Нестор Иванович, всё же вышло!

      Прошло два дня.       Особо ничего опасного не случилось с вольной территорией, Нестору приходили телеграммы от Дыбенко и Каретникова, от Белаша. Они рассказывали про ситуации с их коммунами, про то, что там делается, как живут люди и как преобразуют территорию. Батька любил читать про это, он был рад, что всё хорошо. Но он понимал, что вот-вот нападет Троцкий и надо готовить армию по обороне, но сначала он хотел написать своему другу Волину. Он знал об их организации «Набат», и что вскоре им придется или объединится, или их пути разойдутся. Махно скептически относился к ним, но выбора не было. Поэтому он решил написать ему телеграмму. Он сел за стол, на самом столе уже был телеграф. Нестор не хотел писать слишком замудренно, поэтому просто рассказал свои мысли: «Дорогой мой товарищ Всеволод Волин, ваша организация «Набат» занимается важным и полезным делом, пропагандирует идеи анархизма в массы. Думаю, скоро наши линии пересекутся и мы сможем с вами встретиться. Если это произойдет, я прошу вас принять нас и сотрудничать с нами, вы как никто другой сможете помочь нам создать для Украины полностью свободное общество вольных крестьян и рабочих, поэтому я прошу вас активно продолжать ваши агитации, спасибо». Закончив телеграмму, Махно лег на кровать и начал думать о том, как оборонятся от войск Троцкого. «Нам нужно четыре группы, которые будут действовать в оборонно-атакующей форме. Мы точно знаем, что атаковать они будут Луганск и Донецк, ибо других линий для атаки у них нет, а флота для атаки через Крым у них просто не осталось, ведь всё в ремонте. То есть сделаем так: две группы войск отправим в Луганск и Донецк для обороны, вторую группу войск для атаки. Таким образом, пока одни будут оборонять, другая часть войск окружит их, и мы сможем отвлечь часть войск. Наша главная задача не убить людей, а оглушить их и взять в плен. Самым главным тут является Троцкий, после того, как я его захвачу, нас ждет долгая беседа. Я попытаюсь его переманить на нашу сторону, — а это ой как не просто, хотя сам Бронштейн то стороны менял, например был меньшевиком, — не знаю, получится ли у меня, но попытаться явно стоит». Погрузившись в свои мысли, Батька начал думать обо всем, о деревне, о Волине, о Троцком и вскоре он заснул.

***

      Спустя три часа стало вечереть. К Махно хотел зайти Щусь. Он постучал, но понял, что ответа не будет и решил зайти сам. Он увидел Нестора на кровати и решил подшутить над ним. Тихонько подкравшись к нему и наклонившись над ухом, он громко прокричал: — ЧТО, СПИМ?! А спим что? — крикнул Щусь и быстренько отпрыгнул. — Феодосий, я тебе говорю: я тебе точно что-нибудь, где-нибудь, кого-нибудь, когда-нибудь, уяснил? — Вот скажи мне: почему, когда мне надо сообщить важное известие, ты или спишь, или просто лежишь ничего не делаешь, а, Батька? — подсел к нему на кровать Федос. — Я, между прочим, не ерундой маялся, а придумал план обороны. — Это ты вовремя: наши разведчики докладывают, что в 2 километрах от Луганска уже идут армии, сейчас подходят к Донецку. — Так чего же мы стоим? Быстро по коням, людей за тачанки и поехали! Надо срочно обосноваться, времени может не хватить, — уже одеваясь, протараторил Махно. — Пойду тогда всех звать…       Через 10 минут уже стояла армия. Махно разделил их на 4 группы. Он поведет тех, кто в Донецк, Щусь — тех, кто в Луганск. Они быстро помчались, оставляя за собой лишь пыль. Приехав за 1 час на место, Махно сразу начал командовать. — Так, вы, оборонная группа, становитесь на позиции Мостов, стройте ограждения на въезде, патрулируйте местность, распределитесь по сторонам. Вы, атакующая, делайте заставы, засядьте в леса и смотрите за наступлением, когда те подойдут к заставам, окружите их. По данным от Щуся, армия, которая наступает на Донецк, управляется Троцким. Вообще-то она должна была управляться Кобой, но, по некоторым причинам, он не смог, поэтому это наш шанс захватить его. А там я уже разберусь, что нам с этим великим «демоном революции» делать. Заходите на позиции!       Махно услышал звук приближения поезда, на котором передвигался Троцкий. Он понял, что менее через 30 минут они уже будут здесь, поэтому притаился у захода в лес и выжидал.       Уже через некоторое время он увидел бронепоезд. Его было сложно проморгать: огромный, черный, с красной звездой и очень громкий. Из него вышел Лев Давидович в своем привычном для солдат виде, в черном кожаном костюме и фуражке с такой же красной звездой, как на поезде. Нестор рукой показал близ стоящим солдатам выдвигаться подальше, пока Троцкий говорил солдатам план действий. Прошло пять минут и из поезда вышла армия, которая должна была напасть. Она была больше армии Нестора, он это понимал, поэтому и придумал план, в котором они бы напрямую не пересекались. Красная армия пошла в наступления, возле застоек стали появляться тачанки и войска, а по лесам стала проходить атакующая группа армий. Через несколько мгновений красная армия уже впритык наступала на анархистов, те оборонялись саблями, самопалами, но этого было недостаточно. Атакующая армия стала торопится, через десять минут она встретилась с Нестором и те распределились по сторонам. Одно из подразделений будет атаковать сторону с леса, другая с поля, а главное подразделение Нестора будет атаковать прямо тут. Батьке был важен только Троцкий, поэтому его волновало то, как он его захватит в плен. Тот стоял на небольшом броневике, который охранялся одной артиллерией. — Вы вдвоем пойдете захватывать эту пушку, а вы со мной будете пробираться через солдатов. Ты должен будешь выстрелить Троцкому в ногу, а ты его сбить с броневика, я тогда быстро подбегу и заберу его. Солдаты побегут за мной, и у вас будет шанс напасть на них более крупно. Ты побежишь к группе обороны и скажешь им, чтобы они начинали уже наступать. А я с Бронштейном убегу в главный штаб. Начинаем!       Главная армия пошла в атаку, но, имея при себе только сабли, они не могли напрямую противостоять людям с винтовками, поэтому они оббегали некоторых, лишь раня их. Те двое побежали к пушке возле броневика и сделали выстрел в армию, тот кому было приказано застрелить ногу Троцкому выстрелил прямо в коленку, тот который выстрелил не стал дожидаться своего товарища и сам скинул Бронштейна с броневика. Махно увидел это и быстро поднял тело, которое было уже в отключке. Он забежал в лес и ждал, пока группа обороны выйдет в подмогу. Прошло небольшое время, и возле города происходили большие стычки, красная армия ждала подмогу, но вызвать её мог только Троцкий, который в данный момент находился не в состоянии вообще что-либо делать. Махно быстро пошёл в главный штаб управления и засел в подвал. Он знал, что его солдаты справятся и без него, поэтому ждал лишь сигнал. Он оттащил тело Троцкого в подвал и привязал его к стулу. Он уже был готов к большому разговору к соратнику Ленина, марксисту, демону революции.       Прошло пять минут и Троцкий очнулся, он был в полном шоке от происходящего. В комнате было темно, Нестор решил сделать более зловеще и вышел из комнаты. Когда он понял, что Лев очнулся, зашёл и зажег в своей руке свечу, поставил её на стол и начал разговор. - А знаете, товарищ Лев Бронштейн, хочу вас за одно поблагодарить. Тогда, когда был корниловский мятеж вы спасли меня, не напрямую, конечно, но вы освободили всех политзаключенных, в числе которых был и я, я вернулся на Гуляй-поле и смог уже там вести свою деятельность. - Это, конечно, очень хорошо, Нестор, но ты всё такой же преступник и враг партии. И ты в очередной раз это доказал. - Эх, враг партии...Только врагом партии я и могу быть, Троцкий. Ни людей, ни крестьян, ни солдат, а партии. А за что вы меня сделали врагом? За то что я пришёл и дал людям свободу? Знаете, что было в моём Гуляй-поле до этого? Полный бардак, крестьяне хотели земли, а она была в руках помещиков, они ждали губернатора, но я им сказал, что не нужен им никакой губернатор, а землю... а землю мы вернем в их руки, ну мы так и начали с моими хлопчиками: постепенно отбирать землю и отдавать её рабочим и крестьянам, делали профсоюзы, но если хотите я могу вам рассказать, Троцкий, но вы ж их посчитаете байками контрреволюционера и бандита, не так ли? - Нестор, вы же даже не понимаете, что мы делаем, что будет дальше! А так боритесь за неправду, глупый вы человек, ну если хотите со мной поспорить, я буду спорить, в конце концов Маркс, вас анархистов еще давно раскритиковал. - А разве не наоборот? Мне мои сокамерники про ваших Марксов рассказывали, про Бакунина, про первый интернационал и как я помню, выиграл как раз Бакунин, но его выгнали из Интернационала, вот так у вас выигрывают? - И правильно сделал, что прогнал, его идеи оказались неверными и он получил по заслугам. - Ха, за ним пошло больше людей в Италии, Франции, Швейцарии... Разве за неверными идеями столько пойдут? - Если за ним пошло больше людей, это не значит, что он оказался прав. - Возможно, но вот скажите мне, Троцкий, в чем не был прав Кропоткин или Бакунин? Ведь мы же хотим одного - равное общество для всех людей, а тут уж оказывается уже не такое уж и равное. - Вы отметаете периоды захвата политической власти, централизованной плановой экономики, а советы, всех кого попало хотите поставить? Диктатура пролетариата, это вам что, ненужный период? - Да, ненужный, политическая власть? А её захватывают рабочие, крестьяне? Мы в России, Лев Давидович, а точнее в Украине, у нас почти и нет свободной политической власти, дворяне и капиталисты - вот наша власть, а теперь пришли вы и говорите, что уже вот нет, народная власть? Демократичная? Диктатура пролетариата, пролетариату и не надо вашу диктатуру проводить, лезть в партийные дела. Одни рабочие строители, другие слесари - а вы тут им говорите диктатуру проводить, ха, но диктатуру то проводят не они, а вы. Запретили другие фракции, ввели продразведку, заставили всех работать для фронта, запретили свободную печать, такое рабочие выбрали или вы? Читал я этого вашего Маркса, по крайне мере "Капитал" и "Манифест коммунистической партии", понравилось, хорошие идеи, но "Хлеб и воля" мне понравилась больше. Только вот одно я не пойму, Троцкий: почему пока Бакунин везде был, в 1848 допустим в том же, Маркс лишь говорил, что рабочие сами захватят средства производства, а не с какой-то там партией, а потом говорите что уже не так. - Махно, ты в чем-то прав, но смотри вот что. В России очень малый процент пролетариата, мы понимали, что только при индустриально развитых странах возможна социалистическая революция. Ленин настоял на том, чтобы мы произвели революцию сейчас, после окончания войны, он придумал "НЭП", эти реформы бы позволили крестьянам покупать землю, арендовать её, делать кооперативы, вели бы торговлю, но нам надо выиграть гражданскую войну, чтобы это ввести, а вы, скажем так, неплохо мешаете с осуществлением наших этих реформ. - То есть вы не могли ждать, пока временное правительство будет проводить рыночные реформы, свергли его и теперь сами хотите их проводить? - А Временное правительство что-то делало? Нестор, ты ж анархист, сам понимаешь, что они бы ничего бы не провели и только бы усугубили ситуацию. - А вы прям её стабилизировали? Декреты выпустили, а потом их же и отменили своими действиями. Декрет о земле, а в итоге что? Коллективные хозяйства. Декрет о мире - и сейчас гражданская война. И что, советы, какие это советы, всё управляется ЦК, а вот еще ВЧК, Феликса я уважаю за его принципиальность, но само ВЧК - это угнетение. - А что ты предлагаешь? Мы знали, что так произойдет, ситуация крайне нестабильна, а тут вы еще со своей коммунами, тут уж любой диктатором станет. - Зачем вам ими становится? Вы не сделали диктатуру пролетариата, партии авангарда, вы сделали диктатуру партии с войной. - Другого выхода не было, Россия не готова к социализму, хотя крестьянские общины на твоей территории меняя завлекают, но что вы будете делать с рабочим классом? - У нас уже были профсоюзы и предприятия. - Ну давай расскажи о них, Махно, я на самом деле был меньшевиком, но партия большевиков становилась всё сильнее, и я решил перейти к ним, но политику Ленина я критиковал с самого начала, но уже не куда идти, только если к вам, но это безумие - Почему, Лев Давыдович, наши идеи, подходят для России как нельзя лучше, уж не стоит говорить, что первые социальные анархисты были русскими, тот же Бакунин -Ладно, это я послушаю потом, лучше скажи, про ваш рабочий класс -Ну слушай я опираюсь не только на крестьянство, но и на рабочую организацию у нас есть Союз металлистов, деревообделочников и других профессий, которые были еще до вашей этой октябрьской революции. Союз объединяет фактически всех рабочих Гуляйполя и ряда окрестных предприятий те же мельницы например. В июле профсоюз, в соответствии с анархистской доктриной, стал превращаться в производственно-распределительную организацию. 17 июля мы решили обсудить возможность приобретения собственной пекарни, а также поручили заводским комитетам выяснить составлением списков сколько кому из рабочих, состоящих членами профсоюза, нужно товару и топлива и обуви, и в какой сумме могут внести денег впредь до получения означенных в сем предметов».4 октября профсоюз возглавил Я, сам я оценил важность синдикалистской организации для решения сложных социальных проблем. Уже 7 октября мы с хлопчиками обсуждался конфликт на металлургическом заводе Кернера («Богатырь»). Администрация считала возможным поднять зарплату всем категориям рабочих на 50%, а сами рабочие настаивали на дифференцированном подходе, при котором зарплата поднимается на 35–70% разным категориям для сближения уровней оплаты. После переговоров с представителями профсоюза Кернер согласились на такие условия. - Интересный у вас подход и что без всяких партий и организаций, без давления вы смогли придти к компромису -Да, Троцкий, смогли могли про те же кооперативы рассказать вот например. Первоначально семь семей организаторов кооператива претендовали на земельные участки общим размером в триста десятин, но такого количества земли им получить не удалось потому что это слишком много для них. Мы дали им в распоряжение сто девяносто три десятины. Тоже неплохо. Сначала члены кооператива требовали выселения с хутора крестьян, которые отказались вступить в кооператив, но мы им отказали ибо выгонят крестьян мы просто не могли. Я отрицаю любые привилегии, в том числе и для общественных форм, близких мне идейно. Кооператив принял на себя обязательство платить налоги обществу. Общинное крестьянство отнеслось к коммунам и кооперативам спокойно выступления против этого опыта на сходах успеха не имели. -Интересные у вас рассказы Нестор, я даже начинаю понимать и принимать ваши идеи, вы можете рассказать о всей вашей теории или хотя бы об основных моментах -Хорошо, тогда слушайте.Теоретическое содержание и практическая направленность анархизма были всесторонне обоснованы в трудах русских мыслителей и революционеров Михаила Бакунина и Петра Кропоткина.Как считал Михаил Бакунин суть анархии выражена в словах: «предоставьте вещи их естественному течению». Отсюда одна из главных идей анархизма идея свободы личности как ее естественного состояния, которое не должно нарушаться никакими государственными институтами. «Оставьте людей совершенно свободными, не уродуйте их ... не бойтесь даже их страстей; в обществе свободном они будут совершенно безопасны».Исходя из того, что личность должна быть свободной и ей нельзя ничего навязывать, Бакунин в то же время указывал на «всецело социальный» характер свободы, ибо она может быть осуществлена «только через общество» и «при самом строгом равенстве и солидарности каждого со всеми». Общество должно предоставить условия для полноценного развития каждого человека, что и определяет реальные возможности его социальной свободы. Но есть и другие проявления свободы человека, а именно «бунт против всякой власти - божеской и человеческой, — если эта власть порабощает личность».Человек, по словам Бакунина, вступает в противоречие с общественными институтами, ограничивающими его свободу. Тем более он борется с государством как аппаратом чиновников, перерастающим в их бюрократическую корпорацию, подавляющую народ и существующую за счет его порабощения. Сегодня это звучит весьма актуально.Государство, по Бакунину это всегда власть меньшинства, противопоставленная народу сила. Оно остается «законным насильником воли людей, постоянным отрицанием их свободы». В конечном счете оно явно или неявно закрепляет «привилегии какого-нибудь меньшинства и реальное порабощение огромного большинства». Массы людей не понимают этого из-за своего невежества. Их же действительные интересы заключаются в устранении государства, которое их порабощает. На это и должен быть направлен их «справедливый бунт свободы». Восприняв ряд социалистических идей Прудона, Бакунин развил их в своей теории социализма и федерализма. Основные из этих идей сводятся к тому, что социализм как общественный строй должен быть основан на личной и коллективной свободе, на деятельности свободных ассоциаций. В нем не должно быть никакой правительственной регламентации деятельности людей и никакого покровительства со стороны государства, последнее вообще должно быть устранено. Все должно быть подчинено удовлетворению потребностей и интересов личности, коллективов промышленных и иных ассоциаций и общества как совокупности свободных людей. Отношения между всеми субъектами общества строятся на принципах федерализма, т.е. их свободного и равноправного союза. Социалист-анархист, по заявлению Бакунина, живя для самого себя, в то же время служит всему обществу. Он естествен, умеренно патриотичен, но зато всегда очень человечен. Такая вот занимательная характеристика свободного анархического социалиста, под которую я пытаюсь подстраиваться. Рисуя картину свободного социалистического общения, Бакунин в то же время резко критикует «государственный социализм», в котором государство регулирует все процессы экономического, политического и духовного развития общества, что очень похоже на вас, хотя даже не очень, а именно так и есть, еще до вашей революции Бакунин предсказывал что появитесь такие как вы с государственным социализмом. Такой социализм, по мнению Бакунина, обнаружил свою полную несостоятельность. Будучи сугубо «регламентаторским» и «деспотическим», он далек от цели удовлетворять потребности и законные стремления большинства людей. Государство обнаружило себя банкротом перед социализмом, «оно убило веру, которую социализм в него имел». Тем самым стала ясна несостоятельность теорий государственного или доктринарного социализма. В "Государственности и анархии" популярной книге Бакунина про это написано, он был совершено прав, предсказал вас. Социализм не умер, утверждает Бакунин. Он осуществит себя «путем частных экономических ассоциаций» и будет способен обеспечить каждому человеку материальные и духовные средства для его свободного и всестороннего развития. Но при вашей диктатуре пролетариата, а точнее диктатуре партии, которая не является социализмом этого не произойдет, да и не сможет произойти - Хорошо, я вас выслушал, ваши идеи и правда хороши, возможно я даже стал принимать их. Но не думайте что я стал анархистом, хотя быть анархистом не так уж и плохо по вашему рассказу. Я оставлю вас и дам коммуне вашей развитие, Ленина уговорю. Я вам больше скажу - я вам помогу с Петлюрой. Сейчас вы доставите меня к моим войскам, я безоружен и слаб, поэтому вам придется меня нести. На вас я больше нападать не буду, ибо ваш рассказ, Нестор, впечатлил меня, я действительно проникся и думаю, принял ваши идеи. Я думаю, напишу вам через два дня телеграмму о своем окончательном решении. Кстати "Хлеб и Воля" и "Государственность и Анархия", у вас есть эти книги тут? - Да, тут есть библиотека, я могу вам их дать. - Будь добр, я прочитаю эти труды и скажу, что я думаю, а пока возьми меня пожалуйста и веди к своему отряду.       Махно прошёл 10 минут с Троцким на спине, но тот потом сказал, что может сам дойти. Дойдя до поля они заметили, что битвы поугасли, и красная армия поднимает руки, находясь в окружении. - Нестор, это как понимать? Почему твоя армия победила без тебя моих бойцов? - А они самостоятельные, поэтому и смогли дать отпор. Ладно, давайте становитесь на ваш броневичок, я рядом с вами и давайте вещайте, книги у вас в сумке, с Лениным что-то придумайте, кстати, за Кобой когда вернетесь? - Как только со Лениным разберусь. Так, ладно, сейчас начну. Внимание, товарищи! Я вернулся! И теперь послушайте меня! Сейчас вы и я уходите с этой территории, тот кто хочет присоединится к Махно остается, мы не будем больше нападать на их вольную территорию. Отныне она не в наших интересах и никто не в праве нападать на людей этих коммун! Заходите обратно в поезд и выезжаем отсюда, - закончил Троцкий и подошёл к Махно. - Так, Кобу заберем, Ленина уговорим, вам с Петлюрой поможем. - Не думал, что у меня получится уговорить самого "демона революции". - Не думал, что я поговорю с самим "Батькой" Махно. Твои идеи я послушал, они мне понравились, вот я и решил помочь. - Спасибо, Лев Давыдович.       На этом они разошлись - Троцкий в поезд, Махно в тачанку. Троцкий же, пока они ехали на поезде, читал "Хлеб и волю". Идеи, рассказанные Кропоткиным были ему интересны и он начал постепенно принимать их.