Ресторан "Карасуно"

– НОЯ! – оглушительно заорал Танака, вскакивая и роняя свой стул. От такого шума Кагеяма рефлекторно дернулся и поспешил отойти в сторону, чтобы уже несущийся вперед охранник не сшиб его по пути. Некий "Ноя" счастливо захохотал, подпрыгнул и уже через мгновение оказался на руках у друга. – РЮ-Ю! – О боже… – пробормотал Суга, в шоке смаргивая слезы и поворачиваясь к возлюбленному. Дайчи выглядел не менее удивленным. – Нишиноя… Нишиноя! – он расплылся в широкой улыбке. – Ты вернулся! – Отпускай, отпускай! – сквозь смех попросил Ноя, похлопав по плечу Танаку, который уже успел закружить его по кухне, поднимая все выше и выше. – А то сейчас как вертолет улетим! Кагеяма бесшумно обошел семпаев, до которых дошла очередь обнимать незнакомца, чтобы рассмотреть его и его шрам поближе. Ямагучи быстро пробежал вслед за Кагеямой, а за ним тут же поспешил Хината, с чьих волос все еще капала вода после душа. Первогодки собрались небольшой группкой в углу кухни, пока старшие торжествующе орали, чуть ли не подбрасывая Нишиною в воздух. – Кто это?.. – прошептал Хината. – Он ниже меня… Кагеяма продолжал рассматривать незнакомца, пытаясь вспомнить все, что он мог о нем слышать за время, проведенное в команде. Пока что с уверенностью он мог сказать только то, что парня видел впервые за всю свою жизнь. Нишиноя выглядел… Запоминающимся. Очень невысокий, но крепкий, с широкими желтоватыми зубами, с осветленной прядью волос, с неожиданно низким голосом, он чуть ли не блестел от безумного количества сережек и пирсинга, словно не смог решить, какие из них примерить сегодня, так что нацепил все сразу. Сейчас он радостно что-то выкрикивал из объятий Сугавары, глядя то на Танаку, то на Дайчи. Первогодок он, судя по всему, просто не заметил. – Наверное, либеро, – наконец ответил Кагеяма. – Мне говорили, что он был в команде какое-то время назад, но я не знал, что он вернется. Ямагучи, ты знал? Он покачал головой. – Неа… Я даже не знал, что в Карасуно был либеро... – А что за след на шее? – тихо спросил Хината. – Видите, яркий такой? – Это шрам, – ответил ему Ямагучи, заправляя прядь волос за ухо. – Только не спрашивайте, это как-то... Невежливо… Вдруг вообще попытка самоубийства?.. – Неужели тебя уже выпустили? – несколько прохладно уточнил Энношита. Он был единственным, кто не торопился здороваться с либеро. – О, Чикара, – прищурился Ноя, словно увидел водителя только сейчас. – А что, ты не рад? Суга прервал их прежде, чем они успели начать ругаться. – Серьезно, а как ты тут оказался? Тебя что, правда отпустили? – Нет, конечно, – усмехнулся Нишиноя, начиная рыться по карманам. – Ща, ща… Я чет там посидел, насиделся, тыры-пыры, короче сделал вид, что сдох нахуй. Ща покажу. – Сдох?.. – переспросил Дайчи. – Погоди, ты сбежал из тюрьмы, подстроив свою смерть?.. Как ты это провернул?! – Талант! – гордо улыбнулся Ноя. – Меня даже похоронить успели! Но это неважно, ща… – наконец найдя в одном из карманов паспорт, он достал его и раскрыл, демонстрируя сокомандникам. – Смотрите, новенький! Дайчи наклонился, рассматривая документ. – И правда новый… О, тебе наконец-то указали мужской пол? – И имя «Юу», – закивал Суга. – Ты двух зайцев одним выстрелом – и из тюрьмы сбежал, и паспорт нормальный сделал? Первогодки растерянно переглянулись. – Стой, это че? – Танака перехватил паспорт и поднес ближе к глазам. – А почему тут написано, что тебе… Э… Пятьдесят два? Нишиноя с улыбкой пожал плечами. – Пятьдесят три. Я сам не понял, но как бы у всех фальшивых документов есть свои минусы. Зато смотрите, какой я красавчик на фотке! Энношита, заглянув через плечо Танаки, удивленно приподнял брови. – Но на фотографии не ты. Этот человек даже примерно на тебя не похож. – Так, хватит душить! – вернув себе документ, Нишиноя положил его обратно в карман. Кагеяма слегка нахмурился, пытаясь понять, о чем только что прошел диалог между старшими. Прежде, чем он успел что-то спросить, Ямагучи шикнул на него, заставляя прикрыть рот. – Не надо. Очевидно, что он – транс-парень. – Я… И так это понял, – пробурчал Кагеяма, но спрашивать о чем-то Нишиною перехотел. – О-о-о! – протянул Хината, начиная нервно прыгать на месте. – Я такое только в интернете видел! Какой у нас крутой либеро! – услышав себя со стороны, он осекся и снова запрокинул голову, глядя на Ямагучи и Кагеяму. – А что делает либеро, еще раз?.. – Если я правильно помню, прикрывает команду, – неуверенно ответил Ямагучи. – Фальшивые документы – похоже на задачу, с которой бы справился либеро… Но я не уверен, участвуют ли они в матчах. – Участвуют, – кивнул Кагеяма. – Но обычно либеро может атаковать и быть атакованным только другим либеро, то есть игроки других позиций для них ничего особо не значат. Правда, это правило часто отменяют, чтобы дать им поиграть наравне со всеми. – А, точно... – хлопнул себя по лбу Ямагучи. – Это же либеро следит, чтобы после матча осталось как можно меньше улик? Кагеяма снова кивнул. – Да. Правда, обычно либеро очень… Негромкие и вдумчивые?.. Не прекращая что-то радостно рассказывать, Нишиноя зачем-то оставил на руке капитана около пяти глубоких укусов. Сейчас он впился ему под локоть шестой раз и, отстранившись, вновь обратился к Суге. – Кстати, Суга-сан! У меня соседка была – один в один вы! – Да? – улыбнулся он. – Чем же? – Всем! Ну, кроме волос. И лица тоже, – Ноя задумчиво склонил голову. – И характер другой вообще. И голос тоже. И рост. Короче забудьте, не похожа, но она была просто пушкой! Выдохнув, Суга притянул Ною к себе, чтобы в очередной раз обнять его и уткнуться лицом в черные жесткие волосы. – Как же я по тебе скучал… Без тебя было так тихо… Дайчи весело фыркнул. – Если честно, я немного впечатлен, что Танака не плачет. Поверить не могу, что вы почти год не общались. – Во-первых, он плачет, – не сдержал улыбки Энношита, кивая в сторону Танаки, который запрокинул голову, стараясь не дать слезам потечь по щекам. – Во-вторых, они постоянно переписывались, Рю все пытался убедить его сбежать. Потерев укушенную руку, Дайчи слегка нахмурился. – Кстати, а почему ты решил сбежать именно сейчас? – Да я как-то это… – Ноя неловко пожал плечами. – Ну, сначала хотел с мыслями собраться, все такое, потом небольшие накладочки, потом еще накладочки… Короче тока ща нормально смог! Но я же ничего важного не пропустил? – Нас было очень мало… – пробормотал Суга. Танака кашлянул, поднимая взгляд к потолку. – Матчей не было… Типа год? – Сакуса вернулся, – добавил Энношита. – Пока тебя не было, он совсем распоясался. – Зато у нас четыре новичка! – поспешил разбавить довольно печальный список Дайчи. – Впервые у Карасуно есть первогодки-новички. Думаю, они тебе понравятся. – Че? – не понял Нишиноя. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в какую сторону ему смотреть, но вот он пересекся взглядом с Кагеямой и изумленно распахнул рот. – Стойте, реально?! Это наши теперь?! Кагеяма сразу вышел вперед, чтобы представиться. Если в Карасуно возвращается либеро, ему, как связующему, нужно попытаться найти с ним общий язык. Пока что он создавал впечатление шумного, буйного и веселого человека, то есть – полной копии Танаки, но Танака – атакующий, а это совсем другое дело. Прежде, чем он успел даже открыть рот, Хината указал на шею Нишинои и прокричал. – Извините, а что у вас за шрам? Попытка самоубийства? – Ты совсем?! – зашипел Кагеяма, хватая его за локоть и заставляя опустить руку. – Ямагучи же сказал – не надо спрашивать! Да и кто будет пытаться повеситься на нитке?! – Я не знаю! – огрызнулся Хината. – Мало ли, как это работает у транс-людей! Может, им на нитке удобнее! Ямагучи стыдливо поморщился и сделал несколько шагов в сторону, чтобы не стоять рядом с двумя пререкающимися сокомандниками. – Парни, повежливее, – нахмурился Дайчи, складывая руки на груди. – Не надо повежливее! – отмахнулся Нишиноя. Подойдя ближе к новичкам, он поднял голову к потолку, давая им рассмотреть след на шее получше. – Шрам крутой, история не грустная, обсуждать и трогать можно! Мне в тот день вообще жизнь спасли! – парень моргнул и обернулся на Танаку, неуверенно улыбаясь. – Кстати об этом, а когда Асахи-сан подойдет? Он на выходном или че? Первогодок заставили покинуть кухню, как только начался этот диалог. Хината сидел на диванчике и мотал ногами, задумчиво рассматривая свои шнурки. Было практически слышно, как его мозг все перестраивается и перестраивается, выучивая новые термины, запоминая новые правила. Наверняка возомнил о себе непонятно что. – Успокойся, – не глядя на него, сказал Кагеяма. Последние несколько минут он ходил туда-сюда по залу, явно недовольный тем, что его, самого опытного первогодку, отправили ждать за дверью. – Сам успокойся! – рефлекторно огрызнулся Хината. – Круги тут нарезаешь! Я-то спокойно сижу! – У тебя на лице все написано. Не считай себя игроком только потому, что с горем напополам смог убить одного безоружного и связанного человека. Хината нахмурился, слегка краснея. – Ничего я не считаю!.. Просто… Просто странное чувство, окей? Будто, когда ты вступал в Карасуно, ты не был растерян! Не ответив, Кагеяма отвернулся. Его вступление в команду было совсем не таким, как у Хинаты, Ямагучи или Цукишимы, именно поэтому он и должен сейчас быть там, на кухне. Если состав команды меняется, Кагеяма должен узнать об этом первым. Ну, пожалуй, первым должен узнать Дайчи-сан. Вторым, наверное, Суга-сан. Но третьим – он! Он что, недостаточно сделал для Карасуно? Может, ему не хватает каких-то качеств? Может, он недобросовестно выполняет свою работу? Нет, нет и нет, так что сейчас он должен стоять со старшими и думать над новой тактикой, включающей в себя либеро, а не сидеть тут с придурком-Хинатой, который едва смог завершить посвящение, а уже ведет себя так, словно знал о командах с детства, как Кагеяма. Ямагучи вздохнул и повернулся к ним. – Не орите вы так... Цукки спит. Вытянувшись вперед, Хината увидел Цукишиму, спящего на диванчике. Ямагучи снял с него очки и обувь, а затем положил его голову на свои колени, и сейчас мягко перебирал светлые пряди. – И долго он будет спать? Ямагучи неуверенно пожал плечами. – Наверное нет?.. Я не знаю, что с ним происходит, но, думаю, он в поря- – ТРЯПКА! Первогодки вздрогнули и повернулись на дверь, ведущую на кухню. Крик точно принадлежал Нишиное – голос был низким и чуть надтреснутым, а еще очень и очень громким. – Ноя, не говори так о- – Заткнись, Рю! Тряпка и есть тряпка! У вас остался его номер? Наберите, наберите мне его, я ему ща все выскажу! – Ты должен остыть, – негромко позвал его Дайчи, но Нишиноя был непреклонен. – Номер давайте! Я ему мозги за секунду вправлю! Кагеяма, напрягшись, повернулся к Ямагучи и Хинате. Те лишь пожали плечами – они понимали не больше, чем он. Дверь распахнулась, и в зал ввалился Нишиноя. Быстрым движением перепрыгнув барную стойку, он достал с полок бутылки и начал смешивать себе напиток, что-то рыча под нос. Первогодки сидели тихо, с легким ужасом наблюдая, как он опустошает ненормально большой бокал всего за один глоток. – Ссыкло, – просипел Нишиноя, отставляя стакан в сторону. – Ну и пошел к черту, не очень-то и хотелось. Как-нибудь без тебя справлюсь. – С кем он разговаривает?.. – прошептал Ямагучи, но моментально притих, заметив, что либеро смотрит ровно на него. Несколько секунд Нишиноя выглядел так, будто сейчас загрызет их четверых насмерть. Медленно наклонившись, он взял полупустую бутылку коньяка и, размявшись, со всей силы ударил ею по стойке. Звук битого стекла заставил новичков вздрогнуть второй раз, но даже такой шум не разбудил Цукишиму. Выдохнув, Ноя отбросил оставшееся в его руке горлышко в сторону и криво улыбнулся. – Соре, я чет забыл с вами познакомиться нормально. День сегодня запарный. – Кагеяма Тобио, – не дав ему договорить, вышел вперед Кагеяма. – Первогодка, связующий, – он поклонился, и Хината прыснул, потому что выглядело это чрезмерно официально. – А зачем нам второй связующий? – не понял Нишиноя. – Суга-сан нормально ведет же. – Ну… – Кагеяма неловко пожал плечами. – Он вроде как «взял меня под свое крыло», как он сказал. – Хуя. Ну ладно, – Ноя повернулся к Ямагучи. – А ты, веснушки? – Я, э... Ям-магучи Тадаши, – тихо ответил он. – Пинч-подающий... Кагеяма с разочарованием заметил, что этой новости семпай был рад намного больше. – Класс, пинч-подающий! А ты в какую сторону у нас? – В сторону… Компьютеров? – попытался ответить на вопрос Ямагучи. – Я вроде как… Хакер?.. – А я атакующий! – поднял руку Хината, привлекая внимание Нишинои к себе. – Приятно познакомиться! То есть я Хината Шое, приятно познакомиться! Засмеявшись, Нишиноя вышел из-за барной стойки и подошел ближе. – А по тебе видно! Опа, а это че за засоня? – он чуть наклонился, рассматривая спящего Цукишиму. – Это Цукки, он... Устал, – вздохнул Ямагучи. – Но он тоже атакующий. – Нишиноя-сан, а кто такой Асахи? – спросил Кагеяма. – Я в Карасуно уже много месяцев, но я не помню этого имени. Я даже ваше имя слышал, а это – нет. Вместо помрачневшего Нишинои ему ответил Суга, который уже успел выйти из кухни и начать собирать осколки бутылки. – Это, ам... Это наш ас. – Бывший ас, – скривился Ноя. – Он нас предал, раз сбежал. Впрочем, я от него другого и не ожидал. В зал прошел Дайчи, держа в руках мусорное ведро. Передав его Суге, он покачал головой. – Не надо так говорить, сам же себе не веришь. Значит, ас. Как связующему, Кагеяме и про него надо узнать подробнее. – То есть, он покинул команду? – уточнил Кагеяма. – И где он сейчас? – Мы не знаем, – сухо ответил Нишиноя. Сугавара и Дайчи многозначительно переглянулись, но ничего не сказали, продолжив собирать осколки. – А каким он был? – спросил Хината, оживленный диалогом об «асе». Ненадолго повисла неловкая тишина, Кагеяма даже подумал влепить Хинате очередной подзатыльник, но Суга, вздохнув, негромко ответил. – Чутким. – Нежным, – с грустной улыбкой добавил Дайчи. – Пугал и раздражал обычных людей, но за секунду влюблял в себя игроков. – Он с его поэмами и романтичностью был глотком свежего воздуха во всей этой мясорубке, так что неудивительно, что даже соперники сыпались, когда он начинал говорить, – Суга поднял несколько осколков и покрутил их в руках, задумываясь на несколько секунд. – Он всегда был... Как будто немного не из нашего мира. – Он даже на пианино играл так, что хотелось и плакать, и танцевать одновременно, – Дайчи поджал губы и уткнулся взглядом в пол. – Не думаю, что когда-нибудь мы сможем убрать фортепиано. Мы все еще надеемся, что- – Так, – перебил их Нишиноя. – Вы не поняли, что первогодка не про это спрашивал? Игроком-то он каким был? Суга и Дайчи неловко опустили головы и быстро дособирали битое стекло, не говоря больше ни слова. Нишиноя закатил глаза и повернулся обратно к новичкам. – Короче, он был асом, так что он был самым сильным. Громадный такой, прямо нихера себе, и руки тоже гигантские. Оружие он, как и все асы, не использовал, только руками и подручным хреначил, зато как хреначил! – он нехотя улыбнулся. – На него было можно хоть толпой идти – все равно раскидает. – Ого!.. – восторженно протянул Хината. – А руки насколько большие? Больше моих? – он подсунул ладони под нос Нишинои. Тот только засмеялся и клацнул зубами в воздухе, почти попадая по пальцам Хинаты, который тут же поспешил отстраниться. – Конечно больше! – Это не мешало ему выводить самые аккуратные буквы, которые я когда-либо видел, – сквозь боль прошептал Суга. – Так, я- Так! Все! – Ноя развернулся на старших. – Ну хватит вам! Он всегда съебывал, как только все становилось «слишком страшным»! Прекратите сопли по нему пускать! Дайчи поднял на него тяжелый взгляд, и Нишиноя осекся. – Ну… Точнее, конечно, пускайте! Просто я о том, что первогодкам нужна нормальная инфа, а не вот это вот! – Он прав, – негромко сказал Суга Дайчи. – Пошли на кухню, не будем их отвлекать. Вздохнув, Дайчи кивнул. – Да, пожалуй. Смущенные первогодки молча смотрели, как старшие забирают ведро с мусором и траурно возвращаются на кухню, не поднимая взгляд от пола. – Он… Встречался с кем-то из них?.. – через несколько секунд тишины уточнил Хината. – Они такие грустные… – С обоими, – отмахнулся Нишиноя. – Хватит о нем, мне вообще пора, а то есть подозрения, что мою хату за год успели кому-то перепродать. – Я могу помочь с документами, чтобы ее вернуть, – быстро отозвался Кагеяма. – А? Да не, не, не надо, – он криво улыбнулся. – Я просто вернусь домой, а там посмотрим, смогут ли жильцы продержаться со мной хоть один час. Кагеяма вновь разочарованно выдохнул. Что-то у него совсем не вяжется с этим либеро. У него вообще мало, с кем вяжется, но с Сугаварой, Савамурой, Танакой и Энношитой он, несмотря на трудности, смог найти общий язык. Нишиноя же ведет себя как-то странно, словно он… – Погодите, – Кагеяма несколько раз моргнул. – Вы же планируете вернуться в команду? – Ты вот это вот откуда взял? – поднял брови Нишиноя. – Нихуя я не планирую. Карасуно и без меня как-нибудь разберутся. Хината шокировано охнул. – Ноя-сан, вы не хотите обратно?! Он просто пожал плечами. – Неа. Ну, хочу немного, конечно, но в остальном – неа. Думаю вот к бару вернуться правда, потому что ресторан без бара это позорище, – он кивнул в сторону стойки. – А так хоть поприличнее будет. Но играть я не буду. – Но почему?.. – спросил Кагеяма. – Разве вы не для этого сбежали из тюрьмы? – Да нет, там просто скучно стало. Я вернулся чисто, чтобы вернуться, но не чтобы вернуться, – зевнув, Нишиноя потянулся и, мелко кивнув первогодкам, поплелся в сторону выхода. – Если надумаю работать за баром, то скоро встретимся, пиздюки. – Но… – неуверенно начал Ямагучи. Словно не услышав его, либеро покинул ресторан.

***

Датэко никогда не были легкими противниками, но когда матч проходил на их территории, они становились абсолютно непобедимыми. Все новостройки их района были белыми, как и их форма, что позволяло им сливаться со стенами. Их оборона была железной, пока защита Карасуно падала до нуля – на фоне белых стен черная и оранжевая формы превращала игроков в ходячие мишени. Они появлялись из ниоткуда, наносили удар и исчезали, оставляя после себя только белые отпечатки на черной одежде. Их блок был поразительным – за сорок минут Карасуно смогли лишь немного ранить одного из их атакующих, но это было несоизмеримо с количеством их собственных игроков, которые были вынуждены покинуть игру. Нишиноя просто попал под горячую руку, и он считал это полностью своей виной – позволить либеро в этом матче сражаться не только друг с другом было его идеей. Он с трудом мог вспомнить, что именно произошло. Он помнил лишь ужасное чувство на шее, тонкую леску, режущую кожу, невозможность сделать хотя бы один вдох. Мужчина, который секунду назад неразличимо сливался со стеной, душил его со спины, постепенно поднимая в воздух. Это было больно. Безумно больно. Руками или веревкой было бы не так больно, как этой чертовой леской. Нишиноя рычал и пинал ногами воздух, пытаясь вырваться, впился в кожу шеи ногтями, процарапывая ее до крови. Он знал, что мог бы за секунду раскусить эту леску, да и атакующего за своей спиной тоже, но так вывернуться совсем не получалось, хоть он и старался, игнорируя боль, игнорируя темнеющую перед глазами картинку. Ас был совсем рядом. Он был последним, что Ноя успел увидеть перед тем, как все погрузилось во тьму. Легкие словно драло когтями, и Ноя просто хотел бы иметь возможность сказать хоть слово, чтобы, в худшем случае, успеть попрощаться. Но вот фигура в черном схватила обидчика и повалила на землю, освобождая Нишиною, который, рухнув на асфальт, зашелся в болезненном хриплом кашле.

***

– Ты уверен?.. – еще раз спросил Суга. Человек на том конце провода молчал. Они вдвоем стояли во дворике за рестораном, облокотившись о печь для мусора. Дайчи, держащий в руках мобильник, вздохнул. – Асахи, если ты киваешь, то напоминаю, что видеть тебя мы не можем. Ты уверен? – Да, – наконец негромко ответил голос. – Пожалуйста, не- – Нишиноя сбежал из тюрьмы, – уже в который раз за этот диалог сказал Дайчи. – Теперь все как раньше. – Только с первогодками, – Суга перехватил телефон возлюбленного и поднес к губам, понижая голос, чтобы его не было слышно с кухни. – Они очень милые!.. Двое из них точно горят желанием встретиться с настоящим асом! – Тогда почему вы звоните мне? Суга и Дайчи неуверенно переглянулись. Мужчина по ту сторону неровно выдохнул. – П-простите. Пожалуйста, простите. Но вы знаете, я сейчас… Не могу. – Может, если бы мы заглянули к тебе, мы бы могли тебя переубедить? – мягко спросил Дайчи. – Мы не виделись вживую уже год. Что, если, когда мы встретимся, мы- – Не надо. Прошу, не надо. Я н-не хочу, чтобы вы видели меня таким. – Асахи! – обиженно воскликнул Суга, теряя остатки терпения. – Мы видели тебя любым! И ты нас тоже! Ты единственный из моих бывших, кого я умоляю вернуться так долго! Дайчи, не говоря ни слова, приложил палец к губам, мол – тише, не кричи так, спугнешь. Суга осекся, но было уже поздно. – Я люблю вас. Н-но я не могу. – Асахи… – начал Дайчи, но из трубки уже раздавались короткие гудки. Все их разговоры заканчивались так. Суга поморщился и сел на асфальт рядом с печью, поджимая под себя ноги. За последние два дня произошло столько всего, что он думал, что сейчас не сдержится и расплачется. – Извини, – негромко сказал он. – Я зря повысил голос. – Все в порядке, – Дайчи вздохнул и присел рядом, кладя голову на его плечо. – Сейчас у всех стресс. И, знаешь, я иногда думаю… Иногда думаю о том, что нас с тобой неплохо бы успокоил- – Вечер поэзии, – кивнул Суга, чувствуя, как голос начинает дрожать. – Я тоже об этом думаю. М-мне просто жаль, что в последний вечер поэзии мы не знали, что он последний...