Golden Arrows

Хромированные стены тускло блеснули от пронесшейся мимо золотой кометы, буквально озарявшей желтым сиянием окутанные полумраком коридоры. Удушливый запах металла и гари, царивший в железных палатах, тяжело висел в воздухе, удушливо вцепившись в горло молчаливо несущегося вперед ежика. Никакой пощады! Никто не должен уйти безнаказанным! Огромные ворота, стоявшие в конце коридора, с лязгом распахнулись, изрыгнув в сторону незваного гостя орду забавного вида роботов. Угри, пингвины, носороги — весь этот летающий, фыркающий и рокочущий стальной Ноев ковчег с завидной скоростью устремился в сторону золотого пятна в тщетной попытке сровнять его с землей. Глупцы! Смерть по ваши наивные души! Голова робота-угря тотчас раскололась надвое, после чего все остальное тело, скованное из блестящих «Бусин», испускавших голубое пламя, с грохотом рухнуло на землю, испустив громкое шипение. Далее на очереди был носорог, не успевший даже повернуть свою уродливую, напоминающую чем-то ботинок, голову, прежде чем разлететься на крохотные осколки. Армада роботов, прежде угрожающей стеной закрывавшая проход, уменьшалась буквально на глазах, рассыпаясь в прах от златых ветров смерти, ведомых невидимым врагом. Жизнь, дарованная вам… Именно из-за нее вы и страдаете! Резким рывком избавившись от немногих оставшихся глупцов, что посмели встать на его пути, золотистый метеор вихрем ворвался в обширного вида зал, стены которого пронизывали сотни, нет, тысячи металлических труб, наполнявших комнату монотонным гулом, давившим как на уши, так и на психику ежа. Не помогала делу и царившая в зале жара, от которой воздух казался тяжелым, вязким и удушливым, точно в газовой камере. Казалось вот-вот, еще одно лишнее движение — и смертоносные пары окончательно оборвут тебе жизнь, тягостным киселем заполонив легкие. — Какой неожиданный визит! — откуда-то сверху показался небольшой летательный аппарат, напоминавший кастрюлю с двумя приделанными к ней реактивными двигателями. В кабине пилота, по-издевательски лишенной всякой защиты, восседал усатый мужчина, чье толстое, выпячивающееся тело едва-едва умещалось внутри, — Кто бы мог подумать, что ты явишься именно в этот час, ха-ха! — Оставь свой сарказм кому-нибудь другому, — красные глаза, смотревшие из-под забрала золотой брони, бросили колкий взгляд в сторону явно довольного собой пилота, — Ты прекрасно знаешь кого я ищу, так что говори, пока еще можешь себе позволить! — Веруга? Ох, боюсь, что тут я тебе помочь не смогу, — самодовольно ухмыльнулся старик, раскинув усы подобно большому таракану, — Возможно, я бы даже воспользовался твоей помощью, да вот только осознание того, что… — Осознание чего, доктор? — возмущенно взмахнул закованной в золото рукой еж, — Неужели вы хотите провести остаток всей своей жизни рабом судьбы? Неужели вы настолько выжили из ума, что не цените уже даже человеческую личность, а, Ови Кинтобор? Я думал что вы как никто- — Не смей произносить это имя в моем присутствии, игольница окаянная! — от удара могучей руки «Кинтобора» по приборной панели, казалось, пошатнулся весь аппарат, — Ты настолько же неисправим, насколько глуп! Аппарат резко набрал высоту, после чего открыл огонь из двух пулеметов по стоявшему внизу воину в золотой броне. Тот, казалось, даже и не обратил внимания на летящую в него смерть, спокойно уворачиваясь от града пуль, с легким равнодушием ожидая следующего хода злобного «Гения», все еще не осознававшего тщетность собственных действий. Тем не менее, одному из выстрелов-таки удалось задеть шлем ежа, пробив в нем довольно глубокую дыру. — Пули, способные преодолеть Барьер Хаоса? — удивленно прошипел еж, от неожиданности отскочив в сторону, — Даже и не знал, что такие вообще существуют! — Чистое серебро! — хвастливо воскликнул «Кинтобор», улыбаясь настолько широко, что казалось будто его лицо вот-вот разорвется на части, — Прекрасно для охоты на дьяволов вроде тебя! Да, синяя бестия, это тебе не с роботами играться! Он еще раз стрельнул в ежа. Серебряная пуля опять ударилась об одну из игл шлема — и разбила ее на несколько крупных кусков, отлетевших в сторону. У того пробежала по спине волна озноба — еще одно такое попадание вполне себе могло сулить ему одну лишь верную смерть. И все же он продолжал двигаться вперед, каждым скачком сантиметр за сантиметром приближаясь к висевшему перед ним в воздухе драндулету, и, наконец, достиг его, с бешеной скоростью врезавшись в днище. Потеряв равновесие, он пошатнулся, но удержался на ногах и кинулся на сидевшего в кабине человека. — П-пожалуйста, смилуйся! — дрожащим голосом пролепетал усатый старик, безуспешно пытаясь восстановить контроль над сходившей с ума машиной и с ужасом уставился на занесенный над ним кулак, — Я-я, так уж и быть, помогу тебе… — Ишь как заговорил! — съехидничал еж, презрительно косясь красными, точно два рубина, глазами на дрожавшего под его ногами «Кинтобора», — А сам еще полминуты назад хвастался своими «Убийцами нечисти»! Знаешь, Яйцеголовый, а ведь в следующий раз я спокойно могу и не говорить с тобой на эту тему — все равно мне не составит труда прихлопнуть тебя, как самого обычного- Внезапно, еж почувствовал резкую острую боль в груди. Перед его глазами появилась крохотная искорка — и тут же исчезла. Потом в глазах резко потемнело, точно некто невидимый наложил на них тяжелую пелену. В ушах раскатистым эхом послышался громкий, гулкий смех старика, наверное, находившегося на седьмом небе от счастья — в конце концов, его старания наконец-то обернулись пускай и грязной, но все же победой! — Я-яйцеголовый… — Еж тщетно попытался хоть как-то сдвинуться с места, однако руки и ноги точно вмиг обмякли, поначалу болтаясь словно лапша, а потом и вовсе опустившись, — С каждой секундой я жалею что не убил тебя все больше и больше… — Сам встал под дуло, — хмыкнул Роботник, издевательски пожимая плечами, — Вот и получил что получил, наивный ты крысеныш! За спиной ежа послышалось шипение открывающегося люка, после чего еж почувствовал, будто что-то холодное медленно, но верно затягивает его внутрь. Собрав последние силы в кулак, синий еж попытался уцепиться хоть за что-нибудь, однако еще одна резкая вспышка боли лишила его и этой возможности, оставив болтающееся тело золотого ежа во власти черной пустоты, простиравшейся за хромированными стенами. — Ты ведь не думал, что я стал бы помогать силам Хаоса, верно? — выдал на прощание Роботник, глядя вслед удалявшемуся все дальше и дальше вглубь черного мрака ежу, — Это же чистое самоубийство, как ни крути! Еж, кое-как удерживаясь от того, чтобы окончательно не проиграть схватку с черной мглой, медленно поглощавшей как его самого, так и его сознание, сжал руку в приступе бессильной ярости, полупустыми глазами наблюдая как яркий свет все еще открытого отсека «Яйца Смерти» все больше и больше удаляется из виду. Конечно, в этот момент он мог бы проклинать Роботника на чем свет стоит, однако, какой смысл, если тот все равно точно ничего не услышит? «Интересно, сколько я протяну? — еж посмотрел на проплывавшие перед ним капельки крови, сочившиеся из огромной дыры, зиявшей в золотых доспехах и тяжело вздохнул, — Без Золотой Брони я, наверное, давно уже задохнулся бы. Или замерз. А может и то, и другое вместе взятое…» Где-то внизу синел родной Мобиус, покрытый серебристой россыпью столь далеких огней городов. Отсюда он казался совсем маленьким, не больше самого ежа уж точно, одиноко парившим в той же холодной мгле, что и еж. От одного взгляда на него на ежа нашло чувство какой-то непередаваемой тоски, терзавшей сердце ежа не меньше всяких ран. Еле сдерживая слезы, золотой воин закинул голову вверх, дабы не лицезреть мир, который он, увы и ах, подвел. Именно так он и умрет — в одиночестве и тоске, задаваясь вопросами о том, как бы он мог избежать столь позорной участи. «Вот бы еще раз увидеть Мобиус, — глаза ежа медленно начали тусклеть, — Хотя бы на мгновение…» Внезапно, броня ярко вспыхнула, точно очередная звезда на небе. Последнее, что помнил еж, прежде чем его глаза окончательно потухли — яркая вспышка света, сопровождаемая столь ненавистной ежу тьмой…