Моя любимая девочка

Он шепчет «Моя любимая девочка», случайно встречая ее в коридоре, тихо, на ухо, так, чтобы остальные не заметили. Он шепчет «Моя любимая девочка», застав ее одну в душевой, пока она кутается в полотенце, хотя и понимает: от него ей нечего скрывать. Он одними губами произносит «Моя любимая девочка» на уроке, когда все пишут контрольную и одна она смотрит на него, как кролик на удава, тая от его гипнотического взгляда. Он шепчет «Моя любимая девочка», когда она осторожно входит в его комнату, а ее тень играет в отблесках свечей на столе. Он шепчет «Моя любимая девочка», прикасаясь к ее груди, целуя ее губы и слушая ее стон. Он шепчет «Моя любимая девочка», расстегивая штаны, кидая ее на кровать и нависая сверху, любуясь раскиданными по подушке каштановыми волосами… — Моя любимая девочка… А она двигает руками по его члену в такт его вздохам и стонам. Она знает, как ему нравится, знает, как сделать ему хорошо, знает, как заставить его кончить, выкрикивая его имя. Она закусывает губу, прекрасно понимая, что его это заводит, откидывает назад голову, дав ему возможность полюбоваться на изящную шейку, на которой пульсирует венка. Он хочет ее всю! Вика тяжело дышит, сидя на нем, чувствуя подкатывающие волны усталости, и мечтает как можно скорее вернуться в свою комнату. Но Вадиму мало. Он ловко переворачивается, оказавшись сверху. Рука сначала обводит контур губ — она смотрит на него, широко распахнув глаза, затем рука идет ниже, обхватывает грудь, большим пальцем массируя сосок — она прикрывает глаза, рвано выдыхая. Вадим резко зажимает сосок и выкручивает его, от чего Вика дергается и сдавленно вскрикивает, но сразу же от мужчины следуют успокаивающие поглаживания. Ее губы влажные от постоянного облизывания и прикусывания, и он не выдерживает: припадает к ним, жадно целуя, глубоко запуская язык и исследуя ее ротик. Она мычит, смыкает ручки у него на спине, подается всем телом ближе. Рука Вадима спускается ниже и раздвигает ее ножки. Она уже предвкушает продолжение, с наслаждением стонет, а он массирует клитор, не прерывая поцелуй. Вика вздрагивает, почувствовав в себе его пальцы. Движения ускоряются, дыхание сбивается у обоих, но вскоре девушке этого становится мало, она двигает бедрами навстречу и просит большего. — Вадим, пожалуйста, — сдавленно шепчет она тому в губы. — Как пожелает, моя любимая девочка, — отзывается преподаватель. Он вытаскивает пальцы, и она на миг чувствует опустошение, но через секунду он сильным и грубым толчком входит в нее, и Вика, не сдержавшись, кричит, крепко вцепившись ноготочками в спину Уварова. Он сразу берет быстрый темп, наращивая скорость, сжимая ее грудь и глядя, как она извивается под ним. Дыхание сбивается и учащается, стоны, старательно сдерживаемые обоими, прорываются наружу, и Вика вынуждена прикусить кулак, лишь бы не выдать себя в его комнате. Толчки совсем бешенные, и вскоре она не сдерживает крика, кончая и обмякая в его руках. Вадим делает последние толчки и финиширует, успев из нее выйти. — Ты просто космос, — говорит он, едва сумев совладать с дыханием. Вика также тяжело дышит, но предлагает: — Хочешь, я сделаю тебе массаж? Уваров улыбается, Уварову это нравится. Он кладет голову на подушку, но Вика отворачивает ее к стене, сказав, что ей так удобнее. Ее тоненькие пальчики бегают по накаченной широкой спине Вадима, поглаживая, массируя, спускаясь вниз по позвоночнику и снова поднимаясь вверх. После порции массажа в ход идут острые ноготочки, которыми Кузнецова аккуратно проводит по коже, чуть царапая, а затем снова поглаживая. Дыхание Вадима становится ровнее, и вскоре он засыпает. Вика еще 10 минут делает массаж, а затем осторожно встает с кровати. Преобладает отвращение. На ее руках его пот, его смазка, его сперма. Ей кажется, она вечность будет отмываться от этой грязи. Хочется прямо сейчас если и не пойти в душ и не простоять там всю ночь, то хотя бы вымыть руки, но она боится разбудить уснувшего Уварова. Девушка тихо крадется по комнате, подходя к сейфу. Комбинация, известная только Уварову, теперь становится известна и Вике: ведь именно ее она подсмотрела вчера, когда делала вид, что спит, утомленная его любовью. Шесть цифр, запомнившиеся ей благодаря прекрасной памяти, теперь открывают нужный ящик. На столе еще поблескивают свечи, и Вика второпях берет черную папку с надписью Ингрид, подносит туда и берет свой телефон. Она боится, что Вадим проснется, поймает ее за этим занятием, и тогда нескоро ее друзья найдут трупик бедной Вики Кузнецовой… Из волнения рука девушки дрожит, фотографии выходят нечеткими и приходится фотографировать заново. Наконец, с этим покончено. Уваров сонно переворачивается, а Вика замирает с телефоном и папкой в руках. Но к счастью, он не только не проснулся, но и захрапел. Из последних сил, превозмогая дрожание от страха, Вика убирает документы, запирает сейф, одевается и выскальзывает из комнаты Уварова. В коридоре никого нет. Времени много. Вика делает пару шагов, и сразу же из-за колонны в конце высовывается голова Даши. Вика что есть сил бежит к подруге. — Ну что, почему так долго? — нервно спрашивает Даша, озираясь. — Нас не поймают? — тихо спрашивает Вика: нервозность подруги передается и ей. — Нет, Андрей и Макс контролируют коридоры, а Рома — кабинет директора, — отмахивается Старкова. — Все под контролем. Он опять да? Приставал? — понизив голос, спрашивает Даша. Вика густо краснеет, опустив глаза, ей кажется, будто она с ног до головы пропитана ненавистным запахом Уварова. Даша понимает подругу без слов. — О боже, Вика! — Она притягивает к себе Кузнецову, скрыв ту в объятиях и поглаживая по голове. — Тебе надо прекратить это! — Тогда мы не доберемся до его секретов и не поймем, что скрывает Ингрид, — качает головой Вика. — Даш, я нашла кое-что… Собирайтесь пока на чердаке, а я быстро в душ и к вам. Старкова кивает и уходит собирать ребят. А Вика скрывается в душевой. Капли стекают по стенкам кабинке, а по щекам Виктории беззвучные слезы. Ей надоела эта грязь, надоело спать с преподавателем и убийцей, надоело все это, но она понимает, что отступить уже нельзя. Вадим много знает, а выяснить это можно только подобравшись к нему. Тяжело вздохнув, она выключает воду, одевается и идет рассматривать записи, что успела найти в сейфе своего самого главного врага.