирая ноги под себя.       — Это с бергамотом, он считается успокаивающим, — мужчина протягивает девушке кружку с горячим напитком, и она делает большой глоток, остужая жидкость во рту.       — Спасибо вам с Вишней. Я не успела сказать в машине. То есть Майкл тоже член вашей банды? Ой, куртка осталась в комнате, я сейчас принесу, — Сара ставит кружку на журнальный столик, но Аарон ловит ее за руку, не отпуская.       Он улыбается широко и искренне, пронзительно смотря в большие голубые глаза, что до сих пор наполнены страхом и болью. О’Нил перехватывает ладонь главаря драконов, несильно ощупывая ее. Она осторожно касается каждого пальчика, чуть сминая его в своей маленькой ручке. Ее сердце бешено колотится, а руки дрожат.       — Пусть полежит у тебя до завтра, и да, малыш Майки тоже входит в наши ряды. Скажи мне, солнышко, — Аарон заправляет несколько прядей девушке за ухо осторожно, едва касаясь кожи лица, — ты пошла в ночной клуб на зло мне? Решила поиграть с моими нервами?       Сара виновато опускает взгляд вниз, обращая внимание на то, как быстро поднимается и опускается грудь хозяина казино. Она неуверенно кладет руку ему на сердце, ощущая бешеное биение. Поднимает глаза вверх, встречаясь с пытливым взглядом Хилла. Карие глаза долго всматриваются в небесно-голубые, пожирая их, увлекая в свои сети.       — А зачем ты отрицаешь очевидное? Я тебе нравлюсь, а ты делаешь вид, словно это не так. Я ведь вижу и чувствую. Даже сейчас твоё сердце неспокойно, ты нервничаешь и готов сорваться с цепи. Но почему же ты не позволяешь себе больше, чем просто аккуратное прикосновение к моему лбу? Если ты ждёшь моего разрешения, то я чертовски сильно хочу тебя поцеловать.       Школьница убирает руку с груди и ставит ее на плечо. О’Нил придвигается как можно ближе к Хиллу, заметно ощущая его теплое дыхание на своей щеке. Аарон пропускает сквозь лёгкие горячий воздух и касается губами израненной щеки, осторожно ее целуя, словно залечивает раны, успокаивает и забирает себе всю боль. Он переводит губы на другую щеку и снова целует нежно и ласково, не пошло, не интимно, а именно чувственно, обозначая ее кожу своей, оставляя горячее ощущение внутри. Сара пытается коснуться губ Аарона своими, но он чуть отстраняется, переводя взгляд на ее колени, замечая ободранную кожу.       — Кроме коленок больше ничего себе не ободрала? — Хилл прерывисто дышит, противясь возникшему желанию внутри. Нет, он не позволит себе больше, чем поцелуй в щеку. Это и так слишком много, но он не может ничего с собой поделать. Его просто тянет и все. Мужчина боится, что как только поцелует эту маленькую девочку по-настоящему в губы, как только переступит обозначенную строго для себя грань дозволенного, он больше не сможет остановиться и будет желать лишь ее одну. Но это неправильно. Чертовски неправильно.       — Попу немного и чуть спину. Заживёт до свадьбы, — Сара сжимает рукой простынь, злясь. Она доверила ему свое желание, озвучила его вслух, сделала этот чертов первый шаг, а все, что его сейчас интересует — это ее раны? Да плевать ей на эти раны. Она хочет его ласку и любовь, они залечат ее раны, а не все эти лекарства.       — Ну, с этим справишься сама, ладно? Не буду же я обрабатывать раны у тебя, эм, на попе, — Аарон улыбается школьнице, ловя на себе обиженный взгляд.       Сара допивает чай, громко зевая. С нее хватит сегодня потрясений. Ей нужен крепкий сон в теплой постели. Она встаёт, начиная двигаться к двери.       — Ты куда? — главарь драконов отодвигает журнальный столик в другую сторону, ставя его на место.       — Спать к себе, ты ведь все равно найдешь тысячу и одну причину, лишь бы избежать пребывание в моей компании. Спокойной ночи, спасибо за мое спасение и за чай, — О’Нил готова расплакаться прямо сейчас.       — Вообще-то я хотел предложить тебе сегодня остаться со мной, но раз ты настаиваешь, то…       — Супер, я ложусь справа, — школьница перебивает мужчину, меняясь в лице буквально за секунду. Она прыгает на кровать, увлекая Хилла за собой одним движением руки.       Аарон удивлённо вскидывает брови, никак не понимая, откуда в девушке столько живых эмоций даже в таком состоянии, как сейчас. Или это она только с ним такая? Он ложится, предварительно снимая с себя футболку, оставаясь лишь в джинсах, ремень которых расстегивается и откидывается в сторону. Лишняя для сна вещь, ему и так придется спать в этой неудобной ткани. Пусть хоть ничего не пережимает его бока. Сара кладет голову ему на плечо, зарываясь лицом в бок. Она ставит одну руку на живот, а второй переплетает пальцы с мужскими.       — Будильник я поставил. В школу идти тебе все равно придется, — Хилл чуть крепче прижимает к себе теплое девичье тело, укрывая их обоих одеялом.       — Я и не сомневалась в этом, — О’Нил чуть крепче сжимает пальцы Аарона, оглаживая пальчиками кубики пресса.       — Спокойной ночи, солнышко, — Хилл улыбается, задумываясь, — И обещай мне, что больше никогда не окажешься в такой ситуации. Если честно, я ещё ни за кого так сильно не переживал, как за тебя сегодня. Знаешь, я словно почувствовал, что с тобой что-то не то. В сердце защемило. Вишня мне не поверил, а я настоял на том, чтобы мы отправились на твои поиски. Вообще, ты как-то странно на меня влияешь. Я слишком нежен с тобой, это мне не свойственно. Может быть, ты и права, — главарь драконов смотрит на девушку, понимая, что сказал лишнего. Но, к его великому счастью, она уже спит, чуть посапывая ему в бок.       Аарон расцепляет их ладони, слегла проглаживает О’Нил по спине, улыбается смиренному личику, раны на котором не дают ему покоя. Он корит себя одного в произошедшем. Если бы не его тупое отрицание очевидного, то она бы не пошла в этот ночной клуб и не оказалась бы в лапах того монстра. Но и не лежала бы она тогда сейчас в его сильных руках, и не имел бы он возможность провести с ней ещё одну ночь, ощутить ее тепло в полной мере и насладиться этим прекрасным мигом душевного единения. Завтра все вернётся на круги своя. Кэтрин будет снова спать с ним, а Сара так и останется его наивной мечтой, исполнить которую он так никогда и не осмелится.

***

      Хилл просыпается от громкого хлопка в прихожей и стука каблуков. Мужчина смотрит на время, до звонка будильника ещё целый час. Осознание того, что его возлюбленная сейчас войдёт спокойно в их спальню и застанет его в объятиях собственной дочери приходит к сонному Аарону лишь тогда, когда стук каблуков оказывается слишком близко. Он осторожно вылезает из-под Сары и быстро надевает футболку, сонно потирая глаза. Главарь драконов не хотел бы, чтобы весь гнев женщины вылился на девочку, и так слишком многое пережившую за эту ночь. А гнев точно настигнет маму Сары, и чтобы уменьшить его силу, Аарон садится на стул, делая вид, что изучает бумаги при утреннем свете.       Каблуки заканчивают свой танец, и дверь в спальню распахивается. Кэтрин завозит чемодан, не сразу замечая, что на кровати спит ее дочь, а за столом сидит ее мужчина. Она ставит сумку на прикроватную тумбу, осматриваясь. Ее зрачки расширяются, когда она видит спящую на своем месте Сару, крепко обнимающую своими израненными ножками одеяло.       — Аарон, что здесь происходит? Какого хрена Сара спит на моем месте? — женщина обращает строгий взгляд на мужчину, изображающего бурную мозговую деятельность. Он поворачивается, наигранно удивляясь приходу возлюбленной.       — Кэтрин? Я и не услышал, как ты пришла, так увлекся работой. Чего ты говоришь? — Аарон подходит к возлюбленной и заключает ее в крепкие объятия, нежно целуя в губы.       — Что в нашей спальне делает моя дочь? — она не унимается.       — Ей приснилось что-то очень страшное, она долго не могла успокоиться, и я вежливо предложил ей твое место, переместившись сам за стол. Как видишь, я всю ночь работаю, а она просто спит. Или это теперь запрещено?       Хилл снова целует Кэтрин, пытаясь отвлечь ее от дурных мыслей, и у него практически выходит. Женщина с понимаем улыбается, сменяя гнев на милость. Она ответно целует своего возлюбленного. Именно в этот момент до главаря драконов доходит одна очень простая истина. Ему больше не нравится этот процесс с ней. Совсем не вызывает никаких эмоций. Просто обыденное занятие. Словно так и должно быть. Сара была права: это привычка, а не любовь. И да, его чувства к младшей из О’Нил гораздо ярче и сильнее, чем к Кэтрин. Теперь Хилл осознает это в полной мере, улыбаясь лишь при одной мысли о том, как поцелует этот маленький комочек счастья.       Стоило ему вспомнить о Саре, как вдруг она решает подать свой голосок, невовремя проснувшись. Девушка садится на кровати, потягиваясь с закрытыми глазами.       — Можно мне теперь всегда спать с тобой? Ты безумно теплый, нет, даже горячий. Я ещё никогда не чувствовала себя так тепло даже без одеяла, — школьница открывает глаза, выискивая взглядом мужчину, чтобы улыбнуться ему своей приветливой улыбкой. Но ее глаза расширяются, а внутри все сжимается, когда она видит свою мать, явно не пребывающую в восторге от услышанных ею слов, — Мама?       Сара укутывается в одеяло, пряча все свои раны. Она смотрит на Аарона, замечая, как он нервно дышит, пряча от нее свои глаза.       — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?       Кэтрин отходит от Хилла чуть в сторону, облокачивается об стену, становясь так, чтобы ей было видно обоих виновников ее гнева. Она складывает руки на груди, требовательно смотря сначала на Сару, а потом на Аарона, пытающегося придумать внятное объяснение всему этому.