Пропасть

Баки младше на год, и это повергает Стива в отчаяние. Между ними пропасть. Стиву ужасно жаль, потому что Баки раздобыл палку и обруч от бочки, наверняка весело проведет день, но долг важнее. Стив ерошит ему волосы и уходит, как на войну. Говорит: «Ты не поймешь, мелкий». Говорит: «Я вернусь». Прижимает к груди книги, перетянутые отцовским ремнем. Баки смотрит ему вслед, и на сердце тяжело, но после уроков Стив возвращается. Он уже выучил, какой сейчас год, и может написать свое имя, но не важничает, или, по крайней мере, ему так кажется. Проходит не так уж много времени, прежде чем обнаруживается, что год — совсем не пропасть. Баки вытягивается, Стив часто болеет, и вот уже Баки смотрит на него чуть свысока, ерошит ему волосы и называет мелким. Говорит: «Я вернусь», — и уходит на свидание. Он уже выучил, как развлечь дамочку на полдоллара, и может поцеловать так сладко, что ему не влепят пощечину, но совсем не важничает. Стив смотрит ему вслед и поправляет одеяло. Баки дивно идет форма. Это повергает Стива в отчаяние, но долг важнее. Баки ерошит ему волосы, называет мелким, говорит: «Я вернусь», — и уходит на войну. Между ними не просто пропасть — океан. Стив прижимает к груди письма, на сердце тяжело. Проходит не так уж мало времени, прежде чем обнаруживается, что пропасть преодолима. На Стива больше никто и никогда не сможет смотреть свысока, но он совсем не важничает, или, по крайней мере, ему так кажется. Баки ерошит ему волосы и продолжает называть Мелким. Мчится поезд, Баки падает в холод и тьму, и пропасть разверзается отчаянно и безнадежно. Непреодолимо. Ревет самолет, Стив падает в холод и тьму. Уходит, как на войну, хотя на самом деле — с войны. По привычке говорит: «Я вернусь», — но не тому человеку, и звучит фальшиво даже для него самого. Проходит на самом деле очень много времени, прежде чем обнаруживается, что даже смерть бывает не навсегда. Это повергает Стива в отчаяние. Он уже выучил, какой сейчас год, и написал свое имя на куче бумаг. Полдоллара — вообще не деньги, ничьи поцелуи не кажутся сладкими. Между ним и прошлым — пропасть в семьдесят лет. Проходит не так уж и много времени, прежде чем обнаруживается Баки. Баки дивно идет форма. Баки всегда идет, как на войну. Это повергает Стива в трепет, но долг важнее. Баки все еще там, где холод и тьма, Баки не может написать свое имя, потому что не помнит, на сердце тяжело. Пропасть непреодолима. Баки называет его Мелким, прижимает к груди, мокрого и отчаявшегося, и обнаруживается, что и эта пропасть тоже шириной в протянутую руку. Баки говорит: «Я вернусь», — но Стив больше не дает ему уйти. Баки говорит: «Ты не поймешь, Мелкий», — но Стив больше не верит в пропасть между ними. Стив ерошит ему волосы и поправляет одеяло. Баки целует так сладко, что от него не уйдешь даже на войну. И все преодолимо.