Молчаливая система: Особая техника Шэнь Цинцю

      В двери деликатно стучат. Находясь в комнате, которую щедро выделил демонический Император, Шэнь Цинцю вздрагивает, словно ощущая, что стоящий за стеной не так прост, как кажется. Собравшись с духом, заклинательница все же произносит:       – Войдите! – Дверь тут же распахивается, будто гостю и не требовалось разрешение. Меховая накидка, толстая копна длинных волос, пронзительный взгляд ледяных глаз – сам Мобей-цзюнь, правая рука Ло Бингэ, пожаловал собственной персоной.       – Леди Шэнь, – приветствует он, чуть наклонив голову. Горная леди спешит ответить взаимностью, но уже в более глубоком поклоне: она надеется, что Мобей может стать тем, на кого сможет положиться. Молчаливый, хладнокровный, скорее всего не склонный к сплетням, достаточно умный и по-своему интересный демон, которого хочется уважать. Несмотря на то, что этот демон едва не убил заклинательницу глыбой льда, девушка не держала на него зла... Может быть, потому что северный лорд так сильно напоминал Лю Цингэ? – Повелитель хотел поинтересоваться, нужно ли что-то Вам?       – Да я еще даже не думала над этим, – теряется девушка, чьи мысли поглощены будущим пиршеством. – Мобей, лучше поведай этой непросвещенной о сегодняшнем празднике. Как это будет все выглядеть?       – Наши праздники не сильно отличаются от ваших. Политические разговоры, банкетная часть, поздравления и дары Повелителю.       – Понятно, – быстро делает выводы Цинцю, вставая в деловитую позу. – Кто составляет основную часть гостей? В каком количестве? Жены повелителя будут присутствовать?       – Почему это так интересует Вас?       – Простое любопытство и желание быть в курсе событий, – чуть лукавит девушка. Поразмыслив пару секунд, Мобей все же отвечает:       – Основную часть гостей составляют лорды соседних земель и их приближенные. В этот раз мы ожидаем всего лишь пару десятков. Женщины, как правило, не участвуют в мужских делах, ибо они не обладают нужной властью и авторитетом. Жены Повелителя обычно редкие гости – это ради их же безопасности.       «И все же Ло Бингэ пригласил меня», – размышляет Шэнь Цинцю. – «Слава Богу, что хоть с гаремом не придется иметь дело!»       – Хорошо, тогда, Мобей, сможешь найти для меня метров шесть красного шелка, набор ниток и иглу? Хочу упаковать подарок Ло Бинхэ. Только не говори Повелителю, не порть сюрприз, ладно? И пару вееров, пожалуйста.       Демон кивает, но больно много в этом жесте формальности и холодной отрешенности. Несмотря на это, Цинцю все же замечает искру интереса в глазах и лукавую улыбку, когда тот оборачивается спиной.       – Что-нибудь еще?       – Нет, пока это все, спасибо, – вежливо отвечает заклинательница, складывая руки на груди. Какой фарс, батюшки, что хочется смеяться. Из всех слуг Ло Бинхэ отправил северного лорда, у которого своих забот полон рот, ледяного демона, который ни капли не жаждал прислужничать человеку. И все же Цинцю надеется, что просьба будет выполнена: на этот вечер составлены большие планы.       Медитировать не получается, мешает тревожность. Слыша посторонний шум и женский голос вне комнаты, девушка осмеливается покинуть покои. Спускаясь по лестничным перелетам, сквозь каменные коридоры на звук, Цинцю замечает знакомую фигуру. Ею оказывается Лю Минъянь, когда-то бывшая ученица едва не павшей школы Цан Цюн, нынешняя жена Ло Бинхэ. Или еще не жена? Впрочем, если бы красавица с пика Сянь Шу не имела этот статус, тогда кто бы ей дал право командовать тут и там? Под руководством грозной заклинательницы демоны и слуги передвигают мебель, всевозможные вещи, украшения и ткани. Вот, девчушка, чем-то напоминающая Нин Инъин, подбегает спросить совета у мудрой жены Господина Ло. Внутри растекается чувство, что дева Шэнь здесь лишняя, и все же любопытство вынуждает остаться. Цинцю хочется увидеть хотя бы еще одного близкого человека в попытке снизить боль от удушающего одиночества. С Ло Бингэ отношения начинают складываться, но до взаимопонимания слишком далеко. Этот демон не ее мальчик, этот мальчик превратился в злобного демона. Второй мир, в который закинула заклинательницу Система, оказался куда более чужеродным, причем настолько, что по сей час хочется выпилиться.       Глаза Лю Минъянь пронзают Цинцю колким взглядом. Складывается впечатление, будто красавица все это время знала о присутствии горной леди – и это действует на Шэнь подобно потоку ледяной воды. Расширяющиеся от удивления глаза цвета цин видят, как фигурка с демонстративным чванством удаляется. Горная леди спешит разобраться в ситуации.       – Лю Минъянь! Подожди! – Игнорируя правила приличия, кричит Шэнь Цинцю, пробегая холл, в котором кишит работа. Уже в коридоре красавица оборачивается, продолжая сверлить горную леди недобрым взглядом, отражающим одновременно отвращение и угрозу. Сквозь вуаль девушка совсем неуважительным тоном спрашивает:       – Чего тебе?       – Лю Минъянь, скажи, почему ты так на меня косишься? – напрямую интересуется Цинцю, как ни странно, даже не планируя начинать диалог именно с этого.       – А как я должна смотреть на убийцу своего брата? – Рот леди Шэнь открывается в попытке выдать слова в свою защиту и тут же захлопывается. Действительно, разве Лю Минъянь может простить смерть брата? Разве не испытывает жажду отомстить? В этой реальности Лю Цингэ умер от искажения Ци, и смерть повесили на Шэнь Цзю. В первоначальном мире, куда закинула Система, заклинательница причинила боль уже не красавице Лю, а лорду пика Байчжань, испустив дух в день их свадьбы. Как он? Жив ли? Сможет ли Шэнь Цинцю еще раз увидеть Лю Цингэ в своей жизни? Никто не способен дать ей ответ.       – Я… – Задыхается от избытка чувств Шэнь. – Я никогда не желала причинить ему вред…       Лю Минъянь, потерявшая самообладание, видит как леди Шэнь с рваным вздохом откидывает голову назад, не позволяя слезам скатиться по щекам. В памяти Цинцю всплывают моменты, проведенные с Лю Цингэ. Вот, он несет заклинательницу в руках, вот, заключает в кольцо крепких рук, не сдерживается и целует… Всем будущим планам и мечтам о счастливой жизни не суждено сбыться. Из дрожащих губ вырываются непозволительно наглые для слуха Лю Минъянь речи:       – Я любила его не меньше тебя…       В стенах замка раздается громкая пощечина: благородная жена демонического Императора и красавица с пика Сянь Шу потеряла контроль. Рука горной леди касается стремительно краснеющей щеки, не веря, что сестра Цингэ оказалась еще той темной лошадкой.       – Лучше бы ты умерла вместо него, – шипит красавица Лю, и, разворачиваясь на ногах, устремляется прочь. К удивлению Цинцю услышать эти слова оказалось больно.       – Так я и умерла… – усмехается Шэнь, сталкиваясь спиной с холодной стеной. Нервный смешок. Дрожащей рукой прикрывает наполненные слезами глаза, а затем скатывается вниз, закрывая рот, из которого больше не в силах сдержать судорожные всхлипы. В коридоре никто не услышит тихий рыданий, не заметит подрагивающих плеч. Опуская голову к коленям, девушка обхватывает себя руками. Ресницы светом от факелов рисуют под глазами болезненные тени. В этом мире, в мире, где ей никто не рассказал, как правильно жить, она осталась одна. Система закинула Цинцю сюда и исчезла. Здравый смысл не перестает шептать, что девушка должна взять себя в руки, бороться, не сдавая позиций. Ей уже удалось изменить судьбу боевой школы, защитить от разрушения – это лишь первый шаг на пути к успешному финалу. В этой истории не будет героя: она спасет себя сама.       Горная леди поднимается на ноги, отряхивается и решает, что на этом ее приключение вне комнаты окончены. Лучше вернуться, пока никто не заметил покрасневших глаз и опухшее лицо. Время подготовиться к празднику. В комнате ожидает «подарок» от Мобея. Легкая улыбка трогает губы, когда пальцы касаются дорогих тканей. Дело за малым…       Шэнь Цинцю не следит за временем, оно вытекает подобно песку сквозь пальцы. Стежок за стежком, складка за складкой, треск ткани под острием ножниц: так любовно создается танцевальный костюм, в котором девушка придет на праздник. Отказаться от зеленых одежд необходимо: заклинательница отнюдь не жаждет, чтобы репутация Цзю легла темным пятном. Чем меньше жен Ло Бинхэ признает в ней горную заклинательницу, тем лучше.       До слуха доносится увеселительная музыка – уже началось. Заклинательница сворачивает работу. Критично оценивает наряд и надевает, не забывая про веера и ниспадающую маску-вуаль. Последние штрихи. Прическа. Обуви не оказалось – придется идти босиком. В шкафу валяются бусы – они тоже пойдут в ход, украсят ступни. Горная леди укутывается в темную невзрачную мантию и натягивает капюшон. Так безопасно. Молясь всем Богам, дева Шэнь покидает покои и скользящей походкой идет на музыку и праздный шум. Ло Бинхэ не посчитал нужным встретить наставницу, впрочем, это оказалось только на руку. Едва заметной тенью Цинцю пробирается сквозь демонов и других девушек-слуг. На глаза вовремя попадается девица с меткой на лбу, которая прохлаждается у музыкальных инструментов. Это ее шанс. Заклинательница подходит к демонице, чуть кланяется, и заговорщически произносит:       – Добрый день, мне для выступления нужно исполнить песню. Вы мне не поможете?       Демоница изгибает бровь, оценивающим взглядом сканируя девушку. Та тут же спешит добавить с располагающей улыбкой:       – В долгу не останусь.       Шанс наживы бьет девицу по голове, и та согласно кивает. Шэнь Цинцю даже не имеет представления, на что подписывается, но готова на все, чтобы не сорвать намеченный план. Последствия разгребет позже.       – Хорошо, тогда… Сможете спеть это? – Шэнь протягивает листок с текстом и нотами. Демоница с любопытством принимается изучать песню – выражение лица становится сложным. Сначала равнодушие, затем усмешка, которая сменяется удивлением, чтобы застыть отрицанием и вопросом.       – Это мне нужно исполнить для его Величества?       – Да, – не желая вдаваться в подробности, отвечает Цинцю, – когда я буду танцевать.       – Не надумай себе лишнего, но в каких отношениях ты с Императором? – ехидно интересуется демоница. – Что-то я не припомню тебя.       – Это сейчас не важно. У меня мало времени, как и у вас, чтобы выучить песню. С вашего позволения все разговоры перенесем на потом, – отклоняясь, Шэнь Цинцю спешит удалиться, чтобы исполнительница не надумала еще чего-нибудь. Заклинательница может не сдержаться и выдать ответ, который не понравится местной девице – отказ с ее стороны подорвет план.       Девушка пристраивается к колонне: снизу ей открывается вид происходящего. Вот, на мощном троне восседает Император трех Царств, вальяжно, как ленивый кот, закинув ногу. Впечатление, отнюдь, ложное, ибо выдают глаза. За маской беззаботного представителя кошачьих скрывается настоящий лев – хищник, готовый в любую секунду сорваться и сцапать жертву. Цинцю греет ухо, она не сильна в политических мероприятиях, но суть разговоров улавливает. Представители каждой из территорий делятся новостями, рассказывают о положении дел, преподнося ценные бумаги, дары, среди которых, к отвращению, находятся и девушки приятной внешности.       Кулаки заклинательницы сжимаются от гнева. Для Шэнь не ново знание об использовании женщин в качестве разменной монеты, товара. Но увидеть собственными глазами смирение на лицах жертв – это другое. Были ли у них семьи? Оторвали ли демоны дочерей из объятий плачущих матерей? Сколько дней, а, может, недель, месяцев понадобилось, чтобы сломить волю юных красавиц, сделав их куклами без воли и желаний, для которых верная служба и подчинение вышестоящим господам становится смыслом и целью существования? Даже если Цинцю, наплевав на всех и все, выхватит одну такую из толпы, какова вероятность, что несчастная последует за ней? Скорее всего, как минимум, нескольких красавиц охватит ступор, панический страх оказаться пойманной… Или стокгольмским синдром. Помочь человеку, который не желает принять эту помощь – это то же самое, что метать бисер перед свиньями.       На несколько минут мысли о судьбах «подарков» сбивают концентрацию и следованию плану. Появляется желание любым способом вырвать из лап демонов хотя бы одну девушку, у которой еще сохранилась воля и жажда к свободе. Но другая мысль, подобно ведру холодной воды, отрезвляет Цинцю: она не способна спасти даже себя...       Неудовлетворённость, беспомощность и поднимающаяся где-то изнутри ярость заставляют горную леди осмелеть. Она больше не бросает взгляды украдкой, а смотрит непозволительно для статуса прямо, даже с вызовом, ожидая встречи с рубиновыми глазами Императора. Однако кудрявая голова даже в сторону Цинцю не поворачивается: заклинательница полностью слилась с толпой. Обделенная вниманием, горная леди успокаивает себя тем, что скоро глаза полудемона будут прикованы только к ней одной.       Намечается перерыв в политических переговорах: в центр зала выбегает группа танцовщиц в роскошных нарядах. Каждое движение отработано до автоматизма, девушки выделяются идеальной синхронностью и слаженностью. Шэнь Цинцю начинает нервничать, нервно закусывая губы. Получится ли ей без адекватной подготовки завоевать внимание Повелителя после такого танцевального шоу? Не поблекнет ли она унылой молью на их фоне, вызвав усмешки демонов и презрение Императора столь дерзкой выходкой? Что ж, Цинцю вынуждена сделать высокую ставку. Взлет или падение – все определит этот злосчастный час.       От шума и постоянных разговоров начинает болеть голова, а подходящий момент для выхода все не наступает. Босые ноги начинают мерзнуть – так можно и судорогу схватить без разогрева. Цинцю решает оборвать программу своим выходом: оставаясь едва заметной среди толпы в темной мантии, обегает полукруг – и резким движением вееров гасятся свечи одна за другой, оставляя лишь потолочный свет в центре зала перед троном. Это не остается незамеченным окружающим. Все резко замолкают в предвкушении. Взгляд Ло Бинхэ оживляется и тут же темнеет, проявляя секундную нервозность:       «Нападение? Кто посмел?! Ну, ладно… Пусть атакуют, Синьмо изголодался по свежей крови!» – усмехается про себя Император.       Ступня, украшенная чуть звенящим украшением, делает шаг вперед. Во рту становится сухо. Как хорошо, что вуаль закрывает большую часть лица: ее страх, вставший поперек горла, останется незамеченным для других. Голова оборачивается в сторону демоницы-исполнительницы – та сразу ловит взгляд, с пониманием кивая в ответ. Шэнь Цинцю арабским шагом выходит в центр зала, и взгляды гостей обращаются в сторону незнакомки. Цинцю чуть кланяется, чтобы снизить накал вероятного недовольства. Ее могут убрать в одно лишь мгновение. Раздаются первые щепки, первые ноты. Паника липкой, как взгляды стоящих вокруг демонов, хваткой парализует заклинательницу. Сознание кричит: «Беги! Спасайся! Прочь! Еще не поздно!»       Голова поднимается, и знакомые глаза цвета цин встречаются с рубиновыми. Взгляд таинственной незнакомки смел и дерзок – это не остается без внимания Ло Бинхэ. Не спрашивая позволения, Шэнь Цинцю начинает танец, двигая бедрами из стороны в сторону, руками обхватывая себя в попытке успокоить. Чувство дежавю отвратительно: она уже когда-то танцевала перед демонами, поставив на кон все, включая собственную жизнь. Глаза гостей прикованы к горной леди: одно неверное движение – и ей конец. Хрупкая беззащитная лань среди сотни подлых гиен и единственного льва, способного одной левой переломить изящную шею. Кто кого?       Шэнь Цинцю уверена в одном: она станцует, вложив в это собственную душу, как последний раз. Предыдущие танцовщицы отличились техникой, она же – чувствами.       – Детка, это любовь, я никогда не позволю ей умереть, – раздается первая строчка песни. Голос исполнительницы тихим бархатом льется в уши присутствующих на празднике.       Заклинательница замечает среди толпы Мобея и улыбается, понимая, что лишь ему одному доступно знание о личности таинственной танцовщицы. Нетрудно узнать ткани, которые были отобраны для Цинцю. Северный демон ничем не выдает себя, скорее всего он сохранит до нужного времени их маленький секрет.

«Я собираюсь остаться с тобой навсегда. Не говори, что это невозможно. Потому что я люблю тебя до бесконечности. Я люблю тебя до бесконечности…»

      – Какая дерзость! Прервать праздник сей выходкой!       – Кто она? Из какого рода? Вы знаете?       – Это что, признание в любви?       – Впервые вижу подобный вид танца, в этом что-то есть…       – Очередная фанатка Повелителя демонов? А она хороша!       Гул и шепотки пролетают по всей толпе, частично долетая до слуха Цинцю, но та не уделяет ни капли внимания. Кружась в полете тканей, взгляд безотрывно остается прикованным к Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю умело объединяет восточное направление и стрип, создавая уникальный танец. Каждое движение неповторимо – это притягивает взгляды окружающих. Никто не может предугадать следующее движение, танцевальную связку: настолько богата хореография танцовщицы. Костюм не отличается сложностью, открыт настолько, сколько нужно, чтобы разыгралась фантазия. Легкий материал разлетается шлейфом, струясь по плечам, подобно крыльям изящной бабочки.

«О, дорогая, моя душа, Ты знаешь, она болит из-за тебя, И ты заполняешь эту пустоту с самого рождения. Потому что ты — причина, по которой я верю в судьбу…»

      Только форменный идиот не поймет, что песня о любви. В сочетании с музыкой и столь страстным танцем все происходящее выглядит, как отчаянная попытка соблазнить и признаться в чувствах. Но Ло Бинхэ уверен в обратном: слова песни звучат в сравнении с увиденным, подобно издевке. Взгляд девушки отрешен и порой дерзок, временами кажется, будто та бросает вызов. Иногда взгляд незнакомки смягчается, становясь снисходительно-покровительским. Это раздражает Ло Бинхэ и в то же время озадачивает. Тому, кто не смотрит в корень, так, поверхностно, может показаться, что танцовщица лишь развлекает гостей, впрочем, как все предыдущие девицы. Чем дольше Император следит не моргнув глазом, тем больше складывается впечатление, что весь праздник устроен ради нее одной. Кажется, что девушка проявляет невероятное снисхождение, позволяя Императору трех Царств видеть сие зрелище. Шэнь Цинцю становится центром мира.       Заклинательница еще ощущает тяжесть прикованных взглядов – это здорово мешает расслабиться. Ло Бинхэ на крючке, но может в любую минуту потерять интерес, если та даст слабину. Кружась с веерами, заклинательница добирается до подноса с напитками и опустошает один из таких, надеясь, что алкоголь поможет раскрепоститься. Шэнь Цинцю совершает непоправимую ошибку: неизвестная жидкость пронзает ножом пустой желудок, заставляя сжаться. В голову мгновенно ударяет, а из глаз брызгают слезы. Мир перед глазами начинает вращаться.       «Боже, что это?! Что это за отрава?» – Шэнь нагибается, скрывая за водопадом волос лицо, искаженное болью. Сейчас она планировала сделать несколько оборотов вокруг себя, но окружающий мир решил это сделать за нее. Цинцю плавно спускается вниз к полу, не теряя изящество, осознавая, что акробатические трюки больше не подвластны в текущем состоянии. Страшно крепкий алкоголь вышибает все страхи, чужие взгляды превращаются в пыль. Наконец, справившись с алкоголем, спасибо заклинательскому метаболизму, Цинцю с безумной страстью отдается музыке. Танцевальные связки становятся все более смелыми и раскованными. Сидя на коленях и выгибаясь в спине, Шэнь касается макушкой пола, очерченная грудь поднимается и опускается, будоража взгляды. Ло Бинхэ понимает, что не может публично проявить интерес к девушке, поэтому решает поманить слугу с подносом. Не поворачивая головы, Император протягивает руку, спасительно хватаясь за бокал. Под действием тряски алкоголь плещется и накладывается цветным фильтром на происходящее в зале. Ло Бинхэ залпом опустошает бокал, гадая, что дурманит сильнее – незнакомка, чье лицо до сих пор скрыто за вуалью, или демоническое пойло.       Песня не заканчивается, и Шэнь Цинцю делает заманивающий жест руками. Кто-то пытается достучаться до Императора, но летит в далекое «пошел вон отсюда», и одна из жен берет ситуацию в свои руки. На сцену выходит не менее соблазнительное создание, создающее достойную конкуренцию – Ша Хуалинь. Демоница быстро подстраивается под ритм музыки, вливаясь в танец легко и пластично. Местами слышится одобрительный свист, гости только рады разворачивающейся картине. Шэнь Цинцю замечает непрошеное дополнение, которое может ей все испортить, и внутренне раздражается. Ша Хуалинь то и дело пытается как-то дотянуться, столкнуться с заклинательницей, но горная леди не так проста, как кажется. Предугадывая подножку, она делает кувырок, придавая танцу изюм. Наивность чужда жене Повелителя: одним движением руки Ша Хуалинь срывает вуаль с лица незнакомки. Шэнь Цинцю обдает от страха жаром, но вместо того, чтобы начать гоняться за демоницей на потеху всем, опьяненная заклинательница дергает Ша Хуалинь на себя, а затем, едва не столкнувшись лбами, сливается с ней в поцелуе. Никто подобного не мог и представить! Оказывается, незнакомка полна сюрпризов! Ло Бинхэ вскакивает с трона: подступающее вожделение заставляет глаза вспыхнуть первобытным пламенем. Растерявшись, демоница не успевает ничего предпринять в ответ, секундное замешательство с ее стороны только на руку Шэнь Цинцю. Она вырывает обратно вуаль, а затем резко отталкивает цветок гарема, словно говоря «я тобой попользовалась, теперь ты мне не нужна». Униженная Ша Хуалинь впадает в бешенство, особенно, когда видит насмешку в глазах сородичей. Она рвется в бой, чтобы отплатить наглой суке, но натыкается на предостерегающий взгляд Императора. Дева Ша с нежеланием осознает, что ее вмешательство сделает только хуже, поэтому, как в воду опущенная, спешит удалиться, да бы не видеть сие мракобесие.       Тем временем Ло Бинхэ уже наплевать, кто и что о нем подумает. Ноги сами ведут к девушке, а руки жаждут сцепить гибкое тело. Чем ближе полудемон подходит к цели, тем сильнее ему мерещится наставница. Здравый смысл твердит, что это невозможно, и Бинхэ жаждет убедиться в этом лично. Ах, как она хороша! Как стойко держится под взглядом, от которого бы его подчиненные уже сделали ноги. В глазах цвета цин нет ни капли страха: Шэнь за это время слишком часто видела Бинхэ на грани безумия.

«Я люблю тебя до бесконечности. Потому что я люблю тебя до бесконечности…»

      Ло Бинхэ тянется к Цинцю, но та ловко увиливает от него, оставляя ни с чем. Но он не злится, наоборот, эта игра в кошки-мышки только добавляет азарта, дразнит и заставляет чувствовать себя по-настоящему живым. Император и пленница, ученик и наставница, полудемон и человек, они, словно инь и ян следуют друг за другом, создавая свой неповторимый парный танец, который приносит удовольствие обоим. Наконец, Ло Бинхэ хватает танцовщицу за руку и притягивает к себе. Но девушка не противится, словно добровольно принимая волю Императора. Тот с предвкушением снимает вуаль, чтоб узнать личность той, что заставила сердце встрепенуться. Лицо полудемона становится озадаченным, но не удивленным. Перед ним смиренно стоит Шэнь Цинцю, человек, которого он ненавидел всей душой, тот, кого мечтал годами пытать, утопив в океане боли, наслаждаясь мольбой о пощаде, втоптать в грязь, сравнив с пылью. Куда же подевались его мечты? Почему, глядя на Цинцю, внутри зарождаются желания иного характера? Почему так хочется вжать в кровать, настойчиво требуя ласку и любовь, которую она задолжала за все годы? Схватить в объятиях, чтобы сутками напролет слушать собственное имя на чужих устах? Впиться губами в нежную шею, оставляя метки, красноречиво говорящие окружающим «собственность Императора». Неизменно лишь одно – Бинхэ так просто не отпустит наставницу.       Музыка меняется, и сквозь нее слышатся грязные разговоры.       – А в постели она так же скачет, как перед ним? Ух, я бы натянул эту… – Раздается мерзкий смех демонов, поднимающий волну раздражения в горной леди. Кажется, Ло Бинхэ абсолютно все равно, что о ней говорят, и это злит куда сильнее. Хочется заткнуть ублюдков раз и навсегда, лишь бы не слышать эту грязь. Шэнь использовала свое тело, чтобы сыграть на слабостях мужчин, но вовсе не собиралась становиться объектом извращенных фантазий, которые продолжали литься ей в уши.       Омерзение к этим представителям мужского рода становится настолько невыносимым, что в попытке сдержаться Цинцю жмурится. Поднимая веки, первым, что видит Цинцю – это Синьмо в ножнах. Следующие движения оказываются быстрее мысли – раздается звон меча, свист воздуха, а затем сдавленный, захлебывающийся звук. Сразу у двух демонов слетают головы с плеч, а поток свежей крови окропляет стоящих рядом. Возглас и тут же гробовая тишина. Все глаза снова устремляются к центру зала. Сначала присутствующим кажется, что они снова чем-то разгневали Повелителя демонов, но какого их удивление, когда демоническое орудие, легендарный меч Синьмо возвращается обратно в руку заклинательницы. Если бы челюсть могла отпадать, зал заполнился какофонией разбивающихся костей.       – Как?! Как такое возможно?! – Кричит кто-то из толпы. – Повелитель, разве кто-то способен удержать силу Синьмо, кроме Вас? Признавайтесь, кто она?!       – Закрой пасть! – Взрывается Цинцю, испуская клубки тьмы. Девушка разжимает кулак, и Синьмо отправляется в полет, одним свистом обезглавливая источник раздражения. Зал охватывает паника. Недовольные ситуацией бросаются в атаку без предупреждения и встречают госпожу Смерть в лице горной леди.       – Да как же так, Император?! Почему бездействуете? Вы специально это устроили, чтобы стереть наш род с лица земли! – Возмущенные претензии льются из уст каждого второго. А Ло Бинхэ не может оторвать взгляд от лже-наставницы, орудующей мечом как собственным. Полукровка понимает, что если вмешается, то попадет под горячую руку. Остается только наблюдать и делать выводы.       – Это разве не Шэнь Цинцю?! Это она, это заклинательница с Цинцзин!       – Император предал нас! Он заодно со своим проклятым учителем!       – Потрудитесь объяснить, как заклинательница по пути света может управлять демоническим мечом?       – Что объяснять? Все подстроено! – Поднявшийся демонический гул отнюдь не способствует решению проблемы. Сейчас Бинхэ не больше других понимает, что происходит, но то, что его наставница способна управлять демоническим мечом, ЕГО Синьмо – это факт.       Словно на рефлексе рука Шэнь потянулась к рукоятке, а ведь она могла умереть от одного прикосновения. Уровень темных сил слишком высок, а ядро заклинательницы разрушено. Или нет? Нарастающее раздражение превращается в темную ярость, а страх за собственную жизнь – в оружие. Перед глазами Цинцю всплывают воспоминания со дня злосчастной свадьбы. Догадка ошарашивает: Синьмо отдает долг. Когда-то в другой реальности он высосал из нее всю жизненную силу, испил силу Феникса до дна и теперь, встретившись со старой знакомой, решил слиться в симбиозе. Отнюдь, не из благородства, а потому, что в горной леди пылали знакомые чувства и эмоции, требующие высвобождения. Синьмо, соскучившись по свежей крови, с радостью подчинился Цинцю, приумножая мощь.       – Что будем делать? – шепчет Мобей-цзюнь, приблизившись к Императору. Ло Бинхэ не отдает приказ. Верные подчиненные требуют принять меры и остановить девушку. Последние мгновения, чтобы выбрать сторону: либо заклинательница, либо его народ.       Конец. Времени на раздумья нет – отряд демонов бросаются в атаку. Тело заклинательницы взмывает ввысь. Невероятная мощь вырывается из Цинцю, выпуская позади теневые крылья, из которых вылетают перья, превращая тела окружающих в решето. Смельчаки падают намертво, образуя груду окровавленных тел. Лишь Ло Бинхэ остается в безопасности, не вмешиваясь, зная, что жестокость Синьмо в тандеме с Цинцю не знает границ.       В смятении народ стремится покинуть Дворец Повелителя, стены которого угрожающе трясутся, не выдерживая шквал энергии. Демоны сталкиваются друг с другом, теряют равновесие, падают, подставляя собственные спины чужим ногам. Первородная тьма, подпитываемая кровожадностью, запирает главные двери. Паника и всеобщий переполох делает наследников темной силы беспомощными. Значительная часть гостей вовремя успела сделать ноги, не смутившись использовать для побега окна, другой же суждено встретить смерть здесь и сейчас. Чем больше они верещат, льют проклятия и оказывают сопротивление, тем быстрее встречаются с острием Синьмо.       Тени от заостренных крыльев Шэнь угрожающе расползаются по высоким стенам. Праздник превращается в кровавое месиво. Пальцы девушки любовно скользят по лезвию меча Императора, напитывая собственной кровью, и Синьмо с радостью отправляется исполнять волю новой хозяйки. Ло Бинхэ все еще не может оторваться от зрелища, настолько оно будоражит сознание. Воинственная, могущественная, заставляющая сильнейших из демонов разбежаться по углам от ужаса и страха – это невольно заставляет уважать заклинательницу. Кровожадная улыбка и ледяные, окутанные тьмой очи: в ней Ло Бинхэ видит свое отражение...