Радиоактивная

It's better to burn out, than to fade away

«Into The Black», The Chromatics

Повествование от лица автора День прошёл впустую. Эйлин часами сидела напротив камина, рассматривая языки пламени. В апатии, она не придавала значения ни одной своей человеческой потребности. Миловзора не оставляла её в одиночестве ни на секунду, но и не смела нарушать тишину. «Я бы тоже не имела настроения ни к чему, случись подобное со мной», — думала она, бесцельно перекладывая рубахи в шкафу. Эйлин была во всё той же грязной одежде, с запёкшейся кровью на ладонях и ногах. Её эмоции крутились в замкнутом круге, где было лишь две точки: чистая ярость и полная пустота. Сначала она думала о мести, затем о том, что на самом деле, мстить было уже не за что. Ведь её как таковой больше не существовало. — Солнце уже давно село, а Вы за весь день ничего не съели, — таки решилась заговорить Миловзора. Она легко погладила ведьмачку по плечу. Эйлин поджала губы и посмотрела на неё снизу вверх. — Спасибо, Зорь. Я ценю твою заботу, но мне правда ничего не нужно. Я в порядке. — Это ложь, — нахмурилась она. Её губы вздрогнули. — У Вас живот урчит уже несколько часов, и руки до сих пор трясутся. Дайте мне помочь. — Тебе не стоит обо мне переживать. — Я говорила Вам то же самое, Вы никогда не слушали. И я этого не забуду, — настойчиво сказала она, обходя кресло. Теперь она стояла напротив Эйлин. — То, что он сделал с Вами, ничего о Вас не говорит. Вы не должны себя ненавидеть за зло других людей. Я только повторяю то, чему Вы меня научили. — Да кто я такая, чтоб кого-то учить, — посмеялась Эйлин, нервно перебирая края рукавов. Миловзора заключила её руки в своих и села на корточки. — Вы та, кто может дать ему сдачи. Как только он выполнит свою функцию, Вы можете вернуть ему всю боль, что он заслужил. Разве Вас не тешат мысли о том, что сможете с ним сделать, имея всё то могущество и влияние, которые Вас ожидают? Он прикован к Вам, как овца к столбу. — Ведьмачка хохотнула, но Зоря говорила абсолютно серьёзно. — Без Эйлин, первого гибрида в истории Континента, он лишь жалкий предатель, которого все радостно похоронили ещё давным-давно. — Месть не вернёт мне мой истинный облик, не вернёт меня домой. Не вернёт мне себя, — покачала головой она, обращая взор к пламени. Неясные образы танцевали около трещащих поленьев. — Это будет только пустой тратой времени. Он мне настолько противен, что я хочу просто забыть о его существовании. — Да как Вы не понимаете! Это будет для него самым огромным наказанием! — Эйлин недоверчиво глянула на неё. — Он Вас обожает. Да, в своём безумном, гнилом сердце, но он действительно Вас любит. Вильгефорц хочет всю ненависть или всю любовь, что Вы можете дать. Но не дайте ему ничего, и он сожрёт себя сам. — С чего ты так думаешь? — Поверьте, я знаю. Все, кроме Вас, это прекрасно видят. — Я не вижу любви там, где нет даже банального уважения. Зависимость, разве что. В конце концов, Зоря заставила её немного поесть и помыться. Ночь была на удивление ясная, месяц и звёзды были отчётливо видны над Переплютом. Эйлин всё так же сидела у камина, пока ей не удалось убедить Миловзору в том, что та может спокойно идти спать. Спустя некоторое время, она оделась в тёплые вещи и спустилась со своих покоев, чтоб выйти в сад. Ей казалось, что терпкий холод отрезвит её, отвлечёт. Раньше это помогало. На пути ей попалось пару служанок, но она наградила их такими «дружелюбными» взглядами, что у них наверняка отпало всякое желание докладывать Вильгефорцу об её телодвижениях. Она ходила около заснеженных скульптур, кутаясь в плащ. Покрытые инеем стёкла оранжерей сверкали в лунном свете. Увидев рядом с собой бордовые отблески, она вздрогнула. — Обычно ты от меня бегаешь, — констатировала Эйлин, не оборачиваясь на вампира. — Мне не было смысла искать твоей компании, — сухо ответил Детлафф. — Теперь твоя единственная задача здесь — это научиться драться с противниками, которые и вправду способны тебя убить. Только высший вампир может послать себе подобного на тот свет. — Одна инъекция не могла превратить меня в вампира полностью. — Да, но тебе передалась часть моих генов, это я и так чувствую. Позднее узнаем, какая именно. — Почему ты здесь? — Есть вещи, которые ты должна знать. Вильгефорц уже разослал письма о том, что ему есть, что показать. Чтоб коронованные овцы собрали свои тушки в одном месте, потребуется около десятка дней. Это, в их понимании, срочный съезд. — Придворные чародеи тоже там будут, я смогу поговорить с Трисс… — задумалась она. — Ты не знаешь Трисс, дура, ты не можешь выдать им секрет своего происхождения, - тут же прервал её он. - У тебя будут поддельные свидетельства, поддельная история и фамилия. Ты должна молчать, показать свои силы и свалить. Ничего больше от тебя не требуется. — Да не при всех, а когда это закончится. Я не настолько глупая. — А с чего тебе кажется, что она захочет с тобой говорить, увидев тебя под руку с одним из её кровных врагов? — Эйлин закатила глаза. — Я просто хочу спросить, в порядке ли мои… друзья. Мне всё равно, чего она хочет или не хочет, — ответила она, скрещивая руки на груди. — Она тоже могла бы хоть попытаться какую-то записку передать, зная, что я тут в заложниках. Но никому нет дела. Они успешно избавились от обузы. — Ты покинешь эти стены одним из сильнейших существ Континента. Не вижу смысла рыдать по незнакомцам. — Я и не рыдаю, я просто хочу домой. Тут всё незнакомое и кругом одни незнакомцы, верно. Для одних инструмент, для других мишень. Я не хочу этим быть. — А я не хочу быть таким красивым и талантливым. У всех свои беды, — пожал плечами он. Эйлин в удивлении оглянулась на него и рассмеялась. Вампир не удосужился посмотреть на неё в ответ. — Детлафф ван дер Эретайн умеет шутить? Я почти упала в обморок, — сказала она, водя носком сапога по снегу. — Не привыкай. Вампиры обязаны друг другу каким-никаким уважением, но это не значит, что я ищу себе друзей-мутантов. — Ещё немного, и твоего друга-не-мутанта освободят, и будете жить долго и счастливо. А моя надежда найти здесь нормальных друзей и так уже давно сдохла. — Мелкая дрожь пробирала от ветра, она крепче закуталась в плащ. Тишина затянулась, Эйлин даже показалось, что вампир исчез. Но он достал что-то из кармана, скрипя по стеклу острыми ногтями. — Выпей это, когда в следующий раз будешь без браслета. А то ты даже для вампира слишком бледна. Смотреть противно. — Что это? — Эйлин брезгливо сморщилась, взяв в руки пузырёк с тёмной жидкостью. — Баранья кровь. Можешь и сейчас выпить, но сомневаюсь, что она усвоится. — Мерзость, — шепнула она, засовывая закупоренную ёмкость в карман плаща. Детлафф хмыкнул. — Вы жрёте все части тела животных без зазрения совести, но пить их кровь — это слишком? Сделай мне одолжение, женщина: перестань цепляться за человеческое лицемерие и смирись со своим новым обликом, — не скрывая раздражения, говорил он. Эйлин следила за чёрствым выражением его лица и боялась сглотнуть. — Чем быстрее это произойдёт, тем лучше. Рысь не строит из себя оленёнка, а выживает на своих условиях. — Я понимаю, — выдохнула она. От её уст поднялся пар. — Но мне нужно время. — У тебя есть ещё уйма времени. А вот у тысяч людишек, которых ты так обожаешь и обязана защитить, нет лишних двухсот лет для размышлений. Хватит себя жалеть, — отчеканил вампир, растворяясь в морозном воздухе. Алая дымка свидетельствовала о его уходе. — Легко говорить монстру, от которого никто ничего не ожидает. Мне ещё долго ждать такой привилегии, — самой себе сказала Эйлин, медленно проходя около оранжереи. Поникшая листва тамошних растений была едва различима. Где-то вдали выли волки — привычный аккомпанемент в этой забытой Мелитэле глуши. Она ценила всякий шум, что напоминал ей о реальности этого мира. Что она не была одна в застывшей проекции собственного разума. Несколько дней спустя Вызима, столица Темерии. Купеческий квартал Казалось, тучи были столь тяжелы, что практически касались крыш домов. Люди сновали по узким улочкам, огибая скульптуры и лавки площади. Трисс смотрела в окно, накручивая прядь огненных волос на пальце. В левой руке она держала скомканную бумагу со сверкающей синей печатью, что указывала на срочность и важность полученного документа. Йеннифэр сидела за столом, наблюдая за нервными движениями подруги. — Это всё какой-то абсурд, — наконец отозвалась Трисс, оборачиваясь к своей гостье. — Почему же? Наши самые примитивные догадки оправдались. — Но как она могла? Что он с ней сделал, чем он ей угрожал? — в неверии качала головой она, ломая руки. — Мой ворон не видел никаких сцен пыток. Вильгефорц не обращался с ней жестоко, не пытался контролировать её силой. Это может значить только то, что она сильна и ему опасно терять её расположение. — Эйлин имела те же способности, что и любой другой ведьмак. Чуть побольше магического потенциала, да, но ничего невероятного. — Той больной девочки уже не существует, Трисс. Теперь это гибрид, по его словам, вмещающий в себе части ведьмака, чародейки, вампира и ещё чёрт знает чего. Очевидно, с успешно промытой головой. Он явно использовал её иммунитет к этому непонятному веществу, чтоб чем скорее показать грандиозность своего открытия правителям Севера, — с ухмылкой отвечала Йеннифэр. — Сумасшедший обещает им целую армию в течении года, в обмен на своё полноправное возвращение и поместье для всех этих процедур. А самое интересное, каким образом он хочет, чтоб Эйлин помогла нам удержать Нильфгаард за Яругой этой весной? Девчонка в жизни не видела ни одного масштабного боя, что за сказки этот урод им рассказывает? — возмущалась чародейка. Она поставила распечатанный свиток на стол с такой силой, что подсвечник почти перевернулся. — В его позиции, ложь уже не вариант. Я видела, на что способна его новая химера, Бирута тоже. — Эйлин — не его химера, — прошипела Трисс. — Да? От необъятной ненависти и отвращения она его потащила в свою постель? Так она слушает наставления своих нянек? — вскинув подбородок, спросила Йеннифэр. — Она глупая и не понимает, с кем имеет дело! — возразила Трисс. Сев напротив, она стряхнула пыль с подлокотников своего стула. Она только приехала, на уборку времени ещё не нашлось. — Верь во что хочешь, дорогая. А я предпочту верить своим глазам, — пожала плечами чародейка. — Будь осторожна, в любом случае. А то вдруг Вильгефорцева химера вспомнит о том, насколько «активно» вы все пытались вызволить её из лап чудовища. К тому же, мы не знаем что ещё он мог вбить в её голову. — Она ничего мне не сделает, они оба будут скованы двимеритом. — А я не о времени за столом в вызимском замке. — Трисс сконфуженно нахмурилась. — Спи не слишком глубоко, мало ли. На её месте я была бы не против осушить сонную артерию предательницы. — Она не будет судить нас за то, что мы не сунулись в очевидную ловушку. — Это мы ещё посмотрим. Веселее всего будет посмотреть на лицо Геральта, когда он узнает все эти прекрасные новости. — Он перед ней в долгу и не станет ничего слушать. Без неё, никто не знает что могло с ним случиться в том мире. — Опять же, химера будет несказанно рада тому, что милый наставник оставил её одну с монстром на другом конце Континента, — вскинув брови, сказала Йеннифэр. — Он придёт за ней, когда истечёт срок, — тихо говорила Трисс. Она тёрла свой правый висок, в надежде избавиться от головной боли. — А может, будет уже поздно. На вашем месте, я бы опасалась не Вильгефорца. Эйлин никаких договоров с вами не подписывала и ничего не обещала. Вы не знаете, что у неё на уме. Столкнуться лбами с высшим вампиром, владеющим сильной магией… Поплавать в Седниной Бездне, наверное, безопаснее.

There is no dark side in the moon really

Matter of fact, it's all dark

Pink Floyd, «Eclipse»

Эббинг, замок Стигга Очередная тренировка с Детлаффом была похожа на сессию пыток. Освободившись от двимерита, Эйлин ощущала своё тело лёгким, что одновременно усложняло и упрощало стоявшую перед ней задачу: успешно отразить как можно больше атак вампира. Он был способен пробудить в ней последствия мутации через связь, что они делили сквозь общий генетический материал. Её глаза наливались кровью, клыки больше выступали из-под дёсен, готовые впиться в жертву. Когти её были не такие длинные, как у Детлаффа, но такие же прочные. Эйлин орудовала металлическим копьём, вампир же нападал голыми руками. Её не пугали ни его искривлённые черты, ни боль, сопровождающая каждую мелкую ошибку. Она перестала пить зелье, что помогало её человеческим ментальным процессам встать на место. Теперь она опиралась на апатию, даже рассчитывала на неё, как и подобало охотнику на чудовищ. По крайней мере, таковым было её убеждение. Вильгефорц контролировал каждую секунду боя, стоя поодаль. Он не доверял вампиру, он знал, что Детлафф перейдёт границы при малейшей возможности, банально ради развлечения. Теперь раны, которыми он награждал Эйлин, бесследно затягивались в течении нескольких минут. И всё же, каждый раз, что чародей видел малейший порез на ней, его сердце пропускало удар. За время каждой тренировки он успевал скурить две полных трубки. За эти дни она не сказала ему ни единого слова. Даже когда её взгляд касался его, она смотрела сквозь. Сквозь его кожу, шрамы, кости и органы. Он успешно показал ей, что там внутри нет ничего, что стоило внимания. Он не раз пытался объяснить, оправдать свои действия миллионами способов, но ничего не получалось. «Я предпочту полное одиночество твоей компании», — снова и снова раздавался её голос в сознании. Вильгефорц нашёл себя заключённым в тюрьме, которую построил сам. Вампир был нигде и везде, Эйлин едва успевала отражать его атаки. На руках у него было по пять смертоносных лезвий, которые проносились в опасной близости от её кожи каждые несколько секунд. Рюша, сын кухарки, наблюдал за боем, выглядывая из-за арочного проёма. Его завораживали риск и красота искусства борьбы. В один момент Детлафф выбил из рук ведьмачки копьё и одной сильной пощёчиной заставил её упасть на землю. Чародей сжал трубку до побеления костяшек, почти касаясь пальцами раскалённого табака. Мальчик за его спиной громко ахнул. — Тебя съедят живьём на поле боя, овца. Чему тебя учили твои недо-наставники, а? Спустя всё это время, тебя так легко обезоружить? — нависая над ней, рычал Детлафф. Тяжело дыша, она всё ещё смотрела в пол. Вампир приставил кончик когтя к её подбородку, вынуждая Эйлин поднять голову. Сквозь вены её шеи и ладоней виднелись эфемерные голубые проблески. Вильгефорц вдохнул побольше воздуха и тихо оставил трубку на ближайшем выступающем из стены камне. «Что ты творишь, полудурок?» — подумал он. — Ответь мне, как можно умудриться остаться настолько бесполезной? — не прекращал он, смотря ей в глаза. По его когтю медленно потекла кровь. Эйлин поднялась на ноги, в глазах её стояли слёзы. Быстрым ударом ноги она сделала так, чтоб он врезался спиной в колонну напротив. Рыкнув, он хотел было напасть вновь, но уже не мог сдвинуться с места. Она размеренным шагом шла навстречу. — В чём дело? Кости тебя не слушаются? Жалкое чудовище таки попалось в ловушку охотника? — наигранно изгибая брови, говорила Эйлин. — Не пытайся меня пугать, девчонка, — выплюнул вампир. Хруст камня, отчаянный рык. Вышедшие из колонны шипы пронзили туловище вампира в трёх местах. Эйлин отломала остриё одного из них и вонзила его в предплечье Детлаффа. Его крик был на грани рычания и воя. Она отпустила его тело, чтоб посмотреть, как он извивается. К тому времени чародей приблизился. — Милая, ангел, ему достаточно. Хватит, — просил Вильгефорц. Его взгляд беспокойно метался между ними. Эйлин на него не обернулась, лишь подошла к вампиру вплотную и процедила: — Тронь моё лицо ещё раз, и я превращу твой череп в пыль. Голубые проблески на её коже растворились и она, казалось, направилась прочь. Небрежным движением, она вытерла с горла потёк крови. Вдруг, она остановилась напротив Вильгефорца и ему сдалось, что он следующий. Но ведьмачка лишь разломала двимеритовый браслет сжатый в его руке на несколько частей. К кряхтению вампира добавился шум падающего наземь металла. — Если бы я хотела тебя убить, кусок металлолома бы меня не остановил. Я не хочу видеть твою рожу каждый раз, когда прихожу или ухожу отсюда. — Послезавтра тебя и меня ждут в Вызиме, мы не сможем телепортироваться на такую дистанцию за один раз. Придётся потерпеть мою рожу пару дней, — ответил он. — И сколько остановок понадобится? — закатив глаза, спросила она. Тем временем, Детлафф понемногу высвобождался, истекая кровью. — Двух будет достаточно, если мы оба используем для этого энергию. Будь готова завтра утром, Эйлин Элвестад из Хенгфорса.