Молчаливая система: Особая техника Шэнь Цинцю

      По пути назад Шэнь Цинцю решила попрощаться с главой клана. Она хотела навестить учеников, но увидеть лорда горы Байчжань еще больше. Это казалось правильным. Юэ Цинъюан колебался, переживая за состояние сестры, но все же отпустил. Леди Шэнь жаждала увидеть реакцию этого человека в новом образе после техники Возрождения Феникса. В глазах лордов Цинцю несколько раз представала слабой и больной, ей хотелось доказать, что она не хуже их, не балласт, не обуза, которую нужно постоянно опекать.       Пик Байчжань являлся военным подразделением и основой боевой мощью клана Цан Цюн. В паре десятков метров от главных ворот девушка перешла с полета на шаг, чтобы не вызвать тревожное настроение у адептов. Выяснять отношения совсем не хотелось. На девушку уставились глаза местных, стоящих на посту. Лицо старшего и, как видимо, главного из них стало особенно сложным. Очевидно, юноша не знал, как реагировать на незваную гостью. Она была слишком изящна и помпезна в роскошных одеждах, чтобы быть шпионкой или разбойницей. О визите важных персон никто не предупреждал.       – Вы кто и к кому? – перегородил дорогу юный адепт. Шэнь Цинцю смерила его надменным взглядом и ответила:       – Я к нашему лорду, Лю Цингэ. Прискорбно, что адепты Байчжань не знают в лицо своих соседей.       Сконфуженный безымянный адепт замер на месте, не найдя нужных слов. Шэнь Цинцю не стала медлить и продолжила путь. Радуясь своей маленькой победе, она мысленно запнулась, не имея понятия, где и с кем сейчас Цингэ. Бегать по всему пику, наводя суету и вызывая подозрения – дурная идея. Адепт, с которым дева Шэнь обмолвилась раннее, направился к ней. Горная леди не дала ему вставить и слова, начав первой:       – Лю Цингэ же в своем кабинете?       – Этот адепт должен предупредить лорда о вашем визите, – чуть откланявшись, молодой мечник поспешил в другую сторону. Теперь же Шэнь Цинцю пришлось его останавливать:       – Стой! – сорвалась девушка, потеряв маску величественной хладнокровности. – В этом нет нужды, поверь мне. Мне с Лю Цингэ нужно обмолвиться на пару слов, – деловито продолжила гостья, мысленно добавив: «Меньше слов, больше дела». Адепт, помедлив, кивнул, и девушка сменила траекторию.       Проскользнув сквозь лестничные проемы, она нашла витиеватую дверь, которая выделялась на фоне остальных. Медленно опустив пальцы на ручку, надавила, ощущая грохот сердца в ушах. Дверь приоткрылась, Цинцю виновно оглянулась и занырнула головой в темное помещение. Это была спальня. А где спальня, там и кабинет. Шэнь Цинцю испытала слабость к кровати с балдахином. Появилось огромное желание прыгнуть в перину после пыток и смерти. Это было интересно, если бы Лю Цингэ, утомленный после дел, нашел бы девушку спящей в собственной кровати. Однако был риск, что это спальня вообще не принадлежала мечнику, тогда Шэнь могла нарваться на неприятности, подмочив репутацию Цинцзин. Леди двинулась дальше. Она не стала стучать в дверь и также тихо пробралась в следующую комнату. Если бы не сияющее при свете платье, ей бы удалось остаться незамеченной и полюбоваться ликом шиди Лю подольше. Мужчина сидел за столом и что-то писал, лицо было сосредоточенным и немного суровым от нижнего света дрожащего пламени свечи. Его красивые глаза поднялись, и выражение лица тут же преобразилось. Непонимание и растерянность застыли маской.       – Императрица? – полушепотом сказал Лю Цингэ, бросая все дела. Цинцю, оперившись локтем об колонну, дернула бровями, позволяя себе самую бесстыдную улыбку, на которую способна. – Шэнь Цинцю? Это… Правда… Ты?       Рот Цингэ захлопнулся, будто слова давались с невероятной тяжестью. Два заклинателя двинулись навстречу друг другу. Сердце Шэнь билось от предвкушения, она хотела демонстративно обидеться на него, обвинить в том, что он не спас ее, но не смогла. Не сейчас. После перерождения казалось, что все обиды остались в прошлом. Это стало так не важно. Девушка кинулась в объятия Лю Цингэ, на эмоциях выкрикнув его имя.       – Я так скучала по тебе, – призналась горная леди. – Почему ты не был тем, кто вырвал меня из рук дворца Хуаньхуа?       – Я… Я собирался. Вместе с Юэ Цинъюанем, – ответил мужчина.       – И не успел, – закончила девушка, сверля лорда прямым взглядом, и при этом не разрывая объятий. – Я уже успела умереть.       – Что? – Лю Цингэ не скрыл удивление. Привычка расширять глаза в любой непонятной ситуации была и у него. – Ты, очевидно, шутишь.       – Если бы, – с грустью ответила та, вспоминая, через что ей пришлось пройти. Убить себя собственными руками, мечом брата, без времени на раздумья...       – Тогда… Как ты очутилась здесь? Почему выглядишь так… Так…       – Прекрасно? Величественно? Божественно? – помогала подбирать слова Шэнь. Глаза мужчины забегали по заклинательнице – та ничуть была не против. Даже наоборот, отошла и покружилась, бархатисто звеня колокольчиками, которые украшали платье и корону.       – Ты же не призрак?       – Нет.       – Тогда… Что ты тут делаешь? – Слова Лю Цингэ все еще давались с трудом. Девушке удалось уничтожить непоколебимость в этом вечно собранном мужчине. Мечник уже оказался на крючке.       – Пришла повидаться с небезызвестной красавицей Байчжань, – подмигнула Цинцю. Мужчина шумно выдохнул и сжал кулаки. Он всегда терял самообладание, когда кто-то покушался на его честь и имя.       – Брось, я пошутила, – с серьезностью в голосе добавила та. – Я мучительно долго не видела своего любимого мужчину, самого сильного и красивого во всем заклинательском мире.       Шэнь Цинцю снова обняла Лю Цингэ. Сказанные слова безумно льстили, переворачивая лорда с ног на голову. Мужчина пытался сохранить серьезное лицо, но мочки ушей и щеки уже порозовели. Его руки смелее сжали деву Шэнь, прижимая к себе.       – Я люблю тебя, Лю Цингэ, – нежный и уверенный голос девы донесся до ушей лорда и патокой растекся до самого сердца. Он сглотнул, ощутив неизвестный доколе трепет. Шэнь Цинцю двинулась еще ближе, обдавая жарким дыханием. Все происходящее казалось таким правильным, что не оставалось сомнений, что может быть иначе. Мужчина двинулся в ответ, несмело касаясь губами в ответ. Чувства обострились, подобно оголенному проводу. Девушке срывало крышу от взаимности. Первоначально она не планировала влюбляться в мужчину. Да, хотела привязать к себе, сделать союзником, но не любить. Но Цинцю сама пала жертвой этого чувства.       Голова Шэнь закружилась, она едва сдержала усмешку в слезах от переизбытка эмоций. Собрав всю волю в кулак, она разорвала поцелуй, но лишь для того, чтобы запереть дверь и наложишь шумоподавляющее заклинание. На лице Лю Цингэ отразилось понимание, на что дева Шэнь только улыбнулась.       – Ты такая красивая в этом платье. – Шэнь Цинцю была не из робкого десятка, чтобы отвечать «спасибо» на комплименты:       – И, несмотря на это, я готова его снять для тебя.       Брови лорда поползли вверх, смелость Цинцю обескураживала.       – Бесстыдница!       Девушка только засмеялась, снова зарываясь в объятия мужчины. Действия оказались противоположны словам. Губы Лю произносили одно, но руки совершали другое, скользя по изящному стану и прижимая к себе. Распаляясь от нежности и силы, от красоты и некой воинственности лорда пика, заклинательница не стала строить из себя скромницу. Верхние платья остались позади, как и все думы. Мечник подхватил заклинательницу, ее ноги обхватили торс, и, не разрывая поцелуй, тела коснулись простыни. Губы Цингэ смело заскользили по коже Цинцю. Девушка могла только догадываться, сколько времени он сдерживал свои страстные порывы.       – Почему ты плачешь? – прервался Лю Цингэ. Перед ним, с оголенными плечами и очаровательной ложбинкой расположилась единственная заклинательница Цан Цюн, которой удалось растопить сердце холодного мечника. Длинные темные волосы расплескались по подушке, глаза, подобно драгоценным камням, блестели от влаги.       – От счастья, Лю Цингэ, – сверкнув улыбкой, ответила заклинательница. – После того, что мне пришлось испытать в Водной тюрьме, эти минуты радости с тобой кажутся нереальностью… Словно я скоро проснусь, оказавшись ТАМ…       Мужчина напрягся, ощущая горечь сожаления. Он ничем не смог помочь Цинцю. Кто знает, сколько страданий ей пришлось перенести? Уж точно не он! Мгновения страсти и счастья делили горечь и боль. Цингэ, смахивая пальцем женские слезы, только и смог, что сказать:       – Не думай об этом сейчас.       – Да, – согласилась девушка. Плевать, насколько правильно это было, ей просто нужна любовь и забота.